Плыть приходится долго. Туннель порой извивается, однако остаётся примерно на одном уровне: лишь пару раз приходится по несколько метров проплывать под водой. Ваньинь пролетает вперёд легко и быстро, мощными гребками, время от времени останавливаясь, чтобы белеющий в темноте Сичэнь мог её догнать. Несколько раз заклинатели бросают вперёд талисманы горящего мрака, но те не излучают никакого света. Спустя довольно продолжительное время заполненное воздухом пространство начинает постепенно уменьшаться, появляется плавный уклон вниз.
— Мне кажется, это выход в другой водоём. — замечает Нефрит.
Охотники, не сговариваясь, почти синхронно обнажают мечи. Парень запускает талисман, подтолкнув его духовной энергией — тот отзывается едва различимым мерцанием.
— Подожди здесь. — произносит Инь — Я разведаю, что там и сколько нужно проплыть.
— Будь осторожна. — просит Хуань.
От этих простых слов внутри что-то теплеет. С расцветающей улыбкой заклинательница ныряет, не став убирать оружие, и медленно проплывает до конца туннеля. По ту сторону её встречает быстрое течение и сияющее вдалеке над головой солнце — река. Чэн гребёт к поверхности, как вдруг её внимание привлекает очень быстрое движение сбоку. Вроде обычная рыба, и всё же грудь сжимает дурное предчувствие: слишком осязаема исходящая от обитательницы вод агрессия, точно акула на добычу плывёт она прямо на Ваньинь. Шарахнувшись от её броска, заклинательница успевает заметить белёсые глаза и чёрные прожилки. Хлынувшая в распахнувшиеся в беззвучном крике губы влага лишает остатков кислорода. Кольцевой волной ци охотница бьёт рефлекторно, наугад. А вернув ориентацию, в последний миг успевает отдёрнуть руку от зубов второго монстра. Взмах меча. Ещё один. Чёрная кровь туманит воду. Опустевшие лёгкие тлеют. Толчок вверх. Ещё. А потом надёжная рука обнимает, и сила гребков удваивается. Едва голова рассекает речную высь, Инь заходится кашлем, отплёвываясь. Её увлекают к берегу, помогают выбраться, принимая б
ольшую часть веса на себя, бережно усаживают на траву в нескольких шагах от кромки воды и принимаются поглаживать по спине.
— Рыбы-лютые мертвецы! — выдавливает девушка сквозь тошноту и кашель.
Цзеу-Цзюнь мгновение смотрит на неё, не мигая, а когда понимает: не ослышался, его глаза распахиваются. Заклинатели обмениваются красноречивыми взглядами, однако вслух заговорить не решаются. Хуань активирует талисман горящего мрака — тот загорается, но достаточно тускло. Заметив, что подруга отдышалась, парень обращается к ней:
— Для начала нужно понять, где мы. Предлагаю пойти вдоль реки.
— Хорошо. Только сперва, — она бросает строгий взгляд снова расползающееся алое пятно на его бедре — я разберусь с твоей раной.
После того как девушка применяет медицинские талисманы и накладывает повязку, охотники отправляются вдоль берега. Несколько раз им приходится давать отпор павшим жертвами экспериментов тёмного ублюдка зверушкам, но, кроме ссадин и слёз, эти стычки им ничем не обходятся. В скором времени заклинатели добираются до защитного купола и принимают решение двигаться дальше вокруг него. Через несколько минут А-Чэн внезапно прищуривается и тихо спрашивает:
— Тебе не кажется, что там с барьером что-то не так?
— Похоже на брешь. — кивает проследивший за её взглядом Лань.
Приблизившись, они осматривают её. Ваньинь направляет было поток энергии на подпитку купола, но Сичэнь аккуратно перехватывает её руку и качает головой:
— Дыра слишком большая — мы раньше упадём без сил, чем залатаем её хоть наполовину. Давай пока оставим здесь талисманы и соберём больше людей или попробуем сообщить организаторам.
— Ну ладно.
Заклинатели наполовину заканчивают создавать сеть из духоотражательных, замедляющих и усмиряющих тёмную сущность талисманов, когда из леса молнией средь ясного неба вылетает серо-зелёный сгусток ультразвука и повисает на девушке.
— Змея! Змея! — задыхаясь, тараторит он, тыча пальцем себе за спину — Т-там змея! Огромная! Ваньинь, мне так страшно! М-можно, я дальше с вами буду ходить?
И умоляюще заглядывает в самую душу кристальными изумрудами. А-Инь едва удерживается, чтобы не зааплодировать, но вслух лишь скупо бросает:
— Если поможешь начертить талисманы.
— О, я бы с радостью, только я ничего не знаю. — лепечет в ответ Не Хуайсан, хлопая глазками — Как их нужно чертить?
— Просто повторяй за нами. — заклинательница даёт ему заготовку и возвращается к делу.
Сичэнь наблюдает за развернувшейся сценой крайне внимательно. Сбитый с толку и озадаченный в первые мгновения, теперь он смотрит с нескрываемым подозрением. Чэн ловит его взгляд и едва заметно кивает со спрятанной в уголках губ улыбкой. Все замолкают, сконцентрировавшись на работе. А когда она практически полностью остаётся позади, небо неожиданно озаряет алое солнце. Вскочив, заклинатели замирают на миг, обмениваясь взглядами, и бросаются на сигнальный огонь. Быстрыми перебежками между деревьями компания добирается до конца лесистого участка. Перед ними открывается плоскогорье. И наседающий на вжавшуюся спиной в каменную глыбу фигурку в красном поглотитель луны. В яростно отбивающемся заклинателе Ваньинь узнаёт наследника Клана Вэнь.
— А-а, змея-ааа!!! — прорываясь сквозь шум битвы, вонзается в воздух крик Лисоньки.
Застанное врасплох пресмыкающееся лишь на секунду отвлекается на ломонувшийся наутёк прямо по открытой местности источник звука. Но этого довольно: её жертва, поднырнув под жало на хвосте, прокатывается по земле, на открытое пространство. Тварь дёргается следом. В этот миг Саньду со свистом проносится в миллиметре от жёлтых глаз — змей в последний момент успевает дёрнуться назад. Вэнь посылает клинок в разверзшуюся перед ним пасть. Та слишком быстро захлопывается — приходится резко призвать меч назад, успев лишь оцарапать трепещущий язык. Но тут Сичэнь обрушивает на монстра град замедляющих талисманов. Мгновение — и прямо перед ним уже распахивается полная острющих зубов пасть. Но тут прямо в неё врываются талисманы Ваньинь. Нефрит успевает кувырком уйти от атаки. Так они с Сюем и подоспевшим Цюнлинем и метают талисманы короткими очередями, пока те не останавливают нечисть.
— Надо проверить камеры. — бросает на выдохе охотница, когда все запрыгивают на мечи — Вдруг они уже не работают, и наблюдатели не знают, что нам нужна помощь.
Наследник Цишань кивает и указывает рукой направление:
— Туда.
— Там дальше наша группа. — встревоженно предупреждает младший Вэнь из-за его плеча.
— Сделаем крюк. — Вэнь Сюй вырывается немного вперёд, задавая направление.
Стоящая на Шоуюэ спина к спине с Ланем Чэн кричит:
— Отмер!
Заклинатели разом прибавляют скорость, поднимаясь максимально высоко. Следующие полчаса проходят в бешеной гонке. Змеюка быстро сокращает расстояние. И, оказывается, умеет пружинить до верха купола. Хуань с Вэнь Сюем только и успевают, что подныривать, уворачиваться, совершать пикеты и по двадцать раз за минуту менять траекторию. Инь с Цюнлинем метают во врага замедляющие талисманы, посылают волны духовной энергии и пытаются достать клинками. Правда, лезвиям не под силу пробить прочную как панцирь чешую. Зато, целясь в глаза, получается заставлять тварь раз за разом отшатываться, никого не достав.
Наконец наследник Ордена Вэнь пикирует вниз, и они с Цюнлинем спрыгивают с меча. Сюй бросается к скале и, быстро нажав на комбинацию выступов, открывает спрятанную под плющом дверцу. Миг — и парень резко падает вниз, а хвостовое жало со всей дури врезается в источник питания камер. А следом за ним и лезвие меча старшего Вэня — по самую рукоятку. В следующую секунду Сичэнь с младшим Вэнем одновременно ударяют по хвосту, отвлекая его на себя. А Сюй, вскочив на клинок, делает бочку и приземляется прямо на голову монстра. Мёртвой хваткой вцепившись в похожие на корону наросты, он с разгона посылает оружие под чешуйку. Но пробиться не выходит. Заклинательница прекращает уклоняться и встаёт в полный рост. Тотчас же на неё летит распахнутая пасть. Обеими руками А-Чэн посылает самую мощную свою молнию прямо в горло змею и падает наземь, быстро откатываясь от рухнувшего следом трупа. Острые оконечности чешуек оставляют больше десятка глубоких рваных порезов на боку и ноге.
Вэнь Сюй, не удержав равновесие, сваливается с головы нечисти в паре метров от земли. Раздаётся громкий обрывистый стон, а затем заклинатель обмякает. Остальные трое подбегают к нему. Цюнлинь едва не падает на каждом прыжке из-за проткнутой голени, а Нефрит зажимает неглубокую, но длинную резаную рану на животе. Когда бессознательного начинают осматривать, он болезненно вскрикивает и открывает глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спрашивает младший Вэнь на грани шёпота, невесомо, почти не касаясь, поглаживая его по волосам.
Тот, болезненно поморщившись, отзывается сквозь тяжёлое дыхание надтреснутым голосом:
— Голова кружится… — он до побеления прикусывает губу на минуту, а после продолжает — И болит, особенно висок, на который упал, саднит сильно. Подташнивает немного.
— Помнишь, как потерял сознание?
— Упал с поглотителя луны, когда Госпожа Цзян-Лань… — охотник замолкает, словно кто-то до нуля убавил громкость, выразительные глаза округляются.
— Метнула ему в пасть молнию. — подтверждает девушка, и парень немного расслабляется, хотя на живом лице по-прежнему написано удивление с долей неверия.
— Похоже, у тебя сотрясение мозга. — начинает брат целительницы, а заканчивают они с А-Инь уже хором — Вероятно, лёгкое. Должно пройти минут через двадцать.
На заклинательницу мгновенно устремляется пытливый чёрный взгляд, вот только она сама не понимает, с чего вдруг подхватила. Благо уже через пару секунд Цюнлинь, совладав с собой, возвращает внимание пострадавшему:
— Попробуй осторожно пошевелить конечностями и пальцами.
Тот начинает выполнять, как вдруг вздрагивает:
— Гули, я правой руки не ощущаю!
Вэнь Цюнлинь активирует обезболивающий талисман, и бережно точно тонкий фарфор переворачивает Сюя на спину.
— Закрытый перелом. — констатирует Ваньинь.
Отломив от ближайшего дерева ветвь попрямее, она протягивает её младшему Вэню:
— Сгодится на шину?
— Да, спасибо. — кивает он и принимается накладывать повязку, пока Хань и Чэн переключаются друг на друга.
После того как все разбираются с оставшимися повреждениями и переводят дыхание, Вэни обмениваются взглядами, и Сюй заговаривает:
— Цзеу-Цзюнь, госпожа Цзян-Лань, Цюнлинь поручился, что вам можно доверять. — он замолкает на секунду, подбирая слова, а затем подимает взгляд и смотрит прямо в глаза — Думаю, вы уже догадываетесь о грядущей войне.
Сичэнь внимательно слушает, однако на слова о войне никак не реагирует. Инь тоже не подтверждает и не отрицает их, прислушиваясь к своим мыслям: напрягает, что их осведомлённость известна Вэню, однако угрозы от него она не ощущает. А тот тем временем ведёт речь дальше:
— Дело в том, что мы с Цин и Цюнлинем против этой идеи да и в целом во многом не согласны с действующим режимом в нашем ордене.
Заклинательница приподнимает бровь:
— Вы планируете переворот?
— Именно. — багряные глаза загораются решимостью — Однако позиции нашего главы что внутри клана, что на международной арене достаточно крепки, так что нам не помешают союзники, над которыми у него не будет прямой власти и которые признают новый Орден Вэнь.
— Я согласен, что Цишань Вэнь нуждается в реформах. Как и Гусу Лань. — Хуань заговорщически прищуривается — Мы могли бы поддержать друг друга.
Сюй коротко усмехается:
— Отлично. — и сразу снова серьёзнеет — В саду, что примыкает к этому лесу, за живым коридором есть тайный павильон…
Цюнлинь жестом останавливает его и поясняет:
— Тот, где я слежу за книгами и фресками.
Во взгляде наследника Цишань проскальзывает лёгкое удивление, однако от комментариев но воздерживается, произносит только:
— Приходите туда сегодня в полночь — обсудим подробности и составим план действий в более спокойной обстановке.
— Хорошо. — кивает Нефрит.
— И, Господин Вэнь, — Ваньинь соединяет руки перед собой — прошу вас никому не рассказывать о моей магии электричества. Пусть все думают, будто финальный удар поглотителю луны нанесли вы. Раз уж мы будем заодно, это станет нашим общим козырем в рукаве.
Вэнь Сюй вдруг улыбается с какой-то светлой горечью и произносит тихо:
— Вы истинная дочь своего отца, госпожа.
Губы девушки озаряет яркая улыбка, на скулах проступает лёгкий румянец:
— Благодарю. — хочется спросить, что именно он имеет в виду, но она удерживается: лучше поговорить об этом с Фэнмянем.
***
около двух часов спустя
Обратно они направляются разными дорогами, путая следы. Ваньинь с Сичэнем добрую половину пути проходят по руслу реки, а остальное время пробираются сквозь самые труднопроходимые участки чащи. Из высокоуровневой нечисти попадаются одни лютые мертвецы, иногда их разбавляют гули и призраки. Один раз охотники останавливаются, чтобы сменить повязки и обновить эффект целительских талисманов. Гноя в ранах нет, воспаление не сильное, и всё же обильная потеря крови и общее напряжение тела дают знать о себе усиливающимися головокружениями и давящей как гранитная плита усталостью. Поэтому после истребления особенно крупной стаи обращённых в нежить волков, вымотанная девушка падает без сознания.
Она приходит в себя от вернувшейся боли и, прислушавшись к ощущениям, чувствует приятную невесомость, обнимающее тепло и родную энергию в духовных каналах. Вокруг раздаётся неясный гул из голосов, стучащих о камни подошв и металлических позвякиваний. Засохшая кровь не раздражает — похоже, Чэн обтёрли чем-то влажным, пока валялась в обмороке. На всех ранениях чувствуются свежие повязки. Так, надо выяснить обстановку и поскорее освободить Сичэня от лишней ноши. Сомкнутые ресницы вздрагивают, и в этот момент мягкий голос негромко зовёт:
— А-Чэн? — так взволнованно, что названная уже готова растаять — Ты пришла в себя?
— Угу. — подняв веки, она встречает солнцем засветившийся взгляд.
Гул вокруг немного нарастает, теперь в нём слышатся заинтересованные нотки. Нефрит говорит что-то, обернувшись через плечо, и всё вновь притихает, а он возвращает внимание заклинательнице:
— Как ты?
— Нормально. — Инь чувствует, как дрогнули уголки губ.
Услышав, как хрипит её голос, Цзеу-Цзюнь останавливается и вдруг опускается на колено, бережно усаживая девушку себе на бедро, обняв одной рукой под лопатками, а затем подаёт ей флягу. Руки первую минуту подрагивают, так что он придерживает сосуд, пока подруга не унимает тремор и даже после этого не отводит ладонь далеко, готовый подхватить в любой момент. Ваньинь улыбается шире и полуприкрывает глаза, наслаждаясь прохладной водой с примесью освежающих трав. После нескольких глотков она пытается оторвать себя от горлышка, однако Хуань пресекает эту попытку ласковым:
— Пей сколько хочешь: у нас достаточно воды.
Слизнув с ободка последние капли, охотница спрашивает:
— Ты сам-то в порядке?
Парень нежно гладит её по щеке:
— В полном.
Прильнув к его ладони, девушка почти пропускает момент, когда её собираются снова поднять на руки. Но только почти:
— Спасибо. — она осторожно выскальзывает из заботливых рук и внимательно осматривает Ланя: бледен, добавилась пара бинтов, немного хромает, но улыбается искренне и находит силы твёрдо на ногах — Дальше я сама.
А-Чэн встаёт и берёт его под руку, давая опереться на себя и предупреждает поползновение чужой конечности:
— Я уже отдохнула — моя очередь помогать тебе.
Пока они добираются до границ защитного купола, Лань успевает рассказать, что вскоре после того как напарница потеряла сознание, он нашёл один из спасательных отрядов и присоединился к нему, большую часть соревновавшихся уже эвакуировали, и теперь зачистка территории идёт полным ходом, есть несколько убитых, но их знакомых эта участь обошла. Стоит Инь шагнуть из портала, рядом словно из ниоткуда возникает тянущая к ней свои культяпки Яньли — только и успей назад шарахнуться под пилой проезжающий по ушам вопль:
— Сестрёнка!
Сичэнь прикрывает подругу собой и вежливо произносит:
— Госпожа, Ваньинь пострадала в сражениях — неосторожно прикасаясь к ней, вы рискуете потревожить раны.
— Ох, извини. — Яньли поднимает руки в капитулирующем жесте — А-Чэн, тебе больно? Позвать целителя? Может…
— Нет. — отрезает заклинательница ледяным тоном — Мне уже оказали помощь. Всё, что мне нужно сейчас: отдохнуть в тишине без не в меру навязчивой компании.
Яньли не спускает с Чэн несчастных глаз, но пройти даёт. Хуань провожает подругу в их покои и, заверив, что разберётся с формальностями сам, оставляет одну, на всякий случай выставив на столик у дивана кое-какие лекарства и вручив девушке плед, в обнимку с которым она вскоре засыпает. Сквозь дремоту девушке чудятся липкие грубые касания, несколько вдавливающих в грязный асфальт рук, разрывающая боль между ног, что волнами полымя окатывает всё тело, а затем всё это затухает, однако на смену приходит тошнота, боль в животе, а следом и странное шевеление с болезненными ударами, идущими прямо изнутри, как будто…
Подорвавшись с дивана в холодном поту, она хватает таблетки и проглатывает, не запивая, сразу три штуки. В этот момент дверь распахивается и в комнату на почти нарушающей ланьские правила скорости входит Цижэнь. Да в каком виде! Волосы растрёпаны, пиджака нет, ворот рубашки отвёрнут абы как, вся одежда измята, забрызгана грязью и травяным соком. А кисти и лицо в ссадинах с наливающимися синяками. И дышит тяжело, а на лбу липко блестят капли пота. Погодите, что он здесь делает?! Неужели была вызвана помощь из других кланов? Да ещё и прибыла так быстро? Вряд ли. Скорей уж он заранее знал о высокоуровневой нечисти.
— Ваньинь, тебе плохо? — слегка хмурится мужчина, глядя на пузырёк в руках девушки.
Так, главное оставаться невозмутимой. Лис учил: если всем видом показывать, что не делаешь ничего запрещённого и не боишься быть уличённым, редкий обвинитель не растеряется.
— Со мной всё в порядке, господин Лань. — буднично отзывается Чэн — Это противозачаточные.
Эх, жаль, нельзя сфотографировать его рожу. Ваньинь сжимает в зубах язык, чтобы не фыркнуть и приподнимает бровь:
— Что вас удивляет? Многие совершенствующиеся женщины принимают их, чтобы остановить менструальный цикл.
Глядя на то, как суровый старейшина беспомощно хлопает глазами, становится всё труднее не рассмеяться. М-да, Инь даже не думала, что столь невинный удар, может так обезоружить противника.
— Но… но как же дети?! — наконец обретает дар речи бывший регент.
Заклинательница разводит руками:
— Господин Лань, я может и совершеннолетняя, но физически всё ещё подросток — сейчас беременность может навредить и будущему ребёнку, и мне самой, повышена вероятность выкидыша, мертворождения и смерти при родах. Мы с Сичэнем договорились, что я брошу принимать таблетки в восемнадцать.
— А у тебя не возникнут проблемы с беременностью к этому времени? — осторожно уточняет Лань.
— Нет: препарат одноразовый. — спокойно отвечает А-Инь и как бы небрежно добавляет — Тем более, вы разве не видите, что вокруг творится? Проникновение в школу с отключением видеонаблюдения, мутивший воду в окрестностях Облачных Глубин тёмный заклинатель, который по-прежнему разгуливает на свободе да ещё и непонятно где, быть может, даже совсем рядом с нами, прорыв высокоуровневой нечисти на состязание в самом защищённом клане.
Понемногу успокаивающийся, вслушиваясь в её размеренную полную уверенности речь, Цижэнь мрачно кивает. Удовлетворённая вызванной реакцией девушка припечатывает:
— И я уверена: это не конец — не время уходить в декрет.
Учитель со вздохом признаёт:
— Ты права, меня тоже всё это нервирует. Только, — он понижает голос — лучше не держи противозачаточные на виду, особенно в Ордене Лань, а то некоторые старейшины или патрульные могут тебя… — он на миг заминается — не понять.
Великий Консерватор предостерегает насчёт старейшин с их шавками? Странно это. Нужно прощупать почву. Ваньинь изображает наивную овечку:
— Но почему? Вы ведь понимаете.
Мужчина бросает на неё долгий взгляд, полный печали и затаённого… тепла? Да ну, бред!
— Я знаю тебя, поэтому понимаю, что у тебя нет скрытых мотивов, и ты сделаешь всё ради ордена и мужа. — уголки его губ слабо вздрагивают будто в намёке на грустную улыбку — В конце концов мы теперь семья…
Остаток фразы девушка уже не слышит. Лёгкие резко заполняет вакуум. Гули! С этими таблетками брошенное Лань Цижэнем в прошлую встречу предзнаменование харассмента совсем из головы вылетело! А ведь они одни, и бывший регент может в любой момент запереть дверь. Как можно было быть столь беспечной?!
— …инь? Ваньинь, что с тобой? — голос доносится точно сквозь гром горна.
А-Чэн осознает, что инстинктивно отшатнулась. Не паниковать. Надо срочно придумать отмазку. И предлог для побега.
— Ох, точно! Вы сказали про семью, и я вспомнила, что меня Глава Цзян просил зайти, вроде как что-то срочное. Пойду узнаю, чего он хотел. Хуань должен вот-вот вернуться. — выпаливает она.
После чего сразу же, проскочив мимо Ланя, юркает в коридор и бросается прочь. Останавливается заклинательница лишь через несколько поворотов. Фух, пронесло. Она не уверена, поверил ей Цижэнь или нет, и всё же вряд ли он рискнёт кинуться в погоню в таком людном месте. Тем паче, когда есть хотя бы гипотетическая вероятность, что жертву ждут с минуты на минуту. Спасибо Заверенной Лисице за этот трюк. Но вообще, нельзя это так оставлять: сегодня удрать смогла, а в следующий раз, может, и не выйдет. Инь невольно вздрагивает и обхватывает себя за плечи при одном воспоминании о том, как любая попытка сопротивляться оборачивалась заломленными руками и дисциплинарным кнутом. А ведь Павлин даже не водился с прибравшим к рукам всю реальную власть антиквариатом.
Тогда отказ самому Великому Консерватору наверняка будет чреват смертью! Сложно ли с ланьскими-то методами
пыток наказаний: скажут, что переусердствовали малость — и дело с концом. Хотя двойное подданство, конечно, гарантирует защиту Ордена Цзян… Но ведь всегда можно свалить вину на непосредственного исполнителя и избавиться от него, неугодного боле, либо покарать его для вида и уложить на дно. Да и вариант с «несчастным случаем» исключать не следует. В общем, сама Ваньинь здесь не справится. Эх, не хотелось бы впутывать Сичэня в свои проблемы, но с другой стороны, если заклинательницу прикончат, ему как пить дать подсунут новую жёнушку, на сей раз самую настоящую, а в придачу заговор лишится одного из лидеров. Резко выдохнув, Чэн нажимает на контакт «Светоч» и прикрывает свободной рукой рот и нижний край смартфона на случай жучков или скрытых камер. Буквально через несколько секунд из трубки раздаётся тихий голос парня:
— Да?
— Ты один? — шепчет она в ответ.
— Минуту. — едва различимый звук шагов, шорох ткани — Теперь один. Что-то случилось?
В интонациях проскальзывает зарождающееся волнение:
— Нуу… — Чэн пытается подобрать слова — Помнишь
те записи с камер?
Хуань срывается в утробный рык:
— Я их по гроб жизни не забуду. — пару мгновений слышится одно тяжёлое дыхание, а затем Глава Лань пугающе ровно интересуется —
Он здесь? Принялся за старое?
— Ну, не совсем. То есть, не он. В смысле… — гули, как же тяжело говорить о таком, как же всё это глупо!
Но сказать нужно. И девушка благодарна Хуаню за то, что терпеливо ждёт, пока она соберётся, хотя его напряжение даже через телефон ощущается почти физически.
— Короче, мне кажется, что твой дядя хочет перенять эстафету. — выдаёт она на одном дыхании.
И тут же еле сдерживает желание сделать фейспалм: ну идиотизм же — хоть сама над собственным заявлением угорай. Однако Нефрит откликается со всей серьёзностью:
— Он приставал к тебе?
— Эм, не то чтобы… Понимаешь, была кодовая фразочка, которую
он произносил всякий раз перед тем как приступить, и… В общем, Великий Консерватор сказал её в тот вечер, когда я нашла смайлик, и повторил сегодня.
— Хочешь сказать, он знал?!
— Да, мне так
он сказал.
— А, кроме чужих слов, у тебя есть причины так думать? — осторожно уточняет собеседник.
— Ну, Лань Цижэнь со мной беседу проводил после того, как я во втрой раз под дисциплинарный кнут угодила, а потом застал нас наедине, когда у меня впервые руки-шокеры проявились, и ушёл. — Ваньинь беззвучно выдыхает — Знаю, глупо…
— Нет. — твёрдо пресекает Цзеу-Цзюнь — Даже если ты окажешься неправа в своих подозрениях, твои переживания это ни в коем случае не глупо. Я не знаю, что и думать о таком предположении, но если тебе некомфортно рядом с Великим Консерватором, я найду предлог, чтобы убедить его не оставаться с тобой наедине.
— Спасибо. — шелестит Чэн сквозь мигом образовавшийся в горле ком, часто заморгав.
***
Положив трубку, Сичэнь в смешанных чувствах отправляется в выделенные им с Ваньинь комнаты, теребя хвост лобной ленты. Какая защита нужна подруге: от лицемерного извращенца или от собственных страхов, вызванных травмой? Он сомневается. С одной стороны, о том, что бывший регент был в курсе творимых Цзинь Цзысюанем мерзостей, она знает исключительно со слов своего недонасильника, а это сомнительный источник информации. С другой стороны, расследование уже показало, что этот человек куда более тёмная лошадка чем Нефрит мог подумать, и после того как он стал главным подозреваемым в связи с Сюэ Чэнмэем, заклинатель вполне готов поверить и в склонность к харассменту. Что за «кодовая фразочка» послужила для А-Чэн триггером, а значит и могла ли она быть произнесена без задней мысли, пока неизвестно. Нужно будет расспросить девушку поподробнее. За таким размышлениями путь проходит незаметно. Войдя, Лань запирает дверь и сразу берёт незваного гостя в оборот:
— Дядя, хорошо, что ты здесь: я давно хотел поговорить с тобой. Дело в том, что о вас с Ваньинь ходят слухи.
Мужчина хмурится:
— Какие ещё слухи?
— О том, — парень сцепляет руки в замок и опускает взгляд, изображая неловкость — что вы состоите в любовной связи.
Лицо мужчины багровеет:
— Что?! Ты же понимаешь, что это немыслимо?!
Хуань пожимает плечами:
— Я-то да. Но вот другие не так хорошо вас знают, поэтому определённая часть общественности воспринимает всё всерьёз.
— Да кто вообще посмел распускать такие сплетни?! — Великий Консерватор принимается нервно мерять комнату шагами.
А вот невесёлая усмешка уже искренняя:
— Ванцзи. — старший Лань замирает на месте, уставившись на племянника лезущими из орбит глазами — Когда все узнали, что мы с Ваньинь собираемся совершить три поклона, он пришёл ко мне и стал требовать отмены помолвки. Сказал, что моя невеста — подосланная тобой шпионка и твоя любовница. Я пытался объяснить, что этот союз был нашей с ней инициативой, а не твоей, но он словно не слышал.
Горло сжимает спазм. Цижэнь тяжело опускает голову, прикрывая глаза, и протяжно вздыхает:
— В него как будто злой дух вселился. — он сжимает кулаки до крови — Всё из-за дурного влияния этого Вэй Усяня! Ты не должен был отпускать диди!
Сичэнь еле удерживается, чтобы не закатить глаза. Ну конечно. У консервативной партии виновато что угодно, только не их дурацкие жестокие устои.
— Сейчас бессмысленно рассуждать об этом. — пресекает он тему — Всё, что мы можем сделать теперь, — не давать почву для подобных кривотолков. Поэтому я прошу тебя не оставаться с Ваньинь наедине и не контактировать с ней напрямую без необходимости. Если что-нибудь нужно, передавай через меня либо через адептов.
***
— Войдите. — отзывается на стук Фэнмянь.
Ваньинь проскальзывает в комнату, нервно осматриваясь.
— Ты один?
— Да. — бросив на неё нечитаемый взгляд, мужчина откладывает документы, которые просматривал — Ты что-то хотела?
Она запирает дверь и садится на софу, похлопав по кожаной обивке, а когда Глава Цзян опускается рядом, тихо произносит, ещё раз оглянувшись по сторонам:
— Я подозреваю, что больш
ая часть моих воспоминаний стёрта и заменена ложными.
Инь опускает глаза, чтобы не видеть, как на всегда спокойном и доброжелательном лице отразятся снисхождение с затаённым весельем, и всё же мгновение чувствует на себе внимательный взгляд, прежде чем собеседник прерывает воцарившееся молчание:
— Но… что натолкнуло тебя на такие мысли?
В тоне отчётливо слышится шок, однако он предельно серьёзен. А-Чэн решается вновь посмотреть на заклинателя — он весь застыл в ожидании, даже дыхание затаил, зрачки расширены, и ни намёка на недоверие в разом заострившихся чертах.
— Возможно это безумие, но всё же… — она взахлёб рассказывает о джамбэе и горящем растении, о той игре, за которой веселилась с Сичэнем в библиотеке и своих безрезультатных поисках информации обо всём этом, о недавнем ночном видении и той части личности, что она так долго отделяла от себя, об укромном уголке за живым коридором и странных взглядах Цюнлиня.
Уже вскоре после начала её истории дыхание Фэнмяня сбивается, а где-то на середине он закрывает лицо руками. Когда девушка замолкает, на долгую минуту или две воцаряется гробовая тишина. Затем Фэнмянь, не отнимая ладоней, взволнованно произносит:
— Ваньинь… Я уверен, что дело совсем не в безумии, и даже не в стёртой памяти об этой жизни, а в том, что… — его кадык судорожно дёргается — К тебе возвращаются воспоминания из прошлой.
Оно — скорее всего, твоя сущность из предыдущего воплощения, сохранившаяся в подсознании, а Вэнь Цюньлинь, возможно, тянется к тебе благодаря такой же подсознательной памяти о вашем общем прошлом или же успел вернуть воспоминания и узнал тебя.
Что?! Как?! Да быть не может! Хотя… Это многое объясняет.
— Сейчас, — продолжает мужчина прерывающимся голосом — У тебя есть два пути: перестать обращать внимание на триггеры, не искать больше ответов и забыть обо всём, пока можно, либо пойти до конца, но тогда ты должна быть готова к любым неожиданностям, готова к тому, что возвращение памяти кардинально изменит тебя.
Услышанное всё ещё не укладывается в голове, в мыслях вертится миллион вопросов, однако заклинательница уже знает свой ответ:
— Всё лучшее в моей жизни происходит, когда я прислушиваюсь к отголоску прошлой личности — я хочу вернуть её полностью.
Сказав это, она встаёт и тихо уходит, напрочь позабыв об этикетных формальностях. Им обоим требуется время, чтобы новости уложились в голове. А ещё стоит как можно скорее поделиться информацией с Хуанем.
Как Цзян опускает руки, открывая расчертившие лицо влажные дорожки, засиявшие надеждой глаза и дрожащую улыбку, она уже не видит.
