***
Заклинатели наскоро одеваются, Сичэнь причёсывает волосы и перехватывает их кожаным ремешком на затылке, и вот уже две чёрные тени ныряют за зелёную завесу в укромный уголок сада. Они пробираются к постройке, как вдруг девушка резко замирает, обхватив рукоять Саньду. Проследив, куда она указывает взглядом, парень замечает в густом разнотравье силуэт лежащего ничком человека и, сделав спутнице знак стоять на страже, медленно подкрадывается к нему. Тот не шевелится, не издаёт ни звука, но не видно ни каких-либо повреждений, ни крови вокруг. Длинные поблескивающие в лунном свете волосы цвета вороного крыла, разметавшись по сильным плечам и тонкой спине, ниспадают на землю. Нефрит сощуривается, присматриваясь: эта изящная, но сохраняющая силу фигура кажется знакомой. Он бросает быстрый взгляд на Инь — она тоже напряглась как натянутая тетива и жадно всматривается. Хуань уже собирается окликнуть лежащего, как тот сам медленно приподнимается на предплечьях и поворачивает голову, открывая болезненно бледное лицо, в кровь искусанные губы и покрасневшие глаза. На длинных ресницах мерцают хрусталики капель. Фиолетовое Чудо! — Ох, вы тоже здесь… — произносит глава Цзян, поспешно смаргивая влагу в уголках особенно выразительных в это мгновение глаз — Прошу прощения… Я… не заметил: слишком ушёл в мысли. Мужчина ещё в лёгкой прострации поднимается на ноги и вежливо склоняет голову. Чэн, всё это время неотрывно смотревшая на него, слегка вздрагивает и, ответив вместе с Сичэнем на безмолвное приветствие, скомкано предлагает: — Зайдём в павильон?***
Чэн украдкой смотрит на Фэнмяня, стыдливо полуприкрыв глаза ресницами. Почему он плакал? Что за тяжесть у него на душе? На него тоже влияет это застывшее во времени место? Какие воспоминания с ним связаны? Что если они родом из прошлой жизни, как у неё? Вдруг он потому и предположил, что к Инь возвращается память из предыдущего воплощения, что сам пережил то же? А трагичные или счастливые кусочки жизни связывают его с этим уголком? Хотел бы он забыть? Или, быть может, лелеет их словно драгоценность? Сжавшиеся до металлического привкуса на внутренней стороне щеки зубы удерживают в горле печальный вздох. Девушке никогда не узнать ничего из этого. Ваньинь едва заметно качает головой в ответ на обеспокоенный взгляд Хуаня и, посмотрев на Фэнмяня уже в открытую, разбавляет начавшее затягиваться молчание: — Раз уж мы встретились, можно вопрос? — и, поняв, как это может быть истолковано, тут же добавляет — Не о том, почему ты… Она тушуется, пытаясь подобрать слова, но мужчина избавляет от необходимости сделать это: — Конечно. Прежде чем задать вопрос, правда, приходится рассказать оставшиеся вне памятной записи с павлином подробности о своём необычном даре и его проявлениях. Впрочем, заклинательница всё равно собиралась это сделать, ведь Фэнмянь может что-нибудь знать о его природе или, как минимум, подсказать, где искать ответы. Но это не главное. На душе волнительно и страшно, как когда демонстрировала выученные приёмы с робкой надеждой на похвалу, или хотя бы мимолётную, но искреннюю заинтересованность в прекрасных глазах, однако в глубине души уже зная, что будет лишь формальная фраза, и даже взгляд поймать не удастся. Но этот рассказ Фэнмянь во всяком случае слушает с живым вниманием. Это позволяет нежиться в сладкой иллюзии, что он не вычленил для себя лишь то, что важно для дела… — Так вот, Вэнь Сюй сказал, что я… — Ваньинь заминается на секунду — что я похожа на тебя, когда я попросила его держать мою магию электричества в тайне. Как думаешь, что он имел в виду? — Скорее всего то, что я порой поддавался Жоханю на состязаниях и турнирах: прошлый Глава Вэнь жестоко наказывал его даже за второе место, а мне, напротив, выгодно было казаться немного слабее чем есть. Дыхание перехватывает. Так это Фиолетовое Чудо ещё занижает свои способности?! Небо, неудивительно, что Инь для него конченная слабачка! — Кстати, — задумчиво продолжает Фэнмянь — я знаю, что в начале истории правящего рода Юй там было несколько заклинателей, в том числе основатель клана, которые могли пускать слабые электрические разряды, но мне неизвестен ни один, что был бы хоть отдалённо сравним по силе с тобой. Ты… просто невероятная. Земля уходит из-под ног. Дура, не обольщайся! Он просто рассказывает, что знает, исключительно ради прояснения ситуации! Ты для него не особенная! Ни в коем разе! Чэн резко отворачивается к окну, часто смаргивая. Когда на плечи ложатся прохладно-тёплые ладони Хуаня, приходится вдобавок закусить губу. Гули, совсем расклеилась. — Глава Цзян, а какими судьбами вы здесь? — меняет тему Нефрит. — Тоже пришёл на сходку заговорщиков. — в голосе отчётливо проскальзывают озорные нотки. Ого! Хотя, если вдуматься, это вполне закономерно: судя по замечанию Вэнь Сюя о сходстве Инь с отцом, Фэнмяня он знает, тем более, намерения Вэнь Жоханя идут вразрез с либеральными взглядами, которых глава Цзян не скрывает. — Тогда рад приветствовать вас в команде. — улыбается Нефрит. Они пожимают друг другу руки словно старые приятели. В солнечном взгляде загораются озорные искорки. Девушка чувствует, как внутри волной невесомого тепла поднимается радость. Они вновь по одну сторону баррикад. Это лучшее, на что можно рассчитывать. — Вы рано. — замечает Фэнмянь. Это выводит заклинательницу из кутерьмы мыслей. — Мы собирались потренироваться с электричеством. — отзывается она. И в нерешительности замолкает: так хочется попросить его остаться, показать, чего добилась, но ведь ему наверняка это неинтересно, да и прогресс слишком слабый для такого природного дара… — Мне оставить вас? — с готовностью предлагает Фэнмянь. Разумеется у него нет ни малейшего желания смотреть, куда там доползла Ваньинь, тем более в явно памятном для него месте. Однако Сичэнь неожиданно останавливает мужчину: — Мне кажется, вам было бы полезно остаться: чем лучше знаешь навыки союзников, тем легче кооперация. К тому же, что если вы сможете помочь советами? — невесомо улыбается он и оборачивается к подруге — Но это лишь моё мнение — последнее слово за тобой, Инь. Она бы отказалась. Не стала бы отнимать время у того, у кого его и без неё в обрез. Но на выразительном лице, не скованном сейчас железной маской официоза, отражается отражается вовлечённость, уголки губ приподнимаются, а глаза едва заметно прищуриваются, точно эта идея действительно по душе Фэнмяню. И Чэн не выдерживает: — Я согласна. Первое время руки подрагивают, а сердце колотится словно в лихорадке от одного осознания, что отец наблюдает за ней. Но, к счастью, будоражащая магия в конце концов затягивает, и девушка полностью ей отдаётся. И это приносит плоды: на сей раз заклинательница не позволяет разряженному полю собраться как было больше получаса, а из «выпитого» сохраняет большую часть и заставляет сорвавшийся с ладони разряд немного пролететь по воздуху. Да что там, даже внутренности после нескольких десятков таких заходов практически не горят: поток вливающейся в меридианы ласковой энергии гасит жалящие всполохи, остужает, успокаивает боль от них. Увлёкшись, Ваньинь только спустя час замечает, что поток этот отличается от того, что был в прошлый раз: как будто с той рекой ци слилась другая, тоже мощная, спокойная и нежная, но… Постойте, другая?! Девушка вскидывается как ошпаренная, резко завертев головой. Не показалось. — Что-то не так? — взволнованно спрашивает Хуань, проверяя ток духовных сил — Больно? — Нет-нет, всё в порядке! — заверяет его Инь, пряча за волосами вспыхнувшие щёки — Просто дошло, что вы оба меня подпитываете… — Я решил, что с моей помощью дело пойдёт быстрее, и удастся сэкономить больше сил. — поясняет Фэнмянь, отрывая руку от её плеча — Если тебе было неприятно или я чем-то помешал… Чэн поспешно мотает головой: — Я просто не ожидала. — и, не зная куда девать глаза от смущения, еле слышно шепчет — Спасибо. — Мне не сложно. — отец дарит ей лёгкую улыбку — Продолжим или хочешь передохнуть? — Продолжим уже в следующий раз. — произносит парень, кивая на окно. К зданию приближаются три знакомые фигуры. Разве уже пришло время? Глянув на телефон, Ваньинь убеждается, что да, и поднимается навстречу пришедшим. После быстрого обмена приветствиями все рассаживаются за столик. Наследник клана Вэнь и глава Цзян занимают кресла. Девушка замечает, как трепетно отец украдкой погладил свитые прутики под рукой. Сама она опускается на скамью напротив Вэнь Цин, Нефрит устраивается рядом. Подавшийся было на его место Вэнь Цюнлинь с неловкой улыбкой отходит назад и подсаживается к сестре. Взгляд наблюдавшего за ним Фэнмяня мгновенно делает цепким, прошивающим насквозь. Такой был у самого Вэнь Нина, когда он смущал своим вниманием Инь. Однако эти двое лишь на миг встречаются глазами, ничего друг другу не сказав. Вместо этого глава Цзян обращается к лидеру мятежников Цишань: — Господин Вэнь, прежде чем мы начнём составлять план, не могли бы вы в двух словах рассказать о состоянии вашего отца и… — затаивший глубокую печаль взгляд на мгновение метнулся в сторону — что он сейчас вообще за человек. — В нём уже много лет как не осталось ничего от человека, которого мы с вами знали и любили. — Сюй опускает лоб на сцепленные в замок руки — Признаться честно, я вообще не уверен, мой отец это или посторонняя сущность в его теле. Воцаряется тягостное молчание. Не зная, что тут ответить, Ваньинь переглядывается с помрачневшим пуще прежнего Сичэнем, обводит глазами поникшего Цюнлиня и ушедшую в себя с тенью хлёсткой усмешки на губах целительницу. Взгляд останавливается на Фэнмяне. Он несколько минут сидит в глубокой задумчивости, затем кивает сам себе, немного посветлев лицом, и подаёт голос: — Можно попробовать проверить это с помощью Цзыдяня: я знаю, что он может разделять душу и физическую форму человека, чье тело было захвачено духом. Однако есть один нюанс: если тело было предложено добровольно, этот артефакт никак не отреагирует. — Я не имел в виду одержимость… — Вэнь вымученно опускает веки — Вам же известно о нашем фамильном безумии. Фэнмянь несколько секунд не может выдавить ни слова. Глаз опять не видно за крыльями ресниц, только Чэн нутром чувствует, как отец неуловимо сжался от одному ему известной боли. Она едва успевает остановить дёрнувшуюся к его плечу руку. Нельзя. Ему это не нужно. Не от неё. И уж тем более не после… Гладящим движением просочившиеся между настриженными ногтями и ладонью пальцы Хуаня не позволяют снова распороть до крови тонкую кожу. В этот момент Фэнмянь, совладав с собой, нарушает тишину: — Да. — плавно очерченный кадык судорожно дёргается — Но ведь его причину так и не выяснили? Вэнь Цин кивает: — Мозг нашего главы функционирует как у здорового человека. У всех его предшественников тоже никаких новых отклонений ни обычные, ни магические медицинские исследования не выявляли. — она разводит руками — Так что, как по мне, версия с одержимостью имеет право на существование. — Как минимум, попытаться стоит. — поддерживает Цюнлинь и задумчиво хмурится — Хоть я и слабо представляю, каким образом мы воплотим эту идею в жизнь. Вэнь Сюй подимает голову и расправляет плечи. — Я не думал об этом прежде, но теперь согласен с вами. Что касается способов, — она замолкает на миг, встряхнув головой — набросаем чуть позже. В первую очередь стоит обсудить, что нам известно о каждой из партий, которым мы собираемся противостоять, какими ресурсами каждый из нас располагает на данный момент и в перспективе, какой стратегии мы будем придерживаться и как скооперируем действия на разных фронтах. Около двух часов проходит в тихих, но оживлённых переговорах. Порой завязываются споры, и всё же каждый из них разрешается мирно: все сохраняют серьёзный настрой и пытаются доказать свою позицию с помощью аргументов, без переходов на личности. Опасаясь пропадать слишком надолго, Вэни прощаются и выбираются в большой мир. Фэнмянь, вежливо склонив голову и обменявшись с Нефритом крепким рукопожатием, тоже улетает через лабиринт крон. А Ваньинь уходить не торопится. — Хочешь задержаться? — мягко спрашивает Хуань. — Да… — она заглядывает в полные внимания глаза — Давай сядем. Мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное.