Милосердие

      Близился вечер. На границе города с разрушенным районом слышно было отдаленное жужжание городских машин и изредка пролетающие в башню авиатранспортники, заглушавшие стрекот местных насекомых. Гул от жилых районов накатывал на стену Города, отталкивался и как неспешная волна укрывал собой покинутые дома. Пробираясь по задворкам района, одинокий охотник не мог не заметить, что здесь и Башня, и Город казались совсем далёкими, хоть их и было видно из окон и с улиц без особой сложности.              Ворон не нашёл Стража на его обычном месте, стоящим на балконе, безэмоционально и лирично смотрящим на улицу внизу, но обнаружил его на крыше. Страж лежал на покатом металле без верхней одежды, будто на траве, и смотрел в небо. Его призрак расположился у него на груди. Они оба молчали, и Ворон слышал только как под его шагами стучит крыша, да скрипнула дверь чердачного окна, когда он прикрыл её.              — Страж? — поздоровался он, снимая маску. Экзо поднял руку вверх в приветственном жесте, не меняя положения тела. Принимая это за приглашение, Ворон легко вспорхнул к нему и сел рядом. Его напарник смотрел в небо, не отвлекаясь, и пробудившийся, повторяя за ним, поднял голову вверх, надеясь понять, что могло привлечь внимание варлока. Начинало смеркаться, и наверху виднелись только несколько ранних звёзд, в которых не было ничего интересного. Они быстро наскучили охотнику. Но, когда он опустил взгляд обратно, он обнаружил, что, как бы он ни пытался взглянуть на небо под другим углом, в его поле зрения постоянно попадал Странник.       — Ты в порядке? — спросил он. Экзо наконец отвлёкся от звёзд и посмотрел ему прямо в глаза. Но ответил не сразу: какое-то время молчал, то ли анализируя цель вопроса, то ли оценивая возможные ответы на достоверность. Ворон обеспокоенно поднял брови, чтобы экзо было проще понять его намерения — в случае, если причиной паузы был первый вариант.       — Я-то? — услышал он. Варлок не отводил взгляда, и звучал очень тяжело, — А ты сам как?       Удивлённый, Ворон отвёл взгляд: “О, я…” — слово “хорошо” застряло у него в горле. Было ли ему хорошо? Это — хорошо? — “Лучше”.       Страж кивнул, и блик от заходящего солнца мелькнул на его металлическом корпусе как морщинка. Затем он вернулся к небу. Ворон почувствовал себя уязвлённым, но не подал виду. Ему было сложно угадать, о чем думает его друг и, хоть признаться себе он не хотел, иногда он задавался вопросом, друзья ли они: когда Страж не проявлял эмоций, или когда он молчал в ответ. Ворон давно раскрылся и выложил ему всё личное, даже не веря, что это интересно Молодому Волку, но про самого экзо Ворон мало что знал. Доверяет ли ему Страж, как другу? Или дело все только в том, что они оба — воины Света? Неловкое молчание длилось какое-то время, и разглядывание неба не давало ответов на вопросы. Холодало.              Ворон уже решил уходить, когда, неожиданно, Страж снова заговорил.       — На Европе я нашел игрушечного пингвина, — сказал он. Призрак Стража встрепенулся и удивленно сфокусировал на нём внимание.       — Игрушечного пингвина? — подняв брови, спросил Ворон, — это какая-то особая метафора?       Страж закрыл глаза и отрицательно покачал головой. Он продолжил, не открывая их, как будто представлял перед собой то, о чем говорит.       — Я достал его из льда. Он был на лыжах, в дурацком оранжевом костюме.       Страж не мог видеть, но, если бы он в этот момент следил за пробудившимся, он бы обнаружил, что Ворон сдерживает внезапный сарказм. И правильно делает, потому что Страж после тишины, в которой он боролся с сомнением: говорить или нет, наконец произнёс то, чем не позволял себе делиться ни с кем.       — Когда я поднял его, я почувствовал сожаления. Будто мне сказали — "Всё утрачено".       Затем он тяжело и протяжно вздохнул. Экзо, в котором даже не было лёгких.       Ворон, не ожидавший такого поворота событий, насторожился. Он понятия не имел, что ответить на это откровение, и как он вообще может утешить кого-то вроде всеобщего героя. И нужно ли его утешение? Осторожно, он спросил:       — Что именно — "всё"?       Страж посмотрел на него.       — Вот и я так подумал. Чтобы терять всё, надо иметь его, а у меня не было ничего, сколько я себя помню. Что ещё за "всё"? — он крякнул.       — Потом мы нашли банки памяти колонистов, — он погладил обеспокоенного его речью Призрака по корпусу. Тот слушал внимательно, и согласно подставился под руку.       — Теперь каждое слово, которое я собираюсь произнести, даётся мне тяжело, будто я тягаю его с земли.       Экзо задумчиво замолчал.       — На данный момент ты произнес самую длинную речь, которую я когда-либо слышал от тебя, — заметил Ворон, устраиваясь поближе. Страж посмотрел на него. Сказать точно было нельзя, но его выражение лица как будто было благосклонным. Хотя это мог быть просто эффект от закатного теплого освещения.       — Ты поделился со мной однажды. Я делюсь в ответ.       Ворон почувствовал, что ему эта фраза мешает. Она ничего не прояснила, и только сильнее путала его понимание их отношений. Только что они говорили про чувства, и вдруг Страж снова свел все к равновесному обмену. Не удержавшись, Ворон отчаянно спросил:       — Как с другом?       Экзо выглядел озадаченно, потом спокойно ответил:       — Да.       Они смотрели друг на друга, пока Ворон не почувствовал стыд. Стыд смешивался с теплотой внутри от уверенного тона Стража. Ворон наклонил голову, чтобы его лица не было видно.       — Ты в порядке? — спросил экзо.       — Я-то? — пародирующим его тоном ответил Ворон, — А ты сам как?       Они вместе коротко посмеялись.       — Лучше.       На этот раз Ворону не послышалось. В голосе Стража была теплота. Охотник невольно дотронулся пальцами до шелковой птицы на груди, под которой у него было сердце, а его друг уже вернулся к созерцанию звёзд. Они провели так ещё какое-то время, которое показалось Ворону непомерно долгим, но теперь тишина не доставляла ему дискомфорта, а даже наоборот.       Солнце село.       — Так... Откуда там этот пингвин? — Ворон лёг на спину, на крышу, рядом с экзо. Тот был в своих мыслях уже давно, и даже не сразу понял, о чем речь. Наконец он сообразил. Он помахал ладонью в воздухе, как бы отнекиваясь.       — Колонисты.       — Расскажи мне. Страж.       Экзо вопросительно посмотрел на Ворона, но тот внимательно смотрел на звёзды, которые теперь, когда солнце уже скрылось, было видно во всём их рассыпном великолепии. Из заброшенного района, с крыши их дома, небом можно было наслаждаться без проблем, потому что ни Странник, ни огни от Города не мешали глазу.       Экзо вздохнул снова, но уже легче. И начал небольшой рассказ. Ворон спрашивал у него, и Страж отвечал, если мог. Вечер они провели душевно.       Если обоим становится лучше, пожалуй, они на верном пути.