Милосердие

      Прошло уже три земных недели с момента, когда Саватун стала статуей в зале дворца Мары Сов. С Королевой-Ведьмой забот стало больше, чем могли себе позволить пробудившиеся. Мара Сов всегда добивалась своего, но даже она за работой уже начала ощущать, что ей не хватает рук. Чтобы помочь, Стражи мобилизовали силы со всей Солнечной системы… и всё же один из них приходил чаще, чем остальные, и при этом пользовался порталом у её рабочего места. Но приходил он совсем не ради неё.              Портал издал резкий вязкий звук, и в зале появился экзо в белой с сияющим золотом одежде. Если бы он не был так полезен, как он есть, Мара бы уже просто закрыла ему доступ к перемещениям.       Он направился к ней размеренной походкой. Королева опустила взгляд на пару бутылок в его руке: по прохладному темному стеклу соблазнительно рассыпались и стекали блестящие капли. Экзо буднично кивнул королеве в знак приветствия и, подойдя, протянул пакет с бумагами от Икоры Рей.       — Зачем ты принёс это? — откладывая бумаги, поинтересовалась Мара.       — Это для Ворона, — зная, что за подарок брату Королевы им ничего плохого будет, ответил Призрак.       Мара Сов посмотрела на него беспристрастно.       — Вы здесь на задании.       — Да, но мы были на базаре, когда нас вызвали сюда.       Мара смерила обоих осудительным взглядом, после чего отвернулась к своему рабочему месту, больше не намереваясь тратить на них время. В её глазах, однако, экзо успел заметить знакомый блеск, и поэтому легко предположил, о чём она подумала. Иначе и быть не могло — ведь он часто видел такой же у Ворона.       Вежливо воздержавшись от комментариев, экзо поставил одну бутылку на край стола, отчего с неё сразу же сбежала пара холодных капель. Королева не повернулась, но жестом руки показала экзо пойти прочь. Бутылка осталась на её столе, когда Страж спокойно продолжил свой путь через залы наружу.       — В следующий раз бери три, — сказал Призрак, когда они были достаточно далеко, чтобы Королева пробудившихся их не услышала.              Взморье. В пещерообразном углублении внутри скалы, спрятанный зелёным навесом из травы и листьев, ютился одинокий охотник. Ему не нужно было особенно скрываться, так как одержимые и презренные не были достаточно умны, чтобы обнаружить его убежище, но он не хотел встречаться и с другими обитателями Города Грёз. С корсарами ему было некомфортно.       В его скромном укрытии хватило места на походный стол, спальный мешок, приборы отслеживания координат и на него самого. Сейчас он занимался вычислениями в датападе Авангарда, то и дело меняя свое расположение: переходя из одного угла пещеры в другой. Иногда он садился на находящийся внутри камень. В беспрерывной работе он провел уже неделю, часто выбираясь на патрули и меняя укрытие. Много нервничал.       — Если бы я мог... — иногда бубнил он себе под нос, задумавшись о своём. Его призрак не спрашивал, о чём он бормочет, потому что знал: дело в Саватун. Он боялся давать повод своему стражу лишний раз вспоминать о ней.       Снаружи послышалась пальба. Ворон отвлёкся от работы и напрягся ещё больше. Свист выстрелов был знакомым. Пара не очень масштабных взрывов. Тишина.       Через некоторое время Ворон увидел сквозь прорехи в растениях, как на площадку у входа в пещеру приземлились две ноги в сапогах с золотым носами и — сначала — прошли мимо, затем вернулись на пару шагов. Страж отодвинул рукой висящую растительность, опознав за ней вход, и зашёл вперёд плечом, с неудовольствием обнаруживая Ворона в потрёпанном состоянии. Зелень за спиной экзо сомкнулась, отрезав от солнца его сразу же потускневшую броню. Он снял шлем. Призрак возник рядом с Глинтом:       — Вот и мы.       — По-настоящему скрытное передвижение, — заметил Ворон.       — Страж умеет идти в лобовую там, где это возможно. Наверху теперь всё чисто.       Гордость Призрака сияла сильнее его оболочки на солнце.       Страж посмотрел на него, потом перевел взгляд на охотника. Ему не нужно было говорить Ворону о том, что с его новой бронёй почти любая попытка остаться незамеченным на открытой местности — провальная. Страж не хотел обижать Призрака и снимать её, пока броня не приносит серьезных проблем. А из того, что видел и читал о нем Ворон, несколько случайных противников для него никогда — никогда — не были проблемой.        — Зачем ты здесь? — спросил Ворон, опуская взгляд в датапад. Прежде чем ему успел кто-либо ответить, он смущённо продолжил:        — Я имею ввиду... Я рад тебя видеть. Но я сейчас очень занят.        — За этим мы и здесь, — Призрак пошевелил оболочкой.       Ворон позволил себе устало поднять брови. Страж описал быстрый круг взглядом по душной пещере и подошёл к нему, по дороге достав из хранилища бутылку, которая всё ещё излучала холодок.       — Обмен.       Он требовательно протянул руку к датападу — бутылка стукнулась донышком о рабочий стол, когда он поставил её перед другом. Ворон пытался ответить, но не нашёл слов, и потому беспрекословно отдал планшет. Он пока не знал, как отказывать Стражу, особенно если тот переходит на увесистый тон и смотрит в глаза своими белыми точками.       — Икора прислала тебя проверить отчёты? Не стоило, я почти закончил.       — Бери.       Страж пододвинул бутылку и продолжал неотрывно смотреть, пока обеспокоенный Ворон не открыл крышку метательным ножом, который он выудил из-под края сапога. Только после этого экзо устроился рядом, облокотившись на стену спиной, и уставился в датапад, чтобы продолжить работу. Ворон по запаху обнаружил, что в бутылке пиво, которое он нахваливал после того, как перепробовал всё, что предлагал бар, куда они с Амандой заглядывали. Он скучал по Аманде.       — Икора просила, — признался Страж, когда Ворон, вздохнув, приложился к горлу, — узнать, как у тебя дела, когда я уже сам направлялся сюда. Она опоздала.       Пробудившийся наклонился вперёд на камне, где сидел.       — Скажи ей, что у меня всё в порядке.       Страж никак не ответил на это. Было очевидно, что Ворон не в порядке. Призрак с Глинтом в углу поодаль неразборчиво шептались, и Страж только надеялся, что Призрак потом поможет составить отчёт, в котором ему не придётся врать, и от которого, в то же время, Икора не придёт в ужас.       Ворон выпил ещё пива, прежде чем продолжить разговор. От напитка и перерыва он почувствовал усталость, которую усиленно старался игнорировать последнее время. За растениями у входа светило солнце и впереди было едва видно туманный горизонт.       — Так... Зачем ты здесь?       Варлок не торопился с ответом — попросил жестом подождать и, когда закончил набирать символы на экране, отвлекся от гаджета. Охотник к тому времени успел выпить половину содержимого бутылки, думая о своем.       — Все говорят о тебе.       Ворон нахмурился, опуская глаза в пол.       — Петра Вендж меня обсуждает? Или Икора?       — И Мара Сов, и даже Саватун, — кивнул Страж, — Все стремятся высказать мне, что они о тебе думают.       Он делает небольшую паузу.       — Я устал слушать чужое мнение о тебе. Поэтому, я пришел увидеться с тобой настоящим.       От этих слов в груди у Ворона колет. Он растерянно смотрит на Стража: экзо разглядывает мглу и поля, виднеющиеся вдали от скал. Небольшой солнечный блик, пробившийся сквозь растительность у входа, падает ему на лицо, и от этого его выражение кажется мягче. Это напоминает Ворону об их совместном вечере на крыше — одном из самых приятных воспоминаний, что он хранит у себя в памяти. Он протяжно тяжело вздыхает, набрав в грудь воздух и отпустив на минуту всё, что его беспокоило.       — Спасибо, — шепчет он, сжимая горлышко бутылки между пальцами обеих рук.       Экзо силой воли подавляет в себе самые неосторожные и тёплые слова, которые хочет произнести, и легко качает головой — “не за что”. Так они проводят вместе некоторое время в тишине и покое.              "А что, если бы в Вороне осталось больше от Ульдрена? Принял бы ты его?"              Страж не видел разницы. Он знал — точно знал — что люди не меняются после того, как становятся Стражами. Он узнал на Рифе об Ульдрене достаточно, чтобы... простить его. В откровениях Мары и предостережениях Петры он видел лишь сильно закрученную петлю самоуничтожившихся амбиций, и в ней — одного несчастного человека, который всё, что делал, "делал ради неё". В абсолютные зло и добро Страж не верил.       "Может, я всё же мягок" — подумал он. Сейчас он не отказался бы от Ворона, даже если бы Авангард приказал ему. Даже если сама Икора Рей придет и лично прикажет, он не станет. Это ставило Стража в трудное положение — человека.              — Ладно, пора за работу, — хриплым голосом сказал Ворон, хлопая себя по коленке. Он встал со своего места, потянувшись за рабочим планшетом, — Давай мне его... Я закончу всё побыстрее.       Страж передал ему датапад. Охотник сделал пару кликов по синему экрану, после которых поднял брови.       — А мой вклад уже и не нужен. Хм.       Страж уже закончил поиск данных, и больше в них делать было нечего. Только вот не сообщил об этом, и неизвестно сколько изображал, что занят. Ворон убрал планшет под плащ.       — Дал тебе время на отдых, — сказал Страж.       Ворон грустно и недовольно улыбнулся ему.       — У меня слишком много работы, чтобы отдыхать.       — За этим я тоже пришел.       На груди у Ворона оставалась шальная капля. Страж машинально убрал ее костяшкой пальца, пока Ворон следил за ним, и, посмотрев в глаза, успокаивающе похлопал птичку по плечу.       — Просто скажи мне, что сделать.       Но это не произвело хорошего впечатления на пробудившегося. Да, он был погребён под работой, но он был тем, кто выбрал себе этот путь. Он мирно сложил руки на груди.       — Спасибо, конечно, но... Я хочу сделать всё сам. Не сейчас, Страж, — сказал он тихо.       — Я не посягаю на твою самостоятельность, — Страж понимал причины, поэтому не отступил.       Он примирительно продолжил:       — Используй меня, чтобы сэкономить время: прикрыть спину, найти материалы… — он мрачнее наклонил вперёд голову, — Убить твоих врагов.       Ворон усмехнулся.       — Снова руководствуешься полезностью для окружающих? — его пальцы ударили пару раз по локтю. Страж распрямился обратно.       — Только для тебя.