2018 год
Lana Del Rey — Cinnamon girl
Переживать июль во Франции было определенно приятнее, чем в Японии. В Токио сейчас бушевал сезон дождей, тогда как в Кольюре грело солнце и цвел олеандр, наполняя и без того яркий город буйством красок и свежим ароматом. От жары и солнечных ожогов Арису спасали льняные рубашки, юбки в пол и широкие шляпы. А еще холодные лимонады собственного приготовления, вяленький вентилятор под потолком их квартиры и доносящийся с моря соленый воздух. Море навевало воспоминания о родной Японии — именно поэтому, несмотря на то, что все прибрежные городки Франции кишели туристами, Ариса в итоге перебралась к Лионскому заливу. В Париже они пробыли недолго. Город был безумно роскошным, словно только что сошедшим со страниц глянцевого журнала, но жизнь в нем была слишком быстрой, дорогой и пластиковой. Затеряться в нем было легче, но Арисе хотелось покоя. Солнечный Кольюр с его игрушечными домами и искусством на каждом шагу отлично подходил для этого. В целом, жизнь во Франции была красивой, но не без трудностей. До высокотехнологичной Японии было далеко: никакой доставки продуктов за полчаса, электронных замков, сплошной бюррократический ад… Сойтись с местными было сложно, но Арисе это не было нужно. Затворническая жизнь ее вполне устраивала, друзей она здесь не искала, общалась лишь с парой знакомых: с добродушной торговкой на рынке, соседкой с первого этажа и парой коллег. Когда сбережения, прихваченные с собой из дома, начали редеть, Ариса устроилась в ресторанчик при местной галерее искусств. Начинала с официантки — пригодились навыки, наработанные в четырнадцать лет, — но быстро дослужилась до администратора благодаря трудолюбию и дисциплинированности. На родине это казалось чем-то самим собой разумеющимся, довольно стандартным набором. Тут же, на фоне ленивых французов, Ариса прослыла самым образцовым работником. Поначалу менталитет французов категорически претил ей — эмоциональные индивидуалисты, что абсолютно не следовали дисциплине и жили лишь ради хлебов и зрелищ, — но со временем Ариса даже смогла проникнуться их идеологией и найти в ней много полезного. — Joie de vivre, — напевала пожилая мадам в шляпке-капеллина, салютуя бокалом розе в одиннадцать утра. «Наслаждайся жизнью» — вот, что она говорила. Перестань бежать куда-то, гнаться за чем-то… Просто остановись, прими жизнь и себя такими, какие есть, и наслаждайся этим. Местные радовались всему: погоде, вкусной еде, ароматному вину, красивым картинам, сексу, поцелуям. А к проблемам относились с легкостью, играючи, не позволяя им сломить себя. Арисе эта философия была чужда, но все же что-то почерпнуть для себя удалось. Например, она наконец перестала цепляться за прошлое — отринула все условные и сослагательные наклонения и поняла, что сожалениями его не исправить, как и не изменить тревогами будущее. Вместо этого она сосредоточилась на себе. Месяца рефлексии и самокопания привели ее к такому элементарному, но очень важному осознанию — она была просто человеком. Да, на ее долю выпало много испытаний. Да, она совершала ошибки, да, поступала неправильно, и если бы у нее была возможность вернуться в прошлое и все изменить, она бы ею воспользовалась, но такой возможности не было. Ариса жила эту жизнь впервые, без инструкций и чьих-либо подсказок, так что оставалось только смириться. Смиряться не всегда получалось. Иногда тихими вечерами ее охватывало такое привычное отчаяние: к горлу подступали слезы, перед глазами всплывали лица тех, кого она потеряла, а от безысходности хотелось пойти и утопиться в Лионском заливе или, как минимум, забыться при помощи старых привычек, но Ариса больше не могла себе этого позволить. Не теперь, когда ей было, ради кого держаться. Месяц назад Мадоке исполнилось двенадцать. Она уже потихоньку начала красить губы блеском, распускать волосы в школу, заглядываться на мальчиков и с каждым днем все больше походила на Маки. У Арисы от этого сходства щемило в груди, но она заставляла себя каждый раз лишь улыбаться шире, с нежностью глядя в глаза цвета пожухлой травы. Училась Мадока в Монпелье, в единственной на округ международной школе, где ребенок без знания французского языка мог бы получить достойное образование. От Монпелье до Коллиура было всего пару часов, так что Ариса забирала ее домой каждые выходные. По дороге они рассказывали друг другу, как прошла их неделя, практиковали французский и с теплыми чувствами вспоминали Японию. Ариса не стремилась, да и не смогла бы, заменить ей мать или сестру — вместо этого она пыталась стать для нее кем-то вроде старшей подруги или наставницы. Временами Ариса слышала, как Мадока тихо плачет у себя в комнате ночами, тоскуя по родным. Новость о смерти Маки она все же смогла понять и со временем принять, но раскрывать правду об отце Ариса пока не спешила — не знала, сможет ли двенадцатилетний ребенок пережить смерть еще одного члена семьи в такой краткий срок. В ту самую ночь, когда Ариса сбежала из Японии, они с мистером Рина заключили сделку: в обмен на внушительную сумму, которая позволит ему отсрочить приговор коллекторов, он позволяет ей забрать Мадоку. Самой же Мадоке они объяснили резкие перемены тем, что отцу ее нужно уехать в другую страну на заработки, а о ней пока позаботится близкая подруга Маки. Ариса понимала, что лишь оттягивает неизбежное и запускает бомбу замедленного действия, но иного выбора у нее не было. В том, что господина Рина больше не было в живых, она была уверена. Ариса не покидала Токио, окончательно обрубив все концы — у нее по-прежнему оставались информаторы, которые косвенно держали ее в курсе всего происходящего. О том, что происходило в жизни братьев Хайтани, она намеренно не интересовалась — знала, что едва заслышав о них, тут же бы ринулась обратно в Токио, не выдержав разлуки. Поэтому ей достаточно было знать, что они живы, и на этом все. Тоска по дому была всепоглощающей, но когда Ариса пыталась определить понятие «дом», то не могла прийти ни к чему конкретному. Что для нее было домом — череда съемных квартир, по которым она скиталась всю жизнь? А может, стены клуба и агентства? И лишь в минуты особо глубокой тоски — той, что выворачивала грудную клетку и подстрекала взять в руки телефон и забронировать билет на ближайший рейс до Токио, — Ариса понимала, что ее домом были люди. Она скучала. По теплой улыбке мамы, по ее мягким ладоням и успокаивающему голосу. По объятиям Маки, ее поддержке и травянисто-вишневому запаху. По задорному хохоту Риндо, его подколам и защите. Она скучала по Рану. По его глазам, поцелуям, по его присутствию. Господи, как же сильно его не хватало. И все же, как бы тяжело ни было переносить разлуку, Ариса ни разу не сомневалась в своем решении. Ей это было нужно. Франция была прекрасным местом для того, чтобы поставить свою жизнь на паузу и перевести дух. Солнце подбиралось к зениту, когда Ариса возвращалась домой с рынка, прячась от жары в тени узких переулков и под сенью платанов. Улицы пустовали, лишь время от времени из приоткрытых окон слышалась журчащая французская речь, перезвон посуды или музыка, да со стороны моря доносился шум прибоя и крики чаек, так что Ариса дошла до дома без происшествий, по пути встретив лишь пару кошек и почтальона. Остановившись у входной двери, она поудобнее перехватила холщовую сумку, чтобы отыскать ключи, как вдруг напряженно замерла. Дверь в квартиру была открыта. Мадока на этих выходных домой не приезжала — они с классном отправились на экскурсию в Канны, а сама Ариса точно помнила, что запирала дверь перед уходом. Так что это означало только одно. Оставив сумку с продуктами у порога, она осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, зашла в квартиру. Не включая свет, в полутьме добралась до комода и вслепую нащупала спрятанный за ним заряженный револьвер. Лег в руку тот довольно топорно — до родного Глока ему было далеко, — но это все, что Арисе удалось здесь достать. Совсем без защиты она оставаться не собиралась. Дом был старым, поэтому передвигаться беззвучно не выходило. Скрипящие под каждым шагом половицы выдавали Арису с головой, пока она медленно, держа пистолет наготове, продвигалась вглубь квартиры. Чужое присутствие ощущалось кожей. Ариса глубоко вздохнула в попытке унять бешеное сердцебиение. Непрошеный гость обнаружился в гостиной, сидя к ней спиной на диване. Ариса резко вскинула пистолет перед собой, целясь на опережение. Гость медленно поднялся с места и обернулся. Сердце Арисы пропустило удар.Lana Del Rey — Chemtrails Over The Country Club
— Неужели во Франции так принято встречать старых друзей? — раздалась чуть грубоватая, но такая родная японская речь. — Или все еще обижаешься на меня, Малая? Ран улыбался ей легко и непринужденно — так, словно между ними не было заряженного револьвера и полтора года разлуки. Ариса пару секунд смотрела на него в неверии, прежде чем отложить в сторону пистолет и броситься ему на шею. Он подхватил ее налету, что есть силы прижимая к себе и зарываясь носом в копну отросших волос. — Девочка моя, как же я скучал… — прошептал он приглушенно, принимаясь осыпать поцелуями лицо Арисы. — Никуда больше не отпущу, никогда… Она же крепко цеплялась за его спину, руки, плечи, не в состоянии поверить, что вот он — здесь, на другом конце света, рядом с ней. Его запах, его прикосновения, голос — все было таким родным и любимым. — Ну не плачь, не плачь, я же тут, — выдохнул Ран, и только тогда Ариса заметила, что глаза ее увлажнились. Слегка отстранившись, он аккуратно взял ее лицо в ладони, подтер дорожки слез пальцами и по-доброму усмехнулся. — Все такая же плакса. Ариса тихо прыснула, возмущенно шлепая его ладонью по плечу. — А ты все такой же заносчивый. Ран усмехнулся, перехватил ее ладонь, поднес к губам и мягко поцеловал, пристально глядя в глаза. Ариса смотрела в ответ, теряясь в аметистовом свечении, что в лучах солнца казалось практически прозрачным. Столько всего невысказанного ютилось меж губ, но она даже не знала, с чего начать. Да и не хотелось, если честно. Хотелось лишь простоять вот так вечность в объятиях, пытаясь осознать, что Ран действительно здесь, перед ней. Словно в попытке получить подтверждение, Ариса осторожно коснулась пальцами его губ, очерчивая мягкий контур. Контур дрогнул, растягиваясь в улыбке. — Хочу показать тебе кое-что, — тихо произнес Ран и, все также не выпуская Арису из объятий, полез в карман брюк. Через секунду в его руках оказалась какая-то фиолетовая фишка. — Что это? — нахмурилась Ариса. Ран двумя пальцами развернул фишку к свету, и она смогла разглядеть выбитые на ней буквы «NA». — Ран, это?.. — Да, — гордо улыбнулся он. — Жетон «Анонимных Наркоманов». Фиолетовый — для двенадцати месяцев трезвости. Ариса забрала у него из рук жетон, принимаясь с интересом рассматривать. «1 год. Единство. Служение. Выздоровление», — гласила надпись на обратной стороне. В груди всколыхнулась волна гордости. — Когда ты ушла… — заговорил Ран. Голос его чуть просел, становясь ниже. Прочистив горло, он продолжил: — Когда ты ушла, я понял, что не могу больше так продолжать. Риндо подыскал хороший рехаб, запихнул меня туда. С Майки вопрос уладить смог, не без помощи Харучие, конечно, но выбил пару месяцев «отпуска», так сказать. Вот я и начал лечиться. Программа «12 шагов» эта, разговоры с богом и все такое… — Ты говорил с богом? — не удержавшись, прыснула Ариса, вскидывая взгляд на Рана. Тот усмехнулся и качнул головой: — Еще чего. Не думаю, что бог был готов к моим откровениям. Но время в рехабе мне действительно помогло пережить синдром отмены, перевести дух и разобраться в себе. Я смог наконец понять, что для меня самое важное и для чего я должен держаться. — И для чего же? — тихо переспросила Ариса, прокручивая жетон меж пальцев. Ран нежно коснулся ее подбородка и приподнял лицо, обращая к себе. Ответ на этот вопрос не требовался. Нетерпеливо подавшись вперед, Ариса наконец прижалась к губам Рана, втягивая его в столь долгожданный поцелуй. Поцелуй был крышесносен в своем пылу — опаляющий, всепоглощающий, жадный, он словно пытался восполнить собой всю ту пустоту, образовавшуюся за полтора года. От него подкашивались ноги, плавились внутренности и перехватывало дыхание. Ран, Ран, Ран… Здесь, рядом, нашел ее, и теперь у них есть все время мира. Ариса иступлено целовала его, привставая на носочки и прижимаясь всем телом, как вдруг резко остановилась. Уперев ладони в грудь Рана, она с трудом разорвала поцелуй и отстранилась от него: — Подожди, — пролепетала Ариса слабым языком, — ты приехал один? А где Риндо? С ним все в порядке? Ран пару секунд в забытие пялился на ее губы, прежде чем растерянно моргнуть и кивнуть головой: — Я, возможно, немного обхитрил его и оставил в аэропорту Монпелье, чтобы приехать сюда первым… Ариса прыснула, ударяя Рана кулаком в плечо. — Он будет чертовски зол. — Да, так что нам нужно поторопиться, пока он не прибыл. И в подтверждение своих слов он тут же подхватил Арису на руки, заставляя ее обхватить его талию ногами, и понес в сторону спальни. В пронизанный солнечными лучами воздух выстрелил столп пыли, когда они тяжело опустились на кровать. Та тут протестующе заскрипела деревянным каркасом и ударилась резной спинкой о стену. Накрахмаленные занавески едва заметно колыхнулись, рассыпая по комнате кружевные тени, когда Ран отбросил в их сторону платье Арисы. Лишь старенький потертый ковер монументально молчал, когда на него приземлилась остальная одежда. Ран накрыл тело Арисы своим — прильнув кожей к коже, грудью к груди, — и принялся выцеловывать каждый сантиметр ее тела. — Самая красивая… — бормотал он между поцелуями, заменяя их пылкими касаниями ладоней. Ариса глядела на него сверху вниз, запуская пальцы в волосы и нежно разворошивая их. Она ему верила. — Поцелуй меня… — едва слышно прошептала Ариса слабым голосом, но Ран ее все равно услышал. Приподнявшись на руках, он навис над ней, нежно касаясь губами. Ариса раздвинула колени, подпуская Рана ближе, и скрестила лодыжки за его спиной. Поцелуй был неторопливым, мягким, но всепоглощающим — подобно ласковым волнам моря в жаркий безветренный день, что степенно укачивают тебя, унося в забытие. Рука Рана осторожно огладила грудь Арисы, медленно опускаясь ниже, пока его пальцы не коснулись ее половых губ, раскрывая их и проникая внутрь.Arctic Monkeys — I Wanna be Yours
Ариса горячо выдохнула ему в рот и откинула голову назад, вжимаясь в кровать. Ран прижался лбом к ее виску и оставил смазанный поцелуй за ухом, продолжая оглаживать клитор. Пальцы его все больше и больше погружались во влажный жар, пока у самого ниже живота все до болезненного сводило. — Ран… — голос Арисы звучал слабо. Изнывая от желания, она неосознанно подалась бедрами вверх и прикрыла горящее лицо ладонями. Ран все понял и медленно вынул пальцы, чуть отстраняясь. Ариса убрала ладони от лица, облизнула пересохшие губы и посмотрела на него затуманенным взглядом. — Я больше не на таблетках. Ран понимающе улыбнулся, потянувшись к откинутым в сторону брюкам: — Я так и понял, — ответил он и достал из кармана конвертик с презервативом. Ариса не выдержала и прыснула от смеха, приподнимаясь на локтях: — Кто-то основательно подготовился. — Еще бы, — нахально хмыкнул Ран, зубами разрывая фольгу. — Когда собираешься заняться сексом спустя полтора года воздержания, то подходишь к делу максимально ответственно, чтобы ничто не могло сорвать планы. Я и руки помыл, пока ждал тебя. Ариса насмешливо вскинула брови и склонила голову набок, наблюдая за тем, как он принялся раскатывать презерватив по возбужденному члену. — Надо же, какие мы предусмотрительные и уверенные в себе. Ты, кажется, даже не допускал мысли о том, что я могу прогнать тебя. Ран закатил глаза и, подобравшись ближе, взял Арису под коленкой, чтобы закинуть ее ногу себе на плечо. Игриво пробежавшись пальцами по бедру, он повернул голову набок и оставил легкий поцелуй на ее щиколотке. Ариса слабо откинулась на подушки, разметая вокруг головы ореол темных волос. — Я допускал каждую мысль, даже самую страшную, — внезапно серьезным голосом заявил Ран. — Но надеялся все равно на лучшее. Ариса ему ничего не ответила, но взгляд ее голубых глаз говорил вместо тысячи слов. Она ждала его, верила ему и полностью доверяла. Теперь — да. — Ты готова? — прошептал Ран, склоняясь над ней и заглядывая в лицо. У Арисы перехватывало дыхание от его близости так, что она не могла вымолвить ни слова, поэтому просто кивнула. Ран мягко улыбнулся ей уголками губ и опустил руку меж их телами. Мягкий толчок. Скрип спинки кровати. Протяжный выдох на ухо. Ариса беззвучно распахнула рот, смежив веки. С непривычки было дискомфортно. — Черт… — простонал сквозь зубы Ран, смещая вес на руки и упираясь локтями по обе стороны от головы Арисы так, словно хотел укрыть ее от всего мира своим телом. — Ты как? Больно? Она вновь облизнула губы, распахнула глаза и покачала головой. — Нет. Просто… Дай мне пару секунд привыкнуть. Ран понимающе улыбнулся и потянулся рукой к лицу Арисы, чтобы отвести в сторону пару прядей, прилипших к ее взмокшему лбу. Она вскинула на него глаза, кончиками пальцев нежно огладила линию его челюсти, а затем обхватила ногами талию, подталкивая к действию. — Я готова. Ран аккуратно подался бедрами вперед, входя в нее до основания и вырывая из горла тихий полустон. Ариса вцепилась в его спину и откинула голову назад. Дыхание ее учащалось по мере того, как Ран набирал темп. С каждым новым толчком она чувствовала, как тяжелело внизу. — Сильнее… Ах… Повинуясь ее просьбе, Ран приподнялся на коленях, обхватил бедра Арисы, подтягивая к себе, и принялся вбиваться в нее жестче. Крепкий пресс его он напряжения оброс четким рельефом и блестел от пота. Идеальная укладка растрепалась, отбрасывая челку на лицо, что придавало Рану невероятно сексуальный и небрежный вид. Фиолетовые глаза практически потемнели от возбуждения, с жадностью рассматривая раскинувшееся перед ним тело Арисы. Продолжая держать ее за бедро одной рукой, вторую он положил на низ ее живота, большим пальцем принимаясь стимулировать клитор. Ариса издала тихий стон наслаждения: — Да, вот так… Он все еще помнил, как правильно ее касаться, чтобы доставить удовольствие. Чем ближе подбирался оргазм, тем больше Ариса терялась в стонах, касаниях и бессвязном шепоте. Руки ее нетерпеливо сжимали простыни, ноги — стискивали бедра Рана, а спина изгибалась дугой. Волосы разметались по постели, обрамляя раскрасневшиеся щеки, а губы покраснели от укусов. Ран ускорил движение пальцев, хотя самому с каждым новым толчком сохранять трезвый рассудок становилось сложнее. Арису накрыл ярчайший оргазм. Расцвел белой вспышкой перед глазами, устремился мощнейшей отдачей в конечности и раскрыл рот в немом вскрике. На несколько секунд она забыла как дышать — все тело свело в сладостной истоме и окатило жаром. Ощущая, как сжалась вокруг его члена Ариса, Ран почувствовал, что и сам очень близок. Вновь перенеся вес на руки, он накрыл ее тело своим и соприкоснулся с ней лбами. — Хэй, ты как? Ариса тяжело дышала. Твердые горошины ее сосков при каждом вдохе соприкасались с его грудной клеткой, кожа покрылась испариной. — Потрясающе, — пробормотала она заплетающимся языком. — Ты… — Еще нет, — коротко качнул головой Ран. Ариса притянула его к себе за шею, чтобы втянуть в ленивый поцелуй, и прошептала в губы: — Тогда продолжай. Ран возобновил поступающие движения и зарылся носом в ее волосы, вдыхая приглушенный аромат жасмина и лаванды. В мыслях и на языке вертелось лишь одно слово — «люблю», — но он не спешил его произносить, помня, что в прошлый раз его признание пришлось совершенно не к месту. Продолжая двигаться в Арисе, Ран нашел ее ладони, переплел с ней пальцы и завел их руки над головой. Фрикции становились чаще, пока он наконец не замер, напрягаясь всем телом и издавая тихий стон. Это было слишком хорошо.***
Lana Del Rey — Born to Die
Покидать постель не хотелось. Легкий ветерок, тянущийся из приоткрытой форточки, мягко остужал разгоряченные тела. Ариса откинулась на подушки, оперевшись на изголовье кровати, и ласково перебирала волосы Рана, что лежал у нее на груди. Руки его попеременно гладили то ее бедра, то талию, то живот. — Как быстро вы меня нашли? — спросила Ариса тихо, обезличенным взглядом высматривая что-то на улице. Ран поднял на нее глаза и ответил: — Почти сразу же. Я все порывался прилететь к тебе, но Риндо меня отговаривал, просил дать время. Сейчас я понимаю, что он был прав. Это время нужно было нам всем. — Спасибо, — тихо произнесла Ариса. Ран ничего не ответил, лишь нежно коснулся губами ее груди и поцеловал. Они лежали так, деля между собой уютное умиротворение, пока он снова не заговорил: — Иногда не понимаю, что же такого хорошего я сделал, чтобы заслужить тебя. Я ведь ужасный человек, почему судьба посылает мне кого-то такого прекрасного, как ты? — Ран, — тихо засмеялась Ариса, взъерошивая его волосы. Однако Ран оставался серьезен, продолжая: — А потом понимаю. Я ведь причинил тебе столько боли, получается, я — твое наказание? За какие такие грехи? Что ты натворила в прошлой жизни? — О, судя по всему — много чего, — насмешливо протянула Ариса. — Однако ты никогда не был моим наказанием. Испытанием — да, но я никогда не сожалела. Ран приподнялся на локте, заглянул ей в глаза и спокойно произнес: — Я люблю тебя. Ты примешь мои чувства сейчас? — Я давно их приняла, — улыбнулась Ариса. Ран подался вперед, втягивая ее в поцелуй. — Как Мадока? — спросил он минутами позже, сложив голову на животе Арисы. Она же, закинув на него ногу, легонько массировала ему плечи. — Отлично, поехала на экскурсию с классом. Она растет настоящей красавицей, полная копия Маки. — Господин Рина погиб. Добрались коллекторы. — Я знаю. Ран помолчал пару секунд, бережно обводя пальцами белесый шрам на правой ноге Арисы, прежде чем произнести: — Тогда, наверное, ты знаешь и то, что Майки мертв. Ариса замерла. — Знаю. Что теперь? — Санзу свихнулся от горя, Какучо никогда не рвался к власти, Коконою нужен тот, что будет его вести, так что Бонтен в наших руках. Мы можем построить собственную империю — ты, я и Риндо против всего мира. Но это только при условии, что ты хочешь. Если нет — то я приму любое твое решение. — А если я откажусь? — То мы что-нибудь придумаем, даю слово. Ран не кормил ее сладкими обещаниями о мирной жизни вдали от криминального мира, за что Ариса была ему благодарна. Они оба понимали, что он был частью этого слишком долго, чтобы суметь отказаться. Да и никто не позволил бы. Ариса же понимала, что приняла решение относительно себя еще давно, просто пока боялась произнести его вслух. — Есть ли у нас шанс на счастливую жизнь? — спросила она. Раздался шорох простынь. Ран приподнялся на месте, заглядывая в голубые глаза Арисы, взял ее за руку и честно ответил: — Нет. Никогда не было и не будет. Но я сделаю все, чтобы дать тебе то, что ты заслуживаешь. Я просто хочу быть рядом с тобой. Через трудности и невзгоды — но с тобой. Слишком долго бегал от этого. Ариса почувствовала, как ее грудную клетку едва не разорвало от нахлынувшей нежности. Чувство терпкое, необъемлемое и совершенно не поддающееся описанию. Любовь к Рану была частью ее самой, без чего она больше не могла существовать. Жизнь во Франции была мирной и красивой, но она не принадлежала Арисе, как и жизнь в любом другом месте. Ее дом был в Японии — там где ее культура и ментальность. Там, где могилы мамы и Маки. Там, где ее люди. С Мадокой дело обстояло так же. Ариса хотела, чтобы она росла, не теряя связь со своими традициями и идентичностью. Для сирот, коими они обе являлись, очень важно было быть единым целым своими корнями. Если чему французы ее и научили, так это принятию. Себя, своей судьбы и своей темной стороны. Точнее, не было никаких сторон, ни темных, ни светлых — была лишь Ариса. Целостная, такая, какая есть, какой ее выковали жизненные обстоятельства и люди, встречающиеся на пути. Ее руки уже давно были в крови, и она могла бы выбрать жизнь в муках, в попытках отмолить свои грехи и уповая на божью справедливость, которой не существовало. Могла бы бороться с этой частью себя и пожертвовать тем немногим, что любит, ради условной «мирной» жизни. Но правда была в том, что Ариса не хотела. Она хотела быть рядом с Раном, с Риндо. Хотела построить с ними империю. Хотела делать то, что у нее получалось. Хотела власти. Только с властью в руках она сможет жить спокойно, не оглядываясь и не боясь за себя. — Я согласна, — наконец произнесла Ариса. Голос ее был тверд и решителен — наверное, это было самое первое ее решение, в котором она была на сто процентов уверена. На лице Рана отразилось облегчение, но он не казался удивленным. Широко улыбнувшись, он коснулся щеки Арисы, поглаживая ее большим пальцем по скуле. — Тогда поехали обратно в наш замок разбитых игрушек. Впервые за долгое время испытывая абсолютное чувство умиротворения и спокойствия, Ариса подалась ему на встречу, намереваясь поцеловать, как вдруг раздался хлопок входной двери и по всей квартире раскатился яростный вопль Риндо: — Ран, ублюдок! А ну иди сюда! Я захожу, и вам обоим лучше быть одетыми!