Глава 5: Коричневый и белый карлики
music: this feeling – Øneheart
/ Моё состояние никогда не волновало меня. Со временем, я привыкла испытывать те удушающие чувства и просто смирилась. Смирилась с тем фактов, что, по всей видимости, я проживу остаток лет с ними и так и не выберусь из пучин своего тёмного разума. Как же тогда было отвратительно жить. /
Мияко давно осознала, что с ней что-то не так. С самых ранних лет, когда Комитет ещё не забрал её, она смотрела на ровесников, сравнивая с собой. Так завидно было видеть их счастливые лица, но ещё более завидно было видеть рядом с ними их родителей — как они с любовью в глазах смотрят на собственное чадо. Несколько месяцев она посещала первый класс, но за это время не смогла влиться в коллектив. Никто не пытался завести с ней разговор, все будто не замечали её. Даже учителя: проверяя наличие учеников в классе, они забывали назвать её фамилию, а потом, в середине урока, удивлялись её присутствию. Но с семи лет её жизнь окончательно наполнилась сплошным негативом. Мир затянуло тёмной пеленой, глаза больше не видели тех ярких красок. Всё вокруг казалось серым, безжизненным, лишённым какого-либо смысла. Она не могла отыскать даже маленькой причины, чтобы просыпаться по утрам. Она с трудом могла открыть веки, не говоря уже о том, чтобы идти в школу или просто готовить завтрак. Мияко хотела пролежать в кровати вечность, дожидаясь момента, когда её тело сгниёт и останутся лишь кости и рой мух над ними. Казалось, что всем вокруг станет легче, если это произойдёт. Раньше было лучше, раньше она не ощущала тех удушающих чувств, нежели сейчас. Кошмары мучили её чуть ли ни каждый раз, когда она погружалась в сон. «Чем меньше я буду спать, тем меньше я буду возвращаться в прошлое, когда мне было страшно и одиноко», — такая мысль возникла у девочки в первый год обучения у Комитета. Сейчас ей хотелось убежать, забыть всё, как самый жуткий кошмар. Закрыть веки и больше их не открывать. Погрузится в настолько крепкий, но в тоже время сладкий, сон, что окружающие не смогли бы никогда её разбудить. Больше не видеть при пробуждении пустой комнаты, ничем не украшенной и такой же неприглядной, как и её владелица. Не посещать тренировки по утрам, не изучать предметы школьной программы, не задумываться о собственном будущем так часто. Окунаясь в прошлое, ей вспоминались сначала только негативные моменты. Порой девочка не могла уснуть из-за них, переживая очередной приступ страха. В груди появлялось щемящее чувство тревоги, ощущение, что вот-вот в комнату войдёт её матушка, резко распахнув дверь, и изо рта посыпятся оскорбления в её адрес. И в порыве гнева, женщина достанет откуда-то нож или стеклянную бутылку, и замахнувшись, приблизится к девочке. От этих представлений становилось настолько страшно, что Мияко вздрагивала при малейшем постороннем звуке из коридора: будь это скрип половиц от холода или вой ветра за окном. Иногда казалось, что женщина ходит по коридору, Мияко буквально могла слышать её тяжёлые шаги через дверь. В такие моменты, девочка, неосознанно, активировала свою причуду, окутывая себя тёмным непробиваемым куполом. Глаза наполнялись слезами, тело беспрерывно дрожало. Чувство ужаса и паники не проходило, сколько бы Мияко не пыталась успокоиться. И, в один момент, закрыв глаза, она погружалась в сон от усталости, пришедшей от часовой истерики.Диагноз: Хроническая депрессия.
Мияко пустым взглядом смотрит на справку, буквально прожигая в ней дыру. Она ничего не чувствует: ни печали от поставленного диагноза, ни капли надежды на выздоровление. Она просто хочет уснуть, но почему-то всё ещё сидит за рабочим столом. Омори-сенсей повлиял на то, чтобы девочка посетила специалиста. И теперь, по прошествии полугода, ей были выписаны не только препараты, но и поставлен точный диагноз. Мысль о том, что теперь ей придётся сидеть на таблетках, убивает. Помимо тех, что связаны с ментальным заболеванием, Мияко прописали витамины для улучшения физического самочувствия. Оказалось, у неё анемия второй степени. Ожидаемо, но девочка почему-то всё ещё не верит в происходящее. Что сказал бы папа, если бы узнал о том, что случилось с его звёздочкой? Что сделал бы, увидев то, в каком состоянии она пребывает? Смог бы он всё изменить, или ей уже никто не сможет помочь? Мияко хотелось бы знать ответы на свои вопросы. Ей хотелось бы верить, что ещё не всё потеряно и ей можно оказать помощь, что она может быть спасена, что может быть здоровой. Андо отрывает свой взгляд и переводит на ночное небо. Где-то вдалеке мерцает та самая звезда, словно машет ей своей рукой. И хочется помахать в ответ, но моральная усталость буквально губит юное тело и сил поднять руку не осталось. Потому, Мияко лишь поджимает губы, с неземной любовью смотря на далёкое светило. А затем, положив голову на стол, засыпает.***
music: Bluebird – Beach House
Ноябрь выдался… отвратительным месяцем, но декабрь тоже не внушал особых надежд. Из-за таблеток у Мияко возникла вялость, от которой постоянно тянуло в сон. Она не могла усвоить материал на занятиях, потому приходилось самостоятельно его изучать вечерами. Программа подготовки к становлению про-героем стала более выматывающей, ведь теперь, приходилось изучать психологию, приобретать навыки ведения переговоров и множество других неинтересных занятий. Часы изучения школьной программы начали подходить к концу, через года полтора-два Мияко с напарником уже «окончат школу». Если раньше она просыпалась за несколько часов до тренировки, то теперь едва могла встать с кровати за пятнадцать минут до неё. Желание что-либо делать, даже те вещи, которые когда-то были важными для неё, исчезло. Теперь её ничего не волновало. Она ощущала лишь пустоту внутри себя и медленно…з а д ы х а л а с ь.
Раз в месяц Мияко обязана была посещать специалиста, которого ей выделил Комитет. Но атмосфера, царившая в его кабинете, ничуть не помогала девочке. Она чувствовала дискомфорт, желание сбежать, закрыться в комнате и больше не выходить. Но не из-за женщины, сидевшей напротив неё, а скорее потому, что открыться кому-либо, рассказать о своих чувствах было выше её сил. Но все переживания накапливались с каждым годом, превращаясь в огромную чёрную дыру. И Мияко начинало постепенно затягивать в неё. Она могла рассказать о чём-то незначительном, к примеру, о том, что ей хочется домой и здесь она не видит своего места.На самом деле, я не знала, где моё место.
Раньше, Мияко признавала то, что должна находиться на ночном небе, среди мириад звёзд. От одного лишь взгляда вдаль ей становилось невероятно спокойно, все проблемы и негативные мысли меркли на фоне умиротворения. Но теперь, она стала сомневаться в том, что сможет туда попасть. Небесные жемчужины светят настолько ярко, что их свет, хоть и далёк, но виден даже среди огней мегаполиса. Звёзды чисты и непорочны, оттого и держаться вдали от земного мира. Человеческая цивилизация же — нечто поистине ужасное. Люди криводушны, жадны и порочны, делают всё в угоду себе и не задумываются о других. И встретить кого-то светлого являлось чудом. Кейго становилось не по себе каждый раз, когда он смотрел на свою напарницу. Она словно угасала, медленно умирала изнутри. Раньше ему казалось, что походы к специалисту облегчат ей самочувствие, но теперь он сомневается в этом. Их разговоры превратились вновь во что-то однотипное и практически не имели разнообразия. У девочки не было сил, потому она лишь слушала его многочисленные рассказы и коротко комментировала их. И было странно видеть то, что мальчик не забрасывал общение, а наоборот, продолжал подходить и заводить разговор, пускай он и выходил коротким. Иногда они могли сидеть в полной тишине около получаса, разглядывая ночной город. Он не спрашивал её о нестабильном состоянии и походах к психотерапевту, не узнавал как она чувствует себя сегодня и есть ли улучшения и Мияко… была благодарна. Она не была готова, пока что, делиться с кем-либо об этом, ведь данная тема всегда была для неё очень тяжёлой. Трудно было подобрать слова, чтобы примерно описать её чувства. Но между напарниками разговоры всегда были о таких простых вещах, как погода или недавно прочитанная манга. Мияко было стыдно. Стыдно за саму себя, за то, что ведёт себя подобным образом, но ничего поделать не могла. Порой сил не было даже на то, чтобы сказать обыденное «здравствуй», и потому приходилось поджимать губы и слегка кивать. В такие моменты хотелось умереть, лишь бы Кейго больше её никогда не видел и не растрачивал свои силы на неё. Мияко буквально воротило от самой себя. — Смотри! Снег пошёл! Декабрь подходил к концу, близился Новый год. Уставшая, с задумчивым лицом Мияко выглядела контрастно на фоне украшенного яркими фонарями города. Укутанная в свитер, она сидела на диване в главном зале, ожидая прихода своего врача. Сидевший рядом Кейго громко шепнул ей о наступление снегопада, заставляя девочку повернуться к окну. Крупные белые хлопья медленно падали на землю, и Мияко, кажется, нашла себе новое развлечение, следя то за одно, то за другой. Кейго решил составить ей компанию, чему Андо была не против. Порой его разговоры могли хотя бы на несколько минут отвлечь её от гнёта собственных мыслей. – Надо пригласить Омори-сенсея на прогулку, – Кейго озорно улыбнулся и подсел ближе, шепнув на ухо, – закапаем его в снег? Мияко усмехнулась, взглянув на мальчика, а тот едва мог сдержать широкую улыбку. – Скорее он нас закопает первыми. – Это мы ещё посмотрим, – он откинулся на спинку дивана, начиная активно жестикулировать, – разработаем план: ты приведешь его в специальное место, отвлечёшь, а когда он спросит про меня, я резко выпрыгну из укрытия и такой "А вот и я!" и с помощью перьев опрокину огромный ком снега на него. Что скажешь? – Что это гениально. Кейго улыбнулся. Видимо, если девочка отправится с ними на прогулку, то данный план действительно осуществиться. – А если снег не липкий, тогда что будешь делать? – Тогда ты заведёшь его под огромное дерево, и я, сидя на верхушке, расстресу его и Омори-сенсей попадёт под снежный водопад, – Мияко покачала головой в ответ на гениальный план и отвернулась к окну, – ты же пойдёшь с нами? – Посмотрим. Если бы не сонливость и усталость во всём теле, если бы не постоянное желание лежать как мертвец в кровати, если бы не ментальное заболевание, Мияко бы пошла. Она ходила бы на каждую прогулку с ними, почаще разговаривала бы и вела себя более дружелюбно. И неважно как сильно ей этого хотелось, осуществить желанное она не могла. С прошествием нескольких лет, Мияко поняла – ей нужна мотивация. В детстве этим являлся отец, а сейчас, когда его нет рядом, вряд ли она сможет найти нечто такое же стоящее, ради чего девочка будет видеть в жизни не только блеклые, тусклые тона. – Прошу прощения, – к ним вскоре подошла женщина с листом А4, – Ваши анализы уже готовы, можете взглянуть на них, – она протянула листок Мияко и чуть нагнулась к ней, – и можно поговорить с Вами наедине? В кабинете психотерапевта всегда пахло сиренью. Лишь под Новый Год здесь можно было различить ещё один аромат – яблоко с карамелью. Обои имели светло-серый оттенок, с которым гармонировали бежевые шторы. Казалось, что всё находившееся здесь было направлено на позитив и повышение любви к жизни. Формально, так оно и было. – Это твои новые таблетки, – женщина указала на пакетик на краю рабочего стола, – их необходимо поменять, чтобы организм не успел привыкнуть к старым. Потом, спустя, скажем, год, уже можно вернуться к тем, которые сейчас принимаешь. Мияко уже начинала ненавидеть всю эту затею с лекарствами. Что с ними – отвратительно, что без них. Множество побочных эффектов, один из которых – раздражающая сонливость и усталость. – А можно мне отказаться от них?, – девочка указала на пакетик. – Вы проходите курс лечения и я отвечаю за Ваше состояние, – женщина села за стол, складывая руки в замок, – я понимаю, побочные эффекты могут немного раздражать, но это необходимо для Вас. – Это же не лечится, да? В кабинете наступила тишина. Женщина с сочувствием смотрела на Мияко, медленно кивая. В голове не могла уложиться мысль – неужели, придётся до конца дней пребывать в таком состоянии? Неужели придётся всегда принимать лекарства, всегда думать о том, что жизнь – бесконечный кошмар? – Перед тем, как Вы пойдёте спать, я хотела кое-что предложить, – она достала из выдвижной полки чёрный блокнот, протягивая его девочке, – если рядом не будет человека, который смог бы тебя выслушать – записывай свои мысли в блокнот. – Чтобы потом Вам зачитывать их? – Как пожелаете, я не настаиваю, – она ободряюще улыбнулась, но надежды в груди Мияко не появилось. Андо вышла из кабинета с чувством полного опустошения. Она взглянула через окно на небо, затянутое густыми тучами. Как жаль, что не было видно звёзд. Кейго не вымолвил ни слова, даже когда увидел пакет с препаратами и блокнот в руках напарницы. Но в его глазах, пускай Мияко этого и не заметила, появилась горечь: ему так хотелось, чтобы девочка улыбнулась, чтобы больше не принимала лекарств и стала жить прекрасной жизнью. Он глубоко вздохнул и встал с дивана, следуя за Мияко. До комнат они дошли молча. Кейго часто поглядывал на падающий снег за окном, а Андо смотрела себе под ноги, пытаясь свыкнуться с мыслями о болезни.Теперь так будет всегда. Я не выберусь из этого всего, ведь так?
– Добрых снов, айбоо-тян, – Кейго улыбнулся, поджав губы и Мияко, кивнув на прощание, скрылась за дверью.***
music: Cry ( Instrumental ) – Cigarettes After Sex
Ночью негативных мыслей всегда больше, нежели днём. Повседневная рутина помогает немного отвлечься, забыть о том, как сильно ненавидишь своё настоящее. 2014 / 12 / 27 Так странно чувствую себя... Мне в очередной раз предложили погулять в свободное от занятий время, но я лишена желания видеться с кем-либо. Это единственный человек, который хоть как-то поддерживает со мной контакт, кто всегда разговаривает со мной. Какая же я отвратительная. Странно то, что он до сих пор дружит со мной. Он не бросает меня, продолжает общение, хотя моё поведение противоречит нормальной дружбе. Мы видимся только на занятиях, редко разговариваем, а если и подворачивается такой случай, то я отвечаю односложными предложениями. Иногда мне кажется, что наше общение скоро прекратится. И что самое странное, я этому не удивлюсь. Меня всегда сторонились, почему же человек должен тратить своё время на такого, как я, тратя силы, пытаясь наладить отношения? Как я вообще существую? Иногда мне кажется, что я лишилась всех положительных эмоций когда-то давно и до сих пор не могу вспомнить ни одно из них. Я так хочу почувствовать хоть что-нибудь приятное, радостное. Но, быть может, такова моя судьба? Вечность слоняться в поисках смысла, чтобы потом, не отыскав ничего, развернуться и уйти насовсем. Всё, что имело смысл в моей жизни ушло от меня. И я потеряна. Мияко сидела за столом, облокотив голову об руку и смотрела в открытое окно. Снег всё ещё падал, но уже медленнее, чем вечером. Взгляд девочки был устремлён куда-то вдаль, казалось, что она смотрела в пустоту. Мияко могла бы написать ещё несколько страниц, изливая душу блокноту о своих душевных переживаниях, но не могла подобрать правильных слов, чтобы хотя бы примерно описать то, что чувствует. Её мысли были звёздами, которые она не могла собрать в созвездия. Рядом с блокнотом лежали новые таблетки – ещё не распечатанные, стоящие всё в том же пакете. Андо не притрагивалась к ним с того момента, как положила на рабочий стол и, признаться честно, не хотела прикасаться больше никогда. С одной стороны она понимала – лечение ей необходимо, но с другой... Она постепенно начинала сдаваться. Девочка устало потёрла шею, краем глаза заглядывая в телефон. Время показывало три часа ночи. Тяжело вздохнув, она встала из за стола и выключила светильник. "Что ж, – подумала Андо, – раз небо затянуто тучами и в голове лишь пустота, то почему бы не закончить этот очередной скучный день?". Обложка дневника захлопнулась и Мияко положила его в выдвижную полку. Обошла стол, закрыла окно, удерживая взгляд на падающие снежные крошки. Очередной Новый Год пройдёт тоскливо и безрадостно, словно когда-то он потерял свою волшебную атмосферу. Или же, только ей так казалось? Кровать ощущалась холодной из-за открытого настежь окна и Мияко съёжилась от мороза. На коже проступили мурашки, появилось желание скинуть одеяло и вернуться за стул, который уже был нагрет её телом. Но силы покинули её и она задремала. Ей виделся прекрасный сон. Обсерватория величественно возвышалась перед ней, закрывая своим куполом лунный диск. Ночная прохлада щекотала голени, играя с подолом чёрного платья и едва заметный ветер пытался стряхнуть фетровую шляпу с головы. В груди появилось чувство тепла, словно Мияко вернулась в детство, в те моменты, когда всё было также хорошо. Она подняла голову вверх и мириады звёзд сверкали ей. Они казались более яркими, Мияко словно смотрела через телескоп, настолько детально могла разглядеть каждую. Неизвестная комета рассекла небосвод и девочка улыбнулась. Какое счастье снова оказаться здесь. Позади послышался скрип дверей и Мияко обернулась, придерживая свою шляпу. Силуэт показался ей знакомым, но тень обсерватории скрывала его лицо. Оставив дверь открытой, незнакомец развернулся, уходя вглубь здания. В ушах стоял звук его отдаляющихся шагов, и с каждой секундой становился всё громче. Мияко сорвалась с места, бросилась вслед за ним. И вдруг, дверь начала закрываться, издавая продолжительный скрип. Бег девочки усилился, рука крепче стала придерживать шляпу. И в момент, когда казалось, что дверь вот-вот захлопнется, Мияко успела пролезть в маленькую щель. Шляпа соскользнула с головы, оставаясь лежать на асфальте. Главный зал был погружён во мрак. Здесь оказалось холоднее, нежели снаружи и Андо обняла себя за предплечья. Оглядываясь по сторонам, она пыталась отыскать силуэт незнакомца, но всюду было тихо и безлюдно. Пройдя чуть дальше, она остановилась посередине зала, прокручиваясь на месте, вглядываясь в каждый уголок. В одном из коридоров она вдруг заметила чью-то спину, тут же скрывающуюся за поворотом и поспешила за вновь найденным незнакомцем. Этот коридор она знала наизусть, так как он вёл в одно из самых любимых её мест – кабинет отца. Проходя мимо него, Мияко не упустила возможность и дёрнула за ручку. Комната оказалось запертой. Но не успев опечалится, она услышала скрип ещё одной двери – той, что ведёт на террасу и последовала к ней. Начинался рассвет. Небо окрасилось в тёмно-синий оттенок, ближе к горизонту превращаясь в бледно-голубой. Листья деревьев тихо шелестели из-за утреннего ветра, а кроны приобрели более светлый окрас. Всё вокруг начинало пробуждаться после тёмной ночи. Мияко взобралась на небольшую площадку, останавливаясь – в противоположном конце стоял мужчина. Он был повёрнут спиной, опираясь руками на перила, и смотрел вдаль – туда, откуда должно было взойти Солнце. Но даже так, Мияко узнала незнакомца по нескольким белым прядям. – Папа... Мужчина обернулся, усталым взглядом смотря на дочь. На его губах появилась улыбка. А девочка не могла поверить в увиденное. Неужели он правда здесь? Мияко сделала шаг к нему навстречу, полная неописуемого счастья. Сердце отбивала кульбиты, норовя выпрыгнуть из грудной клетки. Но сделав только шаг, Мияко пронзила боль – силуэт напротив начал растворяться, превращаться в маленькие огоньки. Девочка застыла на месте, её словно второй раз убили. А затем, сорвалась с места, пытаясь догнать улетающие прочь шарики света. На фоне предрассветного неба, они ни чем не отличались от звёзд, словно уже являлись частью белого карлика. Мияко не успела их догнать, остановилась у перил и с болью во взгляде провожала частички небесной системы. В теле появилась сильная слабость, у неё словно отказали ноги и Андо упала на бетонный пол. Сжимая руками перила, Мияко пыталась успокоиться. Снова разочарование, снова она упустила момент. Она снова не успела. В глазах скопились слёзы от бессилия. За что ей это наказание? За какие грехи она страдает уже не один год? Почему Вселенная так несправедлива и жестока к ней? Грудную клетку буквально раздирала боль, хотелось плакать навзрыд и кричать от накопившихся чувств. Но взгляд поймал приземлившееся рядом красное пёрышко. Мияко проснулась. "Очередной отвратительный сон", – вторилось у неё в голове. Привстав на локтях, она включила лежащий рядом телефон. Сегодня ситуация немного улучшилась – она проснулась за час до утренней тренировки. Андо устало легла обратно, начиная сверлить взглядом стену напротив. Желание исчезнуть наполняло весь её организм.***
music: Ribs – Lorde
– До завтра, айбоо-тян!, – Кейго помахал рукой из за двери и закрыл её, оставляя напарницу одну в коридоре. День выдался сложным. Сложнее, чем раньше, и это начинало немного настораживать девочку. "Чем дальше в лес...", не правда ли? Она достала телефон, начиная читать очередной пост в Твиттере про Ио*, как вдруг ей пришло уведомление. / Завтра день рождение Кейго / Зайдя в комнату, Мияко направилась к шкафу, распахивая его. У самой стенки, в правом углу, стояла картонная коробочка с приготовленными подарками. Отодвинув в сторону верхнюю одежду, Мияко аккуратно достала её, оглядывая со всех сторон. Каждый раз открывая шкаф, она боялась как либо задеть вещь, ведь глянцевая бумага имеет одно очень противное свойство – мяться при каждом неосторожном прикосновение. Но не найдя излишек, девочка успокоилась. Всё должно быть идеально и, пока что, всё именно так и идёт. Положив подарок на кровать, Андо села за стол, берясь за ручку. Признаться честно, она не сильна в пожеланиях, и в общем в выражение каких-либо чувств, и потому решила расписать всё в поздравительной открытке. Всю прошедшую неделю девочка расписывала в заметках в телефоне примерное поздравление, но каждый раз, когда перечитывала его, стирала и начинала заново. По итогу, в последние три дня, она написала больше пяти страниц и сейчас пыталась отыскать наиболее удачно сложенные предложения. В её семье была одна особенная традиция, которую Мияко обожала – если у кого-то из членов семьи день рождение, то все остальные дожидались двенадцати часов ночи, после чего шли поздравлять именинника. Андо надеялась, что напарник не заснёт в такое время, что ляжет сегодня спать на несколько минут позже обычного. Когда открытка была написана и вложена в коробку, а до полуночи оставалось пять минут, Мияко села на кровать, пытаясь настроить себя и подобрать лучшие слова. Что для неё значит Кейго? Какое место он занимает в её жизни? Мысли сбивались в кучу, слова путались меж собой. Но должного ответа, она так и не успела отыскать – рядом прозвенел будильник, оповещая, что до двенадцати ночи осталась минута.***
music: Ribs – Lorde
Кейго никогда не праздновал свой день рождение. На протяжение всех лет, он никогда не считал этот день чем-то особенным, пока не увидел, как в кафе какая-то семья отмечала день рождение сына. Этот момент крепко засел в его голове и несколько месяцев он только и думал об этом. И сейчас, сидя за рабочим столом, он неотрывно смотрел на обратный отсчёт до полуночи. Обычно, когда часовая стрелка пересекала отметку в двенадцать часов ночи, он поднимал руки вверх, проговаривая "Мне уже *** лет" и шёл спать. Идея отмечать так собственный день рождения выглядела не очень радостной, но другого выбора не было. Наконец, на часах показалось 00:00. – Мне уже пятнадцать лет!, – он поднял руки вверх, одновременно потягиваясь на стуле. Годы идут, а личная традиция всё также актуальна. Выключив телефон, он поставил его на зарядку, не забыв завести будильник на семь утра. Но, только подойдя к кровати, он услышал стук в дверь и был крайне удивлён, что кто-то не спит в двенадцать ночи. Ну, кроме одного человека. Но, это же не может быть она? Зевая, он подошёл к двери, открывая её. И сон как рукой сняло при виде собственной напарницы. – Я... Эм..., – Мияко стало неловко при виде сонного Кейго; неужели она его разбудила?, – с днём рождения! Сказать то, что Кейго был удивлён – ничего не сказать. Он смотрел то на лицо Андо, то на красную коробочку и сомневался в подлинности происходящего – может он заснул и всё вокруг ему видится? – Э?, – только и смог ответить парень. – Я перепутала дни, да?, – всё сжалась внутри только от одной мысли об этом. – Нет, нет, нет. Я просто... не ожидал такого, – от неловкости он завёл рукой за голову, улыбаясь, – это мне? – Да, да, – она вложила ему в руки коробочку, – ещё раз с днём рождения. – Спасибо, – он смотрел на подарок влюблёнными глазами; на свой первый в жизни подарок, – может зайдёшь? Или ты хочешь спать? Мияко не ожидала такого вопроса, и потому немного растерялась. С одной стороны, хотелось вернуться в комнату и отдохнуть от испытанного волнения, но вот с другой, не хотелось отказывать имениннику. – А можно? На заданный вопрос Кейго рассмеялся и девочка начала сожалеть о том, что спросила. Что же было не так в её вопросе? – Ну, раз я пригласил, то значит можно, так ведь?, – он открыл дверь пошире, кивая в сторону своей комнаты, – заходи. Свет в помещение был выключен и лишь ночник позволял Мияко ориентироваться в пространстве. Сняв свою обувь, она последовала за напарником в глубь комнаты. Он сел на кровать в позу лотоса, ставя коробку на свои ноги и уже принялся распечатывать её, как вдруг заметил, что Мияко всё ещё стоит. – Садись рядом. Будешь смотреть, как я распаковываю, – парень указал на место рядом с ним и Андо поспешила присесть на краю кровати. Глянцевая упаковка, наконец, была отброшена в сторону и в нос Кейго ударил приятный аромат чего-то знакомого и настолько вкусного, что он блаженно закрыл глаза. Крышка коробочки была снята и его взору предстал огромный выбор сладостей. – Это карп!, – первое, что он заметил среди всего сладкого богатства, – так давно не видел его в кафетериях, ты бы знала как я скучал по нему. Мияко с удивлением наблюдала за его реакцией, подмечая, что внутри он всё же остался ребёнком, что радуется мелочам. Но, честно говоря, Мияко начинала успокаиваться внутри, ведь Кейго улыбался. – Шоколадное печенье, – он вытащил упаковку, отставив её в сторону, – и леденцы с вишней! Главный подарок его ждал в самом низу коробки, закрытый сладостями. Увидев очертание чего-то большого, Кейго, сначала, подумал, что это очередное печенье или мармелад. Но, достав последнее, что там находилось – леденцы – он вдруг остановился. – Нет, не может быть, – вытащив упаковку, он принялся оглядывать её со всех сторон, всё больше убеждаясь в том, что это "то самое", – как ты угадала? Мияко пожала плечами. Перед покупкой, ей вспомнился момент, когда в грозу они сидели на ступеньках в коридоре. Тогда она отдала ему собственные наушники, пускай и на время, но, как ей показалось, Кейго выглядел радостным, не слыша раскатов грома. И сейчас, сидя в новых красных наушниках и настраивая громкость музыки на телефоне, он выглядит таким же радостным и взволнованным от долгожданного подарка. Мияко бы даже могла назвать его счастливым. В груди девочки разливалось нечто настолько приятное, подобно самой сладкой карамели. Эмоции напарника были настолько искренними, как у ребёнка. Казалось, что он светится, что перед Мияко сидит человеческое подобие звезды. Белого карлика. И Мияко не могла отвести взгляда. – А теперь, время для открытки, – не снимая наушников, он принялся за открытку, начиная бегло читать. Его глаза задерживались временами на каких-то неизвестных Мияко словам, перечитывая снова и снова. В каких-то местах его улыбка становилась шире, в каких-то постепенно спадала. От прочитанных пожеланий, в душе зарождался маленький комок золотого света и Кейго не мог подобрать слов, чтобы описать благодарность своей напарнице. Впервые он испытал то, что обычно происходит каждый день рождение у других детей и подросток. – Ты лучшая, просто знай это, – он наконец снял наушники, продолжая держать их в руках вместе с открыткой, – спасибо. – Ещё раз с днём рождения, Кейго.