Холодное Свечение

Припять, апрель, 1986 год. Борис и Валерий тоже заселились в «Полесье». Это была единственная гостиница на весь город. Туристов здесь практически никогда не бывало, а приезжавшие из других городов родственники и друзья местных жителей обычно ночевали у них дома. Пикалов отвез Легасова и Зимину в гостиницу, пока Щербина остался в лагере звонить и запрашивать необходимые материалы. ⁃ Вас мне так и не представили. Полагаю, подумали, что раз Борис Вас знает, то и я тоже должен. - Валерий попытался завязать разговор. ⁃ Заместитель министра строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности Бориса Евдокимовича Щербины товарищ Зимина. Или просто Лера. ⁃ Оо. Простите, я и не предполагал. Товарищ Щербина мне не говорил, что его заместитель тоже здесь. Рад знакомству. - Он нервно почесал затылок. ⁃ Вы давно знаете Бориса Евдокимовича? ⁃ Нет, встретились сегодня днем на заседании у Горбачева. - Валерий жестом предложил Лере пойти с ним в бар, на что она согласилась. - Щербина разбудил меня утром звонком, сказал, что создана комиссия по ликвидации последствий и в 14:00 я должен быть в Кремле. ⁃ Комиссия… Значит Вы здесь надолго? ⁃ Да, как видите. Авария серьезная. На ее разрешение уйдет время. - Легасов бросил на собеседницу тяжелый взгляд и выпил стопку водки. ⁃ Вы же знаете, чем это для нас закончится? - Лера хотела убедиться в правоте своих подозрений. ⁃ Конечно. - Легасов вздохнул. - А Вы случаем не физик-ядерщик, или может быть химик? ⁃ Нет. - Лера слегка ухмыльнулась и помотала головой. ⁃ Простите за столь прямой вопрос, но что тогда Вы вообще здесь делаете? Тут в дверях гостиницы показался Борис и сразу же направился к Валерию и Лере, которая так и не успела ответить на вопрос нового знакомого. ⁃ Товарищ Зимина, вижу, Вы уже нашли общий язык с профессором Легасовым. Простите, что так и не успел с Вами поговорить, происходит тут черт знает что. - Борис смотрел на нее и немного улыбался. - Мы сейчас быстро обсудим с Легасовым завтрашний день, а затем я бы хотел… ⁃ Буду снаружи. - Прервала его Лера и покинула гостиницу. На улице уже совсем стемнело. Было прохладно. Лера решила немного подышать свежим воздухом. Хотя был ли он свежим теперь? Был. Радиация пахла свежестью. Под воздействием сильного облучения воздух ионизировался, и его молекулы превращались в озонные. Сказанные давным-давно слова отца невольно всплыли в ее голове - «Это запах смерти. Если почувствуешь свежесть - беги, не оглядываясь». Только радиация здесь повсюду, не такая сильная как в эпицентре, но тем не менее, гулять на улице или сидеть в помещении - было неважно, она достанет везде. Бежать некуда. «Как я могу теперь на кого-то сердиться? Мы все здесь обречены.» - Лера медленно бродила возле гостиницы. Людей на дорожках не было. В этой мертвой ночной тишине она пыталась собраться с мыслями перед грядущим диалогом. Борис вышел спустя 15 минут. ⁃ Лер, я ужасный человек. Прости меня, пожалуйста. Если сможешь, прости. То, что я тогда сделал… То, как я с тобой поступил… Это чудовищно. Я себя никогда не прощу. Но если ты сможешь, я буду бесконечно благодарен. У Леры на глазах наворачивались слезы. Она стояла к нему спиной и пыталась не заплакать. Казалось, она уже все для себя давно решила. ⁃ Если ты не хочешь меня больше видеть я пойму. С работой мы что-нибудь придумаем. Чтобы меньше контактировать… - он продолжал. ⁃ Борис. - Лера повернулась. - Я не могу на тебя злиться, потому что все еще люблю тебя. - Все-таки по ее щекам потекли слезы. - Я тебя сразу простила. Ведь знаю, что ты это сделал, потому что выбора просто не было. Шарков чудовище. Ты здесь не виноват. И я бы очень хотела, чтобы ты смог простить себя. Не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Лера подошла ближе к нему и хотела его обнять и поцеловать, однако знала, что нельзя. За ними могли наблюдать. Но Борису было всё равно. Он крепко прижал ее к себе, и так они простояли несколько минут. Безмолвно. ⁃ Завтра привезут бор и песок. Будем сбрасывать их на реактор. Приходи. ⁃ Хорошо. А теперь спокойной ночи, Борис. - Лера улыбнулась, бросив на него теплый взгляд, и затем побрела обратно в гостиницу. ⁃ Спокойной ночи, моя Лера. *** Утром 27 апреля Лера пришла на крышу какого-то здания к Борису и Валерию, которые уже вовсю руководили сбросами специальной смеси на реактор. Оба были мрачными. Видимо, что-то успело случиться до ее прихода, или вчера вечером, когда она ушла спать. После еще одного сброса из подлетевшего к источнику черного дыма вертолета Валерий ушел, и Борис с Лерой остались наедине. ⁃ На вас лица сейчас не было. Что случилось, Борис? ⁃ Один вертолет разбился. Слишком близко подлетел. Валерий… Это тяжело, отправлять людей на смерть. ⁃ Мне так жаль. Когда весь бор и песок высыпали, Борис предложил пойти к Валерию, чтобы обрадовать его тем, что все остальные сбросы прошли успешно. Лера согласилась. Зайдя в его номер, они увидели Легасова стоявшим у окна. Его что-то беспокоило. Лера слушала разговор Валерия и Бориса, но не вмешивалась. Ученый настаивал на эвакуации города. Партиец же не видел в этом необходимости и верил словам тех, кто говорил, что здесь безопасно. Он продолжал повышать голос, пока его собеседник пытался все объяснить более спокойным тоном. ⁃ Но мы остаемся! - Борис резко ответил на возражения Легасова. ⁃ Мы да. И мы умрем через 5 лет. - Эти холодно произнесенные профессором слова словно лезвие пронзили министра. Теперь и Борис узнал. Он обернулся и посмотрел на Леру. Та лишь слегка кивнула. Борис, ошарашенный такой новостью, упал в кресло. Не успел он опомниться, как раздался телефонный звонок. Радиация уже дошла до стран Европы, и теперь во всем мире знали, что в СССР случилась ядерная катастрофа. Днем началась эвакуация. Когда стемнело, город покидали уже последние автобусы с местными жителями. А в большом пустующем зале гостиницы Борис и Лера слушали план дальнейших действий, которые предлагал Валерий, когда вдруг к ним вошел Пикалов, сопровождая арестованную на въезде в город женщину лет 60-ти на вид. Эта боевая белоруска представилась Ульяной Юрьевной Хомюк, главным физиком из Белорусского института ядерной энергетики. Она тоже знала, что реактор разрушен, и предупредила о том, к чему в ближайшем времени приведут сбросы песка и бора. Легасов, кажется, понимал, о чем она толкует, но думал, что еще есть месяц до того, как это произойдет. Борис и Лера лишь внимательно наблюдали за разговором двух ученых. Ульяна была убедительна. Даже очень. Валерий, выкуривая очередную сигарету для того, чтобы хоть как-то успокоить нервную систему, наконец осознал, где просчитался. На следующий день Борис, Валерий, Ульяна и Лера сидели в зале Кремля. Шарков тоже был там. Легасов и Хомюк докладывали о лаве, образовавшейся из расплавленного ураном песка, и том, как она дойдет до заполненных баков под станцией, что вызовет слишком мощный взрыв. Три оставшихся блока Чернобыльской АЭС будут разрушены, все в радиусе 30 км будет уничтожено, а в радиусе 200 км людей ждет смерть. Решение проблемы нашлось практически сразу - если откачать воду, вручную открыв засовы, взрыва не будет. Но нужны были люди. Жизнь трех работников станции в обмен на спасение нескольких миллионов человек. Горбачев дал добро. После окончания заседания они вчетвером вышли из зала. ⁃ Товарищ Зимина, Вы останетесь здесь. Ваша работа выполнена. Разгребать последствия аварии не Вам. И там опасно. - Строгим голосом сказал Щербина. ⁃ Нет, Борис Евдокимович. Я лечу обратно с Вами. - Лера хотела быть подальше от Шаркова настолько долго, насколько это возможно, ведь он пугал ее больше, чем радиация. - Моя работа как раз только и начинается. Когда Вы разберетесь с последствиями и начнете расследовать причины аварии, собранная мной информация будет полезна, ведь я наблюдала за экспериментом. Во время взрыва я находилась в БЩУ и видела всё, что делают операторы. Легасов наконец получил ответ на интересовавший его вопрос. Он и Хомюк удивлённо посмотрели сначала друг на друга, а затем на Леру. По их глазам было понятно, какая мысль только что их посетила: «Зачем было отправлять человека, несвязанного с ядерной физикой, наблюдать за подобным экспериментом? Почему Москва так пренебрежительно ко всему относится? … Чертовы бюрократы! Их интересуют лишь правильно заполненные бумаги!». Однако оба согласились с Лерой в том, что она им будет полезна, как никак, если она подтвердит то, что будут говорить остальные присутствовавшие в тот момент в БЩУ, партийные чиновники точно поверят в их слова. ⁃ Ладно. Но обещайте, если Вам станет плохо, то Вы сообщите об этом мне. – Борису это не нравилось. Но не стал спорить, ведь его заместитель тоже могла быть весьма упрямой. Лера уже и забыла про то, что ждала чего-то подобного случившемуся с остальными инженерами. Однако пока с ее здоровьем все было в порядке. ⁃ Вот, возьмите, по одной таблетке каждый день. Еще может быть не поздно. - Ульяна протянула ей баночку с таблетками йода. ⁃ Спасибо, товарищ Хомюк. - Ульяна улыбнулась и дала такие же баночки Борису и Валерию. Вернувшись с комиссией в Припять, Лера выпила йод и сразу почувствовала, что ее сейчас вырвет. Она еле добежала до туалета в гостинице, и ее сразу же стошнило всем содержимым желудка, включая ещё непереваренную таблетку. Лера сидела на полу возле унитаза и думала, что вот началось и с ней. Щербина и Легасов в это время пошли искать добровольцев для выполнения смертельно опасного задания, а куда ушла Хомюк, Лера не знала. Она сидела и ждала, что же с ней будет дальше, но на удивление, ей стало лучше. Она чувствовала себя как обычно. «Странно. Что это было? Может радиация на всех действует по-разному? … Я обещала сказать Борису, если что-то будет не так. Но теперь вроде все нормально…. Тогда надо выпить еще одну таблетку.» Как только Лера приняла вторую, ее снова вырвало. «Что за…? У меня непереносимость йода? Или это значит, что уже поздно?» Когда Лера, спустя пару минут, опять пришла в себя, решила, что ничего не будет говорить Щербине. Пока не случится что-нибудь посерьезней. Борис и Валерий нашли добровольцев. И те справились с поручением. Взрыва не будет. Теперь нужно было приступать к следующим задачам. Загрязненной оказалась огромная территория. Более того, в атмосферу все еще продолжали выбрасываться опасные частицы, теперь уже из оболочки топливных элементов. Со всем этим нужно было что-то делать. Щербина и Легасов работали вместе практически целые сутки, бывало, даже не доходили до отеля, а засыпали на несколько часов прямо в рабочем шатре. Ульяна и Лера старались им помогать, но и этого было мало. *** Наступил май. День становился длиннее, а погода теплее. Везде на деревьях и кустарниках появились листочки. Но, в отличие от весны предыдущих лет, не было слышно пения птиц. Птиц вообще не было. Они погибли из-за радиации. Чернобыльская фауна очень сильно пострадала. И теперь снова появилась угроза того, что пострадают и куда более отдаленные территории, если раскаленное реакторное топливо проест под собой бетон и попадет в грунтовые воды. Поэтому, чтобы охладить топливо, было решено выкопать шахту под бетоном и заполнить ее жидким азотом. Задание выполнили успешно, и риск протечки предотвратили. Но, казалось, череда проблем была бесконечной. Когда решали одну, появлялась следующая, а после нее еще одна. Борис и Валерий часто прогуливались поздним вечером, чтобы немного развеяться и поговорить в более неформальной обстановке, без лишних свидетелей. Лера иногда наблюдала за ними с балкона своего номера и пыталась догадаться, что они сейчас обсуждают. Борис почти всегда выглядел очень обеспокоенным. Он вообще был достаточно эмоционален и вспыльчив. Его могло вывести из себя многое, начиная от несогласий с его приказами и заканчивая осознанием собственной беспомощности. Валерий же был более спокойным и рассудительным. Может, потому что знал, что его эмоции все равно ничего не изменят. Он уже давно смирился со многими вещами. Но ему жаль было расстраивать Бориса. Расстраивать его тем, что тот не в силах всех защитить, не в силах защитить даже себя. Ульяна постепенно начала разбираться с причинами аварии. Тогда Лера наконец почувствовала себя нужной. Однако даже когда она воспроизвела точную хронологию действий операторов в ту ночь, Ульяне не пришло в голову ни одной мысли, почему реактор всё-таки взорвался. Они вместе занимались расчетами, но все говорило об одном - РБМК не может взорваться. Хомюк решила отправиться в Москву в больницу номер 6, чтобы поговорить с Дятловым и другими инженерами. Она надеялась, что те могли поведать какие-то детали, которых вероятно не знала Лера, и которые помогут распутать причинно-следственные связи произошедшего. ⁃ Ты говорила, что тест должны были проводить днем, но перенесли на ночь. Не знаешь, почему? ⁃ Не знаю. Утром в тот день мне лишь позвонил Брюханов и сказал, что его отложили, и я должна прийти ночью. ⁃ А ты не знаешь, когда именно мощность реактора начали понижать? Судя по твоему рассказу, когда ты пришла, было уже 1600 МВт. Когда он последний раз был на 3200 МВт? ⁃ Полагаю они начали чуть раньше, без меня. - Лера опустила глаза. - Изначально меня вообще не хотели допускать до присутствия на тесте. Но все же я не могу тебе с точностью ответить. Может они сделали это ещё раньше. Ульяна понимала, что Лера не задавалась такими вопросами, было бы слишком ожидать такого от нее. И эта история с АЗ-5. Она сказала, что видела, как сначала нажали эту кнопку, а потом случился взрыв. «Как реактор вообще мог взорваться после нажатия на нее?» - теперь Хомюк собиралась спросить это у лежавших в больнице операторов. *** ⁃ Я ее вытащу! Вытащу! - Борис, кричал так, что Лера отчетливо услышала его, проходя мимо рабочей палатки. - Сейчас же отправлюсь в Москву! ⁃ Я еду с тобой. - Произнес Валерий, когда они оба как ошпаренные вылетели наружу и направились к вертолету. Оказалось, в Москве что-то пошло не так. И Борис получил известие о том, что Ульяну арестовал КГБ. На Леру, которую чуть не сшибли, никто не обратил внимания, но она и не хотела ехать в столицу, даже ненадолго. Перспектива опять встретиться с Шарковым ее не привлекала. *** Через несколько дней они вернулись в Припять вместе с Ульяной. Лера заметила, что Борис и Валерий как-то изменились, что-то в их поведении было иначе. Они стали казаться более счастливыми, даже какими-то милыми, несмотря на то что вокруг них ничего не поменялось. Они по-прежнему много работали вместе, по вечерам также прогуливались, но иногда стали куда-то пропадать. «Что произошло за эти несколько дней в Москве? … Если бы Валерий был женщиной, я бы даже стала ревновать.» - подумала Лера. Обычно она всегда знала, где их можно найти, в конце концов здесь было не так много мест для работы, а ведь они всегда работали сутки напролет, как она считала. В своем номере Борис даже не бывал, хотя он был по-прежнему закреплен за ним. В один из дней ближе к полуночи Лере понадобилось срочно увидеть Бориса, так как она решила поведать ему о своих подозрениях относительно Фомина, ей вдруг показалось, что это могло быть как-то связано с аварией, и тогда руководителю комиссии бы стоило об этом узнать. Но нигде, где он обычно мог быть, Лера его не нашла, и поэтому решила на всякий случай проверить в его номере, который находился в самом конце коридора на верхнем этаже гостиницы. К ее удивлению, дверь в номер была слегка приоткрыта, и оттуда доносилось странное еле слышное поскрипывание. Первое что пришло в голову Лере, так это то, что какой-то вор проник в номер Бориса и пытался украсть что-нибудь ценное. Она тихонько приоткрыла входную дверь и зашла в маленькую прихожую номера, а затем заглянула и в саму комнату. То, что она там увидела, было совсем не тем, что она ожидала увидеть. Борис и Валерий лежали на предательски скрипящей кровати, целовались и трогали друг друга. Им было хорошо. Лера, не успев определиться с тем, какие эмоции она испытывает в данный момент, попыталась отступить назад и незаметно скрыться, но не вышло - через пару секунд Борис повернул голову и увидел ее. ⁃ Л-Лера? ⁃ Простите меня, Борис Евдокимович. Я не вовремя. - Лера растерялась, но всё же решила сразу убежать. Министр слез с учёного и отправился за ней. ⁃ Стой, Лера. Лера устремилась по лестнице еще выше, на крышу здания, Борис шел следом. Она остановилась у самого края, ограниченного бортиком, и уставилась куда-то вдаль на ночное небо. ⁃ Лер, выслушай меня… - Борис попытался начать, но его перебили. ⁃ Теперь я всё поняла. - Лера не злилась, она и вправду понимала, что между ними происходило. - Я заметила сразу после вашего возвращения из Москвы. Просто не думала, что такое возможно между… ⁃ Мужчинами? - Помог ей Борис. ⁃ Да… ⁃ Я должен был с тобой поговорить, чтобы это не открылось вот так. Прости. Последнее время я совершаю столько ошибок. ⁃ Ничего, Борис. Вы любите друг друга, и это прекрасно. Наслаждайся этим чувством. Это лучшее, что есть на Земле. - Лера обернулась и посмотрела на собеседника, а затем на звезды. Ее глаза блестели. Борис ничего не говорил. Он осознавал, что причиняет ей боль. Снова. Но в этот раз душевную. Ведь она его любит, по-настоящему, как он любит Валерия… И, не придумав ничего лучше, он решил увести разговор в другое русло. ⁃ Ты, вероятно, долго меня искала прежде, чем прийти в мой номер? Что-нибудь случилось? ⁃ Я просто… - Лера задумалась. Она и так застала Бориса врасплох. Стоило ли теперь еще говорить про Фомина? Опять вспоминать Лубянку? Сейчас был явно не лучший момент. Тем более то были лишь ее домыслы. ⁃ Лер? - Борис видел, что поток мыслей буквально захватил ее. ⁃ Нет, всё хорошо. Я просто устала. Эта авария… Мне хотелось убедиться, что ты хоть иногда отдыхаешь, а не только работаешь. Эти слова заботы заставили министра расплыться в улыбке. Он подошел к Лере, поцеловал ее в лоб и крепко прижал к себе. *** Тем временем Ульяна сопоставляла сказанное операторами с отчетом Леры. Все сошлось. Все они подтвердили, что сначала Акимов нажал АЗ-5, а затем раздался взрыв. Но была и новая информация. Оказывается, мощность реактора снизили до 1600 МВт задолго до прихода Леры, слишком рано. И это явно противоречило протоколу испытания. Так что теперь, казалось, расследование было на правильном пути. Она стала копать дальше, и ей понадобился Валерий, которого она тоже порой не могла найти. ⁃ Товарищ Зимина, Вы не видели профессора Легасова? - Ульяна подошла к прогуливавшейся возле «Полесья» Лере. ⁃ Лера, просто Лера, к черту эти формальности. - Она искренне не понимала, зачем к друзьям обращаться на Вы. Ведь они уже через столько прошли, и могли считать друг друга друзьями. - Не видела, думаю, он где-нибудь пропадает с Борисом. ⁃ Ты тоже это заметила? - Ульяну было сложно обмануть, а они даже и не пытались. Конечно, эта мудрая женщина все сразу поняла, и Лера это знала. ⁃ Да, настоящая любовь всегда видна. - Она посмотрела на Хомюк, та улыбнулась и утвердительно кивнула.