Холодное Свечение

Припять, май, 1986 год. ⁃ Ты почему их не пьешь? - Борис снова вышел из себя. Он орал так, что, казалось, содрогались стены. ⁃ Я… - Лера на секунду замялась. - Они все равно не защищают от всех последствий. Какой смысл? - Она стояла, потупив глаза в пол. Министр держал в руках баночку с таблетками йода, которую его заместитель случайно выронила из сумки пока искала какой-то отчет. Она была полная, а ведь прошел уже месяц с тех пор, как Ульяна ее дала Лере. ⁃ Ты молода, и должна заботиться о своем здоровье! Если есть шанс избежать хоть каких-то осложнений, ты должна им воспользоваться. ⁃ Я не могу их пить… - Лера понимала, что придется всё рассказать, иначе Борис не отстанет. ⁃ Почему?! ⁃ Мой организм их не принимает. Как только я проглатываю таблетку, у меня случается рвота. Я уже пыталась 3 раза: ничего не вышло. ⁃ И ты считаешь это нормальным? Почему ты не сказала? Тебя нужно обследовать! ⁃ Борис… ⁃ Не вздумай со мной спорить! Завтра приедет врач! Лера вышла из помещения. Сегодня руководитель комиссии был совсем не в духе. Пытаться переубедить его в такие моменты - бесполезное дело, и зачем было лишний раз расшатывать свою и так уже никудышную в свете последних событий нервную систему. За дверью стоял Валерий, который не решался войти, так как очень не любил гневного Бориса и боялся попасть под горячую руку. ⁃ Нас всех нужно обследовать. - Добавил тихонько Борис. Он не пошутил. По его поручению из Москвы из той же больницы номер 6 прислали компетентного в области лучевой болезни врача. Они распорядились за день провести обследование некоторых людей, участвовавших в ликвидации последствий: в их число попала вся комиссия и выборочно их подчиненные. Если человек ни на что не жаловался, у него брали лишь анализ крови и мочи. Если же жалобы были, врач мог проконсультировать и по ним. Первым на осмотре был Борис, второй пошла Лера. Она вообще не хотела, но Щербина настоял и проследил за тем, чтобы она все-таки выполнила указания. Хомюк тоже говорила Зиминой, что ее нужно проверить. Тогда в больнице Ульяна видела Дятлова в достаточно тяжелом состоянии, а ведь он и заместитель министра были всю ночь вместе. Потом уже на прием отправились Легасов, Хомюк, Пикалов и все остальные. Вечером результаты анализов были готовы. И поскольку у всех они оказались почти одинаковые, людей для ознакомления с ними вызывали группами. О конфиденциальности речи не шло. Борис, Лера, Валерий, Ульяна и Владимир стояли в кабинете напротив врача и его помощников и ждали оглашения. ⁃ Что ж, как и предполагалось, судя по Вашим анализам присутствуют признаки получения стабильной дозы радиации. Мы видим умеренное снижение лимфоцитов и повышение с-реактивного белка. Есть и другие изменения в крови. Миелоциты. Затронут костный мозг. Из хороших новостей - Вы не умрете в ближайшее время. Из плохих: апластическая анемия - вероятный сценарий лет через 5. Борис стоял мрачный. Хоть Валерий и предупреждал его еще в самом начале, Щербина надеялся, что врач даст более оптимистичные прогнозы. Теперь они были нужны ему, как никогда. Остальные же давно были готовы к подобным новостям. ⁃ Но я должен заметить, что это касается не всех. - Врач продолжил, рассматривая бумаги с результатами. - У одного из Вас нет абсолютно никаких признаков облучения: кровь как у совершенно здорового человека. Честно говоря, меня это очень удивило - находиться здесь всё это время и не подвергнуться воздействию. Я первый раз сталкиваюсь с подобным случаем. ⁃ У кого? - Не выдержал Борис. ⁃ Товарищ Зимина. Лера уже приуныла выслушивать заключение врача. Ей тоже давно были известны вероятные последствия. Но тут, услышав свое имя, она оживилась и увидела, что все как-то странно смотрели на нее. ⁃ Что? Я? Как такое возможно? ⁃ Поверьте, я бы и сам хотел знать. - Врач развел руками. ⁃ Может это какая-нибудь ошибка? Я находилась здесь даже дольше, чем остальные. Я во время взрыва была в БЩУ вместе с операторами, которые уже мертвы, и Дятловым, который лежит в больнице в тяжелом состоянии. Как я могу быть абсолютно здоровой? ⁃ Ошибка исключена. Мы перепроверили Ваши анализы. Результат всегда был один и тот же. ⁃ Я даже не пила таблетки йода… - Она продолжала непонимающим тоном. ⁃ Позвольте мне узнать, почему? ⁃ Мой организм их не принимает – тотчас начинается рвота. ⁃ Как странно. За мою обширную практику такого ни разу не было. Даже в иностранной литературе подобное не описывается. ⁃ Что мне на это сказать? Я не лгу, могу продемонстрировать. ⁃ Я Вам верю, товарищ Зимина. Когда здесь все закончится, я бы посоветовал Вам обратиться к одному врачу-доктору наук в этой области медицины. Может он сможет ответить на наши вопросы относительно результатов Ваших анализов, и Вашей реакции на йод. - Он дал ей листок с его именем. ⁃ Хорошо, благодарю Вас. Лера и остальные вышли из кабинета. Все пребывали в недоумении, но тем не менее были искренне рады за нее. Особенно Борис. Наконец одна хорошая новость за последнее время. Его заместитель самая молодая из Чернобыльской комиссии, и это правильно, что она сможет прожить дольше. *** Время летело. День проходил один за другим, так и наступила осень. Руководитель комиссии и его команда были по-прежнему погружены в работу. Периодически они приезжали в Москву с отчетами, которые представляли на собраниях у Горбачева, попутно запрашивая дополнительные материалы для ликвидации. Теперь первоочередной задачей стало расчистить завалы графита на разных участках крыши 4-го блока, чтобы затем построить защитный колпак над реактором. Для этого было решено использовать луноходы и роботов. Они очистили два уровня крыши. Однако на верхнем не могла работать никакая техника - 12000 рентген - радиация бы ее просто разнесла. И туда отправили биороботов… людей. Они справились и с этим. Способности людей в условиях катастрофы вообще поражали. С каждой новой победой они приближались к завершению этой миссии. «Но что, если это повторится? Чернобыль и так забрал много жизней и оставил глубокие шрамы, а последствия еще долго будут напоминать об аварии. Нельзя допустить еще одной подобной катастрофы…» - Такие мысли крутились у многих. Ульяна не собиралась отступать, но ее расследование зашло в тупик, и она решила в скором времени снова поехать в Москву, в библиотеку, чтобы собрать больше данных о реакторах РБМК. *** Лера тем временем отправилась в находившийся в 20 км от Припяти город Чернобыль, где под арестом находились Брюханов и Фомин. Конечно, это было не лучшим временем, чтобы сводить личные счеты с Николаем, но Ульяне она больше помочь не могла, а без дела болтаться не хотелось. ⁃ У Вас 30 минут, товарищ Зимина. - Сотрудник милиции закрыл дверь камеры снаружи, когда Лера вошла к закованному в наручники Фомину. Тот сидел на кровати, что стояла возле светло-зеленой стены в сыром и неуютном помещении. ⁃ А, это ты. Что тебе нужно? - Он поднял глаза на свою гостью. ⁃ Не прикидывайся идиотом, Николай. Шарков тебя выдал. Что Вас связывает? ⁃ Не понимаю, о чём ты. - Резко отрезал он. ⁃ Всё ты понимаешь. Я про снимки. Их точно сделал ты, даже не отрицай. - У Леры в глазах рождалась ярость. Она и так ненавидела Фомина, а тут он еще и врал ей нагло. Плюс последнее время она вообще заводилась с пол-оборота. - Зачем ты отправил их зампреду КГБ? Он усмехнулся и отвел взгляд в сторону. ⁃ Если бы ты хорошенько подумала, то догадалась бы сама. КГБ - комитет государственной безопасности. А государственная безопасность - это хранение государственных тайн. ⁃ Хватит говорить загадками! - Лера практически орала. Злость ее переполняла. Вдруг в руках что-то сильно кольнуло, по коже пробежалась волна холода. Заместителю министра стало дурно. Она не смогла больше находиться в камере, хоть и не договорила с Фоминым, и в спешке покинула ее. Выйдя на улицу, Лера спряталась за угол здания и слегка закатала рукава. Она увидела, что ее вены слабо светились. Тогда после аварии, сидя в бункере на встрече исполкома и руководства станции, Зимина уже заметила что-то подобное, но то был лишь миг. Сейчас же она уже минуту наблюдала отчетливый свет, стабильное свечение, исходящее то ли от самих вен, то ли от крови, что текла по ним. «Что со мной такое?» - На лице Леры читался явный испуг и непонимание. - «Так. Сначала нужно успокоиться. Нельзя, чтобы кто-то это увидел.» Она закатала рукава обратно и стала делать дыхательную гимнастику, стараясь прийти в себя - «Всё хорошо, Лера, успокойся, ты просто перенервничала.» Это помогло. Когда она снова подняла рукава, то увидела, что с ее руками всё в порядке - «Что это черт возьми было?». Приехав обратно в Припять, Зимина не могла не думать, о том, что с ней произошло во время беседы с Фоминым. «Это должно быть как-то связано с моими анализами крови. Но об этом я даже не могу никому сказать…» «Здравствуйте, уважаемый врач, представляете, мои вены светятся…» - Она передразнивала сама себя в голове. ⁃ Лера, там Ульяна хочет с тобой поговорить перед отлетом в Москву, где ты была? - Вдруг откуда-то подошел к ней Борис. Он выглядел обеспокоенным. ⁃ Сейчас иду к ней. Я ездила в Чернобыль поговорить с Николаем. ⁃ С Фоминым?! Ты в своем уме?! - Борис опять слетел с катушек. - После того, что он сделал?! - Он на минуту задумался. - Стоп, ты и с ним «встречалась»?! ⁃ Борис! – Лера начинала злиться. Она не собиралась выслушивать обвинения и нотации. Только не сейчас. Ее и так изводила странность и абсурдность происходящего. А тут ее еще жизни вздумали учить. Она даже не удивилась, что Борис знал о том, что сделал Фомин. Конечно же, Шарков всё рассказал министру. В руках снова появилось покалывание. «Опять» - Думала Лера. - «Это происходит, когда я злюсь. Значит я могу это контролировать?» Тем временем Борис продолжал что-то говорить, но она его не слушала. ⁃ Ульяна меня ждет, поговорим потом. - Она мигом убежала в здание. *** Приняв в учет всю вместе собранную документацию, Ульяна и Лера еще раз обсудили и составили список того, что им не хватает и что могло бы быть полезным для расследования причин аварии: подробные технические описания реакторов РБМК, их недостатки и данные о прошлых авариях и экспериментах на них. Вылет Хомюк был запланирован на завтра. Обратно в Припять она вернулась через пару дней с весьма интересными данными. Из той малости документов, к которым ей дали доступ в библиотеке, она выявила то, что что-то относительно безопасности реакторов скрывают намеренно. Но что именно, она не знала, только сказала, что это связано с Ленинградской аварией 1975 года. ⁃ Это всё, что я смогла найти. Остальное мне не выдали… Как они вообще так могут? Неужели хотят повторения катастрофы? - Хомюк негодовала. ⁃ Ленинград… - Почти шепотом сказал Валерий, который чесал затылок и выглядел особенно задумчивым, но никто даже не обратил на него внимание. ⁃ Чёртов КГБ, чёртов Шарков! - Борис тоже был возмущен. - Эти бесконечные тайны будут стоить жизни невинным людям! Тут до Леры наконец дошел смысл сказанного Фоминым несколько дней назад - «Тайны… КГБ с самого начала знал, что с реактором что-то не так. И Фомин знал. Он хотел меня отослать, чтобы я им не мешала. Чтобы не узнала и не увидела чего-то лишнего…» ⁃ Ленинград! Авария 1975 года! Ну конечно! - Легасов вскрикнул так, будто вспомнил то, о чем забыл много лет назад. Хотя это так и было. - Там тоже реакторы РБМК! Нам была бы очень полезна информация по тому случаю! ⁃ Валерий… - Ульяна с сожалением на него посмотрела. - КГБ ее засекретил. ⁃ Документы - да, но есть человек, который может нам помочь. Мой университетский друг, академик Волков. Он работал тогда на Ленинградской АЭС и в ночь аварии был на месте. ⁃ Если КГБ хотел скрыть всю информацию, неужели с ним ничего не сделали? - Мрачно проговорил Борис. ⁃ Он отрезал себя от внешнего мира. Живет в глухой деревне в Ленинградской области, ни с кем не общается. Только со мной он изредка переписывается, с праздниками бывает поздравляет. - По выражению лица Валерия было видно, что он пытался вспомнить, когда в последний раз ему писал Волков. ⁃ Ты знаешь его адрес? Мы могли бы к нему съездить. - У Ульяны в глазах появилась надежда. ⁃ Знаю. Но… ⁃ Лучше поехать кому-то одному. - Борис перебил Валерия. - Вдруг КГБ за ним следит. Ульяна? ⁃ Я сам поеду. Вас никого он не знает. Может даже отказаться говорить. - Валерий увидел недовольство в глазах Бориса. - Я буду осторожен, обещаю. Теперь Борису, Лере, Ульяне и Валерию предстояло разработать план. Последнего было страшно куда-либо отправлять. Он не такой влиятельный и грозный как Борис и не такой смелый и пробивной как Ульяна. Легасов был наивным мечтателем, идеалистом, и внешний мир был для него опасен. Поэтому все посчитали своим долгом провести небольшой инструктаж относительно того, как аккуратно и без лишнего внимания съездить к своему другу и вернуться обратно. Валерия отправили на вертолете в Москву, якобы по важным делам в Курчатовский институт. Дальше он должен был сесть на поезд, электричку, а затем и на автобус до деревни. Дорога занимала 2 дня. *** Тем временем в Припяти и окрестностях продолжалась борьба с последствиями аварии: ликвидаторы проводили радиационную разведку, снимали верхний слой почвы, отстреливали диких и домашних животных, чтобы те не разнесли загрязнение дальше за пределы зоны отчуждения, занимались дезактивацией поверхностей, отмывая их от радиоактивной пыли и поливая специальной химической жидкостью. Легасова не было чуть дольше, чем изначально планировалось. Ульяна и Лера уже начали переживать. А Борис… он вообще себе места не находил, не мог спать, срывался на всех подряд. Уже сам хотел ехать за Валерием. Из-за этого постоянно ссорился с Лерой, чья нервная система и так была почти полностью разрушена. Но каждый раз она старалась держаться…, старалась не злиться, ведь чем сильнее она испытывала негативные эмоции, тем ярче светились ее вены на руках, что она от всех скрывала. С Борисом было тяжело как никогда. Но наконец это день настал. Уже стоял поздний октябрь, на улице постоянно шел дождь. К зданию отеля подъехала машина, и из нее вышел Валерий. *** Припять, декабрь, 1986 год. ⁃ Опять мне придется за тебя волноваться. Опять я буду представлять худшие варианты развития событий. - Борис не хотел снова его отпускать. - Валера, пожалуйста, не говори ничего лишнего в Вене. Таким образом ты ничего не изменишь. С тех пор, как Валерий вернулся от Волкова, прошло 1.5 месяца. Они оказались очень плодотворными: было проведено много расчетов и моделирования, но теперь уже с новыми данными. Ведь Легасов получил от своего друга по-настоящему ценную информацию. Ту, которую охранял КГБ; ту, которую никто не должен был найти, как те считали. Но теперь Борис, Валерий, Ульяна и Лера ее знали и наконец, благодаря своей работе, нашли ответ на всех волнующий вопрос о том, как мог взорваться РБМК. И сейчас они спорили о том, стоило ли всё рассказывать миру. ⁃ На сегодняшний день в СССР работает 16 реакторов РБМК. Нужно их починить, а для этого придется придать все огласке. - Ульяна настаивала на том, чтобы рассказать правду. - Будь у меня шанс поговорить с миром, я бы его использовала. Борис был настроен категорически: пойти против КГБ…, это бы в самом деле не помогло, да еще и Валерий заплатил бы жизнью. Лера понимала его опасения. Министр и его заместитель отлично знали, как поступают с теми, кто смеет разглашать то, что разглашать запрещено. После этого напряженного разговора между Борисом, Валерием и Ульяной в одном из заброшенных зданий города Лера долго не могла заснуть. А под утро она резко проснулась от кошмара. Вообще сны ей редко снились, а в Припяти и вовсе сошли на нет. Видимо из-за накапливавшейся за день усталости мозг старался максимально отдохнуть ночью, но не в этот раз. Когда заместитель министра встала, она не помнила всех деталей сегодняшнего сна. Но чуть позже, пока готовила и ела свой завтрак, картинка в голове стала собираться. Ей снилось далекое детство, тогда еще хорошие отношения с отцом, визиты в его лаборатории, те заветные пузырьки с жидкостью. Ее цвет, ее свечение. Оно было похоже на то, что Лера наблюдала в своих венах в последнее время. «О, боже…» - Она непроизвольно поднесла ладони к лицу. - «Я ведь тогда участвовала в каких-то экспериментах. Что… Что если…» - От испуга вопросы и мысли не хотели даже формироваться в сознании. Но одна всё же промелькнула - «Я должна встретиться с отцом, должна о себе всё узнать.»