Холодное Свечение

Москва, июль, 1987 год. В Москве всё, как всегда, бурлило и кипело. У города была насыщенная жизнь, и казалось, произошедшее в Чернобыле никого здесь не волновало. Слишком далеко отсюда - говорили одни; нам сказали, что это неопасно - твердили другие; всё же закончилось, проблему решили - было слышно от третьих. Ничего из этого не было правдой. Правды вообще не было… снова. Борис сразу это понял: суд не поможет. Валерий рискнул всем, получил наказание, а реакторы по-прежнему и не думали перестраивать. За время их отсутствия в министерстве успело накопиться много дел, которые Борис и Лера уже начали разбирать весной. Несмотря на постоянную работу вместе, они стали меньше друг с другом общаться. Щербина все время ходил угрюмым и злым, постоянно что-то обдумывал. Когда он видел Шаркова, в его глазах вспыхивала ярость, но затем она сменялась на страх и смирение. Борис понимал, что Шарков мог сделать с Валерием что угодно, и не хотел давать ему лишних поводов. Так и прошло 8 месяцев с тех пор, как министр последний раз видел своего Валеру на том суде 7 июля. Им было запрещено встречаться и разговаривать. Не только с Борисом, но и с Лерой, и с Ульяной тоже. Зампред КГБ за этим тщательно следил. Учёный не лишился своей работы, но о повышении можно было не мечтать, на важные конференции его не приглашали и вообще его больше не слушали. Как тогда сказал Шарков - «… ни обязанностей, ни власти, ни друзей». Легасов лишь остался преподавать студентам химию. Рассказывать о Чернобыле ему было нельзя. Славу за его действия во время ликвидации получили другие люди. Лера, стремясь хоть чем-то помочь, периодически дергала министра, но тот вечно отмахивался. Сегодня же она не собиралась сдаваться. ⁃ Борис, давай поговорим. ⁃ Не сейчас, Лера, у меня нет времени. ⁃ У тебя его теперь никогда нет. Ты всё время о чем-то думаешь, всё больше утопаешь в тоске. Так нельзя, Борис! Нужно жить дальше! ⁃ Как, Лера? Как? Ты же знаешь, как сильно я его люблю. - Почти шепотом говорил Борис, глаза которого становились мокрыми от боли. ⁃ Я знаю… Но ты не должен так убиваться. Мы можем как-то помочь Валерию, как-то освободить его. Мы попытаемся… ⁃ Ты же знаешь, что это невозможно. КГБ. ⁃ К черту КГБ, к черту Шаркова! Нужно попробовать! ⁃ Лера… - Борис был слишком печален, чтобы спорить. ⁃ Мы поедем к нему и точка. - В ее голосе звучала твердая уверенность. Заместителя министра всё это время мучали и другие мысли. Фомин… Он получил всего лишь срок за халатность, а ведь он знал, что у реактора есть изъян. Если бы это вскрылось, если бы выяснилась их связь с Шарковым… в идеальном мире их бы посадили надолго или сразу расстреляли. Но здесь выступать против КГБ было немыслимо. Да и как бы она доказала, то были лишь ее догадки. Лера всё ещё никому про это не рассказывала и планировала свести свои счеты с обоими, но позже, сейчас нужно было не допустить Щербине погубить себя. *** Через пару дней вечером, когда рабочее время в министерстве закончилось, Борис и Лера покинули Кремль на его машине. Они собирались весьма хитрым путем добираться до дома Валерия, чтоб их уж точно не отследили. Заранее договорившись со своим другом, Щербина привез Зимину в его квартиру, а затем провел ее через тайный ход к другому выходу с противоположной стороны дома, о нем мало кто знал. Там уже в следующей машине их ждал еще один друг Бориса. В ней они законспирировались под обычных жителей многоэтажки, где находилась квартира Валерия. И затем, подъехав к его дому, пошли по очереди, договорившись встретиться уже у него. Чтобы убедиться, что слежка ведется только за домом, а не квартирой, Борис уже посылал своего человека раньше. Лера предполагала, что Валерий из-за страха может не пустить их к себе, поэтому решила пойти первой, представившись студенткой с его курса химии. Она заранее раздобыла списки с фотографиями обучавшихся там девчонок и выбрала ту, на кого могла быть больше всего похожа, при этом, конечно же, узнав про нее немного информации, чтобы Валерий ее сразу же не раскусил. Звонок в дверь, через короткое время стали слышны приближающиеся шаги. Глазок выглядел старым и поцарапанным, через него плохо было видно - Лере повезло. ⁃ Кто там? - Хриплым голосом произнес ученый. ⁃ Это Ставровская, Ксения Ставровская. Я изучаю у Вас химию профессор. Вы меня простите, что я пришла в столь поздний час, но меня только что поразила одна идея, и я должна как можно быстрее с Вами поделиться, пока она не ушла. ⁃ Вы правда не вовремя. Могли бы дождаться завтрашнего утра, у нас как раз первая пара. ⁃ Я знаю, извините меня еще раз. Но это правда важно. Я бежала к Вам с такой скоростью. - «Ксения» пыталась изобразить максимально запыхавшийся голос. ⁃ Что ж, ладно. Входите. - Легасов нехотя пустил ее, и «Ксения» влетела в квартиру так, что Валерий даже не успел ее толком рассмотреть и решил сначала закрыть дверь. Его гостья уже была на кухне. Когда он вошел туда, она к нему повернулась и сняла с головы платок. Тут ученый понял: это была вовсе не Ксения. ⁃ Л-Лера? Это ты? … Зачем ты сюда пришла? Тебе нужно уйти! ⁃ Валерий. Не волнуйся, меня никто не видел. ⁃ Они узнают… Он узнает… Он всегда все узнаёт. - У Легасова началась паника, что раньше было ему несвойственно. Глаза забегали, а руки стали трястись. Заместитель министра смотрела на то, как он мечется из угла в угол. Она тоже боялась Шаркова, но вид такого Валерия напугал ее еще больше. «Что же с ним сделал зампред КГБ?» - мысленно рассуждала Лера. ⁃ Мне нельзя с тобой говорить, ты же знаешь. Уходи, Лера, забудь про меня. ⁃ Я не могу. Борис не может. - Сказав это, она увидела, как Валерий резко остановился: он не слышал этого имени давно. Снова раздался звонок в дверь, и Лера пулей выскочила в коридор, чтобы ее открыть. С кухни она услышала доносящееся вслед «Не делай этого». Через пару минут Борис уже стоял на пороге кухни и смотрел на Валерия, который опустил глаза в пол. Он выглядел жалко, был каким-то потрепанным и как будто побитым, изможденным, и явно не самым здоровым. Синяков на лице и руках не было, но Борис знал про умения КГБ пытать людей, не оставляя отметин. ⁃ Валера… ⁃ Ты не должен здесь быть. Вам с Лерой нужно уйти. Если он узнает, что вы приходили ко мне… Меня снова накажут… ⁃ Я его убью. - Борис вскипал на глазах. - Что он с тобой сделал?! Валерий молчал. Казалось, ответ на этот вопрос был очевиден. После Лубянки Борис и Лера знали, на что способен КГБ. Психологические пытки, телесные наказания, сексуальное насилие. Да, мужчин тоже насиловали. Шарков это любил. ⁃ Валера, поговори со мной. Я люблю тебя и хочу помочь. ⁃ Если любишь, оставь меня, Борис. Мне уже никак не помочь. ⁃ Мы найдем способ тебя оправдать. Я сделаю, всё… ⁃ Нет, хватит! - Ученый резко его перебил. - Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности из-за меня. Шарков растопчет и вас, если дать ему шанс. Тут не поспоришь. Ситуация была нерешаема. Или расстаться с Валерием навсегда, или сразиться и проиграть. Результат всё равно один. Все трое стояли молча. Борис и Лера так готовились к этой встрече, а теперь им было нечего сказать. Они уже его потеряли. Назад время не вернешь. Они молча выпили чай, поглядывая друг на друга, и затем Валерий проводил гостей до двери. ⁃ Я что-нибудь придумаю, я обещаю, Валера. - Борис последний раз взглянул на него и пошел вниз. Профессор лишь коротко улыбнулся вслед. Затем вышла Лера, которую он ненадолго остановил. ⁃ Прощай, Лера. Не дай ему совершить глупости из-за меня. - Почти шепотом попросил Валерий. Она понимала, что скорее всего видит его в последний раз, затем слегка кивнула ему и пошла за Борисом. *** Прошло несколько дней. Борису стало хуже: его мучал не только постоянный кашель, но и осознание своей бесполезности. Он еще больше погрузился в свои мысли. Заместитель министра винила себя, ведь именно она настояла на этой встрече. Тогда в Кремле она говорила так, будто Шарков это пешка, которую можно просто сместить легким движением руки. Но тут она снова увидела, на что тот способен. Из великого ученого и борца за правду зампред КГБ сделал маленького и жалкого человечишку, боявшегося даже смотреть по сторонам. Он просто уничтожил его личность, его сущность. «Видимо его долго пытали и ломали» - думала Лера - «Мне в каком-то смысле повезло, я пробыла там один день.» А Борис теперь узнал, что Валерий не просто доживает свои дни, а что пребывает в вечном страхе. И это было больно. *** В один из дней Бориса и Леру вызвали в кабинет Шаркова. Последнее время он был очень занят, но сейчас нашел время на них. ⁃ Палец руки или ноги? - Зампред КГБ сидел в роскошном кожаном кресле и пристально смотрел на своих гостей. Они молчали. Оба понимали, о чем и о ком идет речь, хотя не знали, где именно они прокололись. ⁃ Я вас предупреждал в Чернобыле. Спрашиваю еще раз: палец руки или ноги? Или может, товарищ Щербина, вы бы хотели ту часть, что находится по середине между ног. Ведь вас она интересует? Однако боюсь, что тогда он истечет кровью, и мы потеряем его слишком рано. ⁃ Как Вы смеете такое говорить? - Вдруг рявкнул Борис. Лера стояла вся бледная. Она чувствовала, что ее вены излучают сияние, и поэтому, несмотря на пиджак с длинным рукавом, прятала их за спиной. Эмоции не поддавались контролю, было по-настоящему страшно. Слова тоже не подбирались. Единственная мысль, которая находилась сейчас в ее голове - «Неужели Шарков это всерьёз?». ⁃ Товарищ Щербина, перестаньте, здесь все и так всё знают. В том числе и про ваши с товарищем Легасовым отношения. За такое вас обоих нужно отправить в трудовой лагерь в Сибири, но у меня другие планы. - Шарков ядовито улыбнулся. Его глаза стали узкими как щелочки. ⁃ Вы ошибаетесь, мы с Валерием просто хорошие друзья. Он вообще хороший человек и не заслуживает того, что Вы с ним делаете. - Борис пытался переубедить Шаркова. ⁃ Это уже мне решать, кто и чего заслуживает. А насчет первого можете даже не утруждаться лгать. Человек с моим опытом видит и знает всё. … И раз ответа на мой вопрос так и не последовало, пусть это будет сюрпризом. Ждите в ближайшее время посылочку. Борис и Лера тяжело сглотнули. Они не хотели даже представлять себе это. *** Спустя неделю, войдя в свой кабинет, Лера увидела на столе небольшую чёрную коробочку. Она догадывалась, что может там увидеть. Сердце бешено стучало, пока она приближалась к ней и аккуратно ее раскрывала. В ней лежал палец – отрубленный мизинец ноги с запекшейся у основания кровью. Заместителя министра чуть не стошнило от одного вида, и она медленно опустилась на пол рядом со столом. Через пару минут в ее кабинет вошел Борис, держа в руках такую же коробку. ⁃ Лера? Она ничего не сказала, лишь мотнула головой наверх, указывая на стол. Борис посмотрел и тотчас всё понял. Он подошел к Лере, показал ей содержимое своей посылки – отрубленный мизинец руки, поставил коробку туда же, где стояла вторая, и сел на пол рядом с Лерой. Они посмотрели друг на друга, а затем отвели глаза. ⁃ Прости меня, Борис. Это я виновата. Если бы… - Лера чувствовала свою вину за случившееся с Валерием и сожалела о том, что настояла навестить его, но ее перебили. ⁃ Нет, мы вместе решили поехать. Ты не виновата. Шарков чудовище. Лера вспомнила, что говорила похожие слова Борису, когда тот только приехал в Припять. Затем они снова молчали. ⁃ Я сегодня себя неважно чувствую. Ты не против, если я пойду домой? - Сказала она, все ещё смотря куда-то в пол. ⁃ Конечно, иди. Я всё понимаю. Лера встала и медленно направилась к двери. Выйдя из Кремля и вдохнув свежего воздуха, она думала, что ей вскоре должно стать лучше. Но нет, было тяжело даже идти. Поняв, что до дома она просто не доберется, Лера решила зайти в один из ближайших ресторанов, пообедать и прийти в себя. Это было шикарное заведение с вычурными интерьерами и большими панорамными окнами. Гостей сейчас было немного, в такие рестораны обычно ходили по праздникам, но Лера как заместитель министра зарабатывала очень приличные деньги и могла позволить себе прийти в подобное место в самый обычный день. Устроившись за столиком с видом, Зимина заказала грибной бульон с пампушками и запеченную в соли целую стерлядь с двумя видами соусов. Насладившись отменной едой, она стала просто смотреть в окно: было начало апреля, деревья еще стояли голые, погода была холодная и сырая, часто шли ливни. Вот и теперь темнело, явно приближался очередной дождь. Вдруг где-то позади Лера услышала знакомый голос и сразу же обернулась - из другого зала выходил Александр Зимин с коллегами. Он увидел дочь и, попрощавшись с ними, подошел к ее столику. ⁃ Здравствуй, Лера. Обеденный перерыв? ⁃ Почти. - Она не то, чтобы была не рада видеть отца, но на разговор ее явно не тянуло. ⁃ Ты ведь не против? - Александр сел за стол напротив дочери. ⁃ Конечно, нет. - Она мотнула головой. ⁃ Я люблю этот ресторан за качество и вкус еды. Она всегда превосходна, в особенности рыба. Поэтому мы иногда устраиваем здесь рабочие встречи. Но вот вид этот я ненавижу. - Александр посмотрел в окно, откуда был виден Кремль - ресторан располагался напротив, на втором этаже высококлассного отеля. Лера молчала. Она отлично понимала, что имел в виду ее отец. Но снова с ним спорить - это пустая трата времени. ⁃ Ты сегодня какая-то подавленная. Что-то случилось? ⁃ Кое-какие неприятности на работе. - Леру удивил вопрос отца, но тем не менее она решила ответить весьма расплывчато, по-прежнему продолжая смотреть в окно. ⁃ Шарков? - Прошипел Александр. Заместитель министра сразу же подняла глаза на него. Он попал в точку, но с чего вдруг? Она никогда ему ничего не рассказывала ни про Шаркова, ни про всё остальное. ⁃ Чтобы он не делал, тебе придется разбираться с этим самой. Я не смогу решать все твои с ним проблемы. - Александр произнес это так спокойно, будто это был общеизвестный факт. ⁃ Ты о чем сейчас? - Лера не могла поверить своим ушам. ⁃ Он тебе не рассказывал? ⁃ Кто? ⁃ Твой Борис. «Мой Борис… Что? Он знает?» - в голове Леры завертелся поток вопросов. Глаза расширились. Она искренне не понимала, откуда он все знает, в конце концов ее отец не Шарков. ⁃ 25 марта 1986 года во вторник я был в своем офисе, когда мне доложили, что со мной ожидает встречи министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности. «Лубянка…» - промелькнуло в Лериных мыслях. Она тоже хорошо помнила ту дату. ⁃ Я сразу понял, что это как-то связано с тобой. И оказался прав. Борис выглядел очень печальным и беспомощным, что было совсем на него не похоже. Он просил меня тебе помочь, вытащить тебя из лап Шаркова. Видишь ли, даже товарищ Щербина, будучи министром не может пойти против зампреда КГБ. А вот я могу. Лера всё еще продолжала удивленно на него смотреть. Теперь ее отец оказался более влиятельным, чем один из важнейших людей в правительстве. Весьма неожиданный поворот. ⁃ Деньги, Лера, деньги. Они решают всё, любые проблемы. Именно поэтому я и не был рад тому, что ты ушла на госслужбу. Там ты столько не заработаешь. Да, сейчас тебе может казаться, что у тебя есть власть или будет, когда ты станешь министром, но это не так. И скорее всего так уже никогда не будет. Время социализма подходит к концу, грядет эра капитализма, а там деньги точно будут главным ресурсом. Но это так, отступление… Борис Евдокимович рассказал мне про то, что произошло накануне. Я был зол, честно. Сначала хотелось застрелить его на месте, в конце концов ты моя дочь, и я тебя люблю. Однако я видел, что он раскаивался и что он тоже тебя любит. Щербина сказал, что единственный, кто может приказать Шаркову отпустить тебя, это Горбачев, а генеральному секретарю всегда нужны деньги на его бесконечные реформы. Я предложил ему круглую сумму, и, конечно, он согласился. Через день я узнал, что ты уже улетела обратно в Припять. Лера поймала себя на мысли, что на последних встречах с отцом она узнаёт слишком странные вещи. «Так вот почему Шарков меня тогда отпустил. Я знала, что не по своей воле. Но никогда бы не подумала, что в этом замешан мой папа…» ⁃ Почему ты мне говоришь об этом только спустя 2 года? Почему не рассказал еще тогда в охотничьей резиденции? - Лера не выдержала, ее бесило то, что от нее многие что-то скрывают. ⁃ Я вообще не хотел рассказывать, потому что не понимал истинных мотивов всех задействованных в тех событиях лиц и пытался забыть про ту встречу с Борисом. У меня получилось, а теперь здесь, при взгляде на этот чертов Кремль и эти чертовы красные звезды, что являются символом господствующей идеологии, я снова вспомнил про работающих там мразей и немыслимый бред, который они творят. И теперь мне снова интересно. Лера, черт возьми, объясни мне, зачем крутить шашни с министром? И с руководством атомной станции? Все же знают, что такое запрещено. Зачем всем вам так себя подставлять? Да еще и под носом у зампреда КГБ! ⁃ Это сложно… - Лера даже не знала, могла ли она это объяснить. ⁃ Могла хотя бы постараться, ведь я тебя спас. ⁃ Я тебе очень благодарна, но… - Она задумалась: ее поведение и правда было как минимум непрофессиональным и как максимум опасным. Но оправдывать всё это она не видела смысла. ⁃ Так что произошло у вас с Шарковым на этот раз? - Александр не стал настаивать на ответе на предыдущие вопросы. ⁃ Неважно, ты прав, я должна решать свои проблемы сама. С этими словами Лера встала и ушла из ресторана. После сегодняшнего разговора у нее вновь появилась надежда спасти Валерия, однако она понимала, что просить отца помочь ему - это плохая идея. Он никогда бы не согласился. Ей нужно было придумать другой способ его вытащить. Деньги. Они может и решают всё, но у нее не было таких сумм, которые бы могли заинтересовать Горбачева. «Горбачев… Неужели и он знает о том, что произошло на Лубянке? … И он явно не за одно с Шарковым, раз приказал меня отпустить… Значит есть шанс, что он освободит и Валерия. Что же можно предложить генеральному секретарю помимо денег…?» Лера шла домой и пыталась вспомнить всё, что знала и что ей когда-либо говорили про Михаила Сергеевича. Информации было предостаточно, но ничего такого, что она могла бы использовать в своих целях. Кроме… В последнее время на совещаниях Лера заметила, что Горбачев стал проявлять к ней больший интерес. Он всё время на нее как-то странно смотрел, буквально поедал глазами. Такое внимание ее напрягало, но это как раз то, что сейчас было нужно. *** ⁃ Борис…, Брюханов, Фомин, Дятлов…, Шарков. Ах, да, еще Андропов. Значит всего 6. - Она стояла у себя дома перед зеркалом, делала свежий макияж, и говорила вслух. - Теперь будет и 7-ой. Заместитель министра пыталась сосчитать своих интимных партнеров. Для этого времени такое число казалось неприлично большим, но ее это не пугало. Вообще она долго не интересовалась противоположным полом: когда в средней школе ее подружки ходили за ручку с мальчиками и тайком целовались, Лера фукала и не понимала, как дружба могла перерастать в такое; в старшей школе за Лерой пытались ухаживать несколько парней, но ей это просто было не интересно; а в университете у нее появился лишь теоретический интерес к отношениям, но вместе с ним и принципиальное желание прожить всю жизнь одной, строя карьеру, и не тратить ни на кого свое время. Благо она отлично умела удовлетворять свои потребности сама. Однако в какой-то момент времени, уже придя на работу в министерство, Зимина смекнула, что секс может быть неплохим способом манипуляции и продвижения по карьерной лестнице, если предлагать себя нужным людям. Так она и лишилась девственности в 23 года. Ее первым партнером был отнюдь не Борис, а Юрий Андропов, тогдашний председатель КГБ. Лера не любила о нем вспоминать, тогда она замахнулась слишком высоко, еще толком ничего не понимая в политике… и своих желаниях. В итоге всё прошло не очень: было больно и непонятно. Они потом виделись ещё несколько раз, но удовольствия Лера с ним так и не получила, несмотря на то, что у них всё было по обоюдному согласию. Почти. На какое-то время это отбило дальнейшее желание заниматься подобным. Но спустя год она познакомилась с Борисом. Тогда он еще не был прямым Лериным начальником, так как она работала не очень долго и по большей части занималась какой-то административной ерундой. Он разглядел в ней умную и находчивую девушку, которая могла бы работать с более интересными вещами, и взял ее под свое крыло. Со временем она стала подниматься всё выше и выше, а через 5 лет Борис назначил ее своим заместителем. Параллельно они начали тайно встречаться. Он видел, что Лера еще была не готова к близости, поэтому не торопил ее. Борис всегда был с ней очень нежным. Долгие прелюдии и большое количество смазки были обязательными пунктами. Позже они, конечно, начали пробовать разные виды утех, однако размер его достоинства многому препятствовал. Но это оказалось не главное, важнее то, что им было хорошо вместе. Зимина всегда себя чувствовала, как за каменной стеной, с Щербиной было спокойно и комфортно, и ей больше никто не был нужен. Но судьба решила, что так будет не всегда. Сначала та троица в Припяти, затем Шарков в Москве. А потом авария, Борис встретил Валерия, суд, и Лера осталась ни с чем. Теперь она просто хотела помочь тому, кого когда-то любила и возможно всё ещё любит. «Если это сработает, способ достижения цели не будет иметь никакого значения.» - подумала Лера, надев строгое, но в то же время очень сексуальное платье, и вышла из дома. Горбачев часто задерживался в офисе по средам и пятницам допоздна. После того как все уходили домой, он сидел и просматривал выполненную за прошедшую половину недели, а затем и целую неделю работу и мысленно планировал дела на следующую. На выходных, судя по рассказам их общих знакомых, тот тоже много думал и размечал. Отдыхать и проводить время с семьей (а у него были жена и дочь) он не любил. ⁃ Войдите. - Горбачев, будучи погруженным в очередной документ даже не посмотрел на дверь, когда услышал стук. ⁃ Товарищ генеральный секретарь. ⁃ А, товарищ Зимина, я думал, вы уже давно ушли домой. Что-нибудь забыли? - Он наконец оторвал глаза от бумаг и, немного помолчав, добавил. - Вы очень красиво выглядите. ⁃ Спасибо. - Хоть Лера и делала вид уверенной в себе женщины и всеми силами старалась контролировать свои эмоции, в глубине души она очень волновалась и не знала, как сейчас себя правильно вести. - Я хотела обсудить с Вами одно дело. - Она подошла еще ближе к столу, за которым сидел Горбачев. ⁃ Конечно, я слушаю. ⁃ Валерий… Шарков его пытает, хотя тот этого не заслуживает. Я прошу Вас его освободить. - Заместитель министра обогнула стол и села на него с внутренней стороны, чуть разведя в стороны ноги. ⁃ Лера, я не могу. - Он сразу понял ее намерения, и на его лице было заметно легкое волнение. - Тебе не стоит этого делать. ⁃ Михаил. - Она еще сильнее развела ножки, все больше обнажая прекрасную кожу бёдер. В этом черном коротком платье и кружевных чулках, сидя на роскошном дубовом столе, Лера выглядела просто потрясающе, никто бы не смог удержаться на его месте. ⁃ Я не могу. И Легасова отпустить тоже. - Горбачев внимательно оглядел Леру с ног до головы, немного задерживаясь глазами на самых интересных местах. - Твой отец, наверное, рассказал тебе про то, как купил твое освобождение? Лера утвердительно мотнула головой. ⁃ Он думает, что за деньги можно получить всё. Но это совсем другой случай. То, что сделала ты, и то, что сделал Легасов - далеко не одно и то же. Если мы его отпустим, это будет равносильно признанию того, что в аварии виноват СССР. А я этого допустить не могу. Мы с Шарковым на одной стороне, когда дело касается благополучия государства. И никакие деньги не могут этого изменить. И то, что предлагаешь сейчас мне ты, тоже. Я бы с удовольствием… Но не могу. Иди домой, Лера, уже поздно, увидимся в понедельник. «Выходит Горбачев тоже знал все подробности произошедшего на Лубянке…» - ей и так было неуютно, а теперь и вовсе захотелось провалиться под землю. Они немного помолчали, а затем Лера, признав поражение, направилась к двери и почти вышла из кабинета, когда услышала какой-то странный опекающий тон генерального секретаря. ⁃ Хотя бы насчет себя можешь не волноваться. Шарков тебя не тронет, я за этим слежу. Только не выступай против интересов государства. Сейчас она и не волновалась за себя… После этого разговора Лера чувствовала себя неловко. И ее очень удивило поведение Горбачева: быть таким преданным идее превосходства СССР и настолько не хотеть признавать совершенные ошибки, даже тайно. Что в таком случае она могла ему предложить, заместитель министра не знала. Еще немного поразмышляв и ничего не придумав, она собралась в ближайший же свободный вечер пойти к Борису домой и обсудить с ним возможный дальнейший план действий. На работе министр совсем перестал разговаривать с ней. После получения тех посылок, он еще больше ушел в себя, и Лера сильно волновалась из-за него. Ее способ не сработал, но она была уверена, что вместе с Борисом они найдут другой выход. Просто нужно еще немного времени. *** 26 апреля 1988 года был таким же дождливым, как и весь этот месяц. Щербина уезжал куда-то днем по делам и в Кремль уже не вернулся. Поздним вечером, надеясь застать его в квартире, Лера шла под зонтиком вдоль набережной и представляла грядущий диалог, при этом думая, надо ли рассказывать про недавний случай с Горбачевым. Она не знала, разозлится ли из-за этого Борис или нет. В конце концов то была попытка помочь его любимому. Но ей очень не хотелось еще больше его расстраивать, только не сегодня. Ведь именно в этот день 2 года назад произошла Чернобыльская катастрофа, перевернувшая их жизни с ног на голову. ⁃ Тебе не стоило приходить. - Борис открыл в дверь и впустил Леру в квартиру. Он выглядел потерянным. ⁃ Мне нужно с тобой поговорить. Я встречалась с отцом. Он поведал, что ты для меня тогда сделал. В марте 1986… Судя по непроизвольной реакции Бориса, то время он тоже хорошо помнил. ⁃ Он всё-таки рассказал… ⁃ Ты нашел способ. - Продолжала Лера. - Тогда ты спас свою любовь. Ты можешь сделать это и сейчас! Нужно лишь определить правильный рычаг давления. Заместитель министра смотрела на лицо Бориса: его глаза начинали блестеть, а губы трястись. Он ничего не говорил. ⁃ Что случилось? - Лера почувствовала, что что-то не так. ⁃ Уже поздно… - Первые слезы потекли по его щекам. ⁃ Что? ⁃ Валера… Его нашли сегодня мертвым в своей квартире. С петлей на шее. Эта новость чуть не сшибла Леру с ног. Она прикрыла ладонями рот, и ее глаза тоже стали мокрыми. ⁃ В этот раз я опоздал. Я не смог спасти свою любовь… Сказав это, Борис удалился в одну из комнат. Лера все еще стояла в коридоре, не зная, что делать и говорить дальше. Она никогда никого не теряла из близких и не могла представить себе, что он чувствует. Хотя нет, могла… Всего на секунду она вообразила, что узнаёт о смерти Бориса. Слёзы уже было не остановить.