*
— Новая причёска тебе идёт, — он даже подмигнул официанту и улыбнулся в подтверждение своих слов. Чёрт, он сегодня пришёл в кафе только потому что увидел выходящего из барбершопа соулмейта вечером прошлого дня. — Весело-то как! — фыркнул Фил без тени веселья.*
— Ой, чёрный лак выглядит очень классно. Может, попробуешь в следующий из цветных синий…или голубой, они тебе очень к лицу? — Да, давай, стебись, Муромов…*
Илью передёрнуло, и он поспешил избавиться от напряжённого лица соулмейта, расплатившись с помощью телефона. Тот кивнул и покинул его столик, отойдя к колоне, откуда смотрел на весь зал. Илья взял вилку, снова уловив краем глаза надпись. Как можно не хотеть домой, особенно тридцать первого декабря? Тем более, он уже успел переехать от родителей, судя по брошенной Виком фразе о новоселье. Мозговыносения нет, гуляй сколько хочешь. Разве нет? Илья прикончил блинчики с творогом, впервые на его глазах косплеющих уже однажды пережёванную бумагу. «Мне нужно попробовать этот кофе через поцелуй…какой-то донельзя романтически-сопливый способ…тьфу, мне нравится». Издевательски глядело на него с открытой щиколотки, закинутой на колено. — Кхе…кх. Илья схватил несколько салфеток, приложив их ко рту. Подавившись, он не очень хотел расплевать свой РАФ по всему столу. Новое… не просто желание, не просто «хочу», но настойчивая мысль, крутящаяся в голове Черных. Муромов резко повернулся в сторону официанта, заметив оттуда внезапное движение. Но Филипп стоял неподвижно, всецело, кажется, передав ответственность за сохранение вертикального положения колоне. Взгляд направлен куда-то за спину Ильи. Карина. Марина пьёт только чай. Трясущимися руками Илья нашарил в сумке полудохлую ручку (хорош студент) и опомнился, уже перечитывая содержание салфетки. Адрес и «пожалуйста, нам надо разобраться. все комплименты всегда были правдивыми». Выскочил из кафе, лишь бы не заметить вопросительного взгляда Фила, растирающего запястье. Невзаимные предначертанные — это, на самом деле, настолько обыденность, что Илья, после того, как узнал, прибывал в тихом ужасе пару недель.*
— …нет-нет, человек не может влюбиться не в своего соулмейта просто так. — А не «просто так»? — Ох, Ильюша…может. Но только в том случае, когда желания соулмейтов не совпадают.*
И только через несколько лет рассказ бабули дополнился душе излияниями его одинокой матери: «если не совпадают желания соулмейтов по отношению друг к другу». — Даже… — Илья невесело усмехнулся, заходя в парадную. Всё это время он бежал, не щадя лёгкие и сейчас мог только доползти до лифта. — Даже если предположить, что это он думал обо мне… «…через поцелуй…» — да, Илья был бы только за. Проводить языком по губам Фила, впускать его язык, только для того, чтобы попробовать любимые им леденцы. Но встретиться и разобраться надо только ему, Илье, да и приносить заказы, нацарапанные системой то на спине, то на ключицах Филу было не «в кайф». Муромов уселся в прихожей, врубив в розетку гирлянду. Мать отправила эсемеску в Telegram о том, что ушла на посиделки к подруге на пару этажей выше, и последний раз в сети была полтора часа назад. Взгляд с дисплея телефона снова переместился на щиколотку левой ноги. Да когда этот ёбанный Черных, чтоб его, перестанет думать об этом ёбанном поцелуе?! — Или, может, он это желание исполняет прямо сейчас… — бесцветным голосом произнёс Илья, повалившись на стену. Ноги его не держали. Глаза слипались и в общем хотелось забыться и, возможно, закончиться в эту секунду, как никогда ранее. Ровно до того момента, как где-то по рёбрам прожгло цепью. Машинально Илья подошёл к зеркалу в полный рост, задирая джемпер. — Я… — зеркало было не лучшим помощником, но даже так Муромов, читающий только для того, чтобы перестала боль, слишком скоро всё разобрал. — я очень… очень хочу тебя увидеть… прошу. Рука сжала край джемпера, а левым указательным пальцем Илья провёл по надписи. Она не исчезала, только, кажется, становилась всё чётче и чётче. «…хочу тебя увидеть…». Выбежал прямо так, не накинув даже куртку, поваленную ранее на крючок. Фил оказался на крыльце. В куртке на распашку, нервно переступающий, кажется, совсем не от холода. — П-привет? — буквально прошептал Илья, но Черных услышал и тут же обернулся. Сократил расстояние в два шага. Муромову внезапно стало тепло под шквалом ветра. — Привет и… спасибо. Да, я хотел сказать спасибо за… те комплименты, что я не воспринимал всерьёз, я… — он поджал губы, опустив глаза. Помотал головой. — Лучше уж будет, если я скажу тебе сам, а не система где-нибудь на шее нарисует желание… Илья застыл. Прямо как мозги и любая, даже самая смелая мысль. Надпись на рёбрах стало щипать с новой силой, но она не изменилась. — В общем, мне ещё давно-давно хотелось признаться… как понимаешь, я даже боялся об этом думать, — Фил кисло улыбнулся, — в том, что…я в тебя влюблён? Да, именно «влюблён», сначала было «нравишься», но с каждым днём, с каждым твоим желанием, которые хотелось исполнять… Илья вздрогнул, и Фил тут же «очнулся». — Чёрт, ты ж раздетый почти… да и десять уже, тебя, наверное, мама ждёт, новый год уже скоро… — он неопределённо махнул головой. Муромов снова разглядел в его глазах то затравленное выражение, которое, как понял теперь Илья, было связано не с тем, что он бесил блондина своим присутствием, а с… невозможностью выразить чувства. Муромов выдохнул и схватил Фила, пытающегося отправить его в дом, за рукав. — Н-нет, моя мама ушла отмечать к знакомым… и я отмечаю один, и если ты тоже, то мы могли бы… Филипп улыбнулся, но как то криво. — Тебе ещё за курткой сбегать… вряд ли мы с успеем ко мне даже просто до боя курантов, уж тем более как-то накрыть на стол. — Можем же заказать такси, в нём, думаю, без куртки не замёрзну, — махнул рукой Илья, поглядев на окна своей квартиры на девятом этаже. Когда он спускался, лифт был кем-то сломан. Филипп уже разблокировал телефон и копался в нём, попутно запихавшись в парадную. Ожидать на улице было равно тому, чтобы скоро-наскоро заболеть. — О, нам повезло, тут рядом какой-то водитель есть. Через две минуты подъедет! — он, убрав телефон, наконец посмотрел на Илью. Тот глядел немного смущённо, но взгляда не отводил. Смотрел с небольшим прищуром и… будто бы наслаждаясь. Черных аккуратно взял руки теперь уже своего парня и крепко сжал. Холодные, они ели двигались, и Фил стал растирать хотя бы костяшки пальцев. Мимолётно чмокнул в «красный-прекрасный» нос, как сам его назвал. И, как потом выяснилось, пару десятков веснушек тоже чмокнул. — Идём, — потянул за собой, таки одев его. Только в свою куртку.*
По словам, спутанным, но от того не менее головокружащим, его парня, надпись на щиколотке защекотало. Желание исполнялось не совсем корректно, но какая разница, если попробовать через поцелуй он сможет не только кофе, но и всё, что угодно? Проведя своим языком по границе между верхними зубами и десной, Черных выудил (дóлжно сказать, что слишком легко) из Ильи протяжный мандариновый стон. В свою очередь Муромов потянул его за волосы у самых корней. Попытке свергнуть власть (а Илья лежал под Филом буквально) это не помогло. Глаза сново заволокло желанием. И на пояснице чётко вырисовалось общее«Хочу тебя».