С первого взгляда
— Ино, как думаешь, можно влюбиться с первого взгляда? — Мне да. А тебе — нет, дурочка романтическая. Почему ты спрашиваешь? — Я влюбилась. Рука Ино, равномерно выжимавшая крем в раскрытую половинку эклера, остановилась на середине. Крем продолжал вытекать. — В кого? Вместо ответа Сакура кивнула куда-то в привокзальную толчею. Прибыл полуденный поезд из Токио. У пешеходного перехода собралась толпа людей. Ино не понимала, как там вообще можно было рассмотреть кого-то, тем более влюбиться, но она не каждый день слышала от Сакуры подобные откровения, наверное, это вообще было впервые. Потому Ино не стала поднимать подругу на смех. Она хищно сощурилась, вычисляя, на кого Сакура положила глаз. — Вон тот? Патлатый блондин? — Нет. — Хм. В штанах? В красных, ну, такой… — Нет! — Толстяк с женской сумочкой?.. Сакура загадочно хихикнула. У Ино заканчивались варианты. Моргнул светофор, загорелся зеленый, и процессия претендентов на руку и сердце Харуно Сакуры двинулась по зебре на другую сторону улицы. В этот же момент звякнул дверной колокольчик. Посетители. Кто-то должен был подойти к витрине и продать чёртов эклер. Ино не шелохнулась, вместо этого она влипла носом в окно кондитерской и заорала: — Те-е-ен? Из глубины зала тут же раздалось: «Я приму!». Вопрос решён. Яманака вся пританцовывала от охватившего её азарта. И хотя Сакура собиралась пойти помочь с заказом, Ино вцепилась ей в руку, как коршун. — С усами? — Да ладно, Ино, не важно, кто… — Важно! Усач, нет?! — Нет, конечно. — Хм-м-м. Сама Сакура уже не на шутку смутилась от такого пристального внимания. Не хватало ещё, чтобы этот красивый незнакомец заметил, как две чокнутые кондитерши пялятся на него из-за витрины. Улицу он переходить не стал. Решил, наверное, подождать, пока толпа разойдётся. Сакура тоже так делала иногда. — Да кто же он, нахрен, такой?! — Тише ты! — Сакура приложила палец к губам, а потом тем же пальцем указала на другую сторону улицы. Мужчина остановился на переходе, подкатив к ноге маленький серый чемодан. Он ждал, когда загорится светофор и понятия не имел, что в данную секунду подвергается жесткому контролю качества имени Ино Яманака. — Смазливенький, — изрекла она, наконец, свой вердикт. — Но ты посмотри на это выражение лица! Высокомерный тип. В жизни, наверное, не улыбался. Почему он? — Есть в нём что-то… не знаю, не смотри на меня так. Сакура слегка покраснела и отвела взгляд от пешеходного перехода, но тут же вернула обратно. Мужчина стоял неподвижно, как каменное изваяние. Сакура не видела в нём высокомерия. «Он устал», — подумала она, — «устал, и ему неуютно в чужом городе». Светофор переключился. Незнакомец ступил на зебру. — Он уходит! — прорычала Яманака, словно героиня шпионского блокбастера. Сакура рассмеялась. — Конечно уходит, не будет же он там весь день?.. — Его нужно остановить! — Ино… — Немедленно! Ты должна заговорить с ним! — Ты шутишь! Я ни за что!.. Но Ино не шутила. Она вся побелела от распирающей её уверенности. — Вперёд! Ты будешь жалеть! Нужно с ним познакомиться! Ну?! Беги! — Куда бежать?! Ино Яманака! Прекрати! Что я ему скажу?! — Да что угодно! Предложи ему, не знаю… Предложи ему переспать! — Что?! — Ну, а что? Все они одинаковые. Уверена, он согласится! — Да это бред какой-то… Ино… Тут снова звякнул колокольчик у входа кондитерскую. Глаза Ино дико сверкнули, она вцепилась Сакуре в плечи. Момент, совершенно обыденный и нелепый, обрёл какую-то магическую ауру от звона колокольчика и от того, с какой бешеной решимостью подруга смотрела Сакуре в глаза. — Слушай меня внимательно, — проговорила Ино.Переход
Светофор загорелся. Не успел Сасори сделать шаг, как у него в кармане завибрировал телефон. Раздраженно поджав губы, он отступил назад, достал телефон из кармана, не глядя принял вызов. Он даже не сказал ничего. Из трубки сразу донеслось: — Ну? Где ты есть? — Я только приехал. Ещё с вокзала толком не вышел. — Мы заждались! Тут такое намечается! Хидан скоро будет на месте. — Я знаю, — процедил Сасори. — Он звонил мне три раза. — Ты как-то не настроен на отдых… — протянул Дейдара и, судя по звуку, откупорил баночку пива. — Я настроен, — сказал Сасори. Светофор, который переключался на зелёный каждую минуту и сорок секунд, снова стал красным. — Давай так! — продолжал Дейдара задорным тоном. — Это не твой бешеный Токио. Тут всё тихо, спокойно. Никаких толп, никаких сумасшедших, просто выдохни и наслаждайся отдыхом. Окей? — Окей, — сказал Сасори, мрачно глядя на обратный отсчет. Минута двадцать. Минута девятнадцать. Минута восемнадцать. Он задолбался тут стоять. — Кроме того, вечером будет улёт. Мы сходим в гости кое-куда. И это не шумная вечеринка, которые ты ненавидишь! Это классное место! Правда, должен тебя предупредить… — Дейдара. — Что? — Я отключаюсь. Он медленно убрал телефон в карман. Такими темпами он тут весь день простоит. И как сложно поддерживать разговор с людьми, которых не видел тысячу лет! Ни Дейдаре, ни Хидану подобные психологические барьеры, по всей видимости, были неведомы. Зачем он только согласился? К чёрту. Поздно думать об этом. Под ногами замелькали белые полосы пешеходного перехода. Колеса чемодана монотонно заурчали. С обратной стороны кондитерской находилась остановка такси, совсем недалеко. В каком-то смысле Дейдара был прав: он не настроен на отдых. Он вообще не понимал, что такое «отдыхать». Сасори не признавал праздных бесед, праздного чтения, просмотра бессмысленных кинофильмов. Всё, что его друзья подразумевали под понятием «отдых» было ему недоступно. Он представлял, как приедет в Киото, сядет в парке и целую неделю будет созерцать, наполняясь внутренним спокойствием. Хоть он прежде никогда такого не делал. Но что тут сложного? Сасори перешёл улицу, повернул налево, к кондитерской, со странным названием «Пресладкая жизнь». Не слишком удачная, на его взгляд, отсылка к Федерико Феллини. К тому же Сасори не любил сладкое. Он придирчиво оглядел европейского типа вывеску, контрастирующую со зданием эпохи Тайсё. Перед входом, также, на европейский манер, стояла грифельная доска, которая сообщала, что Сасори мог бы получить в этом безвкусно оформленном заведении два эклера по цене одного. «Целых два», — насмешливо повторил он себе под нос, словно обнаружил вопиющую нелепость. У него поднялось настроение. Потом дверь кондитерской отворилась и оттуда выбежала девушка. Она именно выбежала. Совсем тонкая, с забранными в тугой узел волосами. Миленькая, но не бог весть что. Она выбежала, посмотрела в его сторону и замерла на той стороне улочки. Между ними проехало две машины, Сасори ступил на второй переход, узкий, тоже со светофором. Колёса чемодана заурчали в новом, более низком тембре. Девушка смотрела себе под ноги, поэтому Сасори, без стеснения, продолжал её разглядывать. Аккуратный нос, губы. Пояс от фартука перетягивал талию, делая фигуру причудливой и округлой, как один из небоскрёбов Хадид. Впрочем, едва ли она стоила таких поэтических сравнений. Обычная девушка, сотрудница кондитерской. Сасори прошел мимо. С торца здания показалась остановка такси. И вдруг урчание колёс чемодана оборвалось. Девушка обогнала его и остановилась напротив. Он сразу решил, что обронил что-то. Наверное, он что-то обронил, а она хочет вернуть. Но что? — Я хотела бы заняться с вами сексом. — Простите? Сасори показалось, что в него ударила молния. Ему послышалось. Он до сих пор чувствовал, как ток скользит по натянутым нервам, словно по проводам. — Я... Я бы хотела предложить вам секс со мной. Без обязательств. Он моргнул: зажмурился на мгновение, шире открыл глаза. Девушка совсем не была похожа на проститутку. Испуганная, взволнованная, она задыхалась от волнения и смотрела не в лицо, а куда-то в район затянутого узла его галстука. Крепость именно этого узла он вдруг остро ощутил и сам чуть не задохнулся. — Вы что, проспорили кому-то? — Нет, — сказала Сакура, облизнула пересохшие губы. — Простите, это глупо, но я… Вы мне понравились. Вы мне понравились и я… У Сасори зазвонил телефон. Он, кажется, даже не заметил. Но Сакуру от этого звонка словно окатило ведром холодной воды. Она всплеснула руками, воскликнула: — Простите, я такая дура! Бросила на него очередной волнующий испуганный взгляд, шагнула назад, потом ещё раз. Чуть не вывалилась на дорогу. — Осторожно! — приказал он. Тут она опомнилась, обернулась и побежала обратно в кондитерскую. Сасори смотрел ей вслед, абсолютно сбитый с толку, всё ещё ожидающий, что сейчас вскроется какой-то идиотский розыгрыш, но ничего такого не произошло. И светофор зажегся, погас. И девушка уже давно забежала в кафе. Мимо него шли люди, он оказался в самом эпицентре толпы, он никак не мог сообразить, что же только что с ним произошло. Телефон зазвонил снова. Сасори посмотрел на дисплей, там было написано: «Хидан».Подруга у которой
Дейдара жил на третьем этаже здания, поразительно спроектированного для Киото и для Японии в целом. Во-первых, неприлично просторные комнаты в двадцать квадратных метров, во-вторых, общая на этаж кухня. Снаружи весь третий этаж был опоясан балконами, которые хоть и располагались почти вплотную друг к другу, но были разделены между собой высокими решетками. Постройка, предположительно, 70х годов. Сасори отметил всё это, но без энтузиазма. В такси он ехал почти час и всю поездку мысленно возвращался к странному инциденту возле кондитерской. Он не хотел об этом думать, он хотел наслаждаться архитектурой Киото, деревьями, тишиной, чёрт её дери. Чем там вообще следует наслаждаться в отпуске? А получалось: он ехал и думал, что это было. Что это было? Почему это так зацепило его? Наверное, вот почему. Эта девица, сама того не понимая, совершила невероятное. Она сбила его с толку. Заставила растеряться. Какого чёрта он просто стоял и слушал её нелепости? Можно было сделать ей замечание, высмеять, купить ей эклер, в конце концов. Хотя, зачем ей эклер? Она, наверное, их уже видеть не может. Два по цене одного. Что это было? Конечно, он мог зайти в кондитерскую, найти её и устроить скандал. Но разве не он бы тогда выглядел, как дурак? И разве сейчас не он — дурак, раз думает о подобной ерунде, вместо того, чтобы наслаждаться проклятым отдыхом? Нет, придётся смириться. Чокнутая девчонка из кондитерской одержала верх. Если в этой игре проигрывает тот, кто сильнее растерялся — он проиграл. Это даже смешно. Да, смешно! В нём хватит самоиронии, чтобы над этим посмеяться. Тут Сасори мысленно воззвал к своей самоиронии, но та не откликнулась, и он мрачно нажал на кнопку. Дверь распахнулась, кажется, до того как раздался звонок. — Ты нашёл! — воскликнул Дейдара. На хитром лице сияла абсолютно бестолковая улыбка. Даже Дейдара не выглядел так глупо, как он сегодня перед незнакомой девицей. Ну, всё. Довольно. Хидан из глубины комнаты отсалютовал бутылкой пива. Они оба были необъяснимо рады его появлению. — Как ты добрался? — Прекрасно. — Я освободил для тебя свою комнату, — сообщил Дейдара, — а нам с Хиданом хватит места здесь, в зале. Ты голоден? — Нет. — Хочешь эклер? — вместе с этим вопросом Дейдара перехватил у него чемодан, чтобы откатить в комнату, но Сасори вцепился в ручку. Он весь побелел, словно для него в мире не существовало более ненавистной вещи, чем эклеры. Дейдара уже и забыл, какой он непростой человек. И вместе с тем его тут же одолела волна радости, что Сасори, наконец, согласился приехать в гости. Он примирительно улыбнулся. — Как я рад тебя видеть! — Я тоже рад, — сказал Сасори с похоронной интонацией. — А меня ты видеть нихуя не рад?! — крикнул Хидан. — Потому что если рад, то где мой грёбаный эклер?! — Ты же открыл пиво! — Ну и хуль с того? Дейдара развёл руками с видом «это не проблема». Он достал из холодильника прозрачный контейнер, выбрал эклер, вручил его Хидану. Тот сразу откусил треть, запил пивом и с довольным видом откинулся в кресле-мешке: — Жизнь удалась! — У тебя к ней невысокие запросы. — К кому? — К жизни, — изрёк Сасори и сел в соседнее кресло. Хидан рассмеялся. — Честно, до последнего не верил, что это рыжее хуйло приедет, — сообщил он, после чего они с Дейдарой, не сговариваясь, чокнулись пивными бутылками. — Ты поэтому звонил мне каждые пять минут? — Ну, бля! Пока ты ехал, мистер загадочность не рассказывал мне, что мы будем делать! — Очень зря. Вы явно будете делать это без меня. — Только попробуй слиться, — Дейдара угрожающе сощурился и ткнул в сторону Сасори пальцем. Он всегда был добрым до поры до времени. Обычно Сасори хорошо чувствовал опасный предел. И хотя они давно не виделись, сейчас он четко понял: «слиться» — не вариант. Слишком сильно Дейдара хотел, чтобы состоялось это таинственное вечернее событие. Поэтому Сасори заранее смирился со своей судьбой, рассчитывая лишь успеть принять душ. — Ладно, — сказал он. — Выкладывай. Довольный Дейдара отставил пиво и хлопнул в ладоши. — Короче! — сказал он. — Я, наконец, расскажу, что сегодня будет! — Охуенная оргия! — Всё-таки без меня. — Нет! Заткнитесь! Никаких оргий. Мы пойдём в гости к одной девушке. Лицо Хидана вытянулось примерно в два раза, он присвистнул. — Которую ты чпокаешь? — Нет! — рявкнул Дейдара. — Нет. Она моя подруга. Настоящая. Я её… — Ещё не чпокнул, но мечтаю чпокнуть. — Блять! Заткнитесь оба! — вскричал Дейдара. Сасори, который молчал все это время, поднял на Дейдару полный негодования взгляд. — Я её не «чпокал», и не мечтаю «чпокать»! Я у неё ем, ясно?! — Чё? — Хидан озадаченно почесал затылок. — Я у неё ем, — уже более спокойно повторил Дейдара. — Она классно готовит. И она добрая. Я рассказываю ей про своих подружек, а она мне про работу. Мы друзья. — И она кормит тебя на халяву вкусной едой? — Не на халяву! Мы по очереди продукты покупаем. Короче… Забудьте в отношении Сакуры все эти словечки, аля «чпокнуть» и всё такое. Она мой друг, я ей дорожу. Я хочу сказать… В Киото тысячи других женщин. Не вздумайте к ней подкатывать. — То есть, ты просишь нас не трахнуть твою подругу? — Забудь это слово! — Да не горячись, окей. Я всё понял. Даю слово. Тут строгий взгляд Дейдары перешёл с Хидана на Сасори. — Ну? — сказал он. — Что, ну? — Ты все слышал. Дай слово. — Ты издеваешься? — Я не издеваюсь! Это серьёзно. Дай мне слово. — Дать тебе слово? — Да. Давненько же они не виделись. Не странно ли, что Дейдара… Дейдара!.. просит его не трахать какую-то девицу? На кой черт она б ему сдалась? Помимо этой мысли, Сасори также отметил, что его друг заметно прибавил в весе. Какие щёки! Как будто тот каждый день ест эклеры на завтрак обед и ужин. Забавно. Что ж его сегодня так всё веселит? Раздув свои щёки, Дейдара продолжал смотреть на него с угрозой. Сасори качнул головой. — Меня чуть не изнасиловали у вокзала, если хочешь знать, — сказал он. — Но если ты считаешь, что с меня этого недостаточно, и я должен обязательно принять участие в вашем идиотском разговоре, то да. Я очень постараюсь не трахнуть подругу, у которой ты ешь. — Спасибо, — серьезно сказал Дейдара. Потом он склонил голову в запоздалом удивлении. — Чуть не изнасиловали? Сасори не потрудился ничего объяснить. — Я в душ, — сказал он.Праздничный ужин
Всё было готово. Сакура осмотрела сервированный стол, аккуратно поправила палочки, которые и без того лежали ровно. Ей хотелось, чтобы вечер прошел идеально, пусть даже внутри у неё до сих пор бушевал тайфун. Как можно было?! Как можно было совершить такую глупость?! О таком она, наверное, даже Дейдаре не рискнёт рассказать, хотя он бы наверняка посочувствовал. Нет. Это слишком чудовищно. Когда она забежала обратно в кондитерскую и спряталась в подсобке, ей казалось, что у неё лопнет сердце. Оно колотилось в бешеном темпе, и лопнуть могло вполне. Сакура даже представила себе это: укол под рёбрами, громкий хлопок в груди и бряк — она валяется мёртвая на полу в подсобке. Глупее не придумаешь, господи. Что подумал о ней мужчина из Токио? Что она обозналась? Что у неё не все дома? Что она сумасшедшая легкодоступная кондитерша, которая нападает на случайных прохожих? Ино права, он не из тех, кто способен посмеяться или даже улыбнуться. Как жаль. Влюбиться в незнакомца можно раз в жизни — Сакура свято верила в эту истину. Тут в дверь постучали, и она попыталась взять себя в руки. Ради Дейдары. Не снимая фартука, Сакура обернулась и максимально доброжелательно крикнула: — Открыто! На кухню зашла Тен-Тен. — Привет. Я первая? — сказала она, стряхивая с плеч легкое пальто. На Тен-Тен были джинсы и укороченный зелёный топ. Повесив пальто, Тен-Тен шагнула из узкого прохода в кухню и не смогла сдержать удивленного вздоха. — Нифига себе! В честь чего такой пир?! — Да вовсе не пир! — Сакура махнула на стол рукой, словно не она начала готовиться к сегодняшнему празднику с позавчера. — Я тебе говорила… К Дей-куну приехал друг. Друг детства. Он не любит вечеринки, клубы, фестивали… — Короче, зануда. — Архитектор. Он архитектор, кажется. И, в общем, мы с Деем придумали, что устроим маленькую вечеринку, на которой его другу будет комфортно. Тен-Тен выбрала себе место спиной к окну и уселась туда. — Ну, я вас поздравляю, — весело сказала она, — за этим охренительным столом даже мне некомфортно. Волнуешься? Сакура улыбнулась и нервно выдохнула, словно утюг, выпускающий клубы пара. Перед глазами почему-то возник незнакомец из Токио. «Забудь о нём!» — приказала себе Сакура. — «Ты его больше никогда не увидишь! Забудь!» — Кстати, чё у вас там утром был за кипиш с Яманака? — Да не важно, — Сакура покраснела. И чтобы как-то выкинуть утренний инцидент из головы, она схватила огромное блюдо для сервировки и принялась натирать его полотенцем. На лестничной клетке раздались голоса, потом дверь у неё за спиной скрипнула и знакомый жизнерадостный голос сообщил: — А вот и мы! Сакура обернулась. Дейдара незамедлительно склонился и чмокнул её в щеку. — Это Хидан, — представил он своего товарища. — Здрасьте, — сказал Хидан. Друга-архитектора Сакура представляла себе иначе, но в целом Хидан казался приятным парнем. Она потянулась, чтобы дружески пожать ему руку, но Хидан отшатнулся от неё, словно Сакура протянула ему гадюку. Тут она посмотрела на Дейдару и поняла, что тот сильно раздражен. Он обернулся и крикнул в коридор: — Где ты нахрен есть?! — Я смотрю перекрытие, — донеслось из коридора. У Сакуры почему-то мурашки пробежали по спине от этого голоса. Она растерянно улыбнулась Дейдаре, который напоминал разъяренного быка. — В жопу перекрытие! — скомандовал он. — Зайди сюда! «Бух», — сказало сердце Сакуры. — «Бух-бубух!» — Ты случайно не знаешь, какого года эта постройка? Это была постройка 76 года. Сакуру качнуло. Поначалу ей показалось, что она падает. Но падала не она. Падало огромное сервировочное блюдо, которое выскользнуло из её ослабших ладоней. Оно падало целую вечность. И пока оно падало, но ещё не коснулось земли, незнакомец, чёртов токийский архитектор, мог вовсе не повернуть голову в её сторону. За эти доли секунды, пока тяжелое блюдо, на котором неоднократно умещалась фаршированная сёмга плюс гарнир, за эти доли, сердце Сакуры не совершило ни единого удара, оно затаилось, вжалось в хребет, испуганно съежилось, готовое разом хапнуть трехкратную порцию крови и впрыснуть её по сосудам. Но блюдо не могло падать вечно, как бы ей не хотелось. Оно коснулось земли. Оно взорвалось стеклянным брызгами. Взвизгнуло. Ударило в колокол. Лицо незнакомца резко обратилось к ней, он побледнел. Хотя, возможно, ей это показалось, ведь в следующую секунду он выглядел так, словно ничего шокирующего не произошло. Он окинул Сакуру взглядом, бесцеремонно и небрежно, словно присматривал в Икее торшер. Он не узнал её! Сакура сама не понимала, обрадовало это её или разочаровало. — Ну, ты даёшь! — пробурчала Тен-Тен, у которой в руках была метла и совок. Она ловко заметала осколки. — Я немного … — вымолвила Сакура. — Немного… Кто-нибудь хочет эклер?! — Пустяки, хм. Сейчас уберем! — сказал Дейдара и сгреб архитектора за плечо мощной загорелой рукой. — В общем… Знакомься Сакура, это Сасори! Архитектор из Токио. Хотя, я ведь тебе сто раз рассказывал!.. — он широко искренне улыбнулся. — С ума сойти… Два моих лучших друга находятся на одной кухне! — Два его лучших друга и ещё какой-то мудак, — буркнул Хидан. — Я добирался к тебе с Хоккайдо! — Что ж, Хидан. Мир несправедлив, — изрёк архитектор, после чего стряхнул с плеча Дейдарову ладонь. — А вы, стало быть, Сакура? Про вас мне Дейдара не рассказывал ничего. — Ам. Вот как?.. — Будем знакомы. Он протянул руку, пугающе ухоженную, всю будто бы состоящую из углов и прямых линий. Сакуру бросило в жар при мысли, что придётся её пожать, что вообще придётся к нему прикоснуться. Какие у него смеющиеся глаза! Господи, если он всё-таки её узнал — хорошего не жди. — Эй, я вам не мешаю? — Тен-Тен глядела на них снизу вверх. Ползая у них в ногах, она продолжала убирать осколки. — Не мешаете, — сказал Сасори. Он опустил руку, к которой Сакура так и не притронулась, перешагнул через метлу Тен-Тен и исчез из поля зрения. Сакура продолжала смотреть туда, где он только что был, пока другая крошечная Сакура внутри неё орала во всё горло «ААА!!!», стоя на краю воображаемого обрыва. Мысли, словно наушники на дне сумки, завязались в нераспутываемый комок. Неужели он не узнал её? Как себя вести? Господи, Дейдара так ждал его в гости! И если Сакура испортит воссоединение их дружбы — будет просто кошмар! — Ты как? Выглядишь бледной. — Дейдара, который все это время расхваливал блюда и сервировку, заключил её в полу объятье, чтобы скорее проводить на место. — Небось, всю ночь готовила? Сакура мотнула головой. Фатальности положения Дейдара не понимал, поэтому усадил её во главе стола, прямо рядом с архитектором, а она ничего не могла возразить, не вызывая при этом подозрений. Поэтому она вымучила улыбку и села, сразу ощутив, как в комнате стремительно заканчивается кислород. — Ну что! — объявил Дейдара. — Большое спасибо Сакуре за этот гастрономический праздник! Все кивнули и потихоньку принялись за еду. Архитектор ел медленно и аккуратно, как выпускник училища благородных девиц. А Сакура вообще не могла заставить себя пошевелиться, потому что она боялась ненароком коснуться его рукавом, кроме того кусок не лез в горло. Одно радовало: он её не вспомнил. И это же, по необъяснимой причине, заставляло Сакуру чувствовать себя несчастной. — Короче, все молчат, — сказал Хидан, не переставая жевать. — Так что я расскажу историю. Я вообще — моряк на рыболовецком судне. — Круто, — сказала Тен-Тен. — Да. Так вот. Как-то выловили мы одну рыбину… В море, конечно, всякие уроды водятся, но это! Это что-то. Вся склизкая, с выпученным глазом. В белых каких-то пузырях и наростах, а на ощупь… Мы короче решили её разрезать, посмотреть, чё там внутри. Так одного парня прям на палубу от этого зрелища… Дейдара весь скривился. Тен-Тен хихикнула. А Сакура подумала: «Я. Я эта мерзкая рыбина». Она дожевала кусочек тростника и тот медленно и шершаво пополз по горлу вниз. Все снова молчали. На этот раз попытку оживления беседы предприняла Тен-Тен. — Как вы добрались из Токио? — С незначительными происшествиями. — Происшествиями? — У меня на глазах чуть не сбили девушку. Сакура закашлялась и тут же попыталась кашель задушить, так что у неё выступили слёзы. Она уставилась на архитектора, но тот был невозмутим. Неужели была ещё одна девушка, которую чуть не сбили и которую он запомнил, в отличие от неё?! Она смотрела на его красивый профиль, поглощенная этой безумной идеей. Она не успела отвести взгляд, когда Сасори обернулся к ней. Он отложил палочки. Боже, в нём было что-то зловещее. Сакура поняла, что сейчас что-то произойдёт, она была парализована заранее. До того, как он сказал: — Кстати… предложение ещё в силе? Он произнёс это нахально, без стеснения, глядя ей в глаза. «Вспомнил», — грохнуло у Сакуры в голове. Она приоткрыла рот, ещё не зная, что ответить. — Что за предложение? — спросил Дейдара. — Эклеры. Она спросила, не хочет ли кто-нибудь эклер. «Не вспомнил! Не вспомнил! Не вспомнил!». — Предложение в силе, — вздохнула Сакура. — Я сейчас принесу. Она уперлась ладонями в стол, чтобы подняться. Сасори совершенно спокойно схватил её за запястье и усадил обратно. — Ну что вы, — произнес он, — не здесь. Не при всех же мне его есть? Что?! Он всё-таки издевался! Он издевался, он её узнал! Вот гад! Сакура, сидящая на обрыве, стиснула кулаки, но та Сакура которая была здесь, на кухне, заставила себя улыбнуться, сквозь стиснутые зубы. — Вы знаете, — сказала она, — я только что вспомнила, эклеры закончились. Ни одного не осталось. — Вы уверены? Мне тут две недели без сладкого. — Да у нас ведь дома есть! — сказал Дейдара. — Две недели уж как-нибудь перетерпите! — Неужто кто-то другой согласился сразу после меня? — Вот ещё! — Значит, это было персональное предложение? — Персональнее некуда! — Это лестно. — Нужно было вовремя соглашаться. — Вам бы поработать над подачей… Впечатляюще, но на любителя. Сакура не выдержала и рассмеялась, но тут они оба заметили, что весь остальной стол пристально наблюдает за их странным разговором. Не сговариваясь, оба замолчали и принялись сосредоточенно колупать палочками сукияки. У Сакуры затороплено билось сердце ещё несколько минут. Палочки постукивали по посуде. Тихонько звякали чашки, касаясь стола. На её тарелке, прямо в центре, лежал кусочек битого огурца. Правее огурца, вдоль края тарелки протянулась широкая синяя кайма, украшавшая все предметы сервиза, а ещё правее, наискосок, рука архитектора придерживала миску с рисом. Сакура то и дело ловила себя на том, что разглядывает её: та казалась ненастоящей, словно отретушированной. Рядом с его рукой даже красивая старинная посуда не выглядела достаточно презентабельной. Это необъяснимо сердило Сакуру и, вместе с тем, занимало все её мысли. Она совсем не замечала повисшей неуютной тишины, пока вдруг не заговорил Дейдара. — Ты, значит… Живёшь теперь рядом с Уэно? — Снимаю квартиру, в которой практически не бываю. — Наверное, она на каком-то высоком этаже? — поддержала Сакура. — Почему? — Ну… Токио? Небоскрёбы? Архитектор загадочно хмыкнул. — А ещё там, наверное, джакузи, витражные окна, — протянул Хидан, — и огромный телек на всю стену. Тен-Тен сморщила нос. — Что вы пристали к человеку? Почему обязательно джакузи? — А что, джакузи — плохо? — Хидан с таким воодушевлением взмахнул палочками, что не заметил, как в коридор улетел кусочек баклажана. — Вот представьте… короче: ночь, огни большого города, джакузи… Лепестки роз там, не знаю… Бутылочка пива! — Всё, — рассмеялась Тен-Тен, — романтика треснула по швам! — Ну, или не пиво! Можно шампанское! — А можем мы как-то уже покинуть мою квартиру? — Рыжий, не занудствуй! Ломаешь весь кайф! — Я тут подумал… — сказал Дейдара. — Может быть, в воскресение сходим в кино? Все вместе? — последнее он добавил, обращаясь к Сасори, и тот сразу качнул головой. — Без меня. — Почему?.. — спросила Сакура. Дейдару архитектор взглядом не удостоил, а к ней вдруг повернулся. — А что? Хотите оказаться со мной на местах для поцелуев? Он спросил шутливо, и нужно было шутливо ответить, но Сакура растерялась. Она отрицательно помотала головой, словно школьница, которую уличили в списывании. — Эй! — вскипел Дейдара. — Не разговаривай с ней так! — Как — так? — Ты знаешь как! — Нет-нет! — запротестовала Сакура, чем ввергла Дейдару в ступор. — Всё хорошо, правда! Прошу, не ругайтесь! — Мы не ругаемся, — сказал Сасори. — Это для них — нормально… — сказал Хидан. — Эх, у меня прямо ностальгия! Насколько это нормально, Сакура оценить не могла, но разговор заглох надолго. Дейдара явно оставался напряжен. Все эти несколько недель, пока они вместе ожидали приезда его загадочного друга детства, он места себе не находил. И теперь, видимо, разрывался между желанием восстановить дружбу и защитить её, Сакуру, от его нападок. Впрочем, если бы он знал, что она наговорила Сасори утром, фраза про места для поцелуев не показалась бы ему такой нахальной и такой внезапной. «Боже, почему всё так сложно?» — простонала внутренняя Сакура, пока настоящая Сакура безуспешно пыталась поймать взгляд Дейдары. — Короче… — протянул Хидан. — Чего б ещё вам рассказать? — Расскажи, как ты ехал сюда с Хоккайдо, — сказал Сасори. И Сакура подумала: он всё произносит так, словно издевается. — А, это… Ну. Сейчас сезон морского окуня… — сказал Хидан, обращаясь почему-то к миске с сукияки. — Пятнадцатого мы должны были выплыть. Но тут мне позвонил Дей-кун и сказал, что приглашает к себе. Так что мне пришлось отказаться. — Он пожал плечами. — Меня уволили. Теперь я без работы. Все снова перестали есть. Дейдара улыбался осторожной улыбкой человека, который уже всё понял, но надеялся на внезапный хэппи энд. Улыбка его становилась всё слабее и слабее, она угасла. — Что? — проговорил он. — Нет, погоди. Зачем… Зачем ты это сделал? — Но как бы я иначе сюда приехал? — Никак! — Феноменально, — произнёс Сасори, с таким лицом, что Сакуре захотелось его двинуть. Бедный Хидан! — Не переживай, ты обязательно устроишься обратно! — обратилась она к Хидану, наперекор безжалостному «феноменально». Сасори насмешливо пшикнул. — Куда он устроится с такой нелепой записью в резюме? — Он устроится. — Нет, не устроится. — Устроится! — Не устроится, не смешите. — Устроится! — Да что с вами двоими такое?! — вскричал Дейдара. — Ничего! — Ничего. Скосив глаза, Сакура проследила за тем, как гнусный стервец-архитектор отправляет в рот гёдза, в приготовление которых она вложила всю свою душу. — Спасибо, — Хидан ей улыбнулся. — Я и не переживаю особо. А с этим рыжим гандоном, — добавил он, — можешь не спорить. Бесполезно. Дейдара хлопнул себя ладонью по лбу и пробурчал нечто пораженческое и нечленораздельное. — Да, вы веселые ребята, — заметила Тен-Тен. Сакура чувствовала, что вся раскраснелась: от волнения, от возмущения и ещё каких-то неопознанных, но бурных эмоций. Она ненавидела себя красной. Почему лицо так подло всё выдает? Оно будто не на её стороне! Архитектор, к слову, оставался бледен, как чёртов Брэд Питт из «Интервью с вампиром». И какая нелепость — заявиться на домашнюю вечеринку в костюме! Почему он ей нравится? Нет, серьёзно! Почему? Почему он ей так нравится?! Ей нужна была психологическая поддержка. Сакура медленно поднялась из-за стола. Он на неё посмотрел. На губах его не было улыбки, но она была где-то внутри, прямо за непроницаемостью его лица. Воздух, пожалуйста. Как дышать? Сакура сказала: — Скоро вернусь. — Всё в порядке? — спросил Дейдара. — В полном. На ватных ногах она проплыла, словно привидение, до двери в коридор, плавно прикрыла её за собой. А уже оттуда бросилась бегом в свою квартиру. Телефонная трубка, холодная и спасительная, оказалась у неё в руках быстрее, чем хлопнула за спиной входная дверь. Трубка коротко сказала: «Ту». Потом длинное: «Ту-у-у». И, наконец, из неё донёсся сонный голос Яманака. — Алло?.. — Ино! Он здесь! По ту сторону провода раздался шорох — Ино села в кровати. — Кто здесь?! Где здесь?! — Мужчина! Из Токио! Он на моей кухне! — Что? Незнакомец?! — Это он был — незнакомец, — прошипела Сакура, — а теперь он очень даже знакомец! Его зовут Сасори! Он архитектор! И ему палец в рот не клади! — Что-о-о?.. Отпа-а-ад! — Отпад?! — Ну, а что? Ты же мечтала, чтобы он появился! Ты сама плакалась мне утром, мол… Вот бы ещё разок встретить его и бла-бла-бла… — Но я ему не нравлюсь! Он издевается надо мной! — Эти утверждения противоречат друг другу. — Вовсе не противоречат у нормальных людей! — Ладно, балбесина, слушай сюда. Сейчас берёшь себя в руки, возвращаешься туда и спуску ему не даешь! Как со сложными клиентами, поняла? — О, боже мой… — Сакура сползла спиной по стене с трубкой в руках. — Давай, не дрейфь! А я спать, у меня собеседование завтра. Ино отключилась. Ещё минуту Сакура сидела и пялилась на собственные коленки. Что-то происходило. В её жизни так редко что-то происходило! А тут такое. Наверное, для него это совсем не событие. Он кажется самодостаточным. Зачем она ему нужна? С чего она вообще начала об этом фантазировать? — Дура-дура-дура… — протараторила она одним словом и закрыла лицо руками. Может, сначала получить кандидатскую степень? Если подналечь, то года за три это вполне реально. Господин Дайто пошел бы ей навстречу. Он ей давно говорил… но придется бросить «Пресладкую жизнь». А жить на что? Ах, к чёрту. За это время архитектор уже забудет о её существовании. Нужно признать, она для него недостаточно хороша. Может быть… Дейдара даст ей какие-то советы?.. Они ведь так давно знают друг друга… Тут Сакура, неизвестно откуда, поняла. Дейдара будет не в восторге от этой затеи. Нет, ему это не понравится. Придётся действовать в одиночку, а именно: купить два килограмма апельсинового щербета и запастись носовыми платками. — Так, Харуно! — приказала она себе. — Трезво смотри на ситуацию. План максимум — просто доживи до конца этого вечера. Всё. На этой боевой ноте, она поднялась, отряхнула своё любимое цветочное платье. Сакура, живущая над обрывом, тоже поднялась. Держитесь, господин архитектор! Они обе распахнули дверь и обе взвизгнули. — Вы! — Я. Сасори сидел на перилах, огибающих лестничный пролёт. Он покачивался, рискуя спиной кувыркнуться вниз. Сакура вздрагивала каждый раз, когда он наклонялся назад. Она могла бы попросить его так не делать, но что-то подсказывало, что это возымеет обратный эффект. — Что вы здесь забыли? Вас там ждут! — Это вас там ждут. Мной там уже сыты по горло. Нахмурившись, Сакура заперла дверь и спрятала ключ под коврик. — Пойдёмте обратно. — Не имею желания. — Никто вас не спрашивает. Мы всё это готовили к вашему приезду. — Напрасно. Мы с Дейдарой давно чужие люди. А с вами так вообще незнакомы. За Дейдару было очень обидно. Сакура не могла понять, зачем Сасори говорит такие жестокие вещи. И зачем так сильно отклоняется назад. Она подошла ближе, остановилась от него в нескольких шагах. — Я вам его обижать не позволю. Дейдара очень ждал вас. Он такого отношения не заслужил. И прекратите, ради бога! — не выдержала Сакура. — Не делайте так! Слезьте! Сасори прекратил покачиваться. Он посмотрел на Сакуру. — Я вам нравлюсь? — Всё меньше. Он спрыгнул. — А вы мне нравитесь. Что-то в вас есть. Говорят, в животе от влюбленности порхают бабочки, Сакуре казалось, что в её животе затягиваются узлы, один за другим. Они перекрывали кровоток, всё немело. «Смазливенький», — сказала Ино, но это не соответствовало действительности. Он был красив. И самоуверен. Сакура втрескалась в него по самые уши. Но разве могла бы она хоть капельку ему довериться? Кажется, в целом мире не существовало человека, которого бы он искренне любил. — Я возвращаюсь, — сказала Сакура. — Я надеюсь, что вы тоже. Она задержалась на месте, как бы дожидаясь его согласия. Он, вместо того чтобы направиться в сторону кухни, шагнул к ней. Сакура почему-то ужасно испугалась. Она испугалась, что он сейчас попытается схватить её за руку или ещё невесть что, но он просто остановился. — Вы — хороший друг, в отличие от меня, правда? Дейдара сказал, что вы добрая. Сакура фыркнула. — Он же вам про меня якобы ничего не рассказывал. Сасори молчал. Сакура видела: его рука медленно потянулась к её руке и застыла, затаилась, словно он хотел поймать бабочку. Можно было сделать шаг назад, можно было просто уйти, но Сакура стояла и смотрела безвольно, как он выждал паузу, потом осторожно поддел указательным пальцем её ладонь. Прикосновение лёгкое, пронзительное. Снова стало нечем дышать. Он взял её за руку, невесомо, осторожно, притянул к себе, заключил меж двух ладоней, хрусть! — переломались хрупкие крылышки. — Так вы… — проговорила Сакура. — Да? — Вы с Дейдарой поссорились тогда? Когда он уехал… — Ну, надо же, опять Дейдара, — Сасори усмехнулся, но руку не отпустил. Он пересчитывал костяшки подушечкой большого пальца. Улыбка: она проступила, наконец. Просочилась сквозь маску — хитрая, обманчивая. Он сказал: — Мы поссорились. Но это было давно. Я уже не помню, в чем было дело. Сакура подумала: «Ни за что не поверю». И тут она вдруг поняла нечто очень неприятное. Настолько неприятное, что в груди всё словно перевернулось вверх дном. — Так вы хотите его позлить, поэтому… всё это? Сасори встретил её уязвлённый взгляд. Ничто, в самом деле, его не волновало. Он забавлялся. Такой человек. — Может быть, — сказал он. — Наверное, так и есть. Когда Сакура попыталась высвободить свою руку, поначалу он не отпустил, сжал сильнее, но в следующую секунду хватка ослабла. Она выпуталась. И не в силах больше посмотреть ему в глаза, Сакура поспешила на кухню. Стоило ей распахнуть дверь, как Дейдара сказал: — Эй, ты чего? Выглядишь расстроенной. — Нет! Простите. Я просто обещала набрать Ино. Она… очень волнуется перед собеседованием. Тен-Тен стрельнула в неё проницательным взглядом и скептически вскинула бровь, но к счастью промолчала. Сакура села обратно на своё место. Она спрятала на коленях левую руку, словно кто-нибудь мог прочесть по ней, что только что произошло. — А где… Сасори-сан? — Пошёл он нахер, — сказал Хидан. — Он вышел… прогуляться, — сказал Дейдара, который сам выглядел так, словно провалил самый важный в мире кастинг. На этот раз Сакуре легко удалось поймать его взгляд. Она улыбнулась ему своей давно заготовленной ободряющей улыбкой. Он тоже улыбнулся. Сакура хлопнула себя по коленкам. — Ну… что ж! — бодро сказала она. — Наверное, пришло время подать десерт?Разговор на кухне
Сасори проснулся в шесть от фантомного звона будильника. Будильника, который остался в Токио, на тумбочке, в его квартире. Всю ночь он ворочался, укрывался, раскрывался, включал телефон, пытаясь понять, который час. Спать на татами было непривычно. Впрочем, разок можно и потерпеть. Вчера вечером он решил, что сегодня вернётся в Токио. Приезжать сюда было дурацкой идеей. Он поднялся, чувствуя себя помятым и невыспавшимся. В комнате было душно. Перебирая в голове ближайшие планы, а именно: умыться, выпить кофе, купить билет — он расшатал заевшую дверь, распахнул её и ступил на ледяной пол балкона босыми ногами. В спальных районах Киото практически не было машин. Пустая дорога, одинокий старик, поднимающий жалюзи магазинчика, холодное, безумно яркое утреннее солнце. — Доброе утро, господин Ямамура! Старик, который боролся с жалюзи, обернулся. — А-а! Доброе утро, Сакура! Из-под навеса выпорхнула девушка, она посмотрела направо, потом налево, перебежала пустую дорогу. — Давайте, я вам помогу. Она торопливо скинула с плеча сумку прямо на землю, закатала рукава платья. Потом перехватила жалюзи двумя руками и отточенным, мощным движением рванула их на себя и вниз. Раздался треск, после чего совсем легонько Сакура толкнула жалюзи наверх, и они послушно сложились под козырьком. — А-ай! Что бы я делал без тебя, что за умница! — старик потрепал Сакуру по макушке. — Ну, беги, а то опоздаешь. Она подхватила сумку и побежала. Сасори посмотрел на часы. Они показывали 6:15. Кофе можно выпить и по дороге. Сасори был уверен, что Дейдара не встанет раньше девяти, но когда он вышел из ванной, Дейдара сидел в кресле. Он выглядел сонным, растрёпанным и зябко ёжился под накинутой на плечи кофтой. Хидан всё так же дрых на татами лицом к стене. Они не сказали друг другу «доброе утро», чтобы его не разбудить. Дейдара кивнул на входную дверь. Это была договорённость встретиться на кухне. Переодевшись в костюм, ещё раз, зачем-то, выглянув с балкона на улицу, Сасори аккуратно прикрыл дверь в свою комнату, потом входную дверь, прошел через лестничную клетку и, наконец, оказался на кухне. — Привет, — сказал он. — Привет. Дейдара возился с туркой возле маленькой печки. — Не думал, что ты встаешь в шесть утра, — сказал Сасори. — Я и не встаю. Просто знал, что ты подорвешься ни свет, ни заря. Сасори обошел стол, сел на то же место, где сидел вчера, только куда более разболтанно. Локоть левой руки он пристроил на угол подоконника, закинул ногу на ногу. Через спинку стула, на котором вчера сидела Сакура, был перекинут её фартук. — Я уезжаю сегодня. — Это я тоже знал: что ты так скажешь. — Будешь меня отговаривать? На столе перед ним появилась чашечка кофе. Дейдара сел напротив, с такой же чашечкой в руке. — Холод собачий, — сказал он, потирая плечи. Отхлебнул кофе. Посмотрел на Сасори с укоризной, как тому показалось. А может, наоборот, немного виновато. Сасори тоже сделал глоток. — Твоя подружка не нагрянет сюда внезапно? — Нет. Она уже ушла. Утром по субботам у неё работа в универе. Пару часов она там, а потом… — Ясно. Не продолжай. Дейдара хмыкнул в чашку. Всё-таки он мало изменился. Кухонный Курт Кобейн, которому случайно перевалило за тридцать. Слишком понимающий, слишком добрый. Правда, за эти семь лет кто-то научил его варить кофе. — Ты точно решил? Просто, если ты хочешь, мы не будем тебя беспокоить. Никаких ужинов, кино. Хочешь, отдыхай в комнате, хочешь, гуляй. Что тебе делать в Токио? — Найду, чем себя занять. — Я отмечу тебе парки на карте. Ещё можно вкусно поесть здесь поблизости… — Я уезжаю, — сказал Сасори. Дейдара негромко вздохнул. Он был расстроен. Выглядел расстроенным. И хотя причины никакой не было, в Сасори это вызвало раздражение. Вообще-то, раздражение появлялось в нём с завидным постоянством, когда он не понимал, как себя вести. Пока Сасори раздумывал над этим, разбирая по косточкам собственные внутренние механизмы, Дейдара подошел к холодильнику, достал оттуда коробку с эклерами и вернулся на место. — Поеду пятичасовым, но сюда, наверное, уже не буду заезжать, — Сасори сказал это, потом недоумённо проследил за тем, как Дейдара съел один эклер и сразу же принялся за второй. — Ты до сих пор работаешь в том агентстве? Сингао… — Нет. Оттуда мало заказов. Я прибился к одному менеджеру… хотя там тоже не густо. Недавно снялся в рекламе сока. — Сока? — Да, — Дейдара усмехнулся, отложил эклер. — «Соки-доки! Пьешь соки, чувствуешь заряд бодрости! А ты чувствуешь заряд бодрости, Доки? — Разумеется, я ведь и сам целиком сок, ха-ха!» Дейдара обратился к воображаемому соку, а потом сам ответил себе неестественным писклявым голосом. Под конец он дурачливо раскинул руки в стороны. Ему казалось, это будет забавно, но когда он посмотрел на Сасори, тот взирал на него в растерянности, близкой к панической атаке. «Что ж», — подумал Дейдара. — «Видимо, я ещё более жалок, чем мне казалось». Меньше всего хотелось, чтобы кто-то о нём беспокоился. Пришлось улыбнуться, махнуть рукой — всё в порядке. Это шутка. Правда. — А ты-ы-ы, — Дейдара протянул «ты», пытаясь разрядить обстановку, — так и работаешь в SANAA? — Да, — сказал Сасори. Он, кажется, даже побледнел. — Слушай! Мост, который, как игла — очень классный! Ты участвовал?.. — Да. — Молодец! Я так и знал! Это… — Не стоит. Правда. Дейдара сконфуженно улыбнулся. И когда, казалось, хуже уже не может быть, повисла эта ужасная пауза. Она тянулась, тянулась, тянулась. Часы, на руке у Сасори, дорогие стильные часы, тикали, тикали, тикали. И они оба не знали, как это прекратить. — Хм! Тебе же понравилась Сакура? — Извини? Сасори успел приоткрыть рот. Он не понял вопрос. Или, вернее сказать, он совсем не так понял этот вопрос. Вдруг дверь распахнулась, и Хидан ввалился на кухню. — Нет, ну херли вы тут без меня развлекаетесь! — воскликнул он. — Всё уже обсудили?! Могли бы и растолкать меня! Я бы сразу… — Хидан замер, не дойдя до стола. — Чё-то у вас тут херовая атмосфера. — Всё нормально, — сказал Сасори. — Он вечером возвращается в Токио, — сказал Дейдара. — Обсуждали, как лучше добраться до вокзала. — Чё-ё-ё? — Хидан плюхнулся на бывший стул Тен-Тен и выкатил на Сасори глаза. — Рыжий, — сказал он, — ну не будь большим мудаком, чем я тебя считаю. Куда ты собрался? — Возникла срочная работа. — Да? — сначала Хидан сочувственно вздохнул, потом усмехнулся. — Бля, с твоей работой, конечно, не поступишь, как с моей. Ты всё ещё там, в SANAA? — Нужно собрать вещи, — сказал Сасори. — Спасибо за кофе. Он собирался спокойно дойти до двери, вместо этого задел соседний стул, тот громко скрипнул. Сасори задвинул его на место, потом свой. — Соберу вещи, — повторил он. Дверь за ним аккуратно щёлкнула. Проводив его охреневшим взглядом, Хидан сразу же развернулся к Дейдаре. Обе его руки взмыли к потолку. — Я же, блять, говорил?! — прошипел он полушепотом. — Он до сих пор бесится! Злой, как пёс! Дейдара с сомнением воспринял это заявление. — Брось. — Серьезно! — Брось. Ему просто не о чем с нами разговаривать. Ему неловко. — Ну, охуеть, какая он хитровыебанная личность, оказывается! Они посмотрели друг на друга и чуть не прыснули со смеху. Пришлось сдержаться. Хидан потянулся, достал из коробки эклер. — Жаль, что он уезжает, — сказал он уже с досадой и цокнул языком.