Неосторожные миры

Гоку опять вытащил Санзо в гости к Годжо с Хаккаем. И раскрутил всем вместе во что-нибудь поиграть. Игра, правда, как-то не задалась, перешла в унылое чаепитие, монах скучал, лазил в телефоне и отвечал невпопад. И вдруг у Хаккая, Годжо и Гоку в карманах одновременно раздался писк уведомления. Выходило – что-то пришло в группу, где были только они четверо (Санзо периодически порывался выйти, но ему не давали). Выходило – только Тридцать Первый и мог что-то туда написать. – Санзо, мы не все знаем английский, – заметил Хаккай с лёгким смешком. – Гоку, ссылку не открывай, тебе такое ещё рано. – Да я только успел прочесть перед ссылкой: «Зацени, ромашка, у какой-то там авторши, ник типа «котик и китик», новый фанфик!» – Заткнись! – монах потянулся треснуть мартышку по затылку, одновременно пытаясь удалить сообщение из чата. Разумеется, вместо этого попал по идиотскому стикеру с цветочками. Со смеху катались все, кроме Санзо. Годжо, разумеется, усердствовал особо. Еле выговаривая сквозь хохот: «Ой, не могу, ромашка!» – он таки успел открыть ссылку и нажать «перевести страницу на китайский». И тут закатился ещё сильнее. – Мать вашу за ноги! – заорал Тридцать Первый. Правда, пистолет не вытащил, поймав взгляд Хаккая. Тот всегда выгонял с этим на улицу, на чём агрессивная часть разборок и кончалась. – Да уж не знаю, кого там за ноги, Санзо-сама, но был уверен, что на этом сайте сидят только девочки. Моя подружка из Калифорнии мне порой скидывает всякие цитаты на поржать, а они ведь это всё всерьёз пишут! И читают. И ты, выходит, тоже… ну хотя да, я понимаю, почему, – Годжо увернулся от летящей подушки и очень пафосным, в собственном представлении, голосом стал зачитывать с экрана: – «Молодой священник был тонкий и стройный, с нежными, как у девушки, чертами лица. В нём с первого взгляда можно было узнать Зайцем Поцелованного. Третий пол. Те, кто мужчины, но не совсем, те, кто влечёт мужчин и может дать им детей», – Годжо перевёл дух и очень выразительно посмотрел на белобрысого монаха. Тот уже не громко, но очень грубо выругался сквозь зубы, а потом добавил: – Каппа-извращенец, уши вянут от тебя и твоего встроенного переводчика, я бы лучше перевёл! – Да уж я не сомневаюсь. Ты наверняка знатный переводчик подобного. Потому что тебе это близко и по сердцу. Ты вот оно самое и есть, Санзо-сама. Только и мечтаешь, чтобы кто-нибудь большой и сильный ломал тебя в объятиях и… Вмешаться не успел даже Хаккай. Санзо встал с места и сказал тихим и ужасным голосом: – Знаешь, а от тебя не залетел бы даже Зайцелованный. Повисла крайне нехорошая тишина. У Годжо кровь отлила от лица, полоски шрамов стали чётче. Он не подскочил, не ударил. Только ответил в тон монаху: – Больше ни в жисть с тобой рядом не сяду. Обезьяна, извиняй, ничего личного, но не таскай его сюда больше. Гоку шмыгнул носом. Он не слишком понял суть конфликта, но ему всегда становилось нехорошо, когда старшие ссорились. Хаккай улыбнулся мальчику, потрепал его по волосам: – Не переживай, они просто оба идиоты. Не знают, когда остановиться. Годжо, можешь с Гоку поиграть на пару, а мы с Санзо выйдем? – Ладно, – проворчал полукровка. Возражать против «идиота» у него как-то не получилось. Санзо – тот вообще ничего не говорил. Просто уселся на крыльцо и опять стал водить пальцем по экрану телефона. – Ну ты же всё понимаешь, да? – Хаккай присел рядом. – Да я не думал, что его это так глубоко заденет. Он сам над этим ржёт периодически. – Санзо, сам – это одно, а когда ещё кто-то вот так с размаху напоминает о том, что делает его отверженным… Ты-то чего так завёлся? – Да ну бесит. Он не первый, хоть раньше это не в таких терминах бывало, и не видал он настоящих Зайцелованных. Ну, какими они должны быть по мысли автора. – А ты… – Я никому бы не показал, но тебе покажу. Сейчас, я тут под дождь попал с телефоном, теперь сенсор барахлит… Отсюда сегодняшний кретинский инцидент. – Санзо, стесняюсь спросить, а зачем ты под дождём смотрел в телефон, а не прятал его в кармане? – Так чтобы от дождя, мать его, отвлечься! Ну и… сообщение я писал. Вот ему. Сегодняшнее – тоже. На экране наконец полностью появилась фотография совсем юного, хрупкого мальчика в одеждах послушника и в венке. – Ясно, – протянул Хаккай. – Не обижай только. – Если только нечаянно. Потому что я вообще не знаю, как себя вести, как держаться, и это не из-за разных наших конфессий. – Понимаю. Сложно всё. Но хотя бы, как мне представляется, у вас есть общие интересы. Вот всё это сетевое творчество, да? – Да. Мы там и познакомились, сперва ещё и понятия не имели каждый про другого, кто он есть в реале, и что живём по сути в одном городе. – О, это уже очень много. В Сети, конечно, каждый может быть кем захочет, но, сдаётся мне и я надеюсь, вы уже знаете друг про друга самое главное. * * * Хейзель Гросс открывал ссылку тоже в большой и не совсем понимающей компании. Хорошо, что никто не глазел ему через плечо. А то ж ладно приличные люди – отец Джастин, Гат, синьора Джемма и Рино, в конце концов, а вот дружки Рино Хейзеля очень напрягали. Особенно эта девчонка, его напарница. Какое-то кривое зеркало молоденького Повелителя, хоть Евдокия Недоля и была Оружием. Хейзеля частенько обзывали переодетой девушкой – Дуняша ею и являлась. Казалось, больше парнем, чем он. Её братец так однажды и ляпнул – мол, поженить бы вас. Так отменно ругаетесь, и при этом как негатив и позитив. Ляпнул и не заметил, как расстроил и своего младшего товарища Ю-ю, и Рино. А ведь казалось бы – Мишка-Следопыт как есть герой легенды. Бесконечно положительный персонаж. Справедливости ради, Дуняша его тогда и устыдила. Глядя почему-то при этом не на своих поклонников, а на синьору Джемму. Товарища Джемму, как она именовала мать Рино. Хейзеля это всегда удивляло. Именно это, не само восхищение кем-то старше, умнее, талантливее, он сам подобным восхищением жил. Но знай девочка Овод про всю эту тему с Зайцелованными – радостно подняла бы юного послушника на смех. В этом он не сомневался. И старался сохранять серьёзное выражение лица, а не краснеть и не улыбаться блаженно, читая новое творение восхитительной kittywhale. Хотя это было нелегко, совсем нелегко. Главного героя как с Хейзеля писали, хотя он был, во-первых, англиканином, а во-вторых, придуман ещё в позапрошлом веке одним великим французским писателем… И в-третьих, конечно, любимый автор фанфиков ещё не освоила тему Повелителей и Оружий. Тему, которую Хейзель вбросил в мультифэндом, не давая никому догадаться, что всё это так же реально, как существование ёкаев. Про это даже Санзо не знал. Зато «котик-и-китик» придумала Зайцелованных. Получивших поцелуй мирового Зайца как символа плодородия и безудержных чувственных наслаждений. Бесконечно хорошеньких мальчиков, которые могли составить серьёзную конкуренцию девушкам. Во всех смыслах. Хейзелю дико нравилась идея. Он обожал представлять себе, что именно таким и родился. Что станет всем-всем… сперва для отца Джастина, а потом, когда понял, что это безнадёжно, – для Санзо-хана. Тот был бы рад, он любит детей, хоть и не признаётся в этом, он надеялся бы когда-нибудь быть хорошим отцом. Лучшим, чем сейчас для Гоку, у них всё-таки не такая большая разница в возрасте. Хейзель надеялся, что сможет «раскрутить» Санзо-хана на ролевую во вселенной Зайцелованных. И, может быть, в этой вселенной они даже будут самими собой. …Дуняша Недоля всё-таки замечала смену выражений на капризной мордашке. И тихонько про себя хихикала. С естественной жадностью девочки из самых низов, дорвавшейся до образования, она читала решительно всё, что только попадалось под руку, чем были богаты библиотека Академии и всемирная сеть. В поисках ответов на какие-то вопросы наткнулась и на крупнейший сайт фанатского творчества, благо языковых барьеров для брата Овода не существовало. Поудивлялась историям про Повелителей и Оружия, зачастую далеко отходившим от истины – интересно, а Шинигами-сама и здешние преподаватели в курсе? И не считают ли, что с этим надо что-то делать? Но поднимать этот вопрос Дуняша не считала нужным. Так веселее. Такие игры – её стихия. А потом пошло это поветрие с Зайцелованными. И вот уж это веселило вообще до небес. Девочки приписывали очаровательным мальчикам женские возможности, потому что у мальчиков в принципе были возможности всякие другие, своей сестре недоступные. Все эти девочки не пробовали быть ею, братом Оводом. Хотя… может быть, и правда такой надо родиться. Если кто-то разболтал миру об Академии – то, в теории, Зайцелованные тоже могут существовать. Но… так смешно, конечно же, в этом случае мальчишки разболтали, небось там у каждого первого язык как вон у Хейзеля, а вот девочки промолчали. Сестринство всегда хранит свои секреты. Даже среди сестёр.