– Я убегу.
Юля твердила это давно. И тем чаще, чем ближе был день инициации. Юля всегда была бунтаркой, делала украшения из ничего и щеголяла немыслимыми прическами. Смеялась, не прикрываясь рукой, дерзила, изображала старших в лицах. А что терять, если ты всего лишь расходный материал и всё равно не проживёшь долго? Обычно всё заканчивалось на вторых родах. А так… Как себя ни веди. Убить не убьют, а если выкинут за ворота – то вдруг ещё удастся выжить? Вот Юля и не хотела дожидаться, когда выкинут.
Болезненная Маша-Мэлони, которая боялась вообще всего, не раз спрашивала:
– А что же ты делать-то будешь в широком мире?
– Конечно же, петь! – с вызовом заявляла Юля. – Стоит мне начать – как подхватит вся улица, да и не остановится больше.
В последнее время Мэлони уже готова была с ней согласиться. И даже напроситься. Петь она не умела, но сидеть тут и ничего не делать, просто ждать, когда до тебя дойдёт очередь, а потом молиться, чтобы всё это скорее кончилось?.. Ну, как-то так Мэлони себе представляла судьбу девочки, одной из многих, на ком воспитанники Бене Гессерит оттачивают свои умения. Раньше ещё тешила себя иллюзией, что с такой внешностью не попадёт в общую мясорубку. Проживёт тихим теоретиком, советчицей. Но однажды надзирательница объявила напрямую:
– Думаешь, если ты глаза над трактатами испортила, так уже особенная? Думаешь, тем, кого здесь растят, светят одни красавицы? Вот уж наоборот. Они как раз должны уметь себя заставить. И заставить так, чтобы любая девчонка думала: она для них королева, средоточие их желаний и предел мечты!
– Я-то не буду так думать, смысл?
– Смысл именно в том, чтобы ты в конце концов так подумала. Против воли. И не путём банального залезания тебе в голову.
– Какая гадость, – и Мэлони укреплялась в решении сбежать вместе с Юлей.
На них странно смотрела Кристина. Эта инициации не боялась с тех самых пор, как поняла, что именно ей предстоит. И собиралась, оставаясь здесь, развернуть обстоятельства в свою пользу. Выбиться, как выбиваются мальчики. За счёт красоты и искусства.
Нос свой Кристина задирала давно, над ней смеялись, от неё отмахивались. Но она была глубоко уверена в себе даже тогда, когда все видели её толстенькой, корявой и с отвратительными зубами. А потом Кристина подмяукалась к кому-то с секретного отделения лицеделов. Как уж – никто не знал, она никогда не делилась. Но результат был налицо – она преобразилась совершенно. Идеальная, безупречная красавица блондинка. Ошеломленные её наглостью, её даже не наказали.
– Меня заметят, – говорила она ещё более уверенно. – Не все же знатные сынки проходят гессеритскую выучку. На них моих умений хватит. И знаете, что я вам скажу ещё? Женщин могут любить и женщины. Так можно выбиться в подруги, в советницы, удовольствия столько же или больше, ещё сравню, а последствий никаких… Ни для тебя, ни для объекта.
На Кристину смотрели кто с ужасом, кто с отвращением… а кто и с любопытством.
Но все эти планы однажды рухнули. Вернее, не стало самого привычного мира.
В общую спальню весть принесла Юля, и принесла с оглушительным треском:
– Сюда едет Предначертанная! Сама Мари Крошар!
* * *
Если честно, не слишком-то она впечатляла. Только чуть старше здешних девчонок, некрасивая, и Кристина сразу шёпотом раскритиковала её наряд. Зато Мари держалась уверенно, или по крайней мере очень старалась. И объявила безапелляционно:
– С сегодняшнего дня девушки здесь перестают быть учебным материалом и становятся такими же обучающимися, как и молодые люди!
…Всё братство гудело, совершенно не готовое превращаться ещё и в сестринство. Как это не будет инициации у тех, у кого подкатывает возраст? Как это все постоянно будут общаться, девчонки и мальчишки вперемешку? Да ещё на равных? Всегда было так, что девчонки мысленную оборону не выставляют и в ответку ничем не атакуют, если только контрабандой, незаметно… а теперь, значит, поединки и противостояния?
– Ну а что, – говорила Мари Крошар, – вы думаете, молодые люди, что наследницы домов и прочие знатные дамы не обучены хотя бы раз врезать назойливому ухажеру? Они не всегда с охраной. И как им ещё себя защищать? А насчёт остального – думаю, вы удивитесь. Сколько всего творилось под коврами, как передавались знания. И сколько по секрету ваши родители вложили в вас. Во всех вас. Не только отцы, но и матери. Моя мать точно не была единственной. Хотя именно в её память я сейчас и приехала.
* * *
А Юля все равно убежала. Не сразу, зато и не одна. Смешанное обучение позволило ей сколотить бродячую труппу. Начатки способностей помогали лихо морочить головы встречным. В компании, кроме Юли, были трое парней и Мэлони. Хотя та грозилась вернуться и ещё доучиться, попутно побыть статистиком, возможно, даже стать преподавателем в будущем. Мечтала ввести новый предмет – построение здоровых отношений. Как она поясняла – свободных и без интриг. Все смеялись и называли её великим теоретиком, но кто знает, кто знает…
А для Кристины ничего и не поменялось. Разве что прибавилось конкурентов, хотя в любом случае у неё была фора.
