***
Кабинет директора постепенно заполняется учителями со всей школы. Тут и Сергей Вячеславович миловидно общается с учителями начальных классов, заставляя их хохотать на всё помещение, и Антон Андреевич с Дмитрием Тимуровичем забились в угол, чтобы Паша не трогал их за то, что в прошлую в пятницу их классы спокойно ушли с последних уроков, и Станислав Владимирович, который даже в такие минуты не расстаётся со своим компьютером и постоянно что-то печатает. Сегодня даже Инесса Геннадьевна ставит рекорды и не опаздывает на полсобрания, потому что не успевает передвигать своими маленькими конечностями. Не отстают от неё и Сергей Борисович с Оксаночкой, которые обычно тоже не прочь опоздать, если их, конечно, не тащат за собой Вероника или Арсений, и уже сидят в самом уголке того же кабинета и нерешительно наблюдают за парочкой их друзей напротив. — Они точно не встречаются? — шёпотом спрашивал Матвиенко у своей собеседнице. — Да вроде нет. Ну, по крайне мере, Ника мне ничего не говорила. — шепчет в ответ девушка. — Вот и мне Арс ничего не говорит. Зараза такая… — возмутился Серёжа. — Да ладно, мне кажется, что даже если бы они и стали встречаться, нам бы ничего не сказали. — обиженно протараторила девушка. — Вон, смотри, как он на неё смотрит! — вдруг вскрикнул прямо в ухо Оксане Серёжа. — Он так ни на кого раньше не смотрел. Он точно в неё влюбился! — Да ладно тебе, мне кажется, что единственное на что их хватит — это быть друзьями. — закрывая ухо, прошептала девушка. — Я вообще думаю, что Нике это не нужно. Она ни на кого не смотрит. — Вот и Арс тоже. — озадаченно вздохнул Серёжа. — Добрый день, Дорогие Коллеги! — Громогласно произнёс Павел Алексеевич, хлопая входной дверью. — Долго вас задерживать не буду, не волнуйтесь, а то дети школу разнесут. — Не волнуйтесь, Павел Алексеевич, даже если мы освободимся раньше, дети всё равно разнесут школу в пух и прах, потому что мы на них никак повлиять не можем. — произнёс Сергей Вячеславович и чудом уклонился от подзатыльника Павла Алексеевича. — Так, на хвосте у нас мероприятие перед зимними каникулами, поэтому мы сегодня слушаем Веронику Владимировну и Арсения Сергеевича. — произнёс Воля и сел в удобное кресло, пока Арсений помогал девушке подняться со стула. — Вот видишь, как он за ней ухаживает? — шёпотом спросил Серёжа, на что Оксана закатила глаза. — Дорогие коллеги, у нас для вас есть предложение. — миловидно произнесла Ника, вставая рядом с Арсением. — В этом году мы, с Вероникой Владимировной, придумали абсолютно новую концепцию нашего праздника, которой до этого у нас в школе не было. — подхватил Арсений — Мы предлагаем вам, устроить праздник в концепции всем известного шоу «Танцы»! — гордо заявила девушка. — сценарий мероприятия уже готов, поэтому единственное, что остаётся — это рассказать вам об основных моментах и предупредить классы. — Можно мне сценарий прочитать? — поинтересовался Павел Алексеевич. — Да, конечно. — произнесла Ника и в миг подлетела к директору с недавно распечатанными листами. — Благодарю. — брякнул Паша и уткнулся в текст. — Концепция нашего праздника — шоу «Танцы». Следовательно, мы должны будем смотреть на танцы или танцевать их сами. — Но мы ведь не профессиональные танцоры, да и дети тоже не все умеют танцевать! — перебила Инесса Геннадьевна. — Дорогая Инесса Геннадьевна, давайте мы дослушаем Веронику Владимировну, он вам всем всё подробнейшим образом объяснит. — заступился Арсений. — Так, продолжим — проговорила Ника, пока глаза Инессочки Геннадьевны закатывались в лобную долю от возмущения. — Мы прекрасно понимаем, что не все дети профессионально танцуют, но в этом-то и фишка! Дети будут раскрывать в себе новые горизонты и таланты. — Это было бы интересно! — произнесла Ляйсан. — Очень. — подтвердила Ника. — Так же, нам нужны будут жюри, их мы с Арсением Сергеевичем определили самостоятельно и готовы озвучить. — торжественно произнесла Вероника. — И так, в жюри сидят Павел Алексеевич, на правах директора, Ляйсан Альбертовна, как завуч, и Арсений Сергеевич, как независимый член жюри, не имеющий классного руководства. — А ведущей мероприятия будет Вероника Владимировна. — подхватил литератор и улыбнулся девушке во все тридцать два. — Ну, и, конечно же, не всё в этом мире бывает идеально, будут те, кто не захочет танцевать. В этом случае, они должны будут подготовить песню или сценку. Данные номера будут входить в развлекательную программу и оцениваться не будут. Тем самым мы не заставим детей скучать и сделаем программу более разнообразной. — Да, например, я случайно узнал, что Вероника Владимировна умеет играть на гитаре, может она нам что-нибудь и сыграет. — подмигнул Арсений и чуть было не получит удар локтём по печени от девушки. — Что ж. — заговорил Павел Алексеевич. — Я поражён. Очень сильно. И в хорошем смысле. — лучезарно провозгласил Паша. — Поражён так сильно, что выпишу вам премию после мероприятия. — пожимая руку Арсения, произнёс Паша. — Я одобряю ваш сценарий и даю добро на проведение мероприятия, впервые без мнения других, потому что уверен, что лучше этого быть не может, но у меня всё-таки есть условие. — произнёс Паша, беря маленькие хрупкие руки девушки в свои. — Вы просто обязаны будите сыграть на празднике. — Ну, Павел Алексеевич! — заныла девушка. — я делаю это крайне неумело. — Ничего страшного. Мы обязаны будем это услышать. — произнёс Павел Алексеевич. — и это была не просьба, а постановление. Поэтому, совещание объявляю закрытым! — объявил Воля и сел обратно за свой рабочий стол. — Вот видишь, всё прошло хорошо, я бы даже сказал, отлично. — сказал Арсений, когда они вышли в коридор. — Прошло бы. — заявила Ника. — Если бы ты не сказал Паше, что я умею играть на гитаре. — А что тут такого. Я давно хотел услышать, как ты играешь. — Ты узнал об этом только два дня назад! — Вот именно с этого момента и хотел услышать! — проговорил мужчина и повёл девушку вдаль коридора. — Я ещё могу возмущаться? Здесь моё мнение мало учитывается? — с наигранной обидой завопила девушка. — Я думаю, что ты и сама прекрасно понимаешь. — спокойно произнёс Попов. — Вероника Владимировна! Арсений Сергеевич! — послышалось с другого конца школы. — Мне показалось? — спросила Вероника у своего коллеги. — Нет, там Стас к нам бежит. — остановился Арсений, разворачиваясь корпусом и источнику звука. — Вероника Владимировна, Арсений Сергеевич, я хотел… — запыхавшись заговорил Стас. — Я хотел сказать, что вы огромные молодцы. Придумать ТАКОЙ сценарий за неделю — это, конечно мощно. — Спасибо, конечно, но мы придумали его за одну ночь. — миловидно произнесла девушка. — Офигеть — оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком не сказать чего-нибудь при учениках, удивлённо произнёс Стас. — Да ладно. Каждый смог бы. — поиздевался Арсений Сергеевич. — ладно, пойдём мы, а то до буфета дойти не успеем. — сказал Арсений, уводя за собой Нику. — А зачем нам в буфет? — поинтересовалась девушка, шагая за литератором. — Ну, как же. Я же обещал тебе шоколадку. Вот идём исполнять. — гордо заявил Попов, а Ника без лишних слов поплелась за ним.***
— Я же обещал тебе шоколадку… — передразнивая Арсения, рассказывал всю ситуацию Серёжа. — Что? Прям так и сказал? — удивилась Оксана. — Прям так и сказал! Да-да! — кивая головой, говорил Матвиенко. — Я тебе говорю, они точно мутят! — Фигню ты мне говоришь, ну не могут они мутить, понимаешь? — спорила девушка. — С чего ты это взяла? Может это Ника тебе просто не говорит, а на самом деле… — Ну, просто не могут. Чувствую я это. — Окси, я Арса никогда таким окрылённым и счастливым не видел. — убеждал Серёжа — он, когда рядом с Никой, он… расцветает! — Ну, вот может он и влюбился, а Ника какой зажатой была, такой и осталась! — стояла на своём девушка. — Ну, да. Зажатая она с ним. А то что она сегодня с ним проводит больше времени, чем с тобой за эти месяцы, вообще ничего не значит? — бесился Серёжа, потому что девушка оставалась непреклонна. — У них общий проект, конечно они будут вместе время проводить теперь больше. — Ну, и ладно. Хрен с тобой. — заявил Серёжа. — Я пойду, у меня урок. До встречи. — Пока. — грустно протянула Оксана, оставшись в учительской совсем одна.***
Соприкасаясь с вещами из прошлого нередко чувствуешь боль прошедших мгновений, а каждый миллиметр предмета возвращает тебя в моменты, когда всё было хорошо и все друг друга любили. Вероника сидит в самой середине гостиной, по которой совсем недавно они носились вместе с Поповым, бросаясь подушками, только вот теперь рядом с ней лежит белоснежная гитара и навеивает её хозяйке тоску./flashback/ — Мишуничка, это правда для меня? — прыгала из стороны в сторону девушка, ухватившись за совершенно новый белоснежный инструмент. — Конечно, для тебя, моя дорогая. Ты ведь у меня самая талантливая девочка на свете. Я хочу, чтобы ты играла для меня каждый день. — миловидно шептал молодой человек, утягивая девушку в совсем не нежный поцелуй. — я хочу, чтобы ты играла на ней только для меня. — Я люблю тебя… — грейзила в поцелуй девушка. — можно я пойду поиграю прямо сейчас? — Иди. — проговорил мужчина, выпустив девушку из своих объятий /end flashback/
/flashback/ — Вероника, хватит брынчать! — разъярённо кричал мужчина. — мне это всё уже надоело! Ещё раз и я разобью её об твою голову. — Я не брынчу, я играю! — заявила девушка. — Нет, Вероника, ты брынчишь. Ты не умеешь играть. Ты бездарна. Хватит… хватит считать себя особенной, ты такая же, как и все. Только ещё хуже. Ни рожи ни кожи, а считаешь себя королевой! — кричал тот. — Но я… — Заткнись! Я ещё не договорил! — замахиваясь произнёс мужчина. — Я ненавижу тебя. Ты ломаешь мне жизнь. Ты ограничиваешь меня и играешь на этой чёртовой гитаре так же неумело, как и преподаёшь. Ты ничего не умеешь. — говорил тот с каждым разом всё грубее и грубее. — Ты меня добиваешь, в постели бревно, а сама жалуешься своим подружкам, что я тебя не люблю и изменяю. Да, кто ты такая, чтобы я тебя любил? — тараторит тот, проковывая Веронику спиной к стене. — Ты никто! А если ты никто, то не ничего не достойна, ты меня поняла? — произнёс Михаил, когда девушка уже захлёбывалась в слезах. — Я не слышу! — крикнул мужчина и ударил Нику по щеке, так сильно, что та еле не ногах стояла. — Поняла? — Д-да… — кое-как сказала девушка, когда тот её отпустил, в бессилии спустилась по стене вниз. — Я жду тебя в спальне через десять минут. Приведи себя в порядок. И не дай Бог, ты не успеешь… — выдержав недолгую паузу, тот продолжил. — ты сама знаешь, что будет. В противном случае, ты полетишь вниз с двадцатого этажа. — со смешком проговорил тот. — Время пошло! /end flashback/
Слёзы больше невозможно держать в себе, они отравляют, гложут изнутри, но не успокаивают. Сквозь пелену слёз девушка нащупывает гитару и, перебирая по струнам, начинает петь. «Приземлило ударом тока Слышал, что больно, но думал: насколько? На общем балконе кутила паскуда Куда бы зашиться там, где менее людно» Поёт о том, что накопилось и о том, что нельзя выразить словами и излечить таблетками. К сожалению, таких ещё не придумали. Песня льётся так же звонко, как и болела душа и сердце Ники за столько лет, а каждая строчка даётся всё сложнее и сложнее, но держать в себе это было уже невозможно. « … Растоптали, вывернули, поставили на колени Так почему же в своих песнях вы мне об этом не пели? Если это чувство просто выброс Эндорфина Скажи, почему так больно сильно Почему так больно сильно, Макс?» Боль ранит, заставляет убивать себя, оставляя вместо души голые пустыни. »…Если это чувство просто взрыв окситоцина Скажи почему так больно сильно Почему так больно сильно, Макс? Почему так больно сильно?» Повторяла девушка раз за разом, ударяя своим маленьким кулачком о пол, но, к сожалению, это один из немногих вопросов, который пока что останется без ответа.