Горькие травы

      Впервые за всё время здесь Йеннифэр ждала — или жаждала — гостей. Любого, кто первым явится, по делам и умыслам каждый получит своё.       Геральт застал её у зеркала, пристегивающей к плечам полупрозрачную мантию. Дождавшись, пока он закончит с камином, Йеннифэр обернулась от своего отражения и бросила:       — Проводи меня в дровницу.       Геральт еле видно приподнял брови — не знай Йеннифэр его лицо так хорошо, даже не заметила бы.       — Проводи или откажись, я и сама найду, — с лёгким раздражением повторила она, не получив ни жеста, ни ответа.       Геральт повёл плечами.       — Пойдём.       Йеннифэр вышла первая, распахнув тяжёлую дверь знаком пальцев. Плевать, сколько магии ей осталось, однажды она уже справилась без неё — справится и ещё раз.       Геральт шагал за её спиной так близко, что от его дыхания трепетали волоски на шее — но не сама Йеннифэр. Преодолев узкие винты лестниц, они выбрались в заметённый двор, встретивший их недвижимой стынью и тонкой тропой вглубь. Йеннифэр твёрдо шла вперёд, оставляя подолом платья лёгкую рябь на снегу.       — Дровница, — огласил Геральт чуть хрипло. — Что будешь делать?       Йеннифэр прищурилась. Поленья слева от неё содрогнулись вместе с ведьмачьим медальоном.       — Отныне ноги твоей не будет на моём пороге. Я готова была искупить свою вину, но теперь кончено — ты не уговорил Цири, вот и разбирайся с ней сам.       Геральт поморщился.       — Йен, давай без...       — И никакой Йен. Ты сделал, что должен, — сейчас мой черёд. Как только эликсиры будут готовы, я уеду из крепости.

***

      Портал, перекрывающий такое ничтожное расстояние, не мог сработать без ошибки. Грохот дров о каменный пол мёртвых поднял из могилы; Йеннифэр приземлилась следом, чудом не угодив в стеллаж. Она, едва соображая, почти взяла стакан со стола...       — Твою мать. Эффектно. Глянь, я не поседел?       Йеннифэр так и осталась стоять с вытянутой рукой. Лютик был бледен, только на щеках красные пятна, в остальном его цвет не изменился.       — Ты с ума сошёл, тебя же пришибить могло, — через силу вымолвила Йеннифэр.       Лютик пожал плечами.       — Ну если б я знал... Ты вроде пить хотела, — всё ещё не своим голосом напомнил он.       — Ах да, точно.       Опалённое морозом горло с трудом пропускало воду. Руки дрожали сильнее обычного.       — Эликсиры. Я пришёл делать эликсиры, теперь уже не знаю. Не похоже, что ты готова давать уроки, — вслух рассуждал Лютик, любопытно оглядывая цветные склянки на полке. — Видок у тебя тот ещё. Хочешь, я вернусь попозже? Чтобы ты могла сменить платье?       Йеннифэр обеспамятовала, как утонула в тепле лаборатории и неунывающем многословии.       — Зачем мне... — она помолчала, собираясь с мыслями, — менять платье?       — Мокрое, — Лютик кивнул. — С юбки течёт. Знаешь, я тоже недолюбливаю зиму. Нет, это, конечно, очень красиво, со всем повременившая пустота, но...       — Пустота, — выдохнула Йеннифэр. — Грёбанная поэзия. Холодно там, а ты ходишь вокруг да около со своими...       Она тяжело опустилась в кресло.       — Выражениями, — подсказал Лютик, ничуть не смутившись. — Если высоко сказать, метафорами. Ну а по-кметски будет «словесами». Тебе как больше нравится?       Она видела его силуэт мутно, будто бархатно на фоне пестроты. Лютик склонил голову к плечу, напоминая неугомонную птицу.       — Свиристель тебе тоже подходит, — невпопад выпалила Йеннифэр. — Треплешься ровно столько же. Но Лютик лучше. — Она двумя пальцами растёрла висок. — Что мне нравится? Лето... Хотя нет, ранняя осень. Когда сухо и всё золотое.       Коротко скрежетнула дверь. Лютик крутанулся пружиной, Йеннифэр перевела только взгляд.       — Утро доброе. Как вижу, все живы. — Весемир бегло осмотрелся. — Можете объяснить, какого грайвера здесь случилось? Весь замок на ушах.       Лютик уже успел открыть рот, но Йеннифэр опомнилась живее.       — Прости, Весемир, с порталом... не получилось немного. Обещаю, такого больше не повторится. Для лаборатории никакого ущерба.       — Бывает, дело молодое. — Весемир неопределённо повёл рукой. — Главное, что целы сами. Лютик, ну как тебе здесь? Освоился немного?       — Да как тут не освоиться, — проронил Лютик. — Обстановка располагает.       — Хорошо, — кивнул Весемир, перешагивая порог и тут же оглянулся, сыграв, будто вспомнил по случайности. — Йеннифэр, нам бы успеть до весны Мёда с Иволгой по двадцать, Чайки той и другой всего столько же, Кошку, Ласточку и Кровь по половине, Росомаху, Волка, Иву и Пургу по четверти, Филина и Слёзы сколько получится, там посмотришь, хватит ли элементов. Зелье Петри можешь не делать, с прошлого года осталось достаточно. Коли вдвоём не управитесь, я третьим встану, вместе сдюжим. Надо будет что по-житейски, кабинет в восточном крыле, Лютик знает. Ну, время не ждёт.       Лютик молчал всего несколько секунд, как Весемир ушёл.       — Списочек что надо. — Лютик даже присвистнул. — Похоже, скоро я буду спать у тебя под дверью.       Йеннифэр наконец-то разглядела всё чётко, переполненная благодарностью и облегчением. Её многодневные терзания окончены, больше нет нужды перебирать ведьмачьи учебники в бесплодных попытках рассчитать верно запас эликсиров. Виден путь, есть помощник, и до весны действительно недалеко. Она перегнулась через подлокотник кресла, доставая сбоку ящик, и встала с ним в руках.       — Слышал, что сказали? У нас только десять Мёда и все Чайки, больше даже. А, и Крови ещё пара флаконов. Пора за дело. Здесь запас основы. — Йеннифэр поставила ящик на столешницу. — Теперь бери со стеллажа купорос, бирюзовый такой. Вторая полка. Да не то, левее смотри...