Дракон и его хоббит: Все только начинается

▼ Хоббит совершенным образом растерялся. Нет, первым делом он, конечно же, бросился за кольцом. Едва пальцы нащупали холод золотого ободка, Бильбо почувствовал себя значительно лучше, а подхваченное Жало прибавило уверенности. Но вот что делать дальше, он не представлял. Все в нем кричало, что дракона надо убить. Сейчас, немедленно, пока есть шанс, пока он бессилен, пока он не может дать отпор. Но, во-первых, одно дело убить кого-то в горячке боя, сражаясь, когда или ты — или тебя. И совершенно другое — так. Бессознательного, беззащитного... И того, чьей смерти он так отчаянно не желал. Хоббиту доводилось участвовать в схватках, но это — совсем иное. Он все-таки не хладнокровный убийца. А во-вторых, скорее всего меч не может причинить ему вреда, если уж черной стреле это оказалась не под силу. Косясь на неподвижно лежащего дракона, Бильбо осторожно двинулся к выходу. В норе все еще было нестерпимо жарко, и ему просто необходим был глоток свежего воздуха. Чуть не споткнувшись о внезапно обнаружившийся драконий хвост, хоббит буквально вывалился на улицу. Гэндальф знал бы, что делать, и, кстати, волшебник пообещал навестить друга к началу осени. Но это было бы поистине фантастическое везение, если бы он появился сейчас, когда лето едва перевалило за свою середину. Тем не менее, Бильбо без особенного энтузиазма поискал на дороге остроконечную серую шляпу. Которой, конечно же, там не было. Зато была развеселая стайка ребятишек, позабывшая о времени и резвящаяся в сгущающихся сумерках. Что станет с Хоббитоном, когда дракон очнется? Бильбо судорожно вздохнул. Нет у него никакого выбора. Перехватив поудобнее меч, он вернулся в нору. Один сильный резкий удар в шею, и все будет кончено. Так или иначе. Глубокий вдох. Хоббит занес руки с зажатым мечом над головой и замер, наткнувшись на бурый драконий взгляд.

▼▼▼

Дракон с трудом открыл глаза. Ощущение, что в них насыпали песка, было уже почти привычным. Что-то блестящее мелко дрожало над ним. Угроза. Он попытался приподняться, но острая боль пронзила левый бок, из груди вырвался глухой стон. Когда способность видеть более или менее вернулась, Смауг обнаружил себя лежащим на полу небольшой комнатки с круглой дверцей. Над ним нависал полурослик с чем-то, что можно было бы назвать мечом, если бы не смешные размеры — как раз под стать своему обладателю. Дракон выдохнул и снова сомкнул веки. Зрение ему сейчас едва ли понадобится. - Если хочешь убить меня, вор, тебе придется найти что-то посерьезнее... — дракон судорожно вдохнул, как будто собирался закашляться, но этого так и не произошло, — ...этой зубочистки. Раздался тихий вздох. - Зачем ты пришел? — надо воздать ему должное, голос больше не дрожал, вопрос звучал уверенно, словно он сможет заставить дать ответ, если потребуется. Забавный полурослик. - Уж поверь, не ради мести... Иначе ты был бы уже мертв, — дракону даже захотелось горько рассмеяться. - Тогда что тебе нужно? - Помощь, — хотел сказать он, но иссохшиеся губы не слушались. Дракон смертельно устал. Рана не затягивалась, продолжая кровоточить и причиняя невыносимые страдания. Дракон не мог умереть. Каждый раз, когда он думал, что вот оно, пришло его время, каждый раз, погружаясь в блаженно-молчаливые объятья черноты, он надеялся, что больше не очнется. И каждый раз наступал момент пробуждения, неизменно резкий, острый и неотвратимо реальный. Дракону было уже абсолютно все равно как, он лишь хотел, чтобы это закончилось. Он помнил, как в полете его пронзила стрела, как сначала показалось, что это лишь сильный толчок, помнил, как обычно такой послушный ветер перестал его держать, как в груди заклокотало, и только потом пришла боль. Помнил, как тысячей ледяных кинжалов его обжигала озерная вода. Помнил, как пытался вдохнуть, бил мощными крыльями — или это были уже руки? — и не мог вырваться из этого холода. Помнил, как в отчаянии силился отыскать хоть какую-то точку опоры, оттолкнуться, выбраться и глотнуть воздуха — и не мог найти, погружаясь все глубже. Помнил черноту смыкающихся над ним волн, когда силы окончательно его покинули. А потом неизвестно как он оказался на берегу — в получеловеческом обличии, задыхающийся, отхаркивающий воду, дрожащий и истекающий кровью, уже без стрелы в груди. Дракон даже не знал, где и как он раздобыл себе одежду. Просто в следующий раз он очнулся уже в ней на окраине какого-то города. Сколько и где шатался он в полубреду — ему было неведомо. Впрочем, как и то, каким образом он оказался здесь, в Шире. Но, учуяв знакомый запах, дракон решил ему последовать — хоть какое-то направление после стольких месяцев бесцельного скитания. - Мне больше некуда пойти, — кривясь от разрывающей грудь боли, с трудом проговорил он, прежде, чем комната снова покачнулась и спасительная темнота затопила его истерзанное болью сознание. Хоббит против воли сочувственно поморщился. Он боялся предположить, через какие же испытания пришлось пройти этому гордому созданию, чтобы просить помощи у него. Бильбо отступил назад, посмотрел на меч в своих руках и подавил порыв зло отбросить этот бесполезный сейчас кусок железки, схватиться за голову и тихо заскулить. Потоптался на месте, бросил взгляд на ничего не подозревающую деревушку за дверью. Ну и что, скажите на милость, ему теперь делать? Ничего лучше, чем дождаться Гэндальфа, в голову не приходило, но, да поможет ему Эру, ждать придется вместе с раненым и часто впадающим в беспамятство драконом! Идею попытаться его связать или запереть хоббит отбросил сразу — у него нет таких крепких пут, и Смауг, даже раненый, при желании мог разнести всю нору в одно мгновение. Остается стараться его не злить и надеяться на лучшее, тем более, дракон сказал, что не хочет мести. Возможно, если хоббит попытается ему помочь, все и обойдется? А там, глядишь, и Гэндальф подоспеет. Продолжая себя успокаивать подобными мыслями, хоббит разглядывал дракона. Края раны, видимо, разошлись, потому что пятно на рубашке увеличилось и влажно поблескивало. Но дракон дышал, пусть часто и не очень глубоко. Лицо немного разгладилось, но его все же нельзя было назвать умиротворенным, между бровей пролегла складка — отпечаток боли, с которой он давно уже не расставался. Темные кудри прилипли ко лбу. Дракона начинало лихорадить. Ругая себя на чем свет стоит за мягкосердечие, хоббит решил перетащить дракона в ближайшую комнату, по иронии судьбы оказавшуюся комнатой для гостей. Но не тут-то было, дракон в человеческом облике весил, казалось, не меньше себя же в истинном, Бильбо не смог сдвинуть его даже на пару дюймов. Тяжело дыша, он закрыл дверь и отправился за свечами, подушкой, водой и полотенцами — надо обработать рану. Да поможет ему Эру.