***
— почему ты вдруг подумал, что я — это не я? — приторно сладким голосом произнесла Ямадзаки, растягивая каждое слово. От былого напряжения не осталось и следа. Девушка полностью обмякла в чужих руках, расслабленно прижимаясь к груди Дазая. — прошло много времени, но разве не узнать Фумико возможно? — улыбнулся Осаму, медленно перемещая свои ладони на талию девушки. Сильно не давил, но чтобы вырваться определённо стоило постараться. Та в свою очередь нагнулась ещё ближе и принялась шептать ему на ухо. — считаешь я могу быть чем-то кроме расстройства личности? Может, злым духом, что вселился в бедную девчушку? — может и так. — холодно ответил парень, ловко перехватывая бледную руку, которой «Фумико» собиралась нанести удар. — вот только думается мне, что никто ни в кого не вселялся. Вы с самого начала были вместе. Ямадзаки дерзко ухмыльнулась, а затем с новыми силами принялась выпытывать ответы на волнующие вопросы. Её голос по прежнему оставался сладким, словно мёд. Но в то же время стал значительно тише, очаровывая своим звучанием. — мы правда так сильно отличаемся? Мне всегда казалось, что перенять манеру поведения лисички Фумико довольно просто. Так как же ты понял? — подумай сама, смогла бы Фумико промахнуться? Позволила бы мне перехватить её руку, а в таком случае, неужели не ударила бы второй? — хмыкнул Дазай, медленно начиная утягивать девушку назад, не выпуская из своих объятий. Почувствовав неладное, она принялась всячески упираться и пытаться вырваться. Совершая выпады вперёд и попеременно вертясь в попытках освободиться, Ямадзаки делала себе только хуже, заставляя Осаму держать её всё крепче с каждым разом. — значит ты признаёшь её способности? — лениво спросила Фумико, в перерывах между своими движениями. Склонившись к её уху, парень с насмешкой прошептал: — нет, просто ты используешь их так бездарно, что становится смешно. Кажется, такие высказывания сильно её разозлили, ведь в следующее мгновение девушка стала брыкаться прикладывая вдвое больше сил. — чего же тогда не смеёшься? — она почти умудрилась укусить Дазая за руку. — думаешь кому-то есть дело до пустых слов? Тот уже который раз за это время усмехнулся и продолжил пятиться назад, внимательно прислушиваясь к звукам за дверьми, если те вообще были. В подавляющем большинстве комнат царила абсолютная тишина, но легкомысленно дёргать ручки Осаму не спешил. По прежнему крепко удерживая свою ношу, он всё дальше и дальше углублялся в коридор, игнорируя также и комнаты, в которых слышалась непонятная возня или звук падающих капель.***
Это было похоже на пытку. С каждым ударом головная боль становилась всё сильнее. Казалось, если так продолжится и дальше, то черепная коробка попросту взорвётся, забрызгав стены тёплой кровью. Хрупкое тело неустанно дрожало от этих ощущений, при этом чудом оставаясь стоять на ногах. Девушка видела десятки глаз, направленных на неё в ожидании чего-то, но точно знала, что здесь абсолютно никто не поможет ей. Просто не захочет пошевелиться. Она такая же, как и все заключённые — расходный материал, а в добавок ещё и подопытная крыса. Ради таких никто не станет рисковать, к тому же люди в мантиях по прежнему служат кому-то более могущественному. Фумико сильно закашлялась, оставляя на ладони кровь вперемешку с мокротой. Вид данной смеси нисколько не напугал Ямадзаки, ведь видеть его приходилось не впервой. Не зная куда деть руку, она так и застыла удерживая её перед глазами. Платка с собой не было, а пачкать пока ещё чистую одежду желание отсутствовало. Повинуясь едва заметному кивку Канэко, один из стражей протянул девушке полотенце. Неуверенно ухватив белоснежную ткань покрепче, Фумико окинула её придирчивым взглядом, а затем по-кошачьи фыркнув, вытерла кровь с ладони, губ и подбородка. Пока она занималась вопросом собственной чистоты, Хитоми ненадолго прекратила бить небольшим молотком кольцо, камень которого уже вовсю был покрыт белыми отметинами от тяжёлых ударов. Пока боль на время отступила, Ямадзаки могла только судорожно думать о том, что же ей делать дальше. Попади она в подобную ситуацию несколько лет назад, то конечно всецело могла бы положиться на Акане, но сейчас это невозможно. Мысли о том, что она ничего не сможет сделать и в конечном итоге останется лишь терпеть и ждать конца, очень пугали девушку своей неопределённостью. Она ведь толком не знала для чего в комнате собрались все эти люди, зачем Канэко вытворяет такое с её кольцом и что за теорию хочет проверить. Как и ожидалось, заметив, что кровь исчезла с ладони Фумико, Хитоми снова кивнула тому же человеку, и Ямадзаки пришлось неохотно распрощаться с кусочком ткани. Вновь раздался звук удара. Девушка краем глаза увидела осколок красного цвета, прежде чем её тело сковала сильнейшая боль. Она пошатнулась, чувствуя себя так, будто все кости сломались, потратив на это всего какую-то жалкую секунду. — ой-ёй! — Канэко смущённо прикрыла губы рукой, но не сдержавшись всё-таки засмеялась. — кажется, я немного поспешила. Фумико плохо слышала её слова. Замерев в оцепенении, девушка словно находилась под толщей воды, не то что в бассейне, без преувеличений — в Тихом океане. Она начинала задыхаться, на лбу выступили капли пота. Ямадзаки снова шатнулась в сторону, но на этот раз слабость не позволила ей устоять на ногах. С глухим звуком Фумико упала на колени и практически сразу схватилась за голову, закрывая уши. Хотелось одновременно кричать и плакать, но девушка не могла себе это позволить. Не желала, чтобы кто-то видел её слёзы. Единственное, что она сейчас могла делать — это тяжело дышать и тихо стонать от боли, ощущая как от носа к губам спускается алая дорожка крови. Девушка слышала пронзительный крик, что звучал в её собственной голове, нанося невидимые удары по черепу. Внезапно она увидела перед собой Акане, так чётко если бы та на самом деле была рядом. Они вдвоём стояли в кромешной темноте друг напротив друга. Вокруг было совершенно пусто. Абсолютно ничего, кроме разъярённой Акане и дрожащей Ямадзаки. — ты… — выдохнула призрак, прежде чем резко оказаться лицом к лицу и схватить Фумико за шею своей тонкой рукой с длинными красными ногтями. На удивление её конечность достигла своей цели и девушка очень ярко ощутила, как горло сдавило. Растерянная Ямадзаки не могла пошевелиться. Она давно привыкла к тому, что Акане всегда на её стороне. Поможет, защитит, утешит. Воспринимая способность как часть семьи, которой у неё больше не было, Фумико не сделала ни движения, чтобы хоть как-то исправить положение дел. Для неё это было всё равно, что драться с родной сестрой. — если бы знала сколько проблем ты принесёшь, убила бы сразу! — призрак едва ли не рычала от злости. Видеть её в такой ярости было слишком непривычно и даже как-то неправильно. — нет… — прошептала девушка, безвольно опуская руки вдоль тела. Её мятные глаза застеклянели, в них читались лишь печаль да тоска. Никакого былого рвения и уверенности. Она уже выглядела полностью смирившейся со своей участью. Заметив такую реакцию, Акане разозлилась ещё сильнее, безжалостно сжимая пальцы. Её крик стал на тон тише, а голос превратился в натянутую леску. Глядя прямо в глаза напротив, она насмешливо произнесла, задирая подбородок — что же не дерёшься? Это разве не единственное, что ты можешь делать хорошо? — я…с тобой…не собираюсь… — еле как прохрипела Фумико, уже начиная чувствовать катастрофический недостаток кислорода. В уголках глаз скопилась влага, хотелось кашлять. Совсем смутно девушка осознавала, что находятся они где-то в глубине её сознания. Наверное только там могло быть так темно и холодно, грязно и неуютно. Вездесущая темнота была лабиринтом, найти выход из которого не в состоянии даже сама Фумико. Можно ли назвать это галлюцинацией? Скорее нет, чем да. Ведь как ни крути их стычка происходила по настоящему, просто всем остальным увидеть её никогда не доведётся. Ямадзаки вовсе не была мечтательницей, так что в дополнение допускала такой вариант, как собственная смерть. Всё это могло быть лишь последними всплесками сознания, слишком реалистичными и жестокими. Когда глаза начали закатываться, а перед ними медленно, словно облака, плыли чёрные хлопья — Акане вдруг ослабила хватку, швыряя Фумико на пол. Та сразу же закашлялась, слушая как призрак лёгкой поступью ходит вокруг. Попытка приподняться на локтях не увенчалась успехом, но сдаваться девушка не планировала. Раз за разом поднимаясь и падая она будто была младенцем, который только-только учится ползать. До ходьбы было ещё далеко, нужно было приложить чуть больше усилий. Акане заговорила вновь. — эх, видит Эмма, — произнося это, призрак легко согнулась в уважительном поклоне. — я не хотела, чтобы это произошло с тобой. Теперь, когда кольца больше нет, кому-то из нас придётся покинуть это тело. Я сожалею, но поступить таким образом придётся тебе. Она изящно опустилась на колени, расправляя одежду, которая сейчас казалась полностью залитой кровью. Акане поднесла руку к голове Ямадзаки и нежно похлопала ту по щеке, после заботливо погладив волосы. Длинные ногти прошлись по белоснежной коже, почти с ненавистью царапая лицо. Внезапная вспышка лояльности резко оборвалась, снова уступая место гневу. Глаза призрака горели багряно-алым, когда она всматривалась в фигуру напротив. Её настрой был предельно ясен и лишь где-то в самой глубине чёрных зрачков плескалось сожаление. — извини, Мико-чан, это правда необходимо. Я гораздо сильнее и опытнее, так что буду намного полезней маленькой девочки. Это прозвище… Ладони Фумико мигом сжались в кулаки, стоило только этим словам коснуться её слуха. Ну уж нет. Называть её этим совершенно детским и абсолютно дурацким «Мико-чан» мог только Сэтоши. Так было, есть и будет. Независимо от того вместе они или же судьба раскидала их по разным углам, как нашкодивших щенят. — прекрати, — хрипло предупредила Ямадзаки. Её голос напоминал затишье перед бурей. Собственно, взгляд насквозь пропитанный жаждой крови был одним из сигналов скорого наступления шторма. И он определённо не будет просто жалким летним ветерком, ещё немного и здесь образуется целое торнадо, сметая на своём пути каждого, кто осмелился приблизиться. До сих пор продолжая бесстыдно насмехаться, Акане весёлым голоском почти пропела свой вопрос, не обращая внимания на резкую смену поведения собеседницы: — повтори-ка? Фумико подняла голову. Её хмурый ледяной взгляд встретился с ликующими алыми очами, словно пытаясь испепелить их обладательницу на месте. Лицо девушки было бледным, а на фоне общей темноты казалось и вовсе белым, как первый снег. Под глазами сияла пара лиловых синяков, что создавала видимость болезни. На шее уже успел проявиться красный след от чужой ладони. Он вызывал лёгкий дискомфорт, но Ямадзаки старательно игнорировала это чувство, вместо этого сосредоточив силы на подъёме. Длинные тонкие пальцы на руках заметно дрожали. Боль никуда не ушла и только сейчас Фумико ощутила, как та буквально впитывается в её кости, словно вода в губку. С трудом встав на ноги, девушка сжала губы. Отросшие пряди волос тёмным водопадом падали на лицо, частично перекрывая обзор. Чтобы убрать их Ямадзаки лишь гордо вскинула подбородок, позволяя локонам струиться по костлявым плечам. Мимолётно подумав о том, что надо бы наконец отстричь эти чёртовы волосы, раз уж они всё равно не приносят никакой пользы, Фумико осуждающе воззрилась на Акане. Прошло всего несколько секунд, прежде чем её кулак оказался в паре миллиметров от чужой щеки, которая несмотря на возможность коснуться всё ещё была полупрозрачной. Кровь из царапины стекала по лицу, оставляя после себя только тревожное впечатление о том, что до этого момента Ямадзаки уже преуспела в чьём-то убийстве. Разозлить девушку было нетрудно, но опасность, которой пропиталась вся её аура точно являлась чем-то новым. Она отлично владела боевыми искусствами. Этот факт никогда не был секретом. Пусть работа с огнестрельным оружием давалась Фумико куда тяжелее, ближний бой почти всегда компенсировал это. Драки были её всем начиная уже с десяти лет. Сегодня, в момент когда кулак встретился с женской скулой кожа к коже, Ямадзаки не могла не вспомнить Такахаси. Ядовито усмехнувшись она, как прилежная ученица, обязана была бы без зазрений совести поблагодарить своего учителя за предоставленные знания, но никогда бы этого не сделала. Девушка с абсолютно трезвым умом понимала, что за все умения должна обрушить благосклонность только на саму себя. В течении многих лет жажда отомстить боссу за смерть отца здорово подогревала её рвение к тренировкам. Повинуясь просьбе Акане повторить свои слова, Фумико практически прорычала «Хватит!», а затем резко распахнула глаза. Вокруг неё неподвижно лежали люди. Под каждым образовалась небольших размеров кровавая лужица. Кажется, они все были мертвы.***
На футоне в маленькой серой комнате, что тускло освещалась лишь одной старой лампочкой, сидели двое. Она спала уложив голову на свои колени, а он наблюдал за ней, не боясь быть замеченным. Жёлтый свет бросал на лицо причудливые тени, а кожа выглядела практически золотой, точно спелая пшеница в поле. Внешность этой девушки с самого начала приглянулась Дазаю. Её красота была холодной, как зима на самом севере планеты. Он видел подобных ей красавиц много раз за всю свою жизнь, но почему-то обратил внимание именно на Фумико. Сейчас, рассматривая как её ресницы едва заметно дрожат во сне, Осаму вдруг подумал о желании увидеть, как она снова смотрит на него. Скептически, с осуждением, насмешливо, злобно, восхищённо — это не важно. Лишь бы поскорее увидеть эти мятные стёклышки, которые могли рассказать больше, чем сама Ямадзаки. Кончиками пальцев проводя по женской щеке, Дазай задумался. К ней тянуло, определённо. Но это было совершенно не то, что испытывают влюблённые. Данное чувство не было чуждо Осаму, но он знал, что то, что они испытывают друг к другу было гораздо глубже. Они знакомы не так давно, чтобы зваться товарищами или друзьями, но это нисколько не мешает довольно неплохо понимать другого. Достаточно одного незаметного взгляда, и он с лёгкостью поймёт, что Фумико раздражена или даже зла на кого-то. Это работает и в другую сторону. Стоит ему казалось бы ненарочно дёрнуть рукой, и Ямадзаки быстро догадается с чем это связано. Дазай знает, что нравится ей, но в такой простой истине тоже есть один подвох. — холодно… — промямлила девушка, во сне отмахиваясь от чужой руки. Видимо, ей снилось что-то не слишком приятное. Женщины часто велись на его внешность, на красивые слова и харизму. Были и те, кому нравилось странное увлечение самоубийством и бинты на теле. Многие соглашались прыгнуть вместе с моста, но подавляющее большинство всё же отказывалось — в этом не было ничего необычного. Осаму сразу же забывал. Но в Фумико присутствовало что-то такое, чему он всё никак не мог придумать название. Была ли это глупость или наоборот осознанность? Единственное на что могла повестись Ямадзаки — интеллект. Он заметил, как её зачастую холодный взгляд потеплел тогда, при виде Рампо. Встречался с таким же, при внимании к самому себе со стороны девушки. Это было приятно, но Фумико со стопроцентной вероятностью была не из тех, кто только ради этого полез бы в твою постель. Что насчёт суицида? По глазам было сразу понятно, что она не задумываясь сделала бы это, но не с ним. С кем-то, кто уже мёртв, вероятно. Тело под боком пошевелилось, но очевидно, что для пробуждения этого движения было мало. Дазай использовал способность сразу, как двери комнаты закрылись за ними. Опознавая себя, как человека с развитыми умственными способностями, он имел смутное предположение о случившемся, но на этот раз правда нуждался в пояснении всей картины. Он обязан был узнать о чём Фумико скажет прямо, а какую информацию всё-таки скроет. У неё была такая вредная привычка — не договаривать. В дверь постучали. Громко и настойчиво. Ямадзаки распахнула глаза. В них не было ни капли сна, словно всё это время она благополучно бодрствовала. Осаму хотел было встать, но девушка ловко схватила его за рубашку и грубо толкнула назад, вместо этого поднимаясь сама. Она смерила парня странным взглядом, а затем приложила к губам указательный палец, предупреждая. Тот разочарованно кивнул, в душе слегка раздраженный тем, что какой-то наглец прервал возможно единственный шанс на получение ответов. Фумико выглядела задумчивой. Под непрерывный стук, который с каждым разом становился всё сильнее, её взгляд медленно скользил по комнате. Впрочем, спустя минуту она тихо цокнула языком и чересчур лениво поплелась к двери, явно не горя желанием открыть её. Вслед за скрипом петель сразу же раздался недовольный упрёк: — ты там оглохла что-ли? Не спеша впускать незваного гостя в комнату, Ямадзаки высунула наружу лохматую голову и бесцветно задала вопрос: — чего тебе? — ещё спрашиваешь, замарашка? Ну-ка свали, — человек дёрнул дверь на себя, используя при этом достаточно силы. Фумико не собиралась удерживать её дальше, так что спокойно опустила руки. Конечно, кто кроме Есенина мог быть таким наглым? Вальяжной походкой он вошёл внутрь, задевая девушку плечом, да так, что ей невольно пришлось напрячь ноги чтобы устоять на месте. — ещё раз так сделаешь, и я подрежу тебе бока, чтобы в проход влазил. — холодно произнесла Ямадзаки, прислоняясь спиной к стене. Её руки нашли своё место в передних карманах брюк, а плечи слегка ссутулились. — ты сегодня рано вернулась, — Есенин стоял спиной к футону и в полумраке комнаты умудрился до сих пор не заметить ещё одного человека, расслабленно наблюдавшего за развернувшейся сценой. В следующее мгновение, он словно что-то вспомнив произнёс, поворачивая голову: — а кстати… Воцарилась тишина, вслед за которой тёмные брови Есенина стремительно поползли вверх. Будто не веря своим глазам, он резко обернулся и уставился на Дазая. Тот ответил ему скучающим взглядом и лениво подпёр щёку ладонью. — это кто?! — воскликнул он, вновь обращаясь к Фумико. — о чём ты? — её прищуренные глаза опасно блеснули. Алая вспышка появилась и тут же исчезла. Есенин снова повернул голову, на этот раз глядя сквозь Осаму, точно если бы на его месте никого не было. Растерянно почесав затылок, он пробубнил: — у тебя плохая комната. Вечно здесь что-то мерещится! — где выход ты знаешь. — ответила Ямадзаки, сонно моргая. Терпение медленно её покидало. — я же только пришёл. Родители плохо воспитали?! — Есенин обиженно приподнял подбородок, свысока кидая на девушку многозначительные взгляды. Та лишь сухо произнесла «мг» и устало покачала головой. Часы склонялись к полуночи, так что догадаться о настоящей цели визита было очень просто. В мире эсперов всё дело зачастую крутится вокруг способностей, так? После того, как Канэко почему-то прониклась к Фумико бесконечным доверием, она сама лично дала ей возможность выходить за пределы подземного лабиринта и даже нашла человека с подходящим для этого даром. В глубине души Ямадзаки считала это крайней степенью неосмотрительности, но помимо размышлений у неё всё ещё оставались дела, так что развитие событий было ей на руку. Следуя своему собственному плану, девушка сразу смирилась с тем, что полезным для неё человеком оказался Есенин, чью способность она регулярно использовала чтобы беспрепятственно бродить по городу, не опасаясь полиции, детективов и других представителей закона. Дар под названием «Московские прятки» отлично справлялся со своей задачей — скрыть кого угодно от лишних глаз. Стоило захотеть и люди тебя увидят, но не изъявишь подобного желания — останешься таким же заметным, как и воздух вокруг. Каждые двенадцать часов приходилось обновлять действие, так что сейчас как раз был именно такой случай. Есенину по всей видимости тоже не слишком симпатизировала данная процедура, но кто знает что ему за это пообещали? Коснувшись плеча Ямадзаки, он отдёрнул руку как ошпаренный, стоило только белой вспышке озарить комнату. Не обращая на такое поведение ни капли своего внимания, Фумико чуть склонилась в знак благодарности. Она почувствовала, как белоснежный бинт на её руке медленно окрашивается кровью. Девушка пошатнулась и, заметив это, не желающий задерживаться и помогать ей Есенин, ретировался не прощаясь. С облегчением выдохнув, Фумико с трудом подошла к маленькой тумбе и вытащив из ящика новую, ещё не открытую упаковку с бинтом и влажные салфетки, вернулась на футон. Повернувшись спиной к Дазаю, она спустила рукав и принялась быстро развязывать пришедшую в негодность повязку, больше напоминая дикого зверька. Осаму не стал ничего говорить, с интересом наблюдая за колышущейся в такт движениям спиной. Ямадзаки делала это практически мастерски, явно давно привыкнув к постоянным перевязкам и бинтам. Почти закончив, она вдруг сказала: — я выведу тебя назад завтра утром. Сейчас пройти никак не получится, прости. — это не твоя вина, — усмехнулся суицидник, потягиваясь. Нет, она точно знала, что виновата. Если бы чуть раньше не случилось этого бредового приступа с раздвоением личности, Дазаю не пришлось бы ночевать в холодной и тёмной комнате. По какой-то причине, Фумико была уверена, что он от этого тоже не в восторге, несмотря на добрую улыбку. Закончив завязывать аккуратный узелок, Ямадзаки внезапно разозлилась от чужого притворства и швырнула в Осаму бинт. Тот чётко попал на чужие колени. Хмуро обернувшись, девушка испытующе окинула парня взглядом, а затем произнесла, кивая на его руки: — наверняка испачкались. Можешь перевязать, если хочешь. Сверля Дазая взглядом ещё около десятка секунд, Ямадзаки вновь повернулась к нему спиной, прекрасно понимая, что знакомы они не настолько хорошо, чтобы раскрывать друг другу свои секреты. Показывая, что смотреть совсем не собирается, она спрятала лицо в коленях, закрывая голову руками. Наблюдая за этим, Осаму сразу сделал вывод, что тот парень явно ошибался — Фумико очень даже воспитана. Он засмеялся, но вскоре всё-таки послышалось тихое шуршание. Ночь прошла спокойно. Каждый знал, что другой не спит, но говорить о чём-то не было абсолютно никакого желания. Тишина успокаивала и создавала комфорт, а собственноручно нарушать его никто не хотел. Ближе к утру девушка тихо поднялась с футона и вышла из комнаты, а когда вернулась, её волосы уже были небрежно собраны в высокий хвост и в руках она держала пакет с неизвестным содержимым. Возможно, там была еда? — вставай, — равнодушно бросила Ямадзаки, даже не взглянув в нужную сторону. По ощущениям было около пяти утра, плюс-минус. Выглянуть в окно, чтобы узнать наверняка не представлялось возможным, а телефон давно уже выключился. Дазаю оставалось только недовольно сесть, жалуясь на столь ранний подъём. Игнорируя все слова, Фумико кинула в него нечто красное, что при более детальном изучении оказалось спелым яблоком, перед этим предупредив коротким «лови». Этим утром на ней были чёрные лосины и большая серая майка, доходившая точно до середины бедра. Она выглядела крайне удобно, да и сама девушка похоже чувствовала себя хорошо в такой одежде. Не долго думая, Осаму подкинул фрукт в руке и откусив немного, спросил: — тренируешься? — оттачиваю навыки, а то забуду же, — Ямадзаки пожала плечами. — учишься работать со способностью, — кивнул Дазай. Оттачивать боевые навыки в такую рань было ни к чему, они уже достигли уровня рефлексов. А вот поэкспериментировать с даром можно. Тем более, что с недавних пор поддержка в виде кольца испарилась, а это значит, что усилий нужно приложить куда больше. Осаму слегка нахмурился, осознавая, что Фумико наиболее вероятно занимается этим в тайне ото всех и уж точно не ради самой себя. Один из возможных вариантов развития событий предполагал под собой использование её способности, как оружия. Так что девушка, видимо, пытается вернуть себе контроль над даром, дабы уберечь остальных. А это наталкивает на мысли о том, что опасаясь неудачи в собственных начинаниях, Ямадзаки обратилась к агентству за помощью, чтобы на случай бедствия иметь поддержку со стороны тех, кто действительно может позаботиться о людях. Винит себя в чём то? Неужели кто-то уже погиб… Фумико явно не имела намерения оставлять Дазаю время для размышлений, так как практически сразу протянула ему руку, взглядом требуя дать свою в ответ. Её ладонь как и всегда была леденяще холодной, словно у трупа. Они оба были хорошо знакомы с подобным. Покинув комнату, Осаму поджал губы, вспоминая длинный и извилистый коридор, по которому предстояло пройти. Настроение опустилось ниже среднего, возможно на улице было пасмурно. Их лица сейчас приняли совершенно одинаковые апатичные выражения, свидетельствуя о некой невысказанной тоске. Своей у каждого. Молчание вовсе не напрягало, а скорее наоборот — вызывало некоторое умиротворение. Многие люди постоянно нуждались в разговорах о всякой ерунде, будь то обсуждение погоды, политики, искусства или спорта. Эти двое похоже такими не были. Витать в собственных мыслях было удобно и нарушать идиллию громкими словами, в таком случае, сравнимо с преступлением. Дазай и Фумико прошли всю дорогу в абсолютном молчании. На улице действительно лил дождь. Тучи сгущались с каждым мгновение, скорее всего в обед начнётся сильная гроза. Кто знает, закончится ли она к вечеру? Ямадзаки провела его немного дальше того места, откуда они начали идти в прошлый раз. Осаму вовсе не был против, так что ничего на это не сказал. Когда девушка собиралась отпустить его, парень внезапно перевернул её ладонь и тыльной стороной приложил к своему лбу, склоняя голову. Фумико удивилась, но отдёргивать руку на удивление не стала. — они помогут, — тихо произнёс Дазай, отпуская. Он наблюдал как дождевые капли скатываются по женскому лицу, создавая видимость слёз. — а ты? — усмехнулась Ямадзаки, щуря глаза. Суицидник принял задумчивый вид, будто вопрос вогнал его в ступор, таким заковыристым был. Поиграв бровями, он покачал головой, точно если бы подразумевал под этим «справишься сама», но в следующую секунду со смешком произнёс: — посмотрим, что будет дальше. Фумико кивнула, а затем развернулась и незаметно скрылась за стеной. Бесследно исчезать, видимо, являлось одним из её талантов, так как сразу сложилось впечатление, что никакой девушки здесь не было. Если бы не оставшийся на ладони холод, Осаму может и поддался бы этому маленькому обману. Он снова стал серьёзным, а во взгляде появилась сталь. Парень направился в противоположную от агентства сторону, понимая, что то, что грядёт, начнётся уже совсем скоро.