Поиграем, детектив?

Секундная стрелка быстро бегала по приевшемуся маршруту, раз за разом повторяя округлую форму настенных часов. Размеренное тиканье с каждой минутой отдавалось в ушах всё сильнее. Фумико казалось, что она сходит с ума. Затянувшееся молчание напрягало до ужаса, заставляя тело держаться ровной струной. Взгляд Восемнадцатой прожигал насквозь, как если бы она рассматривала чёрно-белый рентгеновский снимок. Ямадзаки выдержала его спокойно, внешне не прикладывая никаких усилий, хотя внутренне уже несколько раз успела перевернуть всю лабораторию вверх дном. — ты знаешь, почему умираешь? — наконец устало спросила женщина, отрываясь от работы. — есть несколько причин, — выдавила Фумико в ответ, пряча за спиной сильно сжатые кулаки. Первая заключается в том, что слабое человеческое тело, при всём желании, не в состоянии выдержать влияние нескольких способностей. Поэтому бывает так больно, поэтому старые шрамы внезапно начинают кровоточить. Это, в свою очередь, является самым доходчивым и наглядным объяснением наличия в комнате бесконечных повязок, окровавленных салфеток и сотен различных видов таблеток. Вторая причина заключается в существовании отвратительных червей, которые из раза в раз заставляют девушку пройти через мучения заражённого. Система работает довольно-таки странно, но умереть от потери крови вполне реально. — чего ты хочешь от меня? — я уже говорила, — медленно произнесла Ямадзаки, изо всех сил борясь с раздражением, постепенно затягивающим её в свою пучину. — хочу выжить. В глазах Восемнадцатой отразилось понимание. Пожалуй, ей не нужно было спрашивать, чтобы узнать ответ. Он и без этого читался на лице собеседницы так чётко, что увидеть смог бы даже самый недалёкий из всех существующих людей. Фумико изменилась. Серая мораль и устоявшиеся правила уходили на второй план, когда речь шла о собственной жизни. Ради этого не жалко и отнюдь не совестно было идти по головам, а если придётся — по трупам. Восемнадцатая понимала это не хуже остальных и осуждать не собиралась. В конце концов, она всё ещё просто человек. Просто человек… Женщина готова была попробовать. С самого начала она была полностью уверена в том, что сколько бы боли не пришлось выдержать — Фумико сможет это сделать. Как бы иначе она дожила до этого дня? Её тело всегда выглядит обманчиво хрупко и только выплавленное из стали сердце сразу бросается во внимание. Разве можно быть такой? Слишком умна, чтобы быть счастливой. Кажется, именно поэтому в последнее время фарфорово-бледное лицо всё чаще омрачают переживания. Она что-то задумала… Вероятно, проведённые без сна ночи наконец дали свои плоды. Ямадзаки оставалось только пожинать их с довольным видом, в мясо раздирая руки об острые края волнующих своей опасностью идей. Человеческое сознание удивительно, а её — поистине ошеломляюще. Невозможно даже представить, сколько усилий требуется приложить, дабы в общем хаосе зацепиться за самый край мысли, отдалённо напоминающей выход. Её сила восхищает. — я подумаю, что можно сделать, — Восемнадцатая сдалась под влиянием чужого натиска. Девушка благодарно склонила голову, спешно покидая помещение. У неё по-прежнему оставались дела, но в данный момент все они неожиданно оказались отсрочены на неопределённое время. Встревоженная Фумико быстро, как ветер, вбежала в комнату, надёжно запирая за собой дверь. На лице играла широкая улыбка, а с губ время от времени срывался тихий, надрывной смех. Пятясь назад, она ударилась поясницей об угол деревянного стола, в порыве сбрасывая на пол ютящиеся там стопки книг. Подрагивающая рука плавным движением легла на лоб, убирая с него длинные пряди. Это больше всего походило на чистое безумие, словно у загнанного в ловушку зверя. Создавалось впечатление, что Ямадзаки готова броситься на любого, кто войдёт, до костей рассекая плоть острыми ногтями. Взгляд метнулся к большому зеркалу, величественно стоявшему в противоположном углу комнаты. Оттуда, будто из параллельного мира, на Фумико убийственно глядело её собственное отражение, сверкая кроваво-красными глазами. Всем своим видом оно только и делало, что соблазняло поскорее разбить себя на тысячу острых осколков. Девушка не собиралась противиться своему желанию, ей было плевать. С трудом оторвавшись от столешницы, она, будто пьяная, пошатываясь подошла к зеркалу. Коснулась подбородка, а затем скользнула пальцами вдоль шеи, наблюдая как отражение, с явной неохотой, делает тоже самое. — хватит играть со мной, — процедила сквозь зубы. — В этом мире у меня нет власти. Сегодня я играю по их правилам, но кто сказал, что у меня нет собственных? — в потемневших зрачках отражалось безграничное презрение и что-то ещё, деселе в этих очах невиданное. Превратившаяся в кулак ладонь взметнулась ввысь, опускаясь ровно в середину холодной, отражающей поверхности. Кровь с разбитых костяшек медленно стекала вниз, пачкая пальцы. — ты больше не нужна мне, но пора бы наконец выбрать сторону. Ложь во имя спасения, так это сейчас называется? В дверь снова постучали. Фумико резко повернула голову, чувствуя как мягко захрустела изящная шея. К этому стоило бы давно привыкнуть, но, несмотря на регулярные повторения, настойчивые стуки каждый раз заставляли что-то внутри тревожно сжиматься. Желания учитывались крайне редко, так что спустя несколько секунд, Ямадзаки, небрежно вытерев кровь с руки, уже тянулась к железной ручке. Похоже, сегодня удача эгоистично решила от неё отвернуться, позволяя кому-то другому искупаться в своих золотых лучах. Неприятно… Видеть прямо перед собой лицо Хитоми — ещё хуже. Фумико без раздумий согласилась бы пройти по раскалённым углям, лишь бы забыть о её существовании хотя-бы на несколько часов. Она не могла припомнить ни единого раза, когда ненавидела человека так сильно, что при одном мимолётном взгляде хотелось вцепиться ему в глотку, с упоением наблюдая, как тот медленно задыхается, мучительно погибая от удушья. — развлекаешься? — сладостно протянула Канэко, сразу подмечая разбитое зеркало и погром в комнате. Ямадзаки быстро кивнула, не желая произносить ни слова. Она с удовольствием прикинулась бы немой, но к сожалению было слишком поздно. — работа не ждёт, — женщина бесцеремонно шагнула внутрь помещения, гордо вскидывая подбородок. Она смотрела свысока, словно желая одним взглядом показать собственную значимость и превосходство, но Фумико не было до этого абсолютно никакого дела. Она безразлично сверлила глазами осколки зеркала, погружённая в свои размышления. Ей не нужно было выслушиваться в чужие слова, чтобы разобраться в предстоящем деле. Под началом Хитоми весь мир сужался до убийств и насилия, в нём не было места банальной человечности, не говоря уже об остальных чувствах. И как не крути, Ямадзаки была искренне рада тому, что смогла отыскать всё это в компании Дазая. Пусть и на ограниченное время. Вполне возможно, что он — единственный, кто всё ещё способен подтолкнуть её блуждающую в потёмках душу к самому началу. Естественному ощущению того, что жизнь до сих пор размеренно протекает в жилах. — я хочу, чтобы ровно через час ты была в порту. Нужно срочно кое с кем переговорить, — выдала женщина, небрежно перелистывая пожелтевшие страницы старинной книги. Никто не предоставил выбора, так что Фумико не остаётся ничего, кроме как вновь молча кивнуть в ответ. Она всего лишь оружие в чужих руках. Так было и раньше, но единственная разница заключалась в том, что чувствовать себя сильной было приятно. Теперь нет. Чем сильнее человек, тем больше людей желают одолеть его, подчиняя всю мощь себе. Вероятно, так они чувствуют себя успешнее, защищённее, лучше… Их слабость видна невооружённым глазом. — в этом мире столько талантов пропадает зря. До чего же жаль, что кому-то так и не представилось возможности проявить себя, — задумчиво протянула Канэко. — Драгоценные вещи требуют, чтобы над ними властвовали. Ты должна быть благодарна за то, что такой шанс уступили для тебя. Многие жаждут всего мира, но кому из них на самом деле хватит смелости посягнуть на его богатства? Нас всех связывает одна цель, поэтому не нужно играть со мной в молчанку. Клянусь, ты не выдержишь и минуты, если я решу позабавиться в полную силу. — проверим, — сурово бросила Ямадзаки, в отвращении хмуря брови. Проверим, сколько времени мне понадобится, чтобы разорвать тебя на части, отделяя по маленькому кусочку за каждого человека, что погиб благодаря твоим чёртовым наводкам. С этого момента мы дерёмся на смерть, и пусть меня затопчут тысячи солдат, если я проявлю хотя-бы толику милосердия. — знаю о твоей стойкости не по наслышке, — она продолжала льстиво улыбаться, вызывая этим только неконтролируемые приступы тошноты. — мы похожи больше, чем ты думаешь. Поэтому я не стану ставить в твои колёса палки, хотя сделала бы это с огромным удовольствием. Поспеши, осталось совсем мало времени. Оказывается, сдержать порыв плюнуть кому-то в лицо — гораздо тяжелее, чем может показаться изначально. Дорога в порт ещё никогда не казалась такой быстрой. Со стороны моря дул холодный ветер, жестокими порывами пробирая до самых костей. Он гудел в ушах с такой силой, что услышать хоть один посторонний звук стоило неимоверных усилий. Серые тучи сгущались над головой, в воздухе витал аромат дождя и водорослей. Изредка с причала доносился тонкий запах подгнившей рыбы, учуять его с такого расстояния было непросто, но если всё же удавалось — пиши пропало. Живот сводило спазмом, а рот наполнялся слюной от одной только мысли о тошнотворной вони. Фумико засмотрелась вдаль, наблюдая как крохотные волны сталкиваются с каменистым берегом. Несмотря на погодные условия, море до сих пор оставалось спокойным, не идя на поводу у раздражителя. Проказник ветер изо всех сил пытался расшевелить водную гладь, но многочисленные старания приводили лишь к лёгкой ряби, которая не способна была снести с ног даже маленького ребёнка. Неожиданно кто-то коснулся её плеча, постукивая по нему пальцем. Девушка напряглась, удивившись тому, что по неизвестной причине не услышала ни единого шага. Она слегка скосила глаза в сторону, прежде чем полностью обернуться на подошедшего человека. Пожалуй, единственной и самой большой странностью было то, что сзади никого не оказалось. Дыхание незначительно участилось. Ямадзаки присела на корточки, проводя кончиками пальцев по мокрому асфальту. Никаких признаков чьего-либо присутствия. На расстоянии сотен шагов, в какую сторону не посмотри — она одна. Миниатюрная лампочка внутри черепной коробки, обычно отвечающая за опасность, уже трезвонила во всю свою мощь. Липкий холод резво пробежал вдоль позвоночника. — ты — Ямадзаки Фумико? — прозвучал позади громогласный голос, кажущийся слишком низким и грубым для того, чтобы быть настоящим. Фумико вздрогнула, первым делом порываясь соврать о том, что имя принадлежит не ей, но спустя мгновение взяла себя в руки. Позади, устроив руки в карманах, стоял высокий мужчина в чёрном пальто, воротник которого был поднят, закрывая шею. Несмотря на отсутствие солнца, глаза этого человека надёжно скрывались за чёрными очками, а на макушке возвышался нелепый угольно-серый цилиндр. — а вы? — девушка с сомнением оглядывала гостя с головы до ног, пытаясь составить в голове портрет, хотя-бы отдалённо схожий с чертами его лица. Удавалось откровенно не очень. — это неважно, — басом буркнул мужчина. Прозвучало довольно угрожающе, хотя конечно нельзя исключать вариант того, что такое влияние оказывал исключительно его необычный внешний вид, в сумме с тоном голоса. Разумеется, Ямадзаки ни в коем случае не решилась бы опрометчиво назвать его «пугающим снаружи, но возможно вполне мягким внутри». Противоречивые чувства затягивали в свои пучину, не потрудившись даже оповестить о своём появлении, не говоря уже о том, чтобы спрашивать разрешение. Она настороженно отклонилась назад, когда левая рука мужчины вдруг покинула карман. Ожидая увидеть там какое либо оружие, вроде ножа или пистолета, Фумико с крайним выражением озадаченности на лице воззрилась на сжатый кулак. В мире существует тысячи всевозможных способов убийств, легко доступных для пользования. Он мог бы прийти сюда с автоматом, отравленными дротиками или метательными ножами, но предпочёл всему этому старый добрый рукопашный бой? Слишком хорошо для того, чтобы оказаться правдой. — du tust mir leid, — монотонно произнёс мужчина, продолжая удерживать кулак на весу. — es ist schade? — удивлённо переспросила Ямадзаки. Часы в камере тянулись бесконечно долго. Там отсутствовали даже крысы, наблюдение за которыми могло помочь скоротать время хотя-бы немного. Зато рядом всегда был Клаус, как внезапно прояснилось — свободно говоривший на немецком. Его нельзя было назвать отличным учителем, но для своего возраста мальчишка справлялся на ура. Азы Фумико выучила очень быстро, а разговорные навыки отработала на сотрудниках, по крайней мере — приложила к этому достаточно усилий. Кто бы мог подумать, что людей, в совершенстве знающих немецкий, окажется так много… — fremder,— презрительно заявил мужчина, быстро раскрывая ладонь. Оттуда, словно снежные хлопья в середине зимы, посыпался белый порошок, элегантно приземляясь на лице и одежде девушки. Какая-то часть безжалостно засыпала мятные глаза, насильно заставляя их заслезиться в ту же минуту. Ямадзаки отскочила в сторону, не найдя в себе сил удержаться от того, чтобы не почесать саднящие веки. Её взгляд затуманился, а в белках вскоре проступили кровавые жилы. Фумико яростно тёрла глаза, чувствуя, как мужчина медленно приближается к ней, сопровождая каждый шаг стуком дорогих, лакированных туфлей. Она выставила вперёд руку, ощущая полную дереализацию в пространстве. От жгучей боли хотелось выть, царапая лицо до тех пор, пока глазные яблоки не выпадут сами. Резкий удар в живот вынудил девушку сдавленно вскрикнуть, оседая на колени. Она в панике озиралась по сторонам, видя перед собой лишь до невозможности размытые пятна, которые было нереально сложить в подобие чёткого изображения. — твою мать, — сквозь плотно сжатые зубы прорычала Фумико, пытаясь подняться. Новые удары снова и снова сбивали её с ног. На какие-то получалось ответить, беспорядочно используя конечности в качестве защиты. Впрочем, большинство попадало прямо в цель, с каждым новым подходом оставляя внутри Ямадзаки всё меньше физической силы для поддержания тела в одном положении. Она распласталась на асфальте, пытаясь откашляться. Кровь рекой текла из разбитого носа, оставляя на губах неприятный привкус металла. Дрожащие руки не позволяли даже опереться на локти, дабы подтянуться чуть вперёд. Очередной удар пришёлся в грудь, выбивая из неё последние крупицы сознания. Фумико обессиленно поджала под себя ноги, больше не способные функционировать как прежде, и отчуждённо замерла. Звуки померкли, а ноющая боль постепенно притупилась. Будто находясь под толщей воды, тьма стремительно сгущалась перед невидящими очами.

***

Поток ледяной воды, ударивший в лицо, быстро смог вытащить Ямадзаки из забытия, побуждая конвульсивно дёрнуться всем телом. Не слишком приятное пробуждение принесло с собой тупую боль в области живота, бьющий в нос запах крови, а также несколько неглубоких царапин. Всё это показалось сущим пустяком, когда девушка попыталась открыть глаза, желая осмотреться. Вышло далеко не сразу, веки жгли и кололи так, словно с них срезали тонкий слой кожи, оставляя рану свободно кровоточить. Глазные яблоки стягивало с неимоверной силой, будто с каждым вздохом они покрывались камнем на несколько ничтожных миллиметров. Темно… Вокруг не видно ни зги. Быть может тогда она погибла, истекая кровью на мокром асфальте? Нет… Так везти не может. Только не ей… Обострившийся слух мгновенно уловил чьё-то присутствие, действуя безотказнее военных радаров. — ты очнулась как раз вовремя, — бодро прозвучал мужской голос. Он был сильно искажён под влиянием специальной техники, вероятно, так что узнать примерный возраст говорившего, особенно в нынешней ситуации, не представлялось возможным. Фумико попыталась ответить, но из горла вырвался лишь болезненный хрип. Тишину нарушил жуткий кашель, не дающий ей как следует отдышаться. В тоже время, редкие вздохи отдавались неприятной тяжестью в израненных лёгких. — это вынужденная мера, тебе не обязательно видеть происходящее, — с расстановкой произнёс голос, пальцами приподнимая женский подбородок. Рука, обтянутая кожаной перчаткой, беспощадно надавила на свежий синяк, слегка задевая участок стёртой об асфальт плоти. Девушка порывисто мотнула головой, желая избавиться от назойливого прикосновения, но в отместку человек тотчас грубо схватил её за волосы, притягивая ближе. — давай поговорим мирно, хорошо? — спросил он. Ямадзаки не слушала его, думая только о том, как бы поскорее избавиться от сдерживающих тело оков и уйти отсюда невредимой. Мысли в голове свободно устраивали едва ли не акробатическое шоу, искусными кувырками сменяя друг друга. Она не знала что это за место, не помнила как здесь оказалась и даже не могла разглядеть потенциального похитителя. — говорить по хорошему, будучи связанной — плохая идея, — осипшим голосом прошептала Фумико, подавляя режущий зуд в глотке. В голове всплыли последние запомнившиеся минуты: кто-то небрежно взвалил её на плечо, как мешок с песком, выбивая из лёгких остатки воздуха. — просто скажи, если хочешь по плохому, — человек, будто прицениваясь, повернул её голову сначала в одну сторону, а затем в другую. Затёкшую шею мгновенно пронзило сотней тонких игл. — что братец хочет узнать? — игриво прошелестела девушка, таким образом пытаясь ненадолго отвлечь себя от тяготящих размышлений. Она надеялась на лояльность оппонента, отчего-то считая его достаточно глупым, чтобы купиться на вежливый голосок, позабыв обо всём остальном. — начнём с банального: что связывает тебя с вооружённым детективным агентством? Ямадзаки тихо сглотнула, чересчур быстро догадываясь, что легко не будет. На лбу выступила испарина, а правая нога беспокойно постукивала по бетонному полу передней частью ботинка. Соврать. Давай же, скорее обмани его! — я не… — нерешительно начала Фумико, пытаясь подобрать нужные слова. Мозг упрямо отказывался работать как следует, устроив внезапную забастовку в самый неподходящий для этого период. По щеке без предупреждения мазнуло ледяное лезвие, оставляя после себя идеально ровный порез, из которого медленно сочилась алая жидкость, стекая вниз по бледной шее. — неверно, даю ещё одну попытку. Что связывает тебя с вооружённым детективным агентством? — куда жёстче повторил мужчина, пытаясь надавить на самые болезненные точки, и с их непосредственной помощью вытянуть правду. — я не пересекалась с ними уже несколько месяцев, — сердито выплюнула Ямадзаки, напряжённо хмуря брови. Недавно нанесённая рана не несла для неё никакой угрозы, за исключением щекочущих ощущений от катящихся вниз кровавых дорожек. — а мне сообщили иное, — холод обжёг другую щёку, делая их такими же идентичными, как две половинки одного яблока. — ошиблись, — равнодушно хмыкнула девушка, точно от чистого сердца потешаясь над своим плачевным положением. Это раздражало, и она прекрасно об этом знала. Но, к сожалению, ничего не могла с собой поделать, пытаясь привычным способом удержаться на плаву. — кажется, ты не понимаешь, — устало выдохнул человек, медленно обходя стул по кругу. С этим трудно было поспорить. Она и в правду ничего не понимала. Важные звенья логической цепочки, из которых практически складывалась основная её суть, были безвозвратно утеряны. Восстановить их наверняка можно было только с помощью неоднозначной фигуры, лицо которой Фумико вероятно никогда ранее не встречала. Кто? Зачем? По чьей наводке? Ни на один из этих вопросов она не могла ответить с абсолютной уверенностью в собственной правоте. Сильные руки резко наклонили стул назад, утягивая его за собой в неизвестном направлении. Ямадзаки инстинктивно сжала кулаки, пугаясь от слишком яркого ощущения падения. Противный скрежет целиком окутал помещение, когда деревянные ножки с нажимом протащились по полу. — негоже бравому мужчине измываться над прекрасной дамой, но если она не желает добровольно идти на контакт — можно подтолкнуть, — с усмешкой произнёс человек, склоняясь над самым её ухом. — разве бравый мужчина стал бы нарушать личное пространство хрупкой, слепой девушки? — в отвращении поведя плечами, спросила Фумико. Несмотря на сильное искажение, голос человека звучал на удивление нежно, сбивая с толку. Приятный тембр никак не вязаля с грубыми, резкими и обрывистыми движениями. Он ничего не смыслил в пытках. Страх был всего лишь ответной реакцией на беспокоящие действия, но если капать глубже — всё это слишком предсказуемо. — я вижу перед собой только ничтожную преступницу, живущую припеваючи за счёт чужих смертей, — прошептал он, обдавая кожу горячим дыханием. Девушка снова поморщилась. Не только от мерзких ощущений, но и от того, что человек этот в общем-то был прав. Конечно, чтобы дотянуть её жизнь до «припеваючи» безусловно стоило бы убрать как минимум половину, но факт остаётся фактом. Его руки нежно прошлись по изрезанным щекам, размазывая по лицу сгустки запёкшейся крови. Большой палец аккуратно очертил контур сухих губ, бесцеремонно приподнимая верхний край. Её белоснежные зубы не были сжаты слишком плотно, будто в любой момент готовясь со всей яростью укусить незваного гостя. — ты грязная, — мужчина шутливо цокнул языком, хлопая Ямадзаки по макушке, как маленького щенка, подобранного с улицы. Приглушённо хохотнув, он продолжил: — вся в крови. Разве же я изверг? Мне не составит труда помочь тебе умыться, будь спокойна. Широкая ладонь легла на затылок. — что? — Фумико задёргалась, одновременно пытаясь выбраться из пут и избавиться от чужой конечности. Её гневные возгласы были бессовестно прерваны громким бульканьем. Тёплая вода моментально затекла в нос, попала в уши и не обошла стороной глаза. Лёгкие горели огнём, совсем скоро терпение начало стремительно улетучиваться, всё сильнее побуждая вздохнуть полной грудью. Перед пылающими очами поплыли черные пятна. Рука выдернула ее за волосы из воды, и девушка сделала отчаянный, хриплый глоток воздуха. Она не могла ошибиться на его счёт… Нет, этот человек определённо не палач. Не ему с ней тягаться. — давай попробуем ещё раз, — предложил мужчина, заботливо выжимая её потемневшие от воды волосы. — скажи мне, что связывает тебя с вооружённым детективным агентством? — ниче… Снова под воду. Тёплая, почти горячая. От неё ощутимо веяло настоящим запахом уличной грязи, словно набрали из ближайшей лужи. Когда легкие Фумико чуть не взорвались во второй раз, её снова вытащили на поверхность. Грудь бешено вздымалась и опускалась. Ноги дрожали. Кашель. Жадные вдохи. Она чувствовала, как остывающие капли резво минуют шею, скатываясь вниз, и навсегда исчезают где-то под воротником. — что связывает тебя с вооружённым детективным агентством? — монотонно повторил человек, скучающе вслушиваясь в болезненные хрипы. О, великий Миллаура, он всерьёз надеется узнать что-то стоящее? Что бы она ни сказала, впереди ждала лишь вода. Утопление и избиение. Кулаки и лезвия. Было в этом что-то притягивающее. Минуты сменялись часами, а те в свою очередь не спеша шли друг за другом. Всё закончилось также неожиданно, как и началось. Лёгкие свистели при каждом вздохе, в горле скребли кошки, но сил на кашель не осталось. Тело обмякло, сильно заваливаясь вперёд. Мокрые волосы беспорядочно свисали по бокам, больше походя на старые покрывала. Глаза безвольно закатились, являя миру покрытые кровавой паутиной белки. Клонило в сон. — отдохни пока, — произнёс мужчина, отходя в сторону. — у нас впереди ещё очень много времени. Ямадзаки не слышала его, наконец проваливаясь в спасительную тьму. — Фумико. Почему? Внутри сознания роится далеко не одна тысяча мыслей. За них невозможно уцепиться, каждая в несколько раз причудливее предыдущей. Оставь меня, оставь… — Фумико! Она смертельно устала. — Фумико… Девушка через силу приоткрыла глаза, с трудом поднимая голову. Вокруг по прежнему было темно. — ты помнишь о чём просила меня? Она помнит, а может и нет. Ямадзаки не уверена даже в том, что до сих пор жива. Сосредоточиться на голосе слишком тяжело, но сейчас существует лишь одна истина: нельзя закрывать глаза. — я расстроилась, когда услышала, что больше не нужна тебе. Ты ведь сказала это не всерьёз? Сказала что? Фумико отстранённо вслушивалась в чужие слова, не находя в них смысла. Её всё также клонило в сон, а шея неумолимо сгибалась, не оставляя попыток позволить голове безвольно повиснуть внизу. — предположим, я уже приняла решение, но что насчёт тебя? Ты хочешь остаться со мной? Она не из тех, кто захочет добровольно попрощаться с жизнью. А значит ответ очевиден. Им не нужно произносить ни единого слова, чтобы понять это. Едва успев вздохнуть полной грудью, Ямадзаки снова услышала отдалённые шаги. Слишком рано, но бояться нечего. Теперь у неё есть неоспоримое преимущество, которое обязательно будет использовано по назначению. И ей совсем не жаль. Наиболее вероятно, что по прошествии стольких месяцев, чувства, делающие людей людьми, постепенно исчезают, оставляя после себя лишь зияющую пустоту. Она больше чувствует вину за каждое убийство, не пытается как следует разобраться в причине чужих поступков, и не корит себя за ненависть. Мужчина снова вошёл в комнату, громко шелестя бумажными пакетами. Фумико повернула голову на звук, не теряя надежды на то, что зрение вскоре прояснится. Помещение озарял яркий свет, благодаря которому ей удавалось разглядеть размытые очертание, больше похожие на разноцветные бесформенные пятна. — я не собираюсь морить тебя голодом, думаю это немного устарело, — прочистив горло, сообщил человек. — что скажешь? — хочу использовать руки, — превозмогая кашель, прошептала Фумико. Мятно-зелёная радужка постепенно окрашивалась в тускло-карминовый цвет, медленно обретая силу. — даже ослепший хищник представляет опасность… Ему не стоило забывать об этом, но уже слишком поздно. Когда всё закончится, я искренне помолюсь за душу этого несчастного. Девушка прекрасно слышала, как мужчина замешкался, кажется, стоя возле стола. Его руки замерли на полпути, так и не успев вынуть наружу содержимое пакетов. В следующее мгновение человек решительно кивнул, словно вспомнил что-то важное, и приблизился к стулу. Руки. Затем ноги. На бледных запястьях проявились жуткие синяки от верёвки, такие же опоясывали щиколотки. Ослабшее тело пробивала дрожь. Ямадзаки поднялась на ноги. На минуту ей показалось, что силы вот-вот покинут конечности, и она ничком упадёт на холодный пол. Но, к счастью, всё обошлось. Минуя застывшего мужчину, девушка прошла к столу, игнорируя продукты. Ладони судорожно сметали всё на своём пути, в попытках отыскать необходимое. Не сказать, что потеря зрения заставляла её чувствовать себя уязвлённой или слабой. Для Фумико она являлась всего лишь одним из множества препятствий на пути к цели, из которого вполне реально получить свою выгоду. Какую? Если бы кто-то мог ответить. Ничего не делается просто так, Ямадзаки усвоила этот принцип достаточно давно и с тех самых пор он служит для неё своеобразным напоминаем. Тьма неотступно следует по пятам. Она дарует свободу, укрытие и спокойствие. Фумико никогда не понимала причин людского страха перед величественной тенью. Ночь, в случае чего, обязательно укроет в своих надёжных объятиях, а яркие звёзды любезно осветят путь, указывая дорогу заблудшим странникам. Она запросто может стать вашим преданным другом, но стоит только дать волю эмоциям, позволив ужасу овладеть сознанием, — и тьма непременно обернётся худшим из кошмаров. Слепая змея ничего не боится… После долгих попыток, кончики пальцев наконец коснулись острого лезвия, неосмотрительно подставляя себя под удар. Несколько капель крови тут же окрасили деревянную рукоять ножа. Убей. Ямадзаки оценивающе уставилась на холодный блеск оружия, ярко мерцающий в свете многочисленных ламп. Подняла руку и… Опустила вновь. Не глядя вернула нож на прежнее место, вслушиваясь в глухой звук, с которым тот небрежно стукнулся о поверхность стола. На губах расцвела нежная улыбка, когда, очнувшись от воздействия способности, мужчина сделал резкий шаг в её сторону. Высокий, статный, мускулистый, зрячий. Даже имея в этой схватке казалось бы очевидное превосходство — он ей не ровня. Слишком медленно. Слишком рискованно. На любое его движение у Фумико имелось с десяток способов защититься, и ещё столько же, чтобы ответить. Заставить этого человека опуститься на колени оказалось до нелепости просто. Достаточно было всего одного чёткого удара по коленной чашечке, но в довершение картины он получил на порядок больше. Кровь водопадом бежала из разбитого носа, а как минимум половина лица превратилась в сплошную синюшную гематому. Девушка опустилась на корточки рядом с поникшей головой мужчины, грубо хватая влажные от крови и пота волосы. Приподняла его, с неподдельным интересом ловя каждый хриплый вздох. Практически любуясь, склонилась над его ухом, вдыхая терпкий запах одеколона, и едва слышно прошептала: — извинись, — женская рука напряглась, изящным движением побуждая человека запрокинуть голову. Запястье невесомо коснулось отросшей щетины. — попроси прощения за то, что заставил меня пережить. — пошла ты, — прорычал он в ответ. В тусклых очах мелькнуло наслаждение. Губы вновь изогнулись, чудовищно походя на дьявольский оскал. Один раз. Второй… Его лоб с размаху впечатывался в пол, оставляя после своеобразного контакта лишь влажное кровавое пятно, до тех пор, пока мужчина не перестал шевелиться. Череп оказался безвозвратно расколот, являя миру нелицеприятную желтоватую кость. Мёртв… Ямадзаки ловко поднялась на ноги, забирая со стола приглянувшийся нож. С безразличным видом крутанула его в руке, а после покинула помещение: напоследок, по привычке, окинув взглядом. Снаружи находился вполне привычный коридор, такой же как и во всех жилых домах. Ведя ладонью по стене, Фумико на ощупь двигалась вперёд, по пути силясь распознать все возможное звуки. Её одежда разила чужой кровью за несколько десятков шагов, ботинки оставляли за собой алые следы. Она словно только что выползла из кровавой ванной, не успев как следует обтереться мягким полотенцем. До дрожи в конечностях хотелось скинуть с себя грязные вещи, но переодеться было не во что, так что единственным выходом оставалось терпеть. Неожиданно девушка почувствовала чьё-то присутствие совсем рядом. Кто-то уже тянул к ней руку, видимо желая развернуть к себе лицом. Она не могла позволить этому случиться, наугад резанув воздух зажатым в ладони ножом. Послышалось тихое шипение. — какого чёрта ты творишь?! — раздался следом гневный возглас. Знакомый так хорошо, что девушка удивлённо вскинула брови. Глаза бездумно пялились сквозь фигуру, не давая возможности убедиться во всём самостоятельно. Перед ней стоял взбешённый Куникида, прижимая к себе пораненную руку. — вот незадача, — справа прозвучал задумчивый голос вечно беззаботного спутника идеалиста, Дазая. — тебя снова уделали, Куникида.