***
В серых глазах можно было увидеть всё, кроме недоверия. Этот мужчина при каждой встрече вызывал в Ямадзаки только новые волны уважения, безжалостно сносящие с ног. Она знала, что сделала правильный выбор, решив придти сюда. Директор детективного агентства — мудрый человек, он обязательно посоветует, как будет лучше. И если он скажет сдаться, Фумико не задумываясь сделает это. Наверно, для неё он — тоже самое, что армейский полковник для рядовых. Его приказов нельзя ослушаться, даже если они кажутся просьбой. Фукудзава не осуждал её, по крайней мере никак этого не показывал. И это невольно откидывало девушку назад в прошлое, когда ей довелось провести несколько недель бок о бок с детективами. Как бы сильно она не раздражалась тогда, сейчас то время казалось одним из лучших. Ровно до первого пожара. С тех пор значимая часть всех её воспоминаний погибла вместе с тем, кто активно помогал в их создании. Осталось совсем немного, в основном самые важные. Знакомство, ссоры, развитие отношений, дружба… А ведь когда-то она с точностью до минуты запоминала каждый день, проведённый рядом с ним. Ямадзаки взглянула на браслет, словно желая спросить его о чём-то. Она понимала, что никто не ответит, но всё равно продолжала пытаться. Зима совсем близко и легче от этого не становилось. Если ничего не выйдет, то никакой, даже самой крохотной, надежды не останется. Фумико чувствовала себя так, будто пытается выстоять против целого мира. Совершенно одна. Некому подставить ей плечо. Она больше не сможет нагло ввалиться в чужую комнату, чтобы сыграть в карты. Ничего этого уже никогда не будет. А потом перед глазами возник образ. Беда не приходит одна, так что совсем скоро у него появились товарищи. Неизвестно, насколько верные, но всё же они неизменно оставались рядом. К лучшему или нет, но детективное агентство, считай, оставалось рядом. Ямадзаки мало кому верила по настоящему. Зачастую лишь создавала определённую видимость, желая расположить человека к себе. Но это был иной случай. Что-то заставляло её поверить, словно под дулом пистолета. Как если бы за неповиновение курок спустился, опуская на её голову целый град, состоящий из металлических малышек. Была ли это безысходность? По мнению Фумико именно она обычно служит началом. От безысходности люди ходят в бары, намереваясь напиться в хлам, и по счастливой случайности находят собеседников, друзей и знакомых. Чувствуя безысходность, писатели пишут свои книги, которые впоследствии становятся известной литературой, имеющей мировой тираж. Зная, что в конце концов за углом поджидает одна единственная безысходность, план сам собой всплыл в голове. Опасный и немного безумный, как всегда. Самое смешное в том, что нечто столь серьёзное Фумико мысленно окрестила: Операция «Желейный червячок» Придётся ненадолго окунуться в прошлое и вновь почувствовать себя тайным агентом, от которого зависит весь итог. Чёткий список действий не представлял собой ничего сверхъестественного, но тем не менее поразил девушку в самое сердце. И причиной этому послужили даже немногочисленные, трудно выполняемые действия. При должном желании и сноровке с ними вполне реально справиться. Больше всего её удивило отношение. Недосказанность… Фукудзава абсолютно спокойно предложил ей обмануть его собственных сотрудников, а самое поразительное — Рампо тоже счёл эту идею вполне приемлемой. А раз так случилось, у неё нет ни малейшего шанса на провал. И по этому поводу Фумико даже почувствовала сожаление. Прикинуться злобной стервой и внушить всем, что просьбы о помощи были ничем иным, кроме как отлично поставленным спектаклем. Даже для неё это слишком. Некоторое время девушка одиноко простояла под деревом. Дождь всё продолжал безостановочно лить с неба, возможно становясь сильнее. Прогноз погоды на днях пообещал понижение температуры. Снег. Одно это слово заставляло всё внутри переворачиваться, а сердце болезненно сжиматься. — что будем делать? Акане могла запросто появиться в любое, самое неподходящее время. Кольцо больше не сдерживало, и теперь ничто не могло остановить или хотя-бы притормозить её. Благодаря этому она стала сильнее. Заметно окрепла, словно наконец встала на ноги. — выставим недо-Есенина виноватым, как всегда. — кольнуло больновато. Неужели тебе совсем его не жаль? Парниша ведь искренне пытается разобраться. — и ведёт себя при этом, как последний мудак. Мнение о человеке во многом зависит от его поведения, не так ли? Внешность, потом манеры. Они важны точно также, как вода для существования растений. Это неотъемлемая часть каждого, и нужно уметь выставить её с правильной стороны. К примеру, взять хотя-бы Есенина, который делать этого, к сожалению, не умеет. Он неплохой парень, но публика творит невероятное. Её таланты удивляют не меньше, чем умения самих артистов. И влияние она оказывает далеко не самое положительное. Час от часу не легче. Ямадзаки шагнула в дождевую стену. Со стороны выглядело так, словно она уходит в закат в конце хорошего боевика, одержав победу над своим злейшим врагом. Фумико не была фанатом подобных фильмов, однако имея под боком хорошую компанию, не отказалась бы от просмотра. Всё же это лучше, чем растрачивать время, наблюдая за серостью стен и лёгким колыханием паутины. — эй, постой! — воскликнула Акане. — ты так уверена в том, что он поверит? Извини, но всё это звучит, как детская выдумка. Не более! К тому же есть целый ряд фактов, которые придают твоему рассказу глупости! — сколько умных слов, — на ходу усмехнулась Ямадзаки. — на тебя не похоже. — знаешь, подобная сговорчивость тебе тоже не свойственна! — продолжала бушевать Акане. Очевидно, что она по какой-то причине прониклась к Есенину странной неприязнью, но разыскивать её истоки совсем не входило в планы. Да и волновало, признаться, не слишком сильно. — Сколько раз этот человек выставлял тебя в плохом свете? Не было ни одного дня, когда он просто проходил мимо. — в конце концом ему всё равно будет хуже, чем мне. Незачем разводить этот детский сад. Есенин отлично подходит на роль предателя. Во первых — он ближе всего. Канэко доверяет ему довольно важные дела. Позволяет немного больше, чем остальным, да и вообще относится на удивление душевно. Во вторых — его не жалко. Всё несёт за собой определённые последствия, так что он должен ответить за свои слова и поступки. Так будет правильно. Не убьёт же его маленькая взбучка. Поэтому Фумико абсолютно не сомневалась в своём решении, когда настойчиво стучала в чужую дверь. И стук этот был не просто оповещающим, она буквально заставляла открыть. Когда девушка улыбалась, её лицо действительно становилось милым. Так она выглядела куда добрее, хотя это происходит с подавляющим большинством. Но всё же улыбка правда может расположить другого человека, заставляя его поверить в добрые намерения собеседника. Фумико прекрасно об этом знала. Также догадывалась она и о том, что Есенин в это не поверит. Для него Ямадзаки совсем не представляется той, с чьего лица не сходит улыбка. Перед ним она зачастую хмурая. Позволяет себе лишь редкие ухмылки и издевательские усмешки. — привет, — поздоровалась первой, как только дверь наконец открылась. — чего тебе? — мужчина выглядел удивлённым. — какой ужас, что это у тебя на лице? Немедленно прекрати улыбаться, выглядит кошмарно! — я хотела кое-что спросить, — её глаза по доброму блестели. Ими Фумико при желании могла подделать любую эмоцию. Это не составляло особого труда. — в какой стороне психушка? Эй, замарашка, ты меня пугаешь. Даже очень. — нет, я хочу спросить о стихах, — Ямадзаки чуть качнулась вперёд, походя на гигантскую матрёшку. — впустишь? Есенин на мгновение задумался. Воровато оглянулся по сторонам, будто собирался украсть чью-то вещь. Коридор был совершенно пустым. Фумико заранее позаботилась об этом, выбрав нужное время, когда все остальные заняты более важными делами. Иногда создавалось впечатление, что она одна ничем не занята сутки напролёт. — ну так что? — напомнила девушка, выжидающе окидывая рядом стоящего человека любопытным взглядом. — лады, можешь войти, — произнёс он, скрываясь в темноте комнаты. Тяжёлой двери нужна была ещё одна лишняя секунда для того, чтобы захлопнуться у Фумико перед носом. В помещении было чисто. Все вещи аккуратно стояли на местах, и даже одежда была кропотливо сложена в небольшой шкаф. В целом, комната Есенина ничем не отличалась от комнаты самой Ямадзаки. Разве что у последней в покоях чёрт ногу сломит. — ну и, чего хотела? — какое стихотворение тебе нравится больше всего? — сходу спросила Фумико, заправляя за ухо мешающие волосы. Мужчина засмеялся. — тебе зачитать? — она без раздумий кивнула в ответ. Есенин прочистил горло и не переставая глупо улыбаться начал говорить: — ветер веет с юга — и луна взошла, — что же ты, блядюга, — ночью не пришла? — как мило, — пробормотала Ямадзаки чувствуя, что правый глаз вот-вот начнёт нервно дёргаться. — ты погоди, это ещё не всё! — гордо изрёк мужчина, выкатив грудь колесом. — думаю, мне уже достаточно. — ну как же? Ты сама меня попросила. «И уже тысячу раз об этом пожалела» — мимолётно пронеслось в голове Фумико. Не сказать, что она ожидала чего-то адекватного, но послушать поэзию была бы не против. Похоже, сегодня она встала не с той ноги. — ладно, я поняла. Хватит. Мне надо кое-что тебе сказать. — кое-что спросить, кое-что сказать… Ты умеешь быть прямолинейной? Девушка покачала головой. Это всё конечно хорошо, но всё же в большинстве ситуаций лучше иметь у себя в арсенале немного хитрости и лжи. Так чувствуешь себя уверенней. Она рассказала ему обо всём. Почти. Есть вещи, которые знать вовсе необязательно. Фумико не ждала конкретной реакции и молчание не стало для неё удивительным. Понимала, как для чужих людей звучит вся эта история и не винила Есенина в том, что тот поначалу отнёсся с недоверием. Она и сама поступила бы точно также. — почему? — сквозь повисшую тишину, как гром, раздался вопрос. На мгновение, перед собой Ямадзаки увидела маленького, заплаканного мальчика. Разбитая левая коленка и пластырь на правой. Наваждение показалось ей знакомым, но через несколько секунд исчезло, так и не появившись во второй раз. — что? — опомнилась девушка, фокусируя уставшие глаза. Хотелось спать. — почему ты осталась здесь? — меня ищут во многих странах. В этом месте безопаснее всего. Разумеется, это не было основной причиной. Да и причиной, наверно, не являлось. Ведь здесь не было хорошо, а опасность всё также подстерегала на каждом шагу. Возможно, даже больше, чем раньше. Канэко не предлагала ей кров и защиту. Всё, что есть у Фумико сейчас, не само прилетело в руки. Первое время здесь было тяжело, как и во всех организациях. Приходилось дни напролёт проводить в просторных, холодных залах, которые можно было легко опознать за несколько метров по запаху. Стены там, казалось, насквозь пропитались потом. Впрочем, это лишь небольшое отклонение. Так зарабатывали деньги, не более. Правда крылась в спасении. Тогда Канэко сказала ей: «С каждой минутой их будет становиться на одного меньше. Думай скорее, дорогая!» Ямадзаки не помнила дословно, но звучало вроде бы похоже. Пятнадцать детей, пятнадцать минут. Им было всего по шесть лет, возможно кому-то недавно исполнилось семь. Фумико не могла так рисковать, ведь один мальчишка уже лежал у её ног. Он не шевелился. Не дышал. Светлые волосы, становящиеся кудрями на затылке, надолго въелись в память. Итак, на принятие решения у неё была всего минута. Шестьдесят секунд и четырнадцать спасённых жизней. По другому быть не могло. Но посвящать в эту грязь кого-то ещё Фумико не собиралась. — странно получается. Это что же, детективы теперь под воровскую дудку пляшут? Ты чего им за это пообещала? — скажешь тоже, — девушка незаметно закатила глаза. Подобный исход выгоден обеим сторонам. Она получает то, что хотела. А они спасают гражданских. Вроде бы, все остаются в плюсе. — и как ты смогла продержаться всё это время? — а что не так? — отстранённо спросила Ямадзаки, уцепившись взглядом за небольшую, но увесистую фигурку. — ты же девушка. — я не имею ничего против, если мужчины привлекают тебя больше. Не нужно каждый раз говорить об этом. Видит Бог, если конечно он есть, в этот момент Фумико чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Самой гениальной женщиной из всех, когда-либо существовавших. Дать Есенину отпор, да ещё какой! Теперь небеса как минимум должны ей пожизненный абонемент на массаж. — да пошла ты! — я то пойду, мне как раз пора, — на её лице сияла мечтательная улыбка. Она выглядела довольно необычно и сильно выделялась на фоне всего остального. — ну и иди! — Есенин надулся, словно маленький ребёнок, недовольный тем, что родители строго-настрого наказали ему не сметь возвращаться домой с грязной палкой, которой тот лупил длинную траву. Дверь хлопнула. Снаружи послышались отдаляющиеся шаги. Мужчина вскочил с кровати, скидывая подушку. Пнул её ногой, приговаривая: — да пошла ты. Видимо, он остался собой доволен, ведь вскоре поднял предмет с пола, удерживая одной рукой. — да пошла ты! — уже с другой интонацией произнёс Есенин, тыкая в подушку указательным пальцем. Нетрудно понять, чьё лицо он представлял вместо светлой ткани. Фумико как обычно сумела вывести мужчину из себя практически одним своим присутствием. Она никогда ему не нравилась. Возможно, это сказано слишком мягко. Ямадзаки пугала его до чёртиков. Ледяным, мёртвым взглядом, дьявольскими ухмылками и ещё много чем. В её рукавах было слишком много козырей, о которых мужчина до сих пор не мог и подозревать. Он знал, что не являлся для неё соперником. — пошла ты, Ямадзаки. Есенин запустил подушку в воздух, попутно пиная её обратно на кровать. Это получалось у него крайне ловко, сразу понятно, что не впервые. Везучая сволочь… Она не говорила об этом напрямую. Вообще редко была честной. Но раз решилась на откровение, значит оно само собой подразумевало выбор. Впереди была развилка, третьего варианта не дано. Либо он поможет ей, либо Фумико найдёт другой способ. А насколько мужчина мог судить, она непременно попробует всё. Пускай выбранный путь не принесёт счастья, Ямадзаки пойдёт на это ради остальных. И как бы ни было тяжело, Есенин готов поклясться небесами, что она сможет выбраться. Когда эмоции сталкиваются с безразличием — они, несмотря ни на что, побеждают. На этот раз ей не было наплевать, так что в безмолвном поединке Фумико одержала победу с самого начала. Он готов был довериться. Её шаги тем временем звучали до ужаса самоуверенно. Походка буквально вопила об этом во всю глотку. Ямадзаки нуждалась в помощи и теперь, когда наконец получила желаемое, была спокойна. Она верила в свой успех и именно это являлось его залогом. Всё тот же кабинет. Всё та же ненавистная Канэко. Фумико корила себя за то, что когда-то считала её нормальным человеком. И даже прислушивалась к мнению. Не стоило этого делать, но кто мог знать заранее? — нашла крысу? — спросила Хитоми, складывая руки в замок. — так быстро? — Есенин, — легко произнесла Ямадзаки, безучастно сверля женщину взглядом. Он походил на лёд, о который запросто можно было разбиться.***
Если сразу раскрыть человеку всю правду, это несомненно повлияет на него должным образом. Фумико не считала верным делать это в одночасье. Намного лучше было бы рассказывать обо всём по частям, давая время на то, чтобы переварить предыдущую информацию. Девушка точно знала, что Есенину есть что сказать. Слов было недостаточно, Канэко нужны были вещественные доказательства. И, к счастью, она сама выдумала способ их получения. Ямадзаки оставалось только переплести его с планом Фукудзавы, желательно не раскрыв свои намерения до того, как это случится. Дело за малым. В принципе, если приложить достаточно усилий и как следует обдумать каждый шаг, можно с лёгкостью со всем справиться. Прошло несколько дней, прежде чем Есенин выловил её в коридоре. Похоже, всё это время он провел в размышлениях. Для Фумико дни летят быстро, она не замечает их прихода и ухода. Возможно, просто не желает этого делать. Следить за временем больно. Понимать, что с каждой минутой оно ускальзывает, будто песок сквозь пальцы, ещё больнее. Она старалась подбадривать себя любыми способами. Пересматривала старые видео и фотографии, много гуляла и ходила на кладбище. Так действительно становилось немного легче. С помощью подобных незамысловатых действий, Ямадзаки в полной мере осознавала для чего делает то, что делает. — тебе нужна помощь, так? — едва слышно прошелестел Есенин. — я знаю одно место. Ты вряд ли о нём слышала, там всё секретно. — здесь повсюду сплошные секреты. Выкладывай, что там у тебя. Заметно не было, но Фумико искренне радовалась тому, что мужчина всё же принял решение. Один из камней мигом отскочил от её души. Есенин рассказал о бункере недалеко от города. Девушка и впрямь не знала о его существовании, так что внимательно ловила каждое слово. По слухам там проводили основную часть экспериментов и это пугало. Если то, чем они занимаются здесь — не главное, то что ждёт там? Похоже, это и было типичным непредвиденным обстоятельством, которое находилось в этом мире только лишь ради того, чтобы срывать чужие планы. — один из моих приятелей был там. Всего один грёбаный день, а на его руке уже не хватало пальца! — негодовал Есенин. Оно и понятно. — твою мать, делай что хочешь. Зови своих дружков детективов или ещё кого, но мы просто обязаны побывать там. — сколько у нас времени? — я расспрошу знакомого. А ты вали к детективам, раз мёдом намазано! Так и передай, что если они не собираются спасать твою твою задницу — больше никогда её не увидят. — угрожаешь? — предупреждаю. Я сломаю тебе шею, если что-то пойдёт не так. — оу, мне так страшно, — Фумико усмехнулась, чувствуя как волнение заполняет внутренности, скручивая живот болезненным спазмом. — прекрати строить из себя смелую! — мужчина схватил её за запястье, подтягивая к себе. — своими товарищами я рисковать не хочу, а вот тобой можно. Я — командную, ты — слушаешь, ясно? — предельно, — Ямадзаки с силой дёрнула рукой, освобождаясь от чужой хватки. Кожу обожгло. — иди, спрашивай. — доверять женщинам — последнее дело. — ты сам это сказал. Она не понимала для чего, но видимо эта фраза несла собой определённый смысл. Должна была заставить Фумико почувствовать себя неуютно? Насмешил. Есенин напоминал собаку, которая лает, но не кусает. Несмотря на саднившее запястье, его угрозы не более чем пустой звук, напрасно сотрясающий воздух. Но к некоторым идеям стоило прислушаться. Посетить детективное агентство в данном случае было необходимостью. Конец наступит совсем скоро и, по правде говоря, Ямадзаки не собиралась никого в это посвящать. Теперь она точно верила, что сможет выкарабкаться, как делала обычно. Она надеялась на Восемнадцатую. Всем сердцем. А если смерти можно избежать, нет смысла говорить кому либо о её вероятности.***
— какие ещё бункеры?! — Куникида начал злиться, как только заметил девушку около двери. Она была словно ходячее несчастье. И если Дазая острый взгляд привлекал, то идеалиста наоборот отпугивал. Конечно, Доппо не мог спорить насчёт того, что её намерения, вроде как, вполне себе светлые. Да и направлены они на спасение чужих жизней. — а тебе поразительно везёт на такие вещи, — Осаму, невзирая на обстановку, оставался весел. Они с Фумико переглянулись. Каким-то своим, нечитаемым взглядом. Создавалось впечатление, что эти двое нагло шифруются на глазах у всех. — я родилась под нужной звездой. — ну почему ты не можешь хоть раз придти с хорошими новостями, — Куникида едва не выл от отчаяния. — а разве это плохо? — девушка усмехнулась. — я продолжаю своевольничать, но при этом до сих пор жива. Всё складывается отлично. Две одинаковые царапины на каждой щеке выделялись так сильно, что казалось, будто кто-то выжег их на бледной коже. Наверняка они доставляли сплошной дискомфорт, сильно усложняя и без того непростые дни. — и где ты только находишь все эти места? — Куникида устало поправил очки. — один знакомый рассказал. — когда едем? Ямадзаки пожала плечами. Для начала ей нужно было вернуться назад и найти Есенина. Было бы прекрасно, если он уже успел обговорить все детали со своим приятелем. Фумико нужно было заранее знать к чему готовиться. Также, ей необходимо было время, рассчитанное с точностью до минуты, чтобы сделать всё правильно. В этот раз промах являлся чем-то из ряда вон входящим. Казалось, что за спиной стоит палач, в любую секунду готовый срубить голову за ошибку. — поедем на его машине. Думаю, совсем скоро. — так у него машина? — лениво переспросил Дазай. В вопросе не было ничего необычного, но он заставил Фумико подумать о другом. В её глазах это выглядело немного иным образом, ведь девушка знала то, о чём другие даже не догадывались. «Эй, ты встречаешься с ним, потому что у него больше денег?» — неплохая, — Ямадзаки улыбнулась, слегка щуря глаза. — но мне нравятся другие. — какие же? — хотите обсуждать автомобили, валите в другое место! — вспылил Доппо, что-то записывая в свой блокнот. Вероятно, исправлял планы на следующие дни, подстраивая их под ситуацию. Временами Фумико правда становилось жаль парня, ведь из-за её хаотичных визитов бедняге регулярно приходилось всё переделывать. С другой стороны, какое ей вообще до этого дело? Никто не заставляет его вести дневник и с точностью расписывать по пунктам завтрашний день. Соответственно, это всего лишь личное желание, которое можно прекратить в любой момент. Людям свойственно усложнять себе жизнь. Девушка расслабленно плюхнулась на диван, даже не думая о том, чтобы соблюдать какие-либо позы. Она бы и ноги на стол закинула при первой же возможности, если бы не пыталась сохранить остатки самообладания хотя-бы перед детективами. Признаться честно, сидеть ровно было до жути неудобно. Казалось, что спину разрывали огромные, острые когти дикого хищника. От регулярных тренировок мышцы горели огнём, но Фумико давным-давно научилась скрывать это. Раньше, во времена прошлой работы, любые изменения могли привести к проблемам. Поэтому носить на лице маску безразличия уже стало привычкой. — могу я спросить, что за знакомый? — будто внезапно о чём-то вспомнив, высказался Куникида. Было видно что он всеми силами старается оставаться спокойным, но напряжённая спина выдавала с головой. Лишь по ней Ямадзаки с лёгкостью могла определить степень тревоги. — он как ты? — он не убийца, — девушка покачала головой. — впрочем, назвать его хорошим человеком будет трудно. — и кто же он? — я не знаю, — она пожала плечами, при этом совершенно не выглядя заинтересованной. — то есть как? — я даже не помню, с чего вообще решила заговорить с ним. С какой стати мне интересоваться чем-то ещё? Ямадзаки воспринимала Есенина как возможную помощь. И если поначалу её действительно волновали некоторые вещи, то теперь на них стало абсолютно всё равно. Она поняла, что мужчина вряд ли стоит того, чтобы тратить время на попытки узнать его ближе. Ей не нужно забивать голову бесполезными данными, ведь когда всё кончится Фумико собиралась оборвать связи с ненужными более людьми. — и в чём она не права? — хохотнул Осаму. — Куникидушка, не смотри так осуждающе. В жизни всякое случается. — поучать меня вздумал, болван?! — всего лишь даю тебе совет на будущее. Запиши скорее! Идеалист предсказуемо повёлся. Немного погодя, он действительно принялся быстро помечать сказанное на чистой странице. Ямадзаки наблюдала за этим с лёгкой улыбкой. Всё та же атмосфера странного уюта царила в офисе. Покидать его не хотелось. Ещё меньше хотелось возвращаться к серым стенам и запаху крови. Фумико откинула голову на мягкую спинку дивана, сильнее вжимаясь в неё спиной. Таким образом она словно пыталась задержаться здесь подольше. В глубине души надеялась, что прямо сейчас случится нечто непредвиденное. Что-то, что заставит её остаться. Конечно, ничего подобного не произошло. Спустя час Ямадзаки уже стояла перед Есениным, с удивлением разглядывая гипс на его руке. К её появлению белоснежный материал уже оказался разрисован нелепыми рожицами и исписан странными словами. — ты где это так? — с сомнением полюбопытствовала девушка. Не то, чтобы ей действительно было интересно. Она лишь пыталась казаться вежливой, раз уж теперь они в одной лодке. Мужчина отвёл взгляд. Немного стыдливо, как показалось самой Фумико. — а, случайно получилось. Забей, — здоровой рукой он почесал затылок. Немного подумав, продолжил: — напишешь чего? — что например? — ну не знаю… Ты никогда на гипсе что-ли не расписывалась? Ямадзаки покачала головой. Раньше такого и правда не случалось. В её окружении никто не ломал конечности. В основном сразу погибали. — да и хрен с тобой, — как-то слишком мирно произнёс Есенин. Фумико ожидала от него немного другого. — когда едем? — спросила она. — можем завтра. Либо через полторы недели. У них там всё строго, раньше никак. Девушка угукнула в ответ. Время вполне её устраивало. На следующий день никаких планов не было, да и занятий тоже не нашлось бы. К этому моменту Фумико продумала всё до мелочей и последний пункт, в лице нужной даты, был выполнен. Удивительно, но пока всё складывалось достаточно приемлемо. — погоди, погоди! — неожиданно воскликнула Ямадзаки. — а это… — кивнула на повреждённую руку. — значит, что поведу я? — похоже, зря я провел несколько часов в мольбах о том, чтобы твой талант к вождению никогда не обнаружился. — не парься, — девушка просияла. — я не собираюсь разбивать машину. — может попросить кого-то другого? — любой мог бы поклясться, что Есенин выглядит так, словно сейчас заплачет. — тогда кому-то придётся остаться. Нас собралась целая компания. — значит, всё получилось? — я договорилась. Мужчина одобрительно кивнул, спеша скорее оставить собеседницу в одиночестве. Он боялся. Не её саму, хотя в какой-то степени это действительно было так. Теперь она знала слишком много. Девушка по имени Ямадзаки Фумико каким-то невообразимым методом вытянула из него правду, которую до этого не слышал никто. Забавно получается, ведь совсем недавно они были незнакомцами. Ночь прошла быстро. Следующий день начался с рутины. Сходить туда, сделать это. Просыпаться приходилось рано, ведь около четырёх часов понадобилось Фумико на то, чтобы посетить то самое место отдельно от группы, по просьбе Канэко. Девушка с готовностью обошла несколько просторных помещений, вдыхая запах пыли. Времени на это понадобилось немного, так что остальное она потратила на игры с местной собакой. Породистая овчарка поначалу казалась диковатой, но видимо то было всего лишь результатом отсутствия внимания и ласки. На деле зверь оказался милейшим псом, с готовностью подставляющим голову под женские ладони. Уезжая оттуда Ямадзаки чётко понимала на какой риск идёт. Всё могло обернуться утратой доверия со стороны детективов и Есенина. Последнее, к слову, волновало её меньше всего. Да и первое, если подумать, не было чем-то поистине ужасным. Она не хотела, чтобы Дазай думал о ней плохо. Только и всего. Два часа. Осталось всего сто двадцать минут до начала. Фумико не позволяла себе волноваться. Если бы она этого не скрывала, то давно бы забилась в угол от тревоги. Осталось немного. Нужно быть сильной. На прощание не сказала Хитоми ни слова. Говорить им было не о чем. Всё, что нужно было знать, давно было обсуждено. Спустя двадцать минут она уже стояла на парковке. Пальто совсем не предназначено для зимних холодов, однако тёплый шарф немного скрашивал ситуацию. Фумико не носила шапки. Сколько себя помнила, у неё не было ни одной. Тоже самое и с перчатками. Морозов она боялась меньше всего. Чем меньше оставалось времени, тем больше Ямадзаки думала. Обрывисто. Судорожно. Так, будто была рыбой, выброшенной на горячий песок. Отвратительно. Последнее, чего она хотела — это корить себя за чужие планы. Своих у неё тоже хватало, но это уже отдельный разговор. — эй ты! — с далека услышала голос Есенина. Странно, ведь намеренно пришла чуть раньше. — ты какого здесь? Выезжаем только через пятнадцать минут! — а ты? — с усмешкой бросила Ямадзаки, как только мужчина оказался ближе. — да вот, решил машину святой водой окропить. — ты верующий? — на её лице промелькнуло удивление. — с утра вроде не был, — опешил Есенин. — тогда не издевайся. — а ты у нас, значит, святоша? — он ухмыльнулся, вновь обнаружив ниточку, за которую легко уцепиться. Фумико не ответила, вместо этого протягивая руку, в безмолвной просьбе отдать ключи. Есенин протянул их с видом крайнего отвращения. — хорошо, что у меня есть дубликат. — а машина вторая имеется? — зачем спрашиваешь?! — фыркнул мужчина, раздражённо усаживаясь на заднее сиденье. — на случай, если с этой что-то случится. — Фумико улыбнулась, с удовольствием занимая место водителя. Хочется отметить, что бушевал Есенин не зря. Водила она далеко не гладко. Следуя каким-то собственным правилам, переключала скорость, как душе угодно. Когда они прибыли к зданию агентства, мужчина едва не словил сердечный приступ. Меньше всего ему хотелось погибнуть в автокатастрофе, так ещё и в компании Ямадзаки. Недалеко от входной двери их уже ждала привычная для Фумико компания из трёх человек. Куникида, Ацуши и Дазай. На последнем она задержала взгляд на секунду дольше, кивая на место рядом с собой. Возражать никто не собирался. — это Есенин, просто Есенин. Мой знакомый, — с нотками обречения в голосе представила девушка, как только все пассажиры заняли свои места. — наслышан, — в ответ протянул тот, с интересом разглядывая новых для себя людей. — здравствуйте, — неловко произнёс Накаджима, устраивая ладони на коленях. — здоров, малец. Как звать? Фумико кинула на них мимолётный взгляд в зеркало, после чего вновь перевела внимание на дорогу. Ехать было недолго. — далеко это от города? — спросил Куникида, глядя в окно. Погода сегодня была на редкость неплохой. Местами даже проглядывало солнце. Правда, совсем тусклое. — Куникидушка очень переживает, что не взял с собой никаких вещей. Так усердно собирал сумки, но директору удалось его отговорить! — Осаму усмехнулся, сверкая глазами. Прекрасно понимая, что тот шутит, Ямадзаки чуть улыбнулась. Совсем скоро они выехали на трассу, где она не задумываясь прибавила скорости. Есенина на заднем сиденье, похоже, едва не вывернуло наизнанку. Водила Фумико так, словно терять ей было нечего. — и какой идиот умудрился у тебя экзамен на вождение принять?! — мне права подарили, — безучастно ответила Ямадзаки, обгоняя очередной автомобиль. — ты решила меня убить, да?! — ну почему же сразу убить? — не смело встрял Ацуши. Судя по выражению лица, цифры на спидометре напрягали и его, но паренёк предпочитал думать, что доверяет Фумико. — да ты только взгляни в её глаза. Сразу же видно! — не унимался Есенин. Видимо, наиболее приятного собеседника он обнаружил в Накаджиме, вероятнее всего делая упор на его возраст. Всё же тот был младше, а значит обвести его вокруг пальца было проще. Руководствовался ли этим сам Есенин, трудно было понять. Не желая больше слушать его болтовню, Ямадзаки включила радио, выкручивая громкость на полную. Минуту погодя, Дазай крутанул обратно, убавляя звук до середины. С видом «ах так?» девушка вернула всё обратно. Осаму не заставил себя ждать, снова меняя шкалу по своему усмотрению. — да ты рисковый, как я погляжу, — удивлённо пролепетал Есенин, будто опасался, что кто-то прямо сейчас задаст ему хорошую трёпку. — без руки решил остаться? Он привык видеть Ямадзаки той, кто без труда сможет выбить несколько зубов за то, что её не послушали. Мужчина знал её как ту, что большинство проблем решала кулаками, имея при этом абсолютно бескостный язык. И зрелище, развернувшееся напротив, действительно поразило его. Она не просто не стукнула идущего против правил человека, но даже не сказала ему ни слова! Спустя несколько безуспешных попыток просто смирилась, оставляя среднюю громкость. До конца поездки, в салоне автомобиля звучала лишь негромкая музыка. Сорок минут… Выйдя из машины, Фумико перекинула ключи Есенину. Не дожидаясь, пока тот самостоятельно закроет машину, двинулась вперёд, заранее выбрав себе компанию. — знатно же ты его надрессировала, — задумчиво произнёс Дазай. — перелом твоих рук дело? — увы, кому-то повезло больше, — девушка покачала головой. — есть ещё вторая, две ноги и рёбра. Всё в твоих руках. — значит, всем остальным займёшься сам? — слегка ёжась от ветра, спросила Ямадзаки. Голос её звучал по особенному нежно. — если представится возможность, мы можем сделать это вместе, — Осаму повернул голову, глядя на неё привычным взглядом. — только скажи. В этой фразе определённо крылось нечто большее. Практически все его фразы были такими. Даже в обычных «да» и «нет» приходилось искать подтекст. И для Фумико он, к счастью, всегда был положительным. А ведь она об этом и не задумывалась. Просто принимала как должное. — скажи, — тихо начала Ямадзаки, понуро опустив голову. Куникида и Ацуши шли позади, видя лишь то, как Дазай склоняется в её сторону чуть сильнее, внимательно слушая каждое слово. Есенин же не обратил на это никакого внимания, вертя в руках обожаемые ключи от автомобиля. — если бы человек сделал что-то плохое, ты бы продолжил относиться к нему хорошо? — ты сделала что-то плохое? — догадливо спросил Осаму. — пока нет, — с грустью изрекла девушка в ответ. Он видел, как сильно её печалили эти слова. Они также дались ей с огромным трудом. Это было заметно. — значит собираешься? — он снова попал прямо в цель. Никогда не промахивался, это Фумико уяснила с самого начала. — это не моё желание. — я знаю, — легко оповестил Дазай. И в его случае эти слова были чистой правдой. Иногда девушке казалось, что он вообще не умеет врать. — я не виню тебя за это. Он знал, о чём говорил. Больше ей и не нужно было. Парочки слов хватило для того, чтобы отпустить канат волнения, который был единственной вещью, что удерживала её над бескрайним океаном спокойствия. Ямадзаки не успела сказать «спасибо». К этому моменту они уже добрались до дверей, а остальные буквально дышали в спину. Ей не хотелось посвящать их в столь личные разговоры, а именно такими она их и считала. С недавних пор знакомое место встретило всё тем же запахом пыли. Оно и понятно, кто стал бы проветривать здесь к их приезду? Ответ до смешного прост — никто. В холодном коридоре Фумико стало душно. Казалось, что все мышцы вмиг решили отказать в работе и лишь чудо удерживало её от падения. Чудо по имени Дазай Осаму. Иногда ей думалось, что на самом деле он маг, таинственный волшебник. Она не могла объяснить причину, по которой один взгляд в его глаза, наполненные чужой болью, заставляет стоять на ногах. Из оцепенения вывел толчок. Есенин пихнул девушку плечом, вынуждая шагнуть вперёд. — давай, ты первая. Она обернулась, сверля его нечитаемым взглядом. На лицо опустились тени. Ямадзаки кожей ощутила чужое дыхание за спиной. — ты — мужчина? — послышался сзади пугающе спокойный голос. — что? — удивился Есенин, будто в самом деле не ожидая, что кто-то решится ему ответить. — я спрашиваю, ты — мужчина? Фумико прерывисто вздохнула. Она была уверена в том, что этот тихий звук коснулся лишь находившегося позади Дазая. Их лица словно сливались в одно тёмное пятно, выглядя до кошмара одинаково. — ты понятия не имеешь, кого защитить пытаешься, фраерок! — гневно воскликнул Есенин, обнажая шипы. — да ну? — вопреки всему, Осаму усмехнулся. Выражения лица, впрочем, не сменил. Казалось, даже мысли об этом не допускал. — да ты, я смотрю, вообще пришибленный? — Есенин сменил манеру речи, пытаясь усмехнуться. Слегка подрагивающий голос выдавал его с головой, делая попытку полным провалом. — обязанность мужчины в том, чтобы своей спиной заслонить девушку. Любую. Этому родители учат своих сыновей с детства, умник. На это Есенину нечего было ответить. Он так и стоял, злобно выдыхая сквозь стиснутые зубы, пока откуда-то не раздался оклик Куникиды. — вы где там застряли? Вдвоём с Ацуши они ушли вперёд, желая как можно быстрее осмотреть все помещения. В последний раз раздражённо мазнув взглядом по лицу Дазая, Есенин широкими шагами отправился на голос, намеренно игнорируя присутствие Фумико. — тебе не стоило жалеть его, — спокойным тоном произнёс Осаму, уверенно глядя куда-то вдаль. — больше не буду, — ответила Ямадзаки, сжимая в кулак спрятанную в глубоком кармане ладонь. — спасибо. За всё. Не дожидаясь ответа, она пошла вперёд, чувствуя непреодолимое желание сбежать. Не от него. Отсюда в принципе. На счету оставалось всего десять минут. Комнаты были пусты. Ни в одной не встретилось и намёка на человеческую деятельность. В целом, здание выглядело как типичное заброшенное строение. Слой пыли на немногочисленных предметах мебели был тому подтверждением. Последнее помещение не слишком приветливо раскрыло перед ними свои двери. В отличии от остальных, оно оказалось тёмным. Таким, будто кто-то намеренно уничтожил все источники света, вдобавок завесив стены чёрной тканью. Не видно было даже собственных рук. Зато чётко слышался звук. Рычание. Чувствуя запахи незнакомцев, пёс угрожающе обнажил клыки. Фумико готова была поклясться, что в кромешной тишине услышала, как капля его слюны падает на пол. Она остановилась, не решаясь преодолеть порог. — какого чёрта здесь делает собака? — удивился всё тот же Куникида. Ямадзаки почувствовала, как чья-то рука потрепала её по голове. Приятно. Попыталась обернуться, но чернота и сплошной мрак не позволили ей разглядеть даже силуэта. Это и не требовалось. Она знала, кем был этот человек. Также понимала и то, с какой целью он проделал подобное. Прощание. Своеобразное. Временное. Но это определённо было оно. Девушка вошла в комнату последней. Учуяв её запах, пёс весело заскулил и, кажется, улёгся на бетон. Она чувствовала его у своих ног. Небольшая компания смело направилась в самый центр. И только один человек заметил, что кого-то не хватает. Осталось десять секунд. Фумико глубоко дышала, пытаясь вернуть себе контроль. Она слышала шорохи чужой одежды. Девять секунд. Знала, что они окружены. Восемь секунд. Ей нестерпимо захотелось расплакаться. Семь секунд. «Я не виню тебя за это». Правильно ли он понял? Шесть секунд. Для неё время превращалось в бесконечность. Она готова была собственными ногтями расцарапать себе горло. Пять секунд. Возможно, ещё не поздно скрыться за тяжёлой дверью и сбежать отсюда? Четыре секунды. Холодок пробежал по спине. Почему он не может гладить её волосы вечно? Это успокаивает… Три секунды. Последние вздохи практически убивают. Коленки дрожат, но не от холода. Две секунды. Выбора у неё нет. Фумико запрокинула голову, не смея издать ни звука. Одна секунда. Свет зажигается. Чужие сапоги стучат по полу так сильно, словно весят по несколько тонн. Чёрных автоматов так много, что в глазах начинает двоиться. Всё получилось. Детективы зажаты в кольцо. Ямадзаки стоит с краю. Она выглядит так, словно никаким боком не причастна к происходящему. Взгляд холоден, хотя это больнее, чем ожидалось. Хочется рвать на себе волосы, но она стоит прямо. Осаму ловит её отстранённый взгляд. Едва заметно кивает головой. Всё в порядке. Я с тобой. Фумико поспешно опускает взгляд, иначе слёзы грозятся полить настоящим градом. Звеня цепью, пёс подходит к ней. Чувствует исходящую от девушки печаль. И пока Есенин во всё горло орёт на неё, брызгая слюной во все стороны, Фумико опускается на корточки, поглаживая овчарку по голове. В помещении чувствуется лёгкий запах духов. Цветочные. Такими часто пользуется Канэко. Она останавливается рядом с Ямадзаки, желая создать впечатление, словно та, подчинившись, послушно сидит у её ног. Однако девушка не замечает её и краем глаза. В данный момент она находится под толщей воды, так что Хитоми остаётся только сладко улыбнуться и, окидывая присутствующих взглядом, произнести: — планы поменялись.