Ох уж эти черепашки!

      Разочарование. Такое странное чувство. Оно подступает у тебя из грудины, медленно, но верно, раскалывая на кусочки дребезжащее, чувствительное к любым ощущениям сердце. Поднимается к шейным позвонкам, создавая ощутимый ком в горле, движется выше к глазам, заставляя их слезиться от переполняющего тебя чувства. И, наконец, достигает наивысшей точки, коей является макушка. Она начинает болюче пульсировать, что заставляет машинально, на рефлексе хвататься руками за вспыхнувшее болью место.       А может, я вовсе не от физической боли страдаю? Может это все не от долгих посиделок за компьютером по ночам, может это не от колющих нос очков, из-за которых потом долго щиплет глаза?       Если мои опасения действительно верны, значит есть и причина вечно раздражающей боли?       И да, Донателло, ты прекрасно знаешь её. Да-да, именно та причина, которая сейчас на тренировке тихо, почти незаметно флиртует со своим старшим братом. Я словно в замедленной съемке вижу это подмигивание, эти перекатывающиеся мышцы на руках, что хоть и выглядят прочно, будто стальные (что кстати заставляет младшего из семьи заворожено охнуть), но мне определённо не кажется, Раф волнуется.       Да, это видно по его поту, что словно водопад, стекает по плечам, огибает верхние пластины, плывет ниже к накаченному торсу, медленно опускается на бедра, словно сбрасывая всю свою скорость, а потом и вовсе маленькие капельки теряются где-то на полу, тихо капая, либо стекая по ногам, что также напряжены.       Да, темперамент определённо старается.       Только вот перед кем? Конечно же, перед лидером четверки, который, кстати, даже носом не ведёт, то ли специально, то ли действительно не замечая напряженный взгляд.       Но больше всего разочаровывает, что старается Раф не для меня.       Не для меня приготовлены все эти сценки, словно выученные Рафом до каждого дрогнувшего в ухмылке уголка губ. До каждого вздоха, каждого выдоха. И для чего все эти старания? Лео даже не смотрит в его сторону. Будто маленькая девочка-стервочка, хитро отводит взгляд, то и дело хмурясь на очередной подкол.       Но я-то знаю, когда-нибудь лидер обязательно ему даст. Либо старший все-таки сдастся и прогнется под братом, либо сам Раф не выдержит и припрёт его где-нибудь к стенке.       Хотя, какая разница, зачем ты думаешь об этом, Донни? Лучше подумай об установке звукоизоляции в лаборатории, я уверен, когда-нибудь это тебе пригодится!       Иногда мне кажется, что вся эта углублённость в науку, старание сделать хоть что-нибудь во благо семьи — просто желание отвлечься.       Отвлечься от вечных разглядываний, от злости по отношению к лидеру, от переполняющего душу отчаянья. Отчаяния от того, чего никогда не получу.       Любви.       Да, черт возьми, любви!       Этого гребаного чувства неполноценности, будто ты какой-то оборванный листочек, незаконченный пазл, детальки которого затерялись навсегда.       Мне хочется выть волком от действительной боли, ужаса, мерзости, отчаяния, грусти. Сколько еще можно придумать синонимов к невзаимной любви?!       — Донателло, не отвлекайся!       — Да, сенсей, — отчеканил твердо, приходя в себя.       Кажется, я навсегда останусь неудачником.       Черт бы тебя побрал, любовь!       Ты — раздражающая мания, что не дает мне спокойно спать по ночам.       Сдохни!       Сдохни!       Сдохни!       Исчезни!