Ох уж эти черепашки!

      Протерев очки, Донателло неосознанно жмурит глаза с лопнувшими капиллярами и, отталкиваясь руками от стола, едет по лаборатории на кресле к койке, где покоится «больной».       — Наигрался? Я предупреждал, Майки, все это точно не закончится успехом, но ты же у нас упрямый болван, — говорит тот с раздраженными нотками в голосе.       Братец на это лишь пожимает плечами и дальше продолжает рисовать морозильную кошку на белоснежном гипсе.       — Бывает.       И снова эта непринуждённость, будто это не он час назад въехал прямо в диван.       Иногда Донни кажется, что его младший брат просто притворяется дурачком, и однажды заявит всем о своем гениальнейшем плане по захвату всего мира. Ну, потому что, а как еще можно быть таким сказочным придурком?       Думаете, преувеличиваю? Нет, он на полном серьезе решил, что будет классно совершить трюк на скейтборде, пролетев прямо над огромным диваном.       От рассуждений умника отвлекает счастливый голос и легкое касание плеча.       — Красиво, правда?       Теплая улыбка расцветает на лице черепашки, сидящей напротив. Майки указывает пальцем на гипс, на котором нарисовано солнце, скейтборд, его любимая кошка и еще всякие каракули.       Донателло лишь кивает в ответ головой, смущенно наблюдая за парнем.       — Я всегда знал, что во мне скрыта личность художника, — с гордостью добавляет владелец нунчак.       Веки как будто сами по себе, на автомате закрываются, а губы тянутся к губам напротив, желая получить долгожданный невесомый поцелуй.       Эта связь, честно, всегда пугала, настораживала. Ну, а что поделать, когда губы твоего младшего брата на вкус, как целая коробка пиццы, как стаканчик мороженого, как морской бриз и как свежие апельсины?