Ох уж эти черепашки!

      — Ой, какая милая! — радостно воскликнул Микеланджело, весело прыгая вокруг дивана, в попытках в полной мере осмотреть животное, загнанно мурлычущее.       Черепаха в красной маске закатил глаза, явно сдерживаясь, чтобы не шлепнуть назойливого младшего по затылку. Зелёные глаза стреляли из стороны в сторону, украдкой наблюдая за катаноносцем, который совсем недавно, вот так, без предупреждений принес в логово рыжего в черную крапинку кота (или кошку, Раф ещё не проверял).       Вышеупомянутый же стоял, скрестив руки и ласково улыбался.       Настроение лидера всегда можно было определить по позе. Как пример, если он стоит, опершись обо что-либо, значит он чего-то от вас ждёт. Если же наоборот, оставив руки спокойно висеть, то он не воспринимает разговор всерьёз и сегодня настроение у него точно лёгкое, с ноткой задора. Ну, а если черепаха внимательно слушает вас, оперев руки по бокам и чуть сузив глаза, то вам не жить.       Сейчас же, судя только по виду Леонардо, можно понять, что ничегошеньки не предвещает беды.       Слегка приподняв бровную дугу, Рафаэль выразительно наблюдал, как его тайный возлюбленный, подозвав к себе восторженного Майки, что-то шепчет ему на ухо, а после счастливого взвизга одобрительно кивает в сторону зверька.       — Правда-правда?! — неожиданно громко и перевозбуждено вскрикнул младший, после сразу же виновато вжав голову в панцирь. Лео тихо шикнул на него.       Темперамент устало потёр переносицу и сел на диван, укладывая руки на подлокотник.       Его определённо раздражала эта ситуация. Раф просто терпеть не может, когда от него, вот так в открытую, что-то скрывают. Сегодня он точно допытается до старшего, во что бы то ни стало.       Слишком уж странный порыв обрадовать их младшего… Лео случаем не заболел?..

***

      Даже легкое прикосновение сопровождается смущенными вздохами, губы уже немеют, но это самое малое, что их сейчас волнует.       Глаза полуоткрыты, руки блуждают по телу сидящего напротив. Вся комната наполнена пошлыми звуками, такими громкими, что это даже абсурдно. Мозолистые ладони проходят по пластрону, короткие ногти очерчивают каждую трещинку пробираясь к шее. Ключицы целуют любовно и так нежно, что кажется, будто это не Раф сейчас рядом с ним, а кто-то другой. Совсем уж этот Рафаэль двуличный.       Хотя, как бы Лео не отрицал данный факт, но это льстит его самолюбию, ведь темперамент только с ним такой. По ночам, которые они проводят вместе, саеносец другой — нежный, доверчивый, любящий, чувствительный и до невозможности заботливый. Словно сейчас он трогает не Лео, а хрупкую хрустальную вазу, которая разобьётся вдребезги, стоит лишь надавить сильнее.       Черт, лидер просто плавится от его прикосновений, поглаживаний и вообще от всего, что связано с Рафом.       Тихий шелест простыней, ласковый шёпот на красное от смущения ушко, руки, легко цепляющиеся за край кожаного пояса и тянущие его вниз, мягкие поглаживания по внутренней стороне бедра — все это заставляет Леонардо сдавленно мычать и тихо подрагивать от накатывающего возбуждения.       Ну, а что поделать, если Раф, он такой… такой… такой, что невозможно описать ни на одном языке мира!       — Кстати, хотел спросить, о чем ты там шептался с Майки, м? — попутно обводя контур нового засоса прямо на кадыке языком и рисуя невидимые линии руками на чужих коленках, спросил темперамент.       Леонардо лишь кинул на брата мутный взор, пытаясь переварить сказанное, под таким-то натиском сильного желания, и только после осознания вопроса, скомкано ответил:       — Я обещал купить ему новый выпуск комикса про Крогнарда.       — И всё? — еле заметный кивок.       Пожав плечами, зеленоглазый аккуратно начал массировать нижние пластины. Всё-таки он не особо и ждал каких-нибудь сногсшибательных новостей, так что не особо разочаровался.       Из мешочка вышла алая головка, и тот сразу взял её в руку.       — А кота зачем принёс?       — Это я тоже обещал, уже давно. Где-то месяца три назад, — немного помедлив, Лео добавил: — И это не кот, а кошка.       Резко замолчав, Раф заглянул в голубые яркие глаза, ища в них что-то, чего не видно другим.       — Врешь. Ты же сам хотел домашнее животное, просто прикрываешься с помощью Майки.       Слегка вздохнув, лидер мирно улыбается, прекрасно зная, что саеносец не пытается начать ссору и просто высказывает то, что думает. От него никогда невозможно было скрыть что-то и черепаха в голубой маске иногда огорчался, потому что сам-то так никогда не умел, и черт, да, он иногда завидовал своему парню.

Резко вдохнув воздух, катаноносец рвано застонал, выгнувшись настолько, сколько позволял панцирь.       Рафаэль, опустившись вниз, аккуратно подул на уретру, провел языком по всей длине и резко заглотил до основания, так, что до закатывающихся глаз, до сбившегося дыхания, громких стонов и прокусанной губы — настолько хорошо!       Леонардо всем телом ощущает, как чужой язык очерчивает каждую выпирающую венку, видит, как голова в красной повязке быстро-быстро водит вверх-вниз, вверх-вниз и чувствует, как вот-вот и оргазм накроет с головой.       Вцепившись двумя руками в ленты маски, старший прижал сорвиголову к своему паху, но тот даже не поперхнулся.       Момент, и волна наслаждения проходится по всему телу, заставляя пальцы на ногах поджиматься, а руки дрожать.       И пока парень все ещё находится в экстазе, Рафаэль спокойно отстраняется и тянется за салфетками на тумбочке.       Бережно вытерев черепаху, горячая голова ложится рядом и обнимает рукой поперёк пластрона уже успевшего заснуть лидера.       — А я ведь уверен, что ты мне соврал насчёт комикса… — шепнул на ушко, прекрасно зная, что Леонардо услышал его.       И боже, как же сложно скрыть от своего парня правду…