Луноликая: В Эпоху Войны

 Где-то в наши дни, захолустье Страны Огня: По готическим коридором с отличной акустикой раздавались твёрдые шаги спешащего члена группировки Ничибоцу. Молодой шиноби, нукенин из Суны, перспективный воин и, в конце концов, тот, кому посчастливилось попасть на направление воинов. Да что там! Его сам Кицу-сама порекомендовал в команду! А это не всем счастливчикам выпадает. Однако несмотря на все достижения его послали разбираться с прибывшими гостями. Незваными, стоит упомянуть. Всё началось с паники Мираи-сама, которая впопыхах забежала в кабинет Главы, который в данный момент временно занимает Кицу-сама. Она уведомила о нарушении защитного контура барьера и тех, кто смог обойти масштабное гендзюцу Главы. — Да что ты мелишь? — ехидно, по кошачьи фыркнул Кицу-сама. Его острые, лисьи уши возмущённо дёрнулись, а несколько хвостов бесконтрольно затанцевали — Будто барьер S ранга так просто пересечь. Почему ты их пропустила? — Братья Рины-сама — коротко пояснила главный мастер по фуин. Ему просто не повезло оказаться рядом! Теперь придётся как-то прогонять откуда-то взявшихся родственников Главы. Это навеивает на него уныние и скуку. Молодой шиноби забежал по лестнице, освещаемой тусклым светом огней, горевших на выемках в стене. Он подал чакру в птицевидный шрам на запястье и прислонил его к отдельной печати в форме орла. Земля мягко сотряслась, глухое перешёркивание камня горы, тусклое свечение сверяющей печати — только после этого в нос ударил свежий запах зимнего утра. Несмотря на время года погода стояла тёплая, с приятным ветерком и весёлыми солнечными лучами. Выходя на улицу сразу вспоминаешь о скором приходе прекрасной весны. И долгом отсутствии Главы группировки. После её ухода «по делам» на Ничибоцу стали давить Акума, курирующий Король которых намекает на острое желание увидеть Главу. Только недавно напор снизился. Суновец подозревает почему: завозились Акацуки, а вместе с ними группировка Фукуши со своим новым оружием. Подпольный мир с недавних пор неустанно колышется, волнуется. Такими темпами поднимется суматоха и Хебипридётся попотеть, чтобы всё утихомирить. Сбежавший суновец встряхнул головой, откидывая лишние мысли, поспешил выйти за порог. Будучи уверенным в собственном всесилии, особенно близ убежища, стоило увидеть несколько шиноби с характерными чертами клана Учиха, Хошигаке и длинный язык их союзника, как гонора резко приуменьшилось. Но падающая планка быстро вернулась на место, как только взгляд наткнулся на дежурящих товарищей. — Зачем пришли? — нагло выступил он, вздёрнув подбородок. Саске переглянулся с Итачи. Близнеца Изуны неустанно передёргивает от одного воспоминания о недавно прошедших иллюзиях имото, в том числе и долгих попытках пробиться сквозь барьер, а тут в дополнение этот идиот нарисовался с дружками. Кажется, придётся прорываться с боем. Итачи напротив, уверенным голосом выступил ведущим переговоры: — У нас просьба встретиться с вашей Главой. — Какие могут быть дела с Риной-сама у вас? — презрительно скривил губы, будто наступил на чьи-то фикали. — Не старайся, Итачи-кун, этот сор не стоит нашего внимания. Разве что гастрономического — хищно оскалился Орочимару. — Боюсь, Орочимару-сан, это существо не съедобно — захихикал Кисаме, угрожающе прищурил глаза. Пусть птички лишний раз дёрнутся, как получат по тупой голове самехадой. -О~ Какая жалость… Значит запишем в расходники к экспериментам. Нукенин Суны сбледнул, чувствуя как с шеи скатывается холодная капля пота, а ладони судорожно сжимают кунай. Его товарищи встали полукругом с намерениями отстоять убежище любой ценой, чего бы это не стоило. Напряжённая атмосфера токсичным туманом клубилась между нукенинами, в местах пересечения взглядов пробегают искры, каждый ждёт хода противника… Нарочно громкие шаги, цепями звенящие в трещащей тишине, сильнее насторожили шиноби. Но как только показался тучный силуэт, члены Ничибоцу выдохнули с облегчением. Главный ужас кухни и виновник десятков синяков и переломов загородил собой смелых птичек. — Хе-фе-фе-фе! — странно рассмеялся Шеф, доброжелательно улыбнувшись гостям — Вижу, у вас возникли недопонимания, ребятки. — Хм, возможно — с без эмоциональным лицом кивнул Итачи — Мы можем его разрешить? — Конечно, хе-фе-фе. Почему нет? — демонстративно закинул на плечо сковородку — Вот только Главы нет, а значит и входить вам не нужно… Кроме Орочимару-сана. Глава предупредила о новенькой Узумаки. Хе-фе? Почему же я её не вижу? — До сих пор не понимаю зачем она вам. На суп пустите, ку-ку-ку? — опасно блеснул глазами Орочимару, полыхнув лёгкой дозой ки. К его сожалению ожидаемого эффекта не возымел: Шеф лишь шире улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов. — Ничего подобного. Просто наш Узумаки пал под гневом Главы, вот и нуждаемся в пополнении. При упоминании недавно прошедшей казни птички вздрогнули, что не укрылось от острых шаринганов Учиха. «Что ты там устроила, имото?» — задались мысленным вопросом братья. Итачи уже начал подозревать, но предположения не обрели форму в словах. Не стоит раньше времени беспокоить отото. — Да и не пустил бы я на кухню Узумаки: больно все они тощие. Обоюдно фальшивый смех змея и повара, от которого у неподготовленных птичек мурашки табуном по спине забегали, прервал мелодичный голос:  — Пропусти их, Шеф-сан. Повар разочарованно закрепил сковородку на поясе, с кислым лицом повернулся к пришедшей девушке: — Мираи-чан, но как так-то? — Приказ Кицу-сана — Мираи скривила губы, ярко показывая недовольство решением товарища — Я с тобой солидарна, но ничего сделать до прихода Главы не могу. Этому лису только Кио с Забузой хамить позволено, а они… Ты же знаешь. Шеф знал. Прекрасно знал. С недавнего времени все, кому отдали личный приказ занялись своими миссиями по расширению влияния, из-за чего большая часть власти перешла Кицу. Шефу, как и некоторым членам группировки, не нравится это решение Главы, но поделать ничего нельзя. Лишь надеется, что хотя бы Забуза окажется в убежище. Шеф уныло кивнул, взмахнул рукой, приказывая убрать оружие. — Вам повезло, незваные гости — без всякого смеха, морозящим голосом изрёк Шеф — Мираи-чан, надеюсь, эта экскурсия продлится недолго. Спустя пару секунд у входа в убежище осталась скромная группа из молчаливого Саске, внимательно следящего за движением каждого Итачи, скалящегося Кисаме, ухмыляющегося Орочимару и хмурой Мираи, которой приходится вести нежеланных знакомых окольными путями в кабинет Главы, стараясь показывать как можно меньше деталей. Но путь для неё воспринимался дольше, чем предполагалось — среди братьев Главы оказался особенно любопытная личность, внимательность и тихий голос которого заставлял всё время оставаться взвинченной. «Добраться до кабинета будет сложнее, чем я думала» — досадно вздохнула Мираи, сдвинув брови к переносице, то и дело кося на, казалось, умиротворённого Итачи и внимательно слушающего Саске. ***  Изуна:  Кругом всё потрескивало, шипело и грохотало. Кожа горела от полыхающего пожара, глаза застилал плотный дым, а на языке перекатывалась горечь. Вся честная компания отбивалась от летящих обломков, пытаясь ловко извернуться от наступающего огня. Слыша, как отваливается кусок колонны я спокойно осталась на месте и лишь закрыла плечом тяжело дышащего Тобираму. Айнон, как изначально рассчитывалось, выпустил стрелу из материализовавшегося в руках лука, которая легко унесла обломок дальше и расщепила его на несколько кусков. — Кажется, ситуация не настолько безвыходна — пробормотал закашлявшийся Кенджи. Тобирама попытался высунуться из-за плеча, но был остановлен. — Ты что творишь — прошипел он, зло сверкая кошачьими очами. — Молчи и жди пока взрослые разберутся — отмахнулась, как от какой-то букашки, сдвигая его в сторону от упавшей каменной руки. Прикрыла Сенджу, чтобы на него не посыпались мелкие камушки с пылью, выставила вперёд нагамаки. — Я могу избавиться от той горы камней и колонны — скорей подтвердил Айнон, прежде чем вспыхнувший негодованием Тобирама не начал противное бурчание — Но потребуется время, чтобы скопить энергию — в этом месте она текучая, медленная, как смола. Неудобно. До этого я скопил некоторое количество, но… Ха~ С огнём самостоятельно справиться не смогу. Нужна помощь. Кенджи задумчиво кивнул. В очередной раз, против его воли, защитила маленького Сенджу, случайно ошпаривая здоровую руку. Эльф не подскочил, как назойливая нянечка, чудом, или же из-за моего отрицательного кивка, но беспокойство на лице выдавало его с головой. Надеюсь, второй хранитель не будет похож на курицу наседку, хн. Интересно, а Ямара за Луноликой так же бегал? Не завидую. Что-то не те мысли. Нервное. — У меня идея…-неуверенно начал Кенджи, напряжённо смотря на Айнона. Тот невозмутимо отскочил от очередного падающего обломка, прикрывая нижнюю половину лица рукавом серого хаори от взрывом разлетевшихся камешков. Тобирама позади меня отчего-то успокоился и подрагивающим от нервов голосом полуспросил: — Что-то мне это не нравится, но другого выбора ведь нет? Нара отрицательно покачал головой. Покосилась на едва качающуюся колонну на приличном расстоянии от нас. Если её ударить в правильное место, задать направление, то она сможет на некоторое время перекрыть огонь со стороны выхода. Однако чтобы это сделать необходимо, во-первых, пробежать минное поле из активно падающего, острого, как мой нагамаки, холодного, до этого кажущихся декоративного, холодного оружия, во-вторых, миновать пламя и в конце концов проложить дорожку нежданным товарищам. Может стоило плюнуть на долг жизни Хашираме и не спасать Тобираму от того призрака? Могла ведь спокойно уйти. Но в тогда не узнала бы о Лоте и необходимости разыскать её дочь — следующую наследницу Богини Жизни. Плохое у меня предчувствие. Тобирама с Айноном проследили за моим взглядом. Им хватило мозгов быстро понять опасную задумку Нара. — Кенджи, и кто по твоему настолько безумный, чтобы рискнуть побежать туда? — прошипел Тобирама. Эльф посмотрел на лук так, будто он проклинает ту секунду, когда взял его в руки. — Ну, ты ещё мал для таких подвигов, Айнон занят накоплением энергии, а я не имею высоких физических данных. Кто остаётся? — Нет — твёрдо возразил эльф — Опасно. Изуна-сан, прошу, дайте мне пойти. Сенджу скуксился, сжал ладони в кулаки пока я оглядывала пространство. Пламя не утихает, камнепад с каждой секундой всё активнее целиться на наши головы, дым распространяется с ужасающей скоростью — скоро обычное прикрытие носа со ртом не поможет. Наш пяточек всё сужается и сужается. Времени придумать что-то другое нет. Наши с Нара взгляды пересеклись на шатающейся колонне, встретились в следующую секунду. В тот миг я первый раз разглядела его эмоцию: скрытый на дне глаз ужас с мольбой. Губы растянулись в ухмылке. Горькой или нет — не знаю, но прекрасно понимаю, что выхода нет. О, Шинигами-сама, что за третьесортная драма. — Хн, сонный мусор, я сделаю то, что ты хочешь, но пообещай кое-что — стиснула крепче нагамаки, задумчиво посмотрела на летящий валун. Огромный, хн. Айнон вздохнул, не стал перечить и полуприкрыл глаза, сосредоточившись на луке. Для споров и впрямь нет времени. Хорошо, что эльф это отлично понимает, хн. — Да? — Пока меня нет рядом позаботься о Тобираме — валун всё ближе и ближе. —…Ладно — небрежно согласился, пожав плечами. Я в один миг толкнула открывшего рот чтобы что-то сказать или возразить Тобираму к Кенджи и, собрав остаток сил, прыгнула на встречу валуну. Пора доказать себе, что не зря тыкала горы мечом, больше похожим на зубочистку по сравнении с камнем, под ехидные замечания Курамы. Лезвие нагамаки, ловящие на себе отблески огня, направляемое мной встречается с огромным, чуть больше меня, обломком. Взмах. Ещё один. По руке, на удивление, от натуги не прошла трещина. Понятия не имею откуда взяла бы мастера-кукольника для замены протеза. По скуле скатилась капля пота. Захотелось зарычать подобно разъярённому зверю, но лишь стиснула зубы до противной боли. Обломок потрескался. Взмах. Противный скрежет с отскакивающими в разные стороны искрами. Трещина становится толщиной с мою ногу. В конце концов он раскалывается на две неравные части, большая из которых летит в нужном мне направлении. Игнорирую ударившую в хиганбану волну чужого поражения с искренним восхищением и волнение с недавних пор знакомой гордостью. Мешают. От них голова пуще прежнего трещит. Пересиливая себя, чтобы не оказаться в море горящих, отнюдь не ласковых, языков, вовремя отталкиваюсь от другой части обломка. Секунда в секунду приземляюсь на перекрывающий пламя камень. Ноги словно молния пронзила. Но хруста не последовало, слава Шинигами. Времени для прихода в себя нет, поэтому ускоряюсь, добегая до ливня холодного оружия. На меня сразу же несётся двуручный меч. Прыгаю вперёд, чтобы чуть не заиметь дырку в черепе. Пока танцевала, едва сдвигаясь вперёд, вспомнила один забавный момент из этой жизни. Детство. Я тогда часто водилась с Саске. В тот день меня забрал из его компании Шисуи, заинтриговал, пообещав какой-то сюрприз. Вне деревни. По итогу привёл в место, где расположен тренировочный механизм, сильно походящий на тот, с которым работал Итачи в детстве. И что дальше? Издевался над маленьким ребёнком. Из-за него я пропустила кунай, хн. Который летел точно по такой же траектории, что и этот плесневелый кинжал. Еле успела увернуться и то, благодаря тому, что тот кунай буквально стоял перед глазами. Скакать вокруг, словно по цветным плиткам в определённой последовательности, тяжело без шарингана. Перед глазами размытая картинка, тело налито свинцом, правая рука, покрытая уродливыми волдырями, горит. Кто бы мог подумать, что я так сильно привяжусь к чудесной энергии — чакре. Она будто берёт на себя половину тяжести, облегчает давление, но с привыканием самому хозяину выйдет худо. Нет, в прошлой жизни я не сталкивалась с градом холодного оружия, но с усовершенствованным тело экспериментом Леньки и многочасовыми тренировками, в теории, с трудом, но смогла бы проскачить мимо чего-то подобного. Не без жизненно опасных ранений, конечно. Вот же… Урок на будущее — на тренировках прекратить воздействовать при каждом напряжении чакрой на тело. Оказываюсь перед той самой колонной и не раздумывая долго с силой отталкиваюсь, выставляю нагамаки тупой стороной — целюсь в ту точку, после подрыва которой колонна упадёт в нужную сторону, а для верности добавляю скорости ударом ноги. И снова будто молния тело пронзает. Тц… Колонна с грохотом падает, заслоняя собой длинные языки пламени и даря путь к выходу, заслонённому кучей обломков, деревяшками и прочим мусором. Земля ужасно дрожит от очередной волны землетрясения, известившей о скором конце наших жизней. После неё окружающие строения только так полетели. Отбиваться уже не имеет смысла — бесполезно. Вовремя мостик сделала. Мой свист перекрывает оглушающий грохот. Меня заметили и теперь оперативно, в темпе вальса, через обломок, который почти весь захлестнул с новой силой стонущий огонь, перебираются вместе со мной по колонне к выходу. Тобирама сильно измотан — его несёт ничуть не меньше истощённый Кенджи, закинув на спину. Айнон готов. Не приходится долго ждать — длинная, светящееся от вложенной до последней капли энергии, стрела втыкается в щель между камнем и толстой лозой, чтобы разрушить скопленную преграду объёмным взрывом, расщепившим мешающий пройти мусор. Нас не задело. Взбодрившись от появившегося прохода, веявшего приятной, притягательной прохладой, мы с новыми силами ускорились. За спинами послышался грохот, стон, скрежет и скрип. Я выглянула из-за плеча. «Вовремя унесли ноги» — с содроганием в голосе спроецировал мои мысли Курама. Мне оставалось молчаливо согласиться. Тот зал, из которого мы буквально пару секунд назад удрали развалился. Мелького взгляда хватило, чтобы чуть ли не уверовать — за спинами творился настоящий ад. Словно врата в преисподнюю открыли. Но и на этом наши приключения не закончились. Глупо было подумать, что разрушился один зал. Все катакомбы постепенно делились на части, утопая в земле. «Вот тебе и могила» — ехидно прокомментировал Курама. «Нет уж. Без достойного боя помирать отказываюсь» «О, а до этого ныла, что не достойна~ Как быстро меняется твоё мнение» «Это замечание не актуально» — негодующе фыркнула, прижимая к груди правую руку. Жуть как больно. «Готов поспорить, что в скором времени эти действующие на нервы песни про собственную никчёмность продолжатся» «При споре что-то ставят» «Даже так, значит… Хорошо, отдам все хвосты на твой проигрыш» «Все не нужно. Предпочту взять девятый» «Это ещё почему?» «Он пышнее и теплее прошлых восьми. Остальные какие-то облезлые, как бракованные» «Ах ты Учиха безмозглая! У меня все хвосты пушистые!» «В зеркало глянь, может и прозреешь: скоро ведь вовсе лысым станешь. Старость не радость~» От лёгкой перепалки аж легче стало. Иногда думается, что мы похожи на старых женатиков, вечно ссорящихся из-за грязной ложки. Вся компания держалась из последних сил, за исключением Айнона, играющего ведущую роль в нашей группе. Он целенаправленно бежал к выходу из разрушающихся катакомб. Его появление до сих пор меня удивляет. Поравнялась с Кенджи, чтобы молчаливо подхватить щурящего узкие глаза Тобираму. Нара благодарно кивнул. Мы оба осознаём, что чем меньше говорим, тем больше сил сохраним. Даже если сохранять толком и нечего. — Зачем? — прошептал мне на ухо Тобирама. — Хн, твой брат…ха — с тяжёлым дыханием начала я —…Повесил…ха…на меня долг жизни… Твою мать… Где там этот чёртов выход? Не катакомбы, а лабиринт какой-то. — Не принимай мою заботу…ха…за что-то личное.   Короткий диалог взбодрил Тобираму, но вместе с тем ввёрг в какой-то транс. Ему всего девять, а весит как нажравшийся ягод медведь, хн. Тяжело. Пол за нами покрывался трещинами и уходил на дно, вместе с тем потолок обваливался, а дышать становилось всё трудней. Пыль паразитировала лёгкие. Нам практически нечем дышать. Мы петляли, поднимались по лестницам, стенам, иногда перепрыгивали разрушенные, заплесневелые мосты. Казалось, преодолели целый мир маленькой компанией, подгоняемые жизни-угрожающими звуками с ощущением пропасти под ногами. Пока не добрались до того самого кислотного озера с тысячами входов. Вышли из узкого проёма и сразу поспешили прыгнуть за Айноном… Прыгнуть?! — Блять! — истерично крикнул вечно спокойный Нара. Как никогда согласна с ним. Тобирама, бледнея, обхватил цепкими ручками мою шею, зажмурил глазёнки. Мне бы так спрятаться, да не за кем. Ядовитый газ заставил задержать в лёгких остатки кислорода, буквально в паре метров от озера. Сердце вырывалось из груди, как взгляд столкнулся с уверенным взором Айнона. Весь страх длился не более пары секунд, но запомнится надолго. Особенно исчезающие за нашими спинами древнее сооружение, логово секты и последователей моих родичей, с гулом, звучащем в такт дыханию. Наша четвёрка могла умереть в огне, под обломками, упасть в пропасть или потонуть в кислотном озере. Но Айнон не глупый эльф и мой хранитель, начертил в воздухе непонятную руну и нас всех засосало в воронку. … В нос ударил свежий запах ночной улицы, сочной травы и горькой грязи. Я вместе с Тобирамой прокатились несколько метров, прежде чем наконец остановиться. Раскрыла объятия, едва сдерживая стон боли. Как же ломит тело… Слипающимися глазами посмотрела на сверкающее звёздное небо с огромной луной. Волосы трепетали под лёгкой прохладой ветра, ощущение пропасти лопнуло, как надувной шар, а ложное чувство безопасности подало сигнал телу отключаться. Адреналин окончательно схлынул. Сомневаюсь, что остальные не поддались соблазну неприлично отключиться. А раз так, то зачем мне противиться? Разберусь с Айноном и остальными завтра… Да, завтра… *** «Вот мы и здесь» — мысленно вздохнула я, сидя на краю вершины одного из выступающих тупых пиков. Сзади, чуть поодаль, стоял Айнон, наконец снявший капюшон с маской. «Чересчур скорая для меня встреча» — напряжённо хохотнул Курама. «Успокойся, рыжик, мы навряд ли увидимся с Шинигами» — заверила я, в своеобразном оцепенении тупо смотря на замершую во времени, затхлую, обветшалую хибару размером с избушку. После того приключения, Айнон, будто сто лет знакомы, унёс бессознательную меня подальше от Нара с Сенджу. Как знал, что не захочу оставаться с ними. Мало того — он ещё и узнал как эти двое встретились и оказались в катакомбах. Если коротко, то столкнулись два несчастья, переговорили и прямо направились на восток, но по чистой случайности заметили паникующую меня и устремились следом. Из больного любопытства. Правда вошли по непонятной мне причине не там, где я, да и раньше. Интересно, какая общая цель может быть у Нара с Сенджу? Непроизвольно почесала длинный шрам на лице, нерешительно оглядывая красоты горы с множеством острых выступов и пригорков. Туман застилает глаза, даже шаринган едва помогает. Дышать тяжелее с каждой проведённой здесь секундой, в районе солнечного сплетения что-то неуловимо переворачивается, а хиганбана привычно горит и пульсирует. Слава Шинигами, что не как в прошлый раз — особой боли нет. — Мне здесь неуютно — призналась своему хранителю шёпотом. Сзади зашуршало, плечи несколько потяжелели от внезапно накинутого серого хаори. Моё пало смертью храбрых пару дней назад. — Здесь кто-то есть — на ухо осведомил Айнон. — Опасность? — уточнила, напрягаясь. — Не несёт. Только любопытство и настороженность. — Почему я его не заметила? — поднялась на ноги, одновременно с этим начала завязывать специальной лентой волосы в хвост. До лопаток отрасли, если не длиннее. — Вы и не могли — он повернул голову от моего пристального взгляда, буквально бурящего его щёку — Там… Губы эльфа презрительно скривились, а ярко-голубые глаза злобно сверкнули. Мне хватило секунды, чтобы начать выражать подобную гамму эмоций. Ближе к хибаре туман рассеялся, перестав напоминать плотный полог молока. Не пересекая неведомую черту сражались пара детей с земляными големами — по крайней мере те выглядели очень на них похожими. Знакомые детишки. — Что дальше? — скучающим голосом осведомился Айнон — Цель их миссии состоит в поиске чего-либо в этом месте… Интересно. — Что тебя заинтересовало? — медленно переспросила, не спеша бежать отчаявшимся детишкам на помощь. «Кажется скоро на одного Нара станет меньше» — злорадно пророкотал Курама, наблюдая моими глазами за шустро убегающим ближе к тени — коих на горе мало — Кенджи. Тобирама проделывает то же, но пытаясь парировать каменные ручища не соизмеримым с его тельцем Мечом Бога Грома. «Уже не боишься встречи с Шинигами, я погляжу» — ехидно хмыкнула в мыслях. «Пришла мыслишка как от него спастись» — доверительным шепотом, будто на ухо рассказывает, подводил он. «Я вся во внимании» «Возьму тебя в заложники и в случае опасности принесу в жертву Ками или Сусаноо» «Каким же образом?» «Дура~ Наша чакра — не без высшего вмешательства — стала смешиваться, а я, если глупая ты этого не знала, весь, от кончиков пальцев ног и до ушей, сотворён из неё» «Деменцивый ты лис, если принесёшь меня в жертву — сам же пострадаешь» «А вот и нет» — по детски заканючил Курама. Чем ближе мы к Шинигами, тем странней он становится. «А вот и да, Курама-дуракама» Уверена, у него был аргумент, а может и несколько, но пора возвращаться в реальность. Там детишек, вместо нас, приносят в жертву. —…Храм вашей матери, Луноликой, официально принадлежит клану Учиха — объяснил Айнон как только мой взгляд сфокусировался на нём. — Чего? В голову пришла мысль… Нехорошая такая. Айнон поспешил её подтвердить. — Госпожа Адель когда проводила экскурс по истории кланов этого мира упомянула, что в клане Учиха исключительно патриархальный строй. Тем удивительнее для меня стала новость, что однажды, несколько сотен лет назад, во главе встала женщина необычной внешности: белоснежные волосы достигали коленных чашечек, глаза сверкали серебром, а во лбу горел цветок смерти. Про неё мало чего известно после восшествия, но многие осведомлены о её последней воле — построить домик высоко в горах, куда ни за что и никогда не ступит нога кланового человека со злым умыслом. Поэтому мне интересно ради чего Нара с Сенджу нарушили эту волю. Эти два клана никогда не славились глупостью, а уж тем более бесчестием. — Мне тоже всё это ужасно интересно, но, Айнон, скажи, кто-то из Учиха может помнить мою мать? Не знаю как она вообще оказалась в столь необычном положении — понятно, что скорее всего во время прохождения испытания — меня больше занимает первая встреча с Таджимой. Не мог ли он подумать не о том? Ошибиться? — Вся главная ветвь без исключений — уверенно заявил эльф. С одной стороны — едва ли Таджима по вечерам перечитывает хронику, с другой — а вдруг? Есть же треклятый шанс на случайность? Стечение обстоятельств? Вот захочет почитать на ночь или по каким-то делам… Теперь розыск моей тушки Учиха смотрится под другим углом, учитывая, что они могли подумать о моей дальнородственной связи с Луноликой в рамках клана. Действительно, хн, почему бы нам не вернуть на место потомка одного из глав? — Изуна-сан? — осторожно дотронулся до моего плеча эльф, когда я чересчур глубоко погрузилась в мыслительный процесс. Детишек тем временем окончательно прижали. Кенджи немыслимым образом удалось одного голема похоронить под завалом, но со вторым трюк не прокатит. Прошлого, предположительно, получилось убрать из игры благодаря Тобираме, который для этого пожертвовал дееспособностью руки — она стала висеть подобно лоскуту грязной тряпки. Сейчас мы можем наблюдать за тщетными попытками мелкого мусора продлить несчастные секунды жизни. «В любом случае нет смысла их спасать» — заметил с зевком Курама. «Верно. Долг отплатила в двухкратном объеме — и за жизнь и за намеренное ранение. Вот теперь думаю: а не пробраться в храм пока детский мусор отвлекает охрану?» «Идея неплоха. Однако помимо кучки камней прими во внимание, что рядом может находится главный сюрприз. Опасный и с мозгом, а не пылью вместо оного» «Что же, подстраховаться не помешает» — согласилась, косясь на готового действовать эльфа. -Всеми доступными способами отвлеки на себя внимание возможного наблюдателя. Так, чтобы мои манипуляции хотя бы несколько минут не замечал. Айнон кивком обозначил согласие с приказом и, поразмышляв не более пяти секунд, спрыгнул, направившись в сторону детского мусора. Похоже, вам, детишки, повезло. Подышите воздухом ещё несколько лет. Надела хаори как подобает, одёрнула края, поспешив скрыться из виду. Как бы незаметней подобраться к хибаре. Непросто, учитывая как помпезно она обратилась в дом в прошлый раз. По крайней мере тогда я не заметила никаких охранников или наблюдателей. Задача усложняется. Взвесила в руке кунай с взрыв-печатью, подняла голову в место происходящего героического спасения. Вариантов два: 1 — За мной не следят, т.е потеряли, когда я скрылась из виду после Айнона; 2 — Противоположный и если он верный, то отвлечь этой плюшкой не смогу. «Чего мнёшься, как кисейная барышня, сопля, — язвительно фыркнул Курама — Ни я, ни ты, ни твой эльф не ощущаем чужого присутствия. Понять есть ли кто вообще и за кем в данный момент наблюдает — нереально» «Действительно. Пан или пропал» «В лучшем случае нас просто прогонят. Но маловероятно» «Сразу отрубят голову?» «Дура, а иногда умной прикидываешься. Вспомни кто твоя мать, сопля, и кто ты» «Боюсь, не успею объяснить типчику — я бы так же, моментально, убила незваного гостя» «В любом случае пока не попробуешь — не узнаешь. Действуй быстрее» — нервозным голосом поторопил девятихвостый и замолчал. Как стенку выставили. Вот засранец. Хочет поскорее закончить возню с храмом и свалить пока и правда с Шинигами не встретился. Впрочем, я могу его понять. Айнон не вечно сможет отвлекать мелкий мусор с, предположительно, наблюдателем. Пора браться за дело. В последний раз подбросила кунай, чтобы кинуть его в одну сторону, ближе к заднему двору хибары, а крутящийся в пару миллиметров от указательного пальца шарик из сжатого воздуха, внутри которого то и дело поблёскивали искры катона, направила ближе к Айнону. Да, я практически закончила новый образец пуль. Он неплохо работает — имеет большую убойность, особенно если равномерно поделить слои футона и катона. Но в данном варианте большую роль играет скорость с громким эффектом взрыва. Что-то заговорилась малость. Прогремел взрыв. Второй. Пока стоял оглушающий грохот, будто танк выстрелил, ускорилась райтоном. В движении укусила палец заострённым с помощью чакры зубом, чтобы буквально проехаться, подняв завесу из мелких камушков, и черкануть по земле, продолжая лететь, одновременно с этим наблюдая знакомую, ничуть не изменившуюся, картину: ярко засветившиеся письмена на неизвестном языке по всему периметру хибары, которая, словно сбрасывая иллюзию, как лоскуты застаревшей кожи, перестраивается в светлых тонов, уютный домик. Ничуть не снижая скорость залетаю внутрь, запираю хлипкий на первый взгляд засов. Видно, его пару раз чинили. В мой прошлый визит его не было. Боюсь представить, что случится через пару минут. Нервно дёргаю плечами. И чего я так боюсь? Хн, подумаешь… «И правда: подумаешь какой-то неизвестный в стократ сильнее тебя» «Не факт» «Факт! Иначе откуда он взял тех два мешка с камнями и пылью вместо мозга? Что-то не припоминаю подобной техники, управляемой на дальнем расстоянии» «У тебя склероз, дедуля, смирись с неизбежным — ты скоро откинешь копыта. Точнее хвосты. Предупреждаю: девятый завещай мне» «Хуй тебе на блюде, сопля, а не мой хвост!» Привычная перепалка разрядила сковывающую атмосферу и я смогла намного увереннее двинуться в знакомом направлении, как и в прошлый визит, с порога вдыхая запах шоколада с солёной ванилью. Дом достаточно просторный, несмотря на внешнюю малогабаритную составляющую. Какая-то пространственная техника? Расширение территории? Хн… Обогнула по дуге детские тапочки с пауками, внутренне содрогаясь: «Как Я могла подобное носить?» и быстрым, беззвучным шагом направилась повторно исследовать территорию. Каким-то образом забрела на кухню, где до сих пор проживали свой век ароматные блинчики со сгущёнкой и упавшие вилки. Сжала рукоять нагамаки, направилась дальше, попутно размышляя где могли бы таиться записи или какие-либо упоминания об адуляре и проклятии. Было бы неплохо схватить наблюдателя. Он может что-то знать. «Несомненно, но, боюсь, твои хилые ручки не в силах удержать гулящий ветер» — прокомментировал насмехающийся Курама. Какой ещё ветер? «О~ Я справлюсь, отбрось сомнения. А вот ты как дальше жить будешь — вопрос» «Что?» — с подозрением рыкнул лис. «Не помнишь? Прямо в подвале я могу обратиться к Шинигами и он тебя по первой же просьбе выдворит к Наруто или к себе в живот» «Сколько времени прошло, а угрожаешь всё так же хреново» — ядовито огрызнулся он. «Не у кого учиться, знаешь ли. Поблизости ни Ибики, ни другого специалиста не вижу. Тебя даже не рассматриваю, хн, узник по неволе, ха!» «Не тебе трепаться об отсутствии свободы, скованная Учиха, ха!» «Вот же, лис несчастный…» — прорычала не хуже соседа по телу, получив в ответ рокочущий смех. Не обращая внимание на следы битвы, скорых сборов бывших жителей дома, обошла всю территорию с ускорением райтоном. Комнаты маленькие, большие, детские и для взрослых, для гостей и близких — все не имели в себе ничего нужного мне. Ни капли полезной информации. Я остановилась в гостиной, той самой, где покоился на кресле сборник по холодному оружию, недалеко опрокинут игральный стол сёги, разбросаны чьи-то личные вещи, а всю стену украсили фоторамками с небольшим зеркалом. Это последняя комната, не считая подвал. В ящиках пусто. Книжная полка пестрит художественной литературой, но ничем большим. А чего я ожидала, если даже в спальне ненаглядной «мамочки» ничего не нашла. Разве что… Покосилась на странный свиток, покоившийся в барсетке. На нём такие же руны, что и по всему периметру дома с подвалом. Однако внутри ничего не написано про проклятие или хиганбану. Удивительно, но в уголке стоит знакомая печать. Я её видела всего раз, у Фугаку, в далёком детстве. Печать Главы клана Учиха. Вот и подтвердилась информация Айнона. Только прочитать всё не успела: поспешила убрать. Похоже, я нашла необходимую Нара с Сенджу вещицу первой. Чтобы за неё выторговать, хн. Отбросив меркантильные мысли, уставилась на фоторамки. Точнее в запечатлённые лица Ямары с Луноликой. Была бы чуть сентиментальней, то как в каком-то старом мультфильме прокричала: -Мама…и папа…это мои мама и папа! Ладно, это всё, конечно, мило, но пора возвращаться к поискам. Последнее место назначения: подвал. С подобной мыслью чуть не упала от вонзившейся, как игла, болью во лбу. Хиганбана пульсировала, будто дрожала, я чувствовала, как вокруг неё расползаются извилистая сеть тонких вен. Голова заныла, словно внутри кто-то давит на больную точку, со старательностью трудоголика выводит на ней аккуратные узоры охотничьим ножом. Не успела вспомнить былые времена, когда по приходу в храм с хиганбаной творилось нечто похожее, как, поддаваясь рефлексам, прыгаю на стену, а затем, в кувырке, на спинку дивана, едва удерживаясь от порыва прижать ладонь ко лбу. Моргнула пару раз, прежде чем в неверии сощуриться. Персонаж из фоторамки и тот, кто пытался несколько раз меня убить стоит собственной, живой и материальной персоной. Ямара Груу, с бледным, как у мертвеца, цветом кожи, растрёпанной короткой прической цвета вороньего крыла, как у Итачи-нии, в чёрных, форменных брюках, выглаженной рубашке, под которой спряталась тонкая водолазка. Багровые, прямо как хиганбана, сощуренные, как и у меня, глаза сосредоточенно рассматривают меня, будто сканируют и выявляют нечто знакомое, тонкие губы кривятся, а меж красивых бровей залегла хмурая складка. Не успел кто-либо из нас раскрыть рот, как в гостиную врывается потрёпанный Айнон, держащий на весу за шкирку Нара с Сенджу. «Да нашего эльфа хорошенько отделал твой батяня» — глумливо хохотнул Курама, с удовольствием смотря через мои глаза на фингал под глазом Айнона. — К-курои…— приглушённым голосом протянул сонный мусор. — Что вы здесь делаете? — более бодро вопросил мрачный Тобирама, придерживая повреждённую руку. Хреново выглядят, хн. Айнон покосился на молчаливого Ямару, который терпеливо ожидал чего-то мне непонятного, отпустил детишек, чтобы покаянно опуститься на одно колено и склонить голову. — Прошу прощения, Изуна-сан. Моих сил не хватило. С абсолютно индифферентным лицом оглядела выдавшуюся мне картину: отползающих, держась друг за друга Нара с Сенджу, унижающегося Айнона и, самое странное, обособленно стоящего Ямару. Не похоже, что у него злые намерения, но я знаю как это может статься: чуть что не так или узнай он что хочет, так всё. Спокойствие окончится. Удастся ли прорваться к подвалу сквозь Ямару? Вспоминая случай нападения при сражении с Какаши и Асуной… Непроизвольно схватилась за потерянную тогда руку, нахмурившись. Она, как помня, неприятно запульсировала. Тот трюк тяжко мне дался. Наставник просил применять его в крайних случаях, но можно ли считать поиск информации о хиганбане крайним? «Никогда не думал, что скажу подобное, но попробуй договориться» — серьёзно предложил Курама. Договориться, да?.. — Вы нашли, что хотели? — поднял голову после моего кивка Айнон. Честное слово, мы будто не при потенциальном враге разговариваем. Хотя почему потенциальном? В моём времени этот утырок убил моего человека, пускай и сбежавшего. Тц… — Нужно проверить одно место — ответила, игнорируя пытливый взгляд Кенджи на барсетку — Наиболее защищённое и надёжное… Присмотри за нашими детишками пока я разбираюсь с проблемой. Я надеюсь на тебя. Под кивок эльфа направляюсь к подвалу, кося на двинувшегося за мной Ямару. А ведь чувствовала с утра, что этот день обещает быть тяжёлым. … В доме стояла тишина, ничем не прерываемая. Мы оба ходим, как и подобает шиноби: бесшумно и быстро. Коридоры в компании с этим странным персонажем кажутся длиннее, а полы будто затормаживают. Пусть это и выверты моего восприятия. Мне даже не надо коситься, чтобы пристально наблюдать за его выражением лица. Если при первых секундах можно было заметить какое-то смятение, то в данный момент одну серьёзность, которая играет на всех фотографиях с Луноликой. В груди начинает зарождаться какая-то потерянность, словно я заплутавший путник. Что делать? Что говорить? У меня всю жизнь мысли напоминают запутанный клубок ниток. Из-за них я сама страдаю, но пытаюсь избавиться от дурной привычки надумывать проблемы и накручивать себя. Вот и сейчас я попросту заставила себя произнести: — Кто ты? Какой глупый вопрос. Изуна, да ты порядком растерялась. Тем раздражительнее издевательский смех на фоне. К сожалению, или счастью, это всего лишь Курама, а не пропавшие с приходом Айнона галлюцинации. — Хранитель прошлой наследницы — он остановился, сощурившись и смотря на меня сверху вниз — Но вот кто ты? — Интересно, хн — вздёрнула правую бровь. Наши позы непроизвольно стали идентичны друг другу вместе с выражением лиц, с единственным отличием: я сжимала правую ладонь на рукояти нагамаки. Точно, хн. Этот олух не знает, что у него есть дочурка. «Мамочка» представила меня как свою сестру, поэтому вряд ли кто-то кроме Оюна и Шинигами посвящены в правду. С прищуром перевела взгляд на середину груди Ямары, где беспокойно билось из стороны в сторону его душа тёмно-коричневого цвета, практически чёрного. Судя по моему опыту, а его не сказать, что много, но и немало, другие души имеют больший размер, чем у Ямары. У него словно кусок, причём приличный, вырвали. Занятно. Интересно, а какого цвета была душа Луноликой? Скорей всего чёрной, как у меня. Наследницы же, хн. Что-то не туда мысли зашли. — У тебя душа меньше, ты знал? — развернулась, продолжила путь — Уверена, дорогой Ямара, цветочек на моём лбу кое-что тебе сказал. Не так ли? А раз так, то и препятствовать мне не имеет смысла, не думаешь? Хн, почему я всё время переспрашиваю? Напоминает прошлое. Прошлую жизнь, где я всё время интересовалась у отца правильно ли делаю, думаю, размышляю, ем, сплю… Вот кто действительно имеет право называться мусором. Жаль, не я его убила. Очень жаль. — Думаю, Сора, это место по праву принадлежит тебе — появился по левое плечо подобно тени. Я даже напряглась. На его реплику ничего отвечать не стала и молчаливо ускорилась, желая поскорее покинуть храм и его общество в целом. Неуютно находиться с похожим на тебя человеком. Это не то же чувство, что и с Саске или Изуной этого времени. Те ощущаются, как братья, не более, несмотря на схожую внешность. А вот Ямара другое дело. С его приходом в груди что-то колотится, пульсирует и внутренне завывает, как щенок. Вместе с палящей хиганбаной составляет неописуемую, тошнотворную коллаборацию. Неприятно. Неуловимо нахмурилась, заметив то же выражение у Ямары. Я словно в свои глаза смотрю, только постаревшие, напитанные глубоким опытом. Большими, чем у меня, потерями. Надо было Айнона с собой взять. Дальше путь прошёл в молчании. Мы оба не особо разговорчивые личности, тем более когда и говорить не о чём. В эти минуты дом виделся огромным замком, если не катакомбами. О, воспоминания о том месте останутся со мной на долгие века… Встала перед мрачной дверью в подвал, буквально окутанной чернильной, морозящей дымкой. Лоб противно заколол, будто сотни мелких иголок впиваются в череп, а тонкие венки обрисовали наверняка половину лица, учитывая те, что шли на висках от шарингана. Кстати о нём: его видимость в обычной жизни простирается на километры, как сейчас передо мной слепое пятно. Пустота, вызывающая забег мурашек по спине и дрожь пальцев. Аккуратно отворила дверь, чтобы пройти дальше капнула кровью на неизвестные письмена. Они тускло засветились, как оголодавший зверь, очумело впитывая живительную жидкость. Привычно полыхнуло жутким холодом из недр подвала. Он словно зазывал шагнуть к нему в гости, проведать старого друга, товарища. На миг мне показалось, что внутри меня кто-то действительно ждёт. Кто-то дорогой, родной. Братья? Лоб вновь укололо, что заставило меня очнуться и, крепче сжав рукоять, шагнуть во тьму. В груди что-то с новой силой заволновалось. Это Ямара спустился следом. Видимо хранителей пропускают без специального пропуска. Лоб не переставало дискомфортно колоть и жечь весь спуск, казавшийся вечностью, как те коридоры в доме, усеянные крошкой стекляшек. Через час спуска я прокляла длинные лестницы, но больше сделать не успела: под звон висящих на арке колокольчиков мы выбрались из тускло подсвеченного голубым светом письмён ада. Перестановку в зале не делали: всё тот же висящий на потолке колокол, всё та же гирлянда из фаланг пальцев, те же маски с неестественными гримасами, опять же статуи с различными упоминаниями Шинигами со смертью в целом и та же привычная сеть письмён, покрывающих всю территорию. Единственное отличие: в углублении нет артефакта. Задумчиво покрутила между пальцев шестиугольный камень, куда и впитался артефакт. Он висел незаметным, на удивление крепким, украшением на шее. Никакие битвы не точили его. Потерять камень оказалось невозможно. — Куда делся артефакт? — вслух поинтересовался Ямара, пронзительно, сощурив глаза, уставился на меня, а после на камень в ладони. Ямара сильнее помрачнел. Вокруг него чуть ли не образовалась грозовая туча, когда он шустрым движением попытался нащупать в потайном кармане пиджака, предполагаю, тот самый камень. Молчаливо прошла вперёд, медленно оглядела пространство. Здесь куча письмён. Они струятся на каждом углу, столбе, маске или статуи. Неужели Луноликая всё оградила? Но зачем? Может здесь как в сокровищнице Даймё Ветра — есть тайник, а остальное для отвлечения внимания. Хн… «Посмотри там, где висел артефакт» — посоветовал Курама. Молчащий негодяй до этого устраивал целую лекцию по моей трусости, а сам-то, сам, хн… «Слушай, сопля, здесь элементарная логика, — принялся объяснять лис пока я напряжённо, то и дело сосредотачиваясь на стоящем в недоумении Ямаре, ступала по серой плитке — Если найдётся силач, Киара, к примеру, который сможет пробраться внутрь, прибив по пути того букашку, твоего папашу, то по любому подумает, что Лунатая спрятала нечто ценное в неочевидном месте. Значит логично посмотреть под артефактом, защищённым до этого куполом. Скажи: я гений!» «Идиот» — поставила перед фактом, безрезультатно разводя кровь в небольшом углублении. Пусто. Письмена никак не реагируют, как и хиганбана. «Тц, значит и правда спрятала где-то за колонной или во рту каменного Шинигами» «О, то есть ты согласен с тем, что ты идиот, хн. Наконец ты принял правду и перестал убегать от неё. Поздравляю, сегодня ты родился во второй раз. Прозрел» «Сопля! — пророкотал, как гром в грозу яростный голос Курамы — Я тебе помочь пытаюсь, дурёха! У нас не игрушки, чтобы бессмысленно огрызаться!» «…Ты что, обиделся? — со смешком растянула губы в ухмылке — У тебя, случаем, не ПМС? Странно, мне всегда ты виделся мужчиной. В таком случае прости, мои шутки про колокольчики потеряли свою актуальность и вообще были беспочвенны» В ответ — глухое молчание, слышимое как сломанный телевизор. Внутри полыхнуло неподдельным недоумением, отчего брови поползли вверх, но я скоро вернула спокойное выражение лица. Контроль — наше всё. Спасибо, я уже настрадалась от сильных эмоций, пусть в этот раз нахлынуло небольшое смятение. И всё-таки было бы неплохо научиться самогендзюцу. «Эй… Ты чего, хн?» Стенка. Железобетонная. Тц… Устало провела ладонью по лицу, словно это снимет всю утомлённость, сгорбленной яблоней, нависающей над морем. Позже с ним разберусь. Осмотрелась по сторонам, чтобы по итогу остановить взгляд на огромном колоколе, затем на маленьких колокольчиках у входа, после на статую костлявой смерти, целующую человека, на маски… Вокруг всё буквально кричит о смерти. Специально. — Эй, хранитель — со всей серьёзностью обратилась к Ямаре, выгнувшему правую бровь — Не мог бы ты пройти через арку, задев колокольчики?.. Пожалуйста. После волшебного слова Ямара, словно очнувшийся памятник, благосклонно кивнул и степенно прошёл через арку и обратно. Лёгкий, как ветерок, звон отразился от стен, нежной волной осевши в ушах. На первый взгляд ничего не поменялось. Никаких спецэффектов, как в фильмах, нет завывающих песен. Ни-че-го. Кроме одного: ощущения промерзающего до костей…нет, до самой души, холода. Он проскользнул по коже мимолётно, будто приветливо лизнул. Подобное невозможно заметить при спешном приходе. Интересно, хн. Последний раз это ощущала, когда убивала возможных предков Утакаты. Вновь перевела взгляд от мелких колокольчиков до колокола. Может быть они должны одновременно зазвонить? Но как? Глупый вопрос, если чакра прекрасно здесь функционирует. Поднялась повыше для удобства, вспоминая первые тренировки с футоном. Нужен плотный, но идеально контролируемый, поток ветра. Одновременно с двух сторон. Хн, но только ли это необходимо? Мои способности наследницы, а я предположила, что именно они могут потенциально входить в перечень обязательных воздействий на колокола, ограничены: могу всего лишь видеть души, да чувствовать эмоции и управлять ими. Однако чем именно я воздействую для контроля над чувствами? Какая-то иная энергия. Но стоит помнить, что усиливаю чувства бесконтрольно. Хиганбана действует самостоятельно. Тупик. Хн… — Энергия, энергия, энергия…— бормотала под нос единственное слово, крутя перед собой в форме чакрамы футон. «Эль и Кицу, — вдруг вспомнились два верных соратника из будущего — Их чакра с кейракукей иные и используют они их замысловато. Эль с Кицу способны взаимодействовать с инь и ян чакрой отдельно, не смешивая. Точнее Эль управляет инь, а Кицу ян. Идея» Прикрыла глаза, сосредотачиваясь на очаге, чакре… Спустя несколько минут, возможно, час, когда в груди потяжелело, дыхание участилось от натуги, плечи словно окаменели, а пот громкими шлепками скатывался на плитку хиганбана, будто соглашаясь, усилила жжение, а в ладони сформировался маленький шарик тёмной энергии. Казалось бы: я же ежедневно применяю то же гендзюцу, базирующимся на инь стихии. В чём сложность в контроле ян составляющей? Скажем так: гендзюцу, по моим наблюдением, как вершина Эвереста в отрасли изучения стихии Инь-Ян. Уверена, всё гораздо сложнее. Отбросив лишние мысли разделяю шарик на дополнительные два и направляю к колоколу и колокольчикам с плотным потоком футона. Прозвучал первый звон… Тишина, чтобы в следующее мгновение разразиться пронзающим уши стрекотом. Десятки колокольчиков дрожали, внутри них формировался тугой шарик, который, стоило определённой ноте прозвучать, туманным кольцом, в сопровождении верного, неукротимого ветренного потока, пролетел над моей головой, по половине зала, задев вибрирующий колокол. За следующими метаморфозами следила сквозь ресницы прищуренных глаз, прижимая к усиленным чакрой, на крайний случай, кровоточащим ушам ладони. Звон колокола был глубоким, громким настолько, что можно оглохнуть. Он качался из стороны в сторону, а после столкновения с туманным кольцом выпустил своё: с толстыми клубками, вьющимся внутри тумана ядовитой смесью. Оба кольца, сопровождаемые острым потоком, ослепили пространство, напоминая радиационную волну. Они сталкивались со статуями, масками, гирляндой из фаланг, столбами, полом и потолком — обрисовали всё пространство, оседая ядрёными остатками на поверхности. Прежде чем случилось следующее меня схватил Ямара, кинул в углубление с парящим когда-то артефактом настолько быстро, что и пикнуть не успела. Смазанный воздух — вот подходящее для него описание. Даже тени не видно. Ямара выставил ладонь с перчаткой перед собой и нас накрыло огранённым защитным куполом тёмно-коричневого, как его душа, цветом. Зал ослепило светом горящих письмён. Полыхающие статуи отрастили острые когти и длинные косы, маски тягуче, шире раскрыли рты, выпучив места для глаз, пол стал обрастать ядовито блестящими колами, а гирлянда приняла вид остроконечной плети. Миг и захлопнулась самая опасная в обоих моих жизнях ловушка: 1 волна: Статуи размашистыми движениями атаковали пространство. От них полетели ужасные энергетические волны, разрушающие всё вокруг на мелкие камушки. 2 волна: Из пасти масок вырвался синий огонь, плавящий всё на своём пути, превращающий окружающую территорию в кисельную жижу. Запахло палёным металлом. 3 волна: зал напомнил куб из ежовых игл, с чёрной жидкостью, наверняка ядом, на концах, каплями стекающих в пустоту. 4 волна: плеть сумасшедшей змеёй забилась повсюду, преследуя цель избавиться от незваного гостя с упорством бешеной собаки, у которой отобрали шмат мяса. 5 волна: письмена залили всё окружение белым, шипящим, как клубок змей, светом, буквально превращая пространство в пыль. Ловушка вновь раскрылась. Всё закончилось и зал ударными темпами стал возвращать прежний, целый облик. После нескольких минут ожидания Ямара втянул купол в руку и повернулся ко мне, сложив руки на груди и выпятив подбородок. А я…а что я? Спокойно, уподобляясь морю в штиль, поднялась на ноги и изрекла, как бы ни к кому не обращаясь: — Пасхалки не будет? Ямара ошарашенно моргнул, сверкнув багровыми кристаллами глаз. До того, как разочарование увядшим листком не потрескалась в груди из колокола медленно пролевитировал пергамент. Не теряя времени прыгнула, поймав его в воздухе и приземлилась почти у выхода. Знатно оттолкнулась, хн. С шуршанием раскрыла скрученный, с трещинами и потёртостями пергамент, моментально узнала почерк Луноликой. Секрет, который поможет мне достигнуть цели. Секрет, который я так жаждала узнать. Секрет, который поможет спланировать следующие действия. Он… Резко закрыла. Прикрыла глаза, опустила голову и глубоко, очень глубоко, до боли в лёгких, вздохнула. Посмотрела ещё раз, пробежавшись по идеально выведенным буквам шаринганом. …О~ За спиной кашлянул Ямара, но не попытался заглянуть через плечо. Он терпеливо ожидал пока я приду в себя. — Скажи…- глухо, едва сдерживая себя полюбопытствовала — Луноликая была той ещё паранойкой? — Отчасти. Я от настоящего пожара, разгоревшегося внутри, даже перестала на какое-то время воспринимать Ямару как недруга. Еле сдержалась от постыдного стона и желания пожаловаться хранителю этой…этой…«Мамочки». Всё же не могло так просто закончиться, верно? Хн~ Действительно! Зачем… На хуя упрощать жизнь «дочери»! Дать прямой ответ или подсказку… А не вот эту отрыжку дьявола! Медленно, трясущимися от напряжения пальцами скрутила пергамент и убрала в барсетку. Я чувствовала как ногти впиваются в затвердевшую кожу ладоней, как дыхание тяжелеет и становится отчётливо слышным, как по подбородку стекает горячая струйка крови от прикушенной губы, как томоэ активно крутятся, грозя сформировать Мангёко, как неистово горит, пульсирует лоб, отчего голова начинает раскалываться, как тело трясёт, будто в лихорадке, от сдерживаемого гнева, бурлящим, лавовым озером обитающим в груди, плавящим каждый миллиметр. Казалось, мои эмоции передаются по цепи Неджи. Мне становится его немного жаль, подозревая как этот подарочек ударит по его эмоциональному фону. Я бы отпустила контроль, честное слово, но Ямара повернул меня к себе и стёр кровь на подбородке. Его спокойный, уверенный взгляд идентичных моим глаз отрезвил. Будто ушат ледяной воды вылило в жаркий день. Я отмахнулась от его руки и поправила сползающий хаори, медленно провела ладонью по лицу, надавив подушечками указательного и среднего пальцев на лоб, а затем не спеша погладила длинный шрам. Это незамысловатое действие окончательно позволило вернуть разум, до этого шатающейся на тонкой верёвке между безумием и уравновешенностью. Уже с прежним хладнокровием взглянула на замершего Ямару. Только заметила насколько безумно, практически безудержно бьётся его душа. Вот почему он помог. Если наши ощущение души совпадают, то это изнывание невозможно терпеть. Оно нервирует, расшатывает нервы и причиняет ужасный дискомфорт. Если у меня так от одного вида близости опасности от «папаши», то что у него? Безумие какое-то. Хотя Ямара скорее помог из-за моей позиции наследницы. — Спасибо, хн — собственный голос слышался утомлённым, потерявшим последние силы, но в тоже время он подрагивал от гнева, притухшим костром затаившемся внутри. Не успел Ямара что-либо сказать — а он намеривался, судя по раскрытому рту — как я быстрым шагом удалилась из подвала. Это не побег. Это экстренное покидание опасной местности для тщательного анализа произошедшего.  … — Изуна-сан? Вы закончили?... Что? — неловко выдохнул Айнон, когда я, отдирая на коже возле уха засохшую кровь, вихрем понеслась на выход. — Уходим. Живо. И этот мусор прихвати — без остановок и оглядок приказала со стальными нотками, подозрительно напоминающим мне твёрдый голос Главы во время драк между Лисом и Вороном. Как в случае с Главой меня и не подумали ослушаться. Так, небольшой компанией, мы покинули храм. Без малейшего представления о будущем. Курама за всё время не произнёс ни слова. Но этот факт напряжёт меня позже.