Луноликая: В Эпоху Войны

Сегодня у меня на диво паршивое настроение. Эта мысль выстрелила в голову после пересечения пыльного порожка таверны. Первые ощущения оказались обманчивы: старенькое здание, приличной наружности в стиле древней Японии, внутри оказалась тёплой, атмосферной, с кучей вкусных запахов еды, кислых ноток алкоголя и чего-то пряного. Всё немаленькое помещение, двухэтажное, с выходящем на зал балкончиком, под вечер занимал, на первый взгляд, среднестатистический рабочий мусор: если не приглядываться, то старые шрамы сойдут за производственные ранения, одежда поношена, но не прохудившаяся, а пыльные лица дополняют обман. Однако тщательно спрятанное под одежду оружие выдаёт гостей с головой. Стоит это заметить, как взгляд хозяина таверны уже не кажется добродушным, скорее уж острым, как мой нагамаки с катаной. — Куда ты нас привела? — настороженно попробовал узнать Кенджи, незаметно оглядываясь. Тобирама кивнул в поддержку товарища, то и дело поправляя на поясе меч. Лица у обоих напряжённые и вдумчивые. Эта гамма быстро сменилась волнением, а после и отчаянной решительностью. Моё внимательное наблюдение за выражением Кенджи встретилось мрачными чёрными глазами, в которых легко утонуть, как в сердце океана. Когда Нара вырастит многих девушек ждут тяжёлые времена. Из-за мелкого котёнка в том числе. После последней мысли по телу невольно прошла дрожь, в горле сформировался противный комок. Кажется, я непроизвольно отошла на пару шагов от парочки Нара-Сенджу. Забавно. Этот страх даже хранитель-Айнон не смог устранить. — Сомневаюсь, что это приличное на первый взгляд заведение вам понравится, хн — равнодушно, по привычке почти не замечая, поймала двумя, напитанными чакрой, пальцами кунай — Время проходит, а родной мир не меняется. Айнон кивнул в сторону понравившегося ему занятого стола, полуприкрыл глаза, будто не он предлагает насильно вышвырнуть парочку мелких сошек с насиженного места. Иногда он поражает своей наглостью. Мимолётно схватила кунай за рукоять покрепче, а после метнула чётко в середину того стола. Сидевший мусор вздрогнул. Оба подскакивали на ноги, с грохотом опрокинув стулья. Некоторые скучающие зеваки обратили внимание на переполох. Хозяин таверны прекратил натирать блестящий от чистоты стакан. — Зачем ты это сделала? — прошипел сквозь зубы Тобирама, становясь ближе к напрягшемуся Кенджи. Проигнорировала ядовитую фразу, чтобы спокойным шагом, с прямой спиной и независимо поднятой головой пройти к столику, попутно задев плечом мусор так, что тот чуть не упал. Поднятый мной стул заскрипел от тяжести тельца. Айнон повторил мои действия с одним изменением: где-то раздобыл дополнительные сидения и поместил на них взвинченных Кенджи и Тобираму. Тем временем я слегка придавила мусор ки, от которого в радиусе метра поверхности покрылись черной гниющей коркой, температура упала, а стоящие передо мной персонажи чуть сгорбились от давления. — Проблемы? — хамовито поинтересовалась, взяв метнутый недавно кунай, в дополнении сверкнула ярким шаринганом. — Д-да! Како!.. Неглубокая царапина выбила из него всякое желание возражать. Мусор резким движением вытер струйку крови со щеки, взял замершего друга за плечо и быстро зашагал прочь. — С таким отношением неудивительно, что у тебя на каждом повороте недруг — ворчливо пробормотал Тобирама. — Хн? — отдала общий заказ подбежавшей официантке, только после этого повернулась к Тобираме — Ребёнок. В этом месте нет друзей — одни временные союзники или неприятели. — Что? Я не ребёнок! — чересчур громко возразил, но стоило ему заметить пристальное внимание ближайших гостей, как он понизил тон — Зачем мы здесь? — Полагаю, потому что ей удобнее в этом месте вести разговор — зевнул Кенджи, расслабленно откинулся на спинку стула, будто ему вполне комфортно находится среди кучки бандюг — Или точнее: переговоры. Будь рядом Восточный Король не избежать нам шумных аплодисментов, но, благо, этого я от него не набралась. Наверное. — Нара всё схватывает на лету — безразлично пожала плечами на метнувшейся возмущённый взгляд. Достала из барсетки найденный в доме свиток, тихо продолжила: — Зачем Сенджу план лабиринта под клановыми землями Учиха я могу понять, но к чему они вам, Нара? — Союзники не вечны, Курои, тебе ли не знать — лениво растянул губы в холодной усмешке, будто я говорю полнейшие глупости — Не могу сказать всего… Однако эта бумажка пусть и важна из-за постоянно сменяющихся коридоров, но не для моего клана. Большего… — Хн, как и думала — перебила его, завертела на пальце свиток. Я не боялась, что нас подслушают или случайно выкрадут план лабиринтов. Во-первых, мне на них плевать, хоть от него есть своя выгода, во-вторых, в моих руках очень похожая копия от умного Айнона, который в данный момент миролюбиво попивает сок. Если не составленный хитрой Луноликой план нужен Нара, то что — вопрос, задаваемый любым разумным человеком. Ну, учитывая, что ничего ценного в храме не было, а я его обшарила вдоль и поперёк, значит эта вещь невероятно дорогая, либо её вовсе нет. На уме у меня всего одна вещь, важнее плана, благодаря которому можно держать весь клан Учиха в ежовых рукавицах. Продолжительное, но не долгое время. На месте Таджимы, в случае раскрытия врагу тайных ходов, по которым легко в одну ночь истребить шарингаглазых и найти что-то особое, я бы либо прибила Нара и выкрала план, либо совершила тактическое отступление с родовых земель. Ой, простите, клановых. А после отомстила. Вряд ли Нара не продумали этот вариант, значит я права. Но нужно проверить… — Слышала, одна из прошлых Глав Учиха прятала кое-что ценное в том доме…— полным равнодушия голосом начала блефовать — Что-то, так же спрятанное в свитке. Учиха сами не знают что это… Однако если раздобыть неизвестный секретик, то легко взять Учиха за горло. Ведь так? — Хм — бровь Кенджи дёрнулась, само тело напряглось, но видимую ленивость сохраняло. Тобирама замер незаметным жучком, наверняка надеясь побольше вызнать. Розовые глазки забавно сверкали, то переходя на Кенджи, то на меня. Движением фокусника выставила вперёд скрученный пергамент. — И что это? — Найденная в подвале вещица. — Изуна-сан…— нахмурился Айнон, но после моего предупредительного взгляда вернулся к напитку. — Что ты за неё хочешь? — подался вперёд, сложа на столе ладони в замок — И как докажешь, что это не обман? Более Нара Кенджи не напоминал ленивца, отбившегося от насиженного деревца. Сейчас от этого нескладного подростка шла угроза, вперемешку с удушающей дозой ки. Та будто удавка, сжала шею. Очень похоже на кеккей генкай Нара. — Мне тоже интересно — вмешался в разговор жучок-Тобирама — Ты не просто так выложила перед нами карты. «Какая воинственность, — мысленно восхитилась двумя смельчаками — И не скажешь, что мусор» Убрала обе находки обратно в барсетку, язвительно хмыкнула: их закислившие лица неплохо развеивают тучи над головой. — Мне нет резона врать, сонный мусор, и…— хотела обратиться к Тобираме, как на всю таверну завизжал противный женский голосок: — Отребье, поднимайся! Мы синхронно повернули голову. От открывшейся картины появилось желание закатить глаза. Девушка в нежно-розовом кимоно, с дорогими на вид украшениями в волосах и макияже на лице толкает под ноги пьяному мужчине девочку лет семи на вид. Та плачет, размазывает сопли по лицу, надрывно рыдая, чуть ли не задыхаясь. — Сакура? Д-ик! — дочка? Ты чего здесь? — продолжая икать, он встал — А вы… Незу-сама?! Что случилось?! Хн, как заволновался. Некая, как оказалась, Незу тыкнула тонким пальчиком подол своего кимоно, запятнанным белой субстанцией. — Ваша девка испортила моё любимое кимоно. Его мне ото-сан на день рождение подарил! — капризным голосом объяснила проблему. Звонкий шлепок и вид отлетевший от несоизмеримой силы девочки заставил вздрогнуть, а кожу покрыться мурашками. — Ты что натворила, дрянь?! Этому я тебя учил?! Ты хоть знаешь сколько я расплачиваться за ткань этой милейшей дамы буду?! — П-прости, ото-сан…п-прости… — Кого простить? Тебя?! Да ты никогда не заслужишь прощения! — хлёсткая пощёчина — Мелкая сучка! — ещё одна пощёчина, от которой вся правая щека девочки опухла, а из ссадин покатились красные капли, смешанные со слезами — Я тебя в бордель продам, поняла! Чтобы по гроб жизни отсасывала сморщенным старикам и подставляла тощую задницу под член какого-то бомжа за малейший рё для выплаты своего долга передо мной и Незу-сама! Блядина! Может ты уже подрабатываешь?! Иначе откуда деньги на мороженое?! А?! Я с кем разговариваю, дрянь?! На дальнейшее избиение я уже не смотрела, лишь отметила довольный вид Незу. Впрочем, долго девочка не страдала: ловкая тень остановила пьяницу, а рука, которой избивал девочку, с фонтаном из крови отлетела куда-то на барную стойку от острого клинка меча Бога Грома. — Вы ещё кто? — сморщила маленький носик Незу. Тобирама аккуратно поднял на ноги плачущую девочку, пока Кенджи с выражением скуки на лице принялся объясняться: — Усталые путники, забредшие в это прекрасное заведение и не стерпевшие избиение ни в чём не повинного ребёнка. — Неповинного? Она мою одежду испоганила! — Невелика потеря — легкомысленно пожал плечами — Думаю, вам лучше скорее дать служанкам застирать кимоно, прежде чем мороженое безвозвратно не испортило его. — Я!...Вы…! Мечущийся, взбешённый взгляд почему-то вонзился в меня. Лоб в очередной раз кольнуло от яростного негодования и чистой ненависти по отношению ко мне. Курама мог бы сказать нечто по типу: «Нажила на пустом месте ещё одного врага. Молодец сопля, растёшь» И всё это с язвительным хохотом. Но он молчит. Кстати, почему? Не мог же Курама настолько серьёзно обидеться? Мы часто ссоримся, верно, но никогда надолго не замолкаем. Что-то произошло? Незу, наметив свежую добычу, как какая-то змея, фыркнула, вздёрнула подбородок и убежала, перед этим пообещав нам взглядом все муки ада. «Вы пожалеете о своём пренебрежении!» — читалось в её глазах. — Вы помогли… Зачем? — поинтересовался Айнон. Я тем временем безразлично оглядывала ничуть не затихшую таверну. Видно, подобные сцены частый случай. Впрочем, как и везде, во все времена и во всех мирах. Кенджи пнул потерявшего сознание пьяницу, с глубоким вздохом прошептал, не сводя взгляда с картины: «Котёнок и плачущая девочка». — Во-первых, мужчина не должен поднимать кулаки на беззащитных людей, тем более на собственного ребёнка. Это низко и бесчестно. Во-вторых, я не имею привычки игнорировать страдания других — перевёл внимание на от скуки стучащую пальцем по рукояти нагамаки меня — Мы ведь можем подождать с переговорами? — Почему? Случилось что-то неординарное? После моего, со скрытой издёвкой, вопроса даже Айнон растерянно приподнял брови. Нара неловко почесал шею. «У кое-кого слова закончились» — ехидно подумалось мне. Курама сказал бы нечто более колкое. Что же с ним случилось и случилось ли вообще? — Учиха — коротко охарактеризовал Тобирама. При этом его взгляд, мимика, эмоции — всё выражали разочарованное презрение. От него захотелось помыться в холодной, нет, в ледяной воде. Грязно. Мерзко. — Хн~ — в первый раз за последние несколько дней захотелось рассмеяться от наивности другого человека. Ребёнка — Котёнок, да ты издёвок не понимаешь. Глупый, невинный малыш. — Замолкни, бесчувственная Учиха — Тобирама загородил своим тощим тельцем маленькую, меньше его, девочку. Чувствует опасность от меня. Угрозу. — Кое-кто выстроил в голове розовый замок? Неужели ты пропустил объяснения мимо ушей, котёнок? Нарисовал удобную картинку, присвоил мне несвойственные качества, а когда она не совпала с действительностью — разочаровался? Твоя глупость застелила тебе глаза, Тобирама. «Твоя глупость застелила тебе глаза, Ода»  — послышался в голове мой собственный голос. Ситуации разные, причины и следствия разнятся, да и результат несколько видоизменился… Однако это не отменяет некую схожесть. Тобирама, Тобирама… У тебя с глупым Одой есть что-то общее. Вера в лучшее, например? — Хватит ссориться — громко хлопнул в ладоши Айнон — Нужно довести дело до конца — он сел на корточки перед девочкой, за секунду до этого неприлично отодвинув Тобираму — Что же с тобой делать, чудо? — П-простите…— робко улыбнулась она, звонко шмыгнув носом. *** Сюрпающие, досаждающие звуки действовали оглушающе в нависшем молчании. Запах чего-то горького, смешанным с металлическим привкусом заставлял несильно морщить нос. Я опёрлась спиной о стену и пока увлёкшиеся го Кенджи с Тобирамой ожидали прибытия хозяйки дома — она же мать спасённой девчонки — безмятежно рассматривала достаточно толстую трещину на левой деревянной руке. Всё из-за чрезмерной силы столкновения нагамаки и обломка в катакомбах. Где по вашему в этом времени я найду второго Сасори? Как же хлопотно, хн. Заскрипевшие половицы прервали умиротворённую игру Сенджу и Нара. В скромно обставленную комнату короткими шажками вошла молодая женщина с раскосыми глазами и короткой стрижкой. Явно насильно отстриженной, как ножом. За воротником тонкого шарфа, непригодного в середине лета, выглядывал тёмно-фиолетовый отпечаток пальцев, потрескавшиеся губы страдали характерными ранками, а ладони, что наливали новую порцию чая сюрпающиму Айнону, мало того, что дрожали — они поражали неестественной толщиной, краснотой, с синими прожилками между пальцев. Не одна я заметила болезненное состояние матери очередного мусора. Вечно зевающий, сдержанный, пусть и не настолько, как Тобирама, Кенджи позволил злости на несколько секунд прибывать на всеобщем обозрении. Позже он вернул себе спокойствие и поставил чёрный камешек на переплетение сетки с одиноким, холодным, отзвуком. Пускай я не в силах услышать его эмоции, как привыкла, но порой шипящий телевизор не способен заглушить невербальное проявление внутренней бури. Что я узнала: сонный мусор, оказывается, тот ещё вершитель справедливости. Могу поспорить, он не оставит бедную женщину в одиночку бороться с мужем-алкоголиком и некой Незу-стервой, имеющей в своём распоряжении власть отца. Ха, два идиота с честью и принципами! Тобирама и Кенджи! Действительно смешно. Шиноби, убийцы, с невиданным достоинством и нетерпимостью к лицемерию. Даже не попыталась скрыть смешок за кашлем, из-за чего удостоилась пронзающего взора пары, как сама беспощадная чёрная дыра, наполненных тьмой глаз. Кое-кому не понравилась моя реакция и мысли. В наши переглядки вмешался третий участник: Тобирама «случайно» обронил покатившейся камешек. Его малиновые, подобно драгоценному Рубеллиту, глаза оскорблённо сверкнули. Хиганбана нагрелась от исходящего от него понимания, будто мои мысли и здесь не остались в тайне. А ведь парню всего девять. Айнон по правую руку от меня вновь хлопнул в ладоши. Дождавшись пока двое упрямцев вернуться к игре, повернула голову к хозяйке дома, скрыв половину лица ладонью. Интересно. — Я хотела бы поблагодарить вас за помощь…— неловко разгладила складки на кимоно она, не осмеливаясь поднимать голову. —…Но она всё равно бесполезна — закончил за неё Кенджи, ставя камешек от го обратно — Мы лишили вас работоспособного мужа, кормильца, пускай и тирана. Понимаю. — Кхм…— стыдливо кашлянула, заламывая пальцы — Простите. — Ничего, Каору-сан — пришёл черёд Тобираме обдумывать ход — Это всего лишь означает, что нам придётся задержаться в вашей деревне. — Ч-что? Тобирама с воинственно сдвинутыми бровями и уверенным взглядом ставит камешек. В этой игре я мало что понимаю — больше шоги привлекают, но отчего-то мне кажется, победа Кенджи не за горами. Серьёзно, хн… Их игра идёт достаточно продолжительное время. На удивление, Нара, как я думала изначально, не смог стремительно закончить игру своим выигрышем. Достаточно забавно. Кто же одержит победу? — Почему вы помогаете нам? — на этот раз Каору неожиданно задрала голову. Её недоверчивый взгляд смягчил разъезжающуюся во мне картину реальности. Прямо как с Наруто и Хаширамой, Кенджи и Тобирама внушают…скажем так, подозрительную добродетель. Так ведь не бывает. Каждый человек имеет выгоду и без неё ничего не делает. — Как шиноби я не имею права бросить страдающую жертву. — Может…может наша семья сама виновата. Может…это мы сделали зло Незу-сама. Откуда вы знаете? — Нет ничего страшнее дурака — Кенджи покосился на вздрогнувшую Каору — Ваш муж тот ещё дурак, а такие как он… Часто спотыкаются. —…— она в непонимании часто заморгала. — Но им в равной степени часто везёт. Повезло и с вами — Нара последний раз щёлкнул камешком, сложил руки на груди — Однако иногда, Каору-сан, нужно рубить мосты, увядающие в болоте. Мы поможем с этим и разберёмся с Незу-сан и вашим мужем. В свою очередь ваш отец, он же староста деревни, встретится с главами кланов Сенджу и Нара. Не волнуйтесь, каждый от совместной маленькой договорённости получит выгоду. Обе стороны останутся без долгов. —…Разумно — неуверенно согласилась Каору, после помявшись, громко призналась робеющим голосом — Я не уверена справитесь ли вы без последствий… Отец Незу-сама градоправитель. Так просто… Не уйдёт. — На эту должность назначают сверху. Если устранить самым незатейливым способом, то поставят другого. Возможно, намного хуже — Кенджи тёр подбородок, одновременно с диалогом обдумывая всю партию пока Тобирама озадаченно переводил взгляд с одной фигуры на другую — У меня есть решение этой дилеммы. Для этого понадобится всего два фактора — выставил перед собой два пальца — Красота и скорость. Кенджи поочерёдно переводил лукавый взгляд на Тобираму — когда прозвучало слово «красота» — и на меня — когда закончил говорить слово «скорость». И вот, вновь эта излюбленная игра в гляделки: кто кого называется. «Любопытно, что он может мне предложить за помощь, — подумала я, отлипая от стены — Альтруизм во мне сдох после рассеивания душ братьев» — Каору-сан, спасибо за гостеприимство — вежливо кивнула растерянной матери мусора и скоро покинула неуютную обитель с молчаливым Айноном за плечом. Последнее, что расслышала был искрящейся от веселья голос Тобирамы: — Ничья! Хн, вот оно как. — Айнон, проследи за домом Каору. За Тобирамой в частности — голосом со стальными нотками приказала, позже тихо продолжив — Не нравится мне его показная восторженность от итога игры. — Он ребёнок — попытался логично объяснить эльф. — Он Сенджу Тобирама — гений своего клана, будущий педантичный и волевой Нидаймэ Хокаге. И, в конце концов, умный ребёнок-шиноби с требовательным отцом. Тем более я успела узнать его за время общения. Он мал, это верно, но уже кое-что понимает. Больше своих сверстников. — Я вас понял — эльф кивнул, концы капюшона покачнулись. Уже в следующий миг, стоило мне моргнуть, рядом никого не оказалось. *** — Тебе стоит взять уроки у мастера. Серьёзный, с хрипотцой, как после сна, голос прервал натирание лезвия катаны тряпкой. Ненадолго. Я продолжила дело с аккуратностью реставратора, возвращающего приличный вид древней рукописи. Будет ложью сказать, что сразу заметила наблюдение из ночной тени дерева. Впрочем, я не удивлена его приходу. — Ямара Груу собственной, неповторимой персоной — язвительно хмыкнула — Как много видел? — Всё с начала тренировки — хранитель Луноликой размытой тенью скользнул на соседнюю моей ветку — Ты не постигнешь фуин без надлежащего присмотра. — Гений мысли и советы актуальные — вернула грязную, с чёрными пятнами тряпку в сумку на бедре, поднесла катану под луч луны, любуясь результатом кропотливой работы. Я далека от любителя чистоты, но холодное оружие — это то самое исключение, подтверждающее правило. — Не ёрничай — благодаря горящему шарингану отчётливо смогла увидеть недовольно скривленные губы собеседника — Как бы не старалась, сколько бы потенциала не имела, но без достойных наставлений весь труд уходит в воду. Сейчас твой максимум — создание взрыв.печатей и печатей краткосрочных хранений продуктов. Хн, умник выискался. Аж просыпается желание придушить эту упрямую пантеру. От греха подальше вернула катану в ножны. А ведь ночь так прекрасно начиналась, хн. Подняла голову на полную луну, вдыхая освежающий аромат летней ночи. Прелестно. — Знаешь…— задумчиво промычала, с нескрываемым сомнением и презрением глядя на него — Твои слова имеют смысл, признаю… Хотя я не могу последовать совету. — Не хочешь — быстро понял Ямара. Тёмно-коричневый шарик в груди колыхнулся, но быстро пришёл в прежнее безмятежное состояние. Полагаю, чтобы наши души не резонировали расстояние между ними должно быть не меньше пяти метров. Пальцы с едва слышимым хрустом сжались на коре дерева, полностью выдавая скребущее чувство в груди, отдающее противной волной, словно расходящейся рябью по всему телу. Мне хотелось находиться как можно дальше от этого человека. Мстить и не думала — без него проблем выше крыши. По крайней мере целенаправленно. Представится шанс — с удовольствием нагажу, нет — так и ладно. Я слишком устала, чтобы тратить энергию ещё и на него. Нет смысла донимать «отца», если тот более не сунется куда не надо. Пустота в подсознании явилось ответом на размышления. Необычно. Неправильно. Неестественно. Чем дольше живу без вечного голоса в голове, тем более становится сильнее дискомфорт. Что же с ним случилось? Впал в спячку? Может быть, но не без предупреждения же. Как бы найти время наведаться к нему в гости, хн. — Ямара, скажи честно: до какого момента ты собираешься за мной следовать? — Пока не отыщешь второго хранителя — без колебаний признался он, сложив руки на груди — Без него ты уязвима. Тот эльф не достаточно силён для долгого поддержания равновесия и стабильности. Луноликая родилась с высоким уровнем родственного духа, но низким потенциалом. И пусть я не вижу, как вы, души, но способен понять: у тебя оказалось иначе. Поэтому мне ничего не остаётся, кроме как помочь зелёному хранителю. Хах, только ли психическое состояние собрался поддерживать? Как ранее говорила, сомневаюсь, что хранители нужны лишь для этого. Любопытно: смогу ли у «отца» вызнать подробности? — Хорошо — скрепя сердце согласилась, отвернулась от него — Если закончил с наставлениями, то иди. Ко мне должен гость прийти. Ямара кивнул и после минутного созерцания, словно сверкающей среди мириадов звёзд луны, странным тоном произнёс: — Эта луна необычно красива, как хрустальный цветок в метель. Намёки курсанта командиру не понять. Что за нечитаемый взгляд, Ямара? Будто ждёт от меня продолжения фразы. Какой-то код между ним и Луноликой? Хн, с какой стати я должна его знать? Нелепость. Не добившись результата Ямара помотал головой, словно сбрасывая лишние мысли. Душа в очередной раз дрогнула по направлению ко мне, но скоро замерла ледяной каплей. Что происходит? — Советую задуматься над поиском наставника по фуин. Не отбрасываю эту идею из одной неприязни к предложившему. В твоём положении глупо совершать ошибки ребёнка. Хмурый взгляд вместо прощания — Ямара буквально смешивается с тенью, а его присутствие пропадает. Раз — и нет. Исчез. Думаю, будь рядом Курама не избежать мне ядовитых издёвок, хн. А~ Но этот мерзавец прав и советы у него неплохие. Был бы ещё таким же неплохим отцом… Поймав себя на возмутительной мысли до крови прикусила губу. Прекратить размышления. Лучше сосредоточусь на новоприбывшим и, кажется, заставшим недавнюю беседу с Ямарой. — Поздороваться не хочешь, сонный мусор? Кенджи с тихим хмыком запрыгнул ко мне на ветку, его взгляд последовал за моим взором — на луну. «Что-то птицы затихли» — мимолётно мысленно заметила. Это настораживает. — Так интересно? — Переходи к сути — встала на ноги, ведомая нехорошим предчувствием — Мы здесь не луну обсуждать собрались. Что ты мне дашь, если я помогу убрать с доски отца той девчонки? — Сколько меркантильности — закатил глаза на мою серьёзность, спрятал ладони в карманы — Например, выгоду для клана. Эти места славятся залежами полезных ископаемых. Жители в основном работают в шахтах не продыхая, чем приносят много ценного в кашель градоправителя. В груди завозилось липкое, как слизь, сомнение и в тоже время некое облегчение. По правде говоря… Я рада, что сонный мусор не оказался «героем», не смотрящим на выгоду. Сказать, что он бы меня в таком случае разочаровал — ничего не сказать. Не хочу ошибаться в этом человеке. В тоже время я слишком короткое время знаю сонный мусор, чтобы что-то утверждать или надеется. Да и зачем? Бессмысленно. В моей ситуации нет причин по настоящему сближаться. Лучше этого не делать, иначе новообретённые друзья пострадают. Без понятия как работает испытание и как заставляет наследника проходить третий этап, но лучше поостеречься. Всё же… Какое-то у меня плохое предчувствие зреет на периферии. Будто колючий репейник — не больно, но ощутимо и неприятно. — Дела клана меня не интересуют, а вы, как товарищи, тем более. — Оу… Хм, тогда что ты хочешь? Не зря же, в конце концов, ждала — он повернулся ко мне, наклонив голову к плечу. Тёмно-золотистые локоны, выбившиеся из хвостика, ласково скользнули по щеке, прикрывая глаз. Сейчас этот мусор напомнил мне Стратега. Не внешностью, о~ нет, далеко не ей. Взглядом. Мимикой. Хитрой, победной ухмылкой, которую тот всегда дарит перехитрённым врагам и, порой, друзьям. В прошлом — как давно это было — в организации, чуть ли не в отдельной книжке написано, жило правило: увидите хитрую ухмылку Стратега… Бегите. Просто бегите. Хотя вам и это не поможет. И вот, прошло больше пятнадцати лет, а память посоветовала бежать. Далеко. — Что такое? Тебе плохо? — издевательски протянул гласные этот…мусор. Не теряя времени прыгаю выше, сосредотачиваясь на тихом, беззвучном, окружении. Тобирамы рядом нет. Никого чужого и подавно. Лишь я, наблюдавший неподалёку за происходящим Ямара, шире ухмыльнувшейся Кенджи и прыгнувший мне на встречу Айнон. Что не… Со всей возможной скоростью обнажила нагамаки, атакуя напрягшегося эльфа. Отталкиваюсь фуутоном, тем самым избегаю летящего мне навстречу куная с незнакомой фуин. Не утруждаюсь разговорами и сразу ускоряюсь райтоном, чтобы за миллисекунды, в воздухе полоснуть острозаточенным лезвием оружия по предплечью Айнона, выставленного в успешном блоке. Пару каплей крови, как в замедленной съемке, брызнуло в стороны. Он попытался нарисовать какую-то руну в воздухе, но не успел — я оказалась быстрее. Вновь оттолкнулась, оказавшись правее, тупой стороной лезвия попала по локтевому сгибу. Сквозь шипение, Айнон успел хорошенько въехать пяткой мне в бок. Далеко не отлетела и снова сблизилась с ним с помощью ступеньки фуутона. Завершила эту нелепицу точным ударом тупой стороной нагамаки по груди и пинком в то же место. Нелепое столкновение в воздухе не продлилось и нескольких секунд. Айнон хлопнулся на ветку, перед этим хорошенько приложился о толстый ствол дерева, а я приземлилась рядышком. Не знаю, что в этот момент чувствовала. Какая-то растерянность, мрачное, как грозовое небо, удовлетворение от сбывшихся ожиданий и в который раз напомнившая о себе пустота в груди, словно оттуда всё высосали. Если глянуть глубже, хотя и без этого прекрасно чувствовала, как душа шла рябью, дрожала, как продрогший котёнок и в тоже время яростно стонала. Неописуемые ощущения. Странные и непонятные. — Мусорный эльф, какого… Тело захватила длинная ночная тень. Видимо, чтобы от заранее подготовленной стрелы не убежала. Она вонзилась прямо в плечо, но настолько невесомо, удивительно, что я даже ахнула. Боли нет. Дискомфорта в том числе. Однако сонливость нападает подобно оголодавшей пантере. Невозможно с ней бороться. — Простите — одними губами прошептал состроивший сожалеющую морду Айнон. — За…сунь свои…извинения в задницу, хн… После выдавленных с трудом слов без чувств упала и, кажется, потеряла сознание ещё в полёте. Грёбаный эльф. Чёртов Нара! *** Недавно выпитые пилюли действовали исправно. А может это присутствие хранителя повлияло, но кошмары не приходили к моей бессознательной тушки. «Или я ошиблась» — пробормотала под нос, оглядывая внезапно появившиеся пространство. Тьма томилась повсюду, за исключением пятачка, где я стояла. Она сгущалась, парила осязаемым туманов вокруг. Попытки активировать шаринган провалились. Без него в глазах плыло, рябило, они невыносимо чесались. И этот полог вокруг… Где я? Из груди вырвался тяжёлый вздох, потонувший в густом молоке тьмы. На пробу попыталась что-то сказать. Провал. Любые звуки поглощаются. Нахмурилась. Сделала пару шагов вперёд от освещённого круга и чуть не потонула, резко, в порыве, отскочила обратно, лихорадочно дотрагиваясь до тех мест, которых коснулись вязкие щупальца. Щёки, руки и шею холодит. Знакомо так холодит. Будто поддаваясь моим мыслям лоб неприятно зазудел. Понятно. Очередное испытание или нечто подобное?...Хотят проверить решительность идти в неизвестность? В одиночестве… Хн… Села на корточки, опустив голову и обхватив её ладонями. Никогда не боялась темноты или холода. Что изменилось сейчас? Наверное я действительно страшусь ступить туда абсолютно одной. Без братьев, Нептуна с Агатом, Саске, Итачи, Неджи или… Утакаты. Курамы, в конце концов. Какого это: чувствовать, осознавать своё одиночество? Когда никто не придёт на помощь даже если ты сорвёшь голос? Грустно. Смех вновь сдавил горло. Чувствую себя садо-мазохисткой. И других не подпускаю, и сама желаю их присутствия. Как эгоистично. И печально. Эх, мне бы к психологу. А лучше — к психотерапевту. Или всё вместе. Комбо, ага. Шею неуловимо сдавило от давно позабытого ошейника Киары. Он словно напоминает о себе, о мести и о главной цели. Следом за ним повешенный на шею шестиугольный камень, впитавший в себя первый кусок артефакта, свесился прямо перед лицом, кружась, как юла. Почему мне всё время необходимо напоминание? Я не настолько стара, чтобы забывать, хн. Агат с Нептуном не одобрили бы. А~ Мне же ещё необходимо прибить того старика. Керо, кажется. Сжала в ладони камень настолько, что кожу закололо. Плечи сдавило, как от нескольких тонн неподъёмного груза. Захотелось расправить их и размять. Хн… Меланхолично, отзывавшейся в груди поглощающей, как глаза Кенджи, ледяной пустотой, взглянула на кружащий в раскрытой ладони камень. Хн… Погрустили и хватит. Одна так одна. В чём проблема, собственно? Будто действительно попала в тупик. Смешно, ха-ха-ха. Изо рта в который раз вырвался беззвучно растворившейся в окружении смех. Схожу с ума! Кто бы мог подумать. Слабый родственный дух? Эмоционально неустойчива? Возможно, частично, хн, но какая разница? Зато потенциал высокий! Мне ещё требуется найти ту девчонку, наследницу Богини Жизни. Прекрати, Изуна… Нет… Хватит, Сора! Это последний раз, когда мы разговариваем на эту тему, ясно? Больше не печалимся и не жалуемся на жизнь! Переживу. Я слабая, но не настолько. А теперь, Сора, вперёд! «И всё-таки, — мелькала последняя перед заходом в гущу мысль — где Курама?» … Ответ на вопрос получила после…не знаю. Ощущение времени пропало сразу, как отключили. Но ответ нашла. Порыв ветра образовал из тьмы плотную воронку, которая под его напором быстро сошла на нет и передо мной… Встала странная женщина. С белоснежными волосами, серебряными глазами и хиганбаной на лбу, подобной моей. Луноликая. Она молча схватила шокированную меня за ладонь и быстрыми шажками куда-то направилась. Через какое-то время нас поглотила леденящая тьма, которая тут же выплюнула на каком-то острове. Мимо пробежала красноволосая девочка, что-то безмолвно говоря парню лет двадцати. Она скользнула сквозь нас, как и второй представитель… Узумаки. Продолжая пребывать в сконфуженном состоянии я послушно зашагала за Луноликой. Её ладонь приятно холодила кожу, а пальцы нежно сжимали мои. Кажется, она чем-то обеспокоена. Что происходит? В конце концов мы оказались в каком-то надёжно запечатанном помещении, под землёй, укрытой со всех сторон давящими волнами и столпами потрескивающего света. Внутри царила пустота со сводящей с ума тишиной. Примерно в такой же, которой подвергся Узумаки Харута за предательство Ничибоцу. — Что за?...— едва сдержала вырывающийся мат. Картина приколоченного к земле множеством стальных, с выгравированными на них фуин, шипами, накрытого горящим сетью иероглифов куполом Курама произвёл на меня самое…неизгладимое впечатление. Он дышал громко, с хрипами, рыжая шерсть посерела и в тоже время покраснела от крови, пышные хвосты стали напоминать мышиные отростки, уши уныло клонились к земле, а веки едва дрожали. Ему не хватало сил на банальный рык. Это не мой Курама. Мой… — Впал в спячку у тебя в подсознании — тихо продолжила за меня мысль Луноликая — Благодаря печати он избежал слияния. — Почему?.. — Две души в одном временном промежутке сложно сосуществуют. Когда одна из них сильно повреждается, то пытается непроизвольно залатать себя второй. — Когда мой Курама очнётся? —…— её взгляд чуть не просверлил во мне дыру — Тебя только он волнует? Что за тупые вопросы? Мне плевать на этого Кураму! Да, он в какой-то степени часть моего, но меня сейчас больше интересует глупый рыжий прохвост, а не этот выпердыш. — У меня всего два вопроса: кто ты и когда очнётся Курама. Выбирай на который ответить первым. Лу-но-ли-ка-я. Она вздохнула, отпустила мою руку. — Ты должна освободить девятихвостого из этого времени как можно скорее. До того момента твой хвостатый не придёт в себя. — Замечательно, хн. Нихера не замечательно! — Теперь второй вопрос — приподняла правую бровь, скрестив руки на груди — Ты ведь не можешь быть жива. Луноликая полуприкрыла глаза, сжав локти пальцами. Она словно в несколько раз уменьшилась. — Не делай так… — Как? — надавила голосом, чуть прищурив глаза — Не морочь мне голову, Луноликая. — Ты слишком походишь на Ямару — после тяжелого вздоха и мотания головой продолжила — Я осколок души. Могу появится ещё один раз, не считая этот. Предотвращая твой вопрос — с обрывочными воспоминаниями. Про проклятие ничего сказать не смогу… И не хочу. — Воу~ — присвистнула, усмехнувшись уголком рта — Строишь из себя невинную овечку с деменцией? Эта женщина и правда выглядит чересчур беззащитной. Чистой и непорочной. Обиженной за неправильное к ней отношение. Мне казалось, я не похожа на дуру, так почему этот мусор смеет пытаться играть со мной? Тоже мне, «мама», хн. Как я и подозревала штукатурка овечки треснула. Но не осыпалась. Не нравится мне она, хн. — Можешь не верить, но это правда: я не могу ничего полезного рассказать. Однако в моих силах помочь тебе. Ещё ровно один раз в экстренной ситуации. — Угум, конечно — повернулась к громко дышащему Кураме — Именно поэтому ты не появлялась когда меня избивали в Конохе, когда там же пытались обвешать закладками, когда меня пытал Данзо, Акума чуть не изнасиловали в добавок, когда мне не хватало сил справится с нападавшей толпой, из-за чего умер Ас, или когда я потеряла руку, когда умирала после побега из Суны… В конце концов, когда старик Керо убивал Нептуна и Агата! Луноликая, ты в курсе, что на твоё вялое враньё даже Наруто не поведётся?! — Сора…— дрожащий голос сделал попытку прервать поток, но я уже разошлась, прямо как пылающий огонь злости в груди. — Мать?! И ты можешь считаться матерью?! Обычно матеря, в приличных семьях — как я слышала, помогают дочерям! Наставляют их! Любят! А ты…ничем не отличаешься от матери из прошлой жизни. — Прости, Сора — её ладонь дёрнулась в мою сторону, но на пол пути нерешительно замерла — Я действительно ужасная мать, но у меня есть первая и последняя к тебе просьба: умоляю… Не отталкивай Ямару. Он хороший друг, товарищ и сможет стать замечательным отцом. — Будто он знает о нашей связи, хн — ядовито, сквозь зубы прорычала, не отрывая взгляда от Курамы. Пока Луноликая говорила, я пыталась унять бурю, которая всё больше съедала, поглощала, переваривала и выплёвывала остатки разума, рациональности, становясь сильнее с каждым сказанным ей словом. Знаю, этот луноликий мусор в прошлом спас малышку Сору, меня, от Киары, когда та напала на храм. Помню, что, судя по рассказам Шинигами, она не желала мне участи наследницы, но в тот момент эмоции брали верх. В очередной раз. Как же раздражает. — Я ошиблась. Думала, что он предал меня…нас…— за спиной послышался дрожащий вздох с шуршанием — У меня не осталось времени. Ямара всё тебе расскажет, все детали. Главное: не отталкивай. Знай, Сора, одиночки никогда не пересекают белую линию. Во все времена их обгоняли принявшие дружескую поддержку соперники. — И много кого ты обогнала? Мой тихий вопрос канул в пустоте. Луноликая, с последним наставлением, растворилась с жутким холодком ветра. А я продолжила стоять, прокручивать в голове разговор и унимать затихающую бурю. Пока сознание, слава Шинигами, наконец не погасло. Долгожданное спокойствие… *** Резко встала, от чего некоторое время не могла понять где что. Со вторым подъёмом голова очистилась, мысли текли свободно. Сжала шестиугольник, прикрыла глаза. Та встреча не сон. Я уверена в этом. Ха, полагаю, вопрос: как я оказалась в той тьме задавать чересчур глупо. Вряд ли Шинигами неожиданно решил позабавиться или Киара наведалась. Это всё Луноликая. Хотела показать Кураму и поговорить. Защитить Ямару? Возможно. Или сделать подсказку на счёт Курамы. А~ Эта мамаша кружит голову недомолвками. Чтобы всё понять необходимо узнать каждую деталь дела. У кого спросить? Либо в этом времени у Ямары, либо в настоящем у Лео. Первый внушает больше доверия, как ни странно. Надоело. Эти недоговоры порождают больше вопросов и недопониманий. Ты же это понимаешь, Сора? Глупая, маленькая девочка, из-за своей никчёмной гордости избегает единственный источник информации о мире, в котором придётся сражаться. Но как? Подойти и спросить? Как глупо. Ты так же думала пару лет назад. Помнишь? Ненависть с обидой затуманили разум. Ты видела один выход: смерть Тен Тен, разрушение Конохи и нанесение телесного вреда матери Шикамару. А ведь могли поговорить, уладить недопонимание. Узнать причину «предательства» раньше встречи с Фугу и с матерью Неджи. Что теперь? Вечное нытье с поводом и без. Глупая. Стыдить саму себя — новый уровень мазохизма. Немного попеняв себя за расхлябанность, огляделась. Лежу в какой-то пыльной кладовке, с кучей ящиков, старых вещей и прочего хлама. У двери стоит знакомый силуэт с длинными, эльфийскими ушами. Никто из нас не решается первым заговорить. Кое-кто сожалеет о проступке. И это явно не я. — Слабость души можно исправить? ***  От третьего лица:  Заданный вопрос сильно ошеломил эльфа. Он ожидал крика, хладнокровного, осуждающего взгляда, игнорирования, побоев, но никак не этого вопроса. Умеет же Изуна удивлять. — Простите. Айнон жалеет о том, что повёлся на сладкие речи того Нара, что ослушался приказа и посочувствовал бедной семье. Не им нужно сочувствовать, далеко не им. Сидящая перед ним наследница медленно поднялась, протёрла глаза, под которыми давным-давно залегли ужасные с виду мешки. — Ты знаком с темой душ и наследства лучше меня. Поэтому ответь: слабость души можно исправить? Изуна беспокоилась из-за своих перепадов настроения, постоянной бесхребетности и нерешительности. Она самой себе напоминает потерянного ребёнка, но ничего не может с этим сделать. Разве что в кои-то веки заняться самогендзюцу. Нечто ей подсказывает причину происходящего (логика ли?): этапы испытания. В данный момент протекает третий, где наследница отплачивает за грехи, страдает и учится. Кто же знал, что вечным сопровождающим станут эмоциональные прыжки из стороны в сторону? Эльф резко дёрнулся, сдвинул к переносице брови. Несмотря на обращённые к нему слова Изуна отрешённо пялилась в пол, словно выискивая там ответы. Что же, Айнон ждал интереса наследницы. Придётся наставлять её раньше, чем он думал, но… Это неплохо. — Сора-сан, вы знаете, моя раса живёт до неприличия долго. За продолжительный срок некоторые представители платят несоизмеримую цену, а кто-то не выдерживает нагрузки и увядает, как цветок. Те эльфы слабы. Им незачем идти, не к чему стремиться и им не из-за кого держать себя в руках. С вами иначе. Изуна неторопливо подняла голову. Чёрные глаза, как показалось Айнону, затягивала пустота. Жизнь в них с каждым мгновением всё сокращалась, и сокращалась… Айнон стиснул зубы, почувствовав больной укол в груди. Внутри при виде такой наследницы всё переворачивалось, а татуировка на руке загорелась, как в первый раз, когда его брат собственными руками, хладнокровно набивал её, тем самым изгоняя Айнона из родных долин. — Я последую за вами хоть в ад, хоть в рай, хоть на самого Шинигами. Оправдайте моё доверие, Сора-сан и я обязательно покажу вам что значит верность эльфа. —…Знаешь, что я поняла из твоего долгого монолога? — Изуна закрепила на поясе лежащие неподалёку катану и нагамаки — Ты вёрткий эльф, Айнон. Сразу бы сказал, что не настолько осведомлён об особенностях душ. «Впрочем, на что я надеялась? Придётся спрашивать у Ямары, выбора нет» — подумала Изуна, направляясь к выходу. — Спасибо, Айнон — прошептала с лёгкой улыбкой на губах и поспешила скорей скрыться. Ей предстоит выяснить чего именно хочет от неё Кенджи. Она подозревает, что так просто отсюда не выберется. Хитрый Нара, чтоб его. Эльф издал весёлый смешок в одинокой каморке. Немного постояв, он с подскочившим настроением вышел из кладовки, чихнув в самом коридоре от пыли. Наследница не безнадёжна. Далеко не безнадёжна. ***  Изуна:  Прежде чем идти дальше пошарила карманы на наличие пергамента и свитка, найденных в храме. На месте и это не подделка. Прелестно. Мне не жаль свитка с картой лабиринта под клановыми территориями — итак каждый уголок запомнила, но вот единственную подсказку потерять было бы досадно. — Вы долго проспали, Изуна-сан — тихим шарканьем сопровождался наш путь. Надо же — я внезапно стала Изуной. Видимо в особые моменты он принял привычку называть данное Шинигами имя. — Как отсюда выбраться? — сразу перешла к интересующему. Коридоры пустовали. Не в единой части дома, ни в подвале или комнате не ходила прислуга, как это принято у дворян. Лишь несколько людей расположились в дальней гостиной с единственной служанкой, да заметила странное насекомое, у которого глаза больно напоминали человеческие, разумные. Никогда не жаловалась на невнимательность, но раньше рассмотрим мух не занималась, а тут… Сжала между пальцев шестиугольный камень. Единственное насекомое на весь дом, с источающей густой чакрой, да рядом с Кенджи и переодетым в девичью одежду Тобирамой. Хн… Припоминаю как видела пару месяцев, или больше, назад встречу того стража красоты и справедливости с Абураме. Подозрительно. Сомневаюсь, что этот нейтральный клан станет возиться с мелким градоправителем. — Достаточно легко — кивнул Айнон как только я вновь обратила на него внимание — Кенджи просил передать: «Если хочешь отомстить за катакомбы, то советую далеко не уходить». Мы поможем им, Изуна-сан? Я права. Этот наглый мусор хочет завлечь меня им, каким-то образом вызнанном о личности Намикадзе Акио. Неужели он видит меня несообразительным мусором? Хн, наивно. — Что ещё это унылое дерьмо сказало? — Пока градоправитель отвлекается на Тобираму вы должны заменить документ этим — Айнон протянул листок А4 с ровно выведенными строками — Что дальше, Изуна-сан? — Что-что? — с постным лицом передразнила, во второй раз сканируя шаринганом пространство. Кажется нашла. Достала пергамент и, подумав недолго, добрую половину оторвала, протянула Айнону вместе с документом. — Ты тоже достаточно быстр, не подведи. — А… — И кусок писанины Луноликой отдай. Скажи, чтобы расшифровал за пару часов. Это плата за содействие. — Если посмеет не отдать — избить и отобрать. — Верно, хн — разбила ближайшее окно, запрыгнула на усыпанную осколками раму — Я полагаюсь на тебя, Айнон. Не подведи. Ответ не услышала, в спешке покинув особняк. Этот хохлатый гадёныш, словно предчувствуя, запрыгал по веткам прочь. Нет, милый мусор, от меня не сбежишь. … — Стоять~ — с удовольствием пропела, молнией влетая в шуганувшегося Акио. Наши обнажённые катаны столкнулись. Раскалённый брызг резонирующих лезвий подстёгивал разгоревшийся в груди щекотным пламенем азарт. Сжала рукоять катаны, с большей прытью атаковала, то и дело натыкаясь на профессиональные блоки. Раз за разом наши катаны сталкивались, атаки парировались, но не настигали целей после контратаки. Я прыгала, как заяц, пока благодаря своей скорости не смогла оставить на на его щеке толстую царапину. Тяжело дыша приземлилась на ветку, расположенную выше его. В груди давило, сердце громко стучало прямо в ушах, кровь горячо приливала к щекам. Я поднесла в первый раз окроплённое лезвие к лицу и слизнула размазанную по ней кровь. Мои в какой-то мере безумные действия сопровождались внимательным адамантовым взором. Хохолок на голове Акио возбуждённо дёргался, будто прося продолжения танца. Как я могла отказать? Напитала райтоном всё тело и вновь пустилась вскачь. Его скорость ничуть не уступала моей, а мастерство кендзюцу и вовсе превосходило. В какой-то момент Акио пустил по лезвию фуутон и единым взмахом направил технику на меня. Свистящая дуга успела задеть щёку, на том же месте, что и у него, прежде чем я спешно увернулась. Послышался деревянный стон пострадавшего дерева. Крики птиц боязливо распространились по округе вместе с грохотом, с начала опасно накренившегося, а затем и упавшего дерева. Сотни листьев запорхали между нами. Ветер шуганул их сильным порывом, от которого волосы взметнулись ввысь, как и у него. Однако никто из нас и не думал прищуривать глаза, хоть держать их открытыми из-за надоедающего сора было сложно. Адреналин гулял в крови, чувство опасности выло на периферии, но заглушалось желанием продолжить достойный танец. Заглушалось желанием выйти на новый уровень боя. Если Акио решился пользоваться техниками, то пора и мне. Шуршание листьев под ногами, стискивание обеими ладонями рукояти катаны. Горящий в глазах шаринган замечал каждую деталь, а хиганбана ловила малейшую эмоцию противника. Я вешала одну иллюзию на другую, поочерёдно плетя их, как паук паутину. Все старания ради единой, удачно прошедшей тактики. Акио развеивал все накинутые гендзюцу, сам того не понимая помогая завершить плетение единственной верной. В один момент иллюзия ударила по его эмоциям, вмиг дезориентировав. Былое спокойствие с сосредоточенностью сменились ужасом, а перед глазами встало сложившаяся из листьев чудовище. Печать «кай» не срабатывала и в какой-то момент ему пришлось сражаться с «двумя» противниками. Мне оставалось удачно подобрать момент. И я это сделала. Он парировал удар, но одновременно с этим резко ушёл вниз от лапы «чудища». Здесь-то я и осторожно атаковала. Свист в ушах с биением собственного сердца сопровождался отточенным движением катаны и рывком вперёд. Медленно встала с полуприсяда, взглянула через плечо… Затем едва успела ускользнуть от смертельного стрекота техники кендзюцу, но часть спины всё-таки задело. И вот, мы стоим друг напротив друга, тяжело дышавшие, частично в крови из редких ран. Вокруг повалено несколько деревьев, растоптан пятачок травы. — Я не готов убивать тебя сейчас — высокомерно вздёрнул подбородок этот негодяй, держась за раненную руку. — Хн, да что вы говорите? Может это я в этот раз преисполнена милосердия? Нашу начавшуюся перебранку прервал холодный, знакомый голос: — Никто никого не убьёт. Не в этот раз. С дерева, прямо между нами прыгнул Ямара. Он скрестил руки на груди, мрачно осматривая моё раненное тельце. — Повезло тебе, Курои. Встретимся как-нибудь потом. Если доживёшь до второй встречи — самодовольная улыбка Акио скрылась в клубе дыма брошенной дымовушки. Полог рассеялся единственным движением руки Ямары, который продолжал, не отрываясь мрачно пилить меня взглядом. Как-то неудобно стало. Не обращая внимания на всяких хранителей падаю звёздочкой на землю, игнорируя боль в спине. Но не тут-то было — меня мягко поднимают и перекладывают на живот, легко срывают хаори, распахивают вид на рану. Тихо. Без слов или объяснений. Стукнуть его по башке, что ли, хн. А~ Всё равно выбора нет: либо он в роли информатора и учителя, либо пустой бублик. Почему учителя? Не вижу иных перспектив. Больно настойчиво он разглагольствовал про наставника фуиндзюцу. Не может же Ямара не знать об «открытости» Узумаки. Хрен кто-то из их представителей передаст мне хоть каплю знаний. Рана начала неприятно щипать от прохлады мази, которой осторожно размазывали по спине твёрдые пальцы. — Ты же мастер фуиндзюцу — вдруг заговорила, прерывая слушание надрывного ора птиц. Пальцы замерли, после продолжили дело. —… Информативно. — И ты мне не нравишься. —… Как же не люблю подобные ситуации. Как со стеной разговариваю. — Стань моим учителем. — Хм — впервые за весь разговор издал хоть какой-то звук. — Ямара, хн… — с той же мрачностью во взгляде уставилась на него. — Твоя спина напряжена — ладонь надавила на лопатки, от чего изо рта вырвалось болезненное шипение — Рука дёргается в сторону оружия, стоит мне прикоснуться к ране. Голос выдаёт недоверие, а по коже распространились мурашки. Для чего с таким отношением и реакцией ты просишь наставлять себя? — Хн… Иногда, чтобы достигнуть цели необходимо наступить на гордость. В данный момент ты единственный, кто сможет помочь мне стать сильнее. — Сора, ты упускаешь кое-что важное: сила не появится от постоянного изнеможения. Первым делом попытайся найти гармонию. Он отточенными движениями забинтовал спину и поднялся. Похоже, Ямара сказал мне «да», хн. Но когда он успел узнать меня? — Знаешь, Ямара, невозможно найти гармонию, когда страшишься любого неверного шага. Не хочу больше терять. — Поэтому первое, чему я тебя научу — это умению переживать эмоции — он развернулся, пошагал прочь — А сейчас закончи дела. Остатки травы прогнулись под мягкими шагами эльфа. Айнон молчаливо протянул кусок пергамента с переведённым шифром. Чтобы Кенджи разгадал часть послания ему потребовалось несколько часов. Прямо до заката. Одно лишь «но»: чтобы понять смысл писанины Луноликой нужно разобрать вторую половину. — Куда сейчас, Изуна-сан? — Айнон сел на корточки рядышком, вяло разминая плечи. Иметь дела с Нара оказалось сложнее, чем он себе представлял. Иногда эльф такой наивный. Вопрос актуальный. С храмом разобрались, учитель на ближайшие годы имеется, Нара с Сенджу докучать перестанут, а от поисков Учиха как-нибудь уйду. В таком случае что дальше? — Хн, появилось дельце — вернула пергамент в барсетку, медленно встала на ноги — Узушигакуре. Выручим глупого хвостатого недотёпу. Проигнорировала поражённый взгляд эльфа, сладко потянулась. Спина поспешила ответить отказом на подобную свободу действий, отчего тело вздрогнуло, а рана напомнила о себе. Больно. Последние солнечные лучи прощально ласкали вспотевшее, полное ссадин лицо, а лёгкий ветерок приятно трепал волосы. Вопрос: как добраться до Узумаки без потерь? Надеюсь, что Ямара поможет в этом. И надеюсь, по пути нам не встретятся всякие неучтённости. Знаю как это бывает, хн. Знаю. *** Иногда мне сильно не хватает зимы, её снегопада со скрипящими под ногами сугробами и промерзающим до костей холодом. Особенно мне нравится создавать кривые фигуры своим телом и дышать свежей прохладой, распространяющейся инеем в лёгких. Одни воспоминания усиливают итак душащую жару с летней сухостью (а ведь на дворе осень), достающей несмотря на близость моря. Наверное поэтому я отослала Айнона купить простой водички, а сама тайком от мастера, как себя велел нарекать красноокий засранец, украла три тары с алкоголем. Прохладным алкоголем. Наша маленькая компания последовала совету Ямары двинуться в порт. Наступила осень, а за ней пора экспорта сезонной продукции. Если повезёт, то натолкнёмся на корабль торговцев или других вассальских Узумаки кланов. Сложно пробраться в оборудованный десятками оборонительных фуин корабль, но с нами Ямара — мастер фуиндзюцу. Да, он действительно им оказался, хотя на первый взгляд походит на грубого воина атакующего типа: «танк». Проблем возникнуть не должно. Думала я, выдавливая из себя всю бесшумность и изворотливость, чтобы незаметно залезть на второй этаж дальнего склада. Я, конечно, отговорилась прогулкой, но Ямара не дурак. Понял за эти несколько месяцев мою любовь к выпивке и сигаретам, которые, к слову, появились в моей коллекции бесполезного дерьма. Маленькой коллекции. В любом случае увиденное между огромными коробками и стеной, в максимально захламленном уголке заставило понюхать алкоголь на свежесть и качество, глотнуть, затем вновь усомниться в трезвости. — Вы меня преследуете, хн? — Это наш вопрос — пробурчал Тобирама, чихая на весь склад. — Давай, спали нас, о Великий Сенджу, хм — вовсю насмешничал Кенджи, переворачивая страницу какого-то трактата. Шаринган в глазах не хотел верить увиденному. — «Традиции высокого двора, или как вести себя, чтобы не оскорбить даму»? — отпила из узкого горлышка, приземлилась напротив них — Сонный мусор, ты, вижу, решил выгнать из себя некультурного беса? — Я тоже уже минут пять твержу, что это невозможно — Тобирама закатил глаза, пфыркнул от липшей к его коже пыли — Прими себя, Нара, никому лучше не станет, если ты продолжишь давить в себе истинное «я». —…Язвить у тебя продолжает не получаться, котёнок. Иди учись у старших — не отрывая взгляд от листов прокомментировал Кенджи — А ты, Курои, совсем отчаялась? Выпивка, табак, прогулка по вонючим складам. Замерла с длинной трубкой в зубах, придерживаемый одной рукой, а второй убирающей остатки табака в кисет. Оглядела три тары алкоголя, трубку… И с абсолютно безэмоциональным лицом произнесла: — Не хочешь попробовать? Кенджи отвлёкся от увлекательного повествования традиций. — О, правда, можно? — он прикрыл зевок ладонью, потянулся с глухим кряхтением — С чего такая доброта, Курои? Обычно ты сторонишься нас, где бы мы не сталкивались. Удивительно, но факт: несмотря на обширные территории страны с Кенджи и Тобирамой виделись больше, чем того я хочу. Кстати, только сейчас заметила, что на нём надето моё старое, зашитое в дырявых местах, хаори. Лучше бы выбросил, хн. Мою не начавшуюся фразу прервал глубокий глотающий звук и чьё-то икание. Покрасневший от единого глотка Тобирама отсалютировал мне и снова поднёс к губам напиток. С глубокомысленным видом выдохнула колечко дыма, показывая насколько глубоко мне посрать на кое-чей раздосадованный взгляд. — Строите из себя взрослых, глупцы, а на ребёнка внимания не обращаете — усмехнулся Тобирама, покачал тару перед нашими глазами — За малышами нужен тщательный присмотр. — Хм — Кенджи некоторое время вглядывался в трактат, словно тот мысленно выговаривал ему всю недальновидность намеченной ошибки, затем кинул его в сторону и схватил из моих рук булькнувшую тару — Твоя взяла, Курои. Эх, чего же с тобой так хлопотно, а… Докурив, убрала трубку и сосредоточилась на алкоголе. — Я тебя не заставляю, сонный мусор, хн. — Кто же, если не я убережёт твою печень? Придётся обобрать и встать на место защитника — Кенджи, пока Тобирама отчихивался, ловко выхватил у него тару и кинул через несколько коробок под возмущённое шипение: — Эй! Ты что творишь, дурной Нара? — Принимая твою правоту решил взять на себя обязанность присматривать за тобой, ребёнок — хитро прикрыл правый глаз. Этим он несколько напоминает Шикамару: тот тоже всякий раз прищуривал единственный глаз. — Хн, сонный мусор прав, котёнок — с полным язвительностью голосом заметила — Пока рядом нет Хаширамы роль строгого родителя Кенджи возьмёт на себя. — Ха! Если он строгий родитель, то кто ты? — Хн…пожалуй, весёлая тётя — медленно подсунула ему небольшую бутыль…с соком. Кенджи проворно ударил по донышку бутылки, отправляя тем самым её в полёт, через коробки. — Тц — разочарованно отвернул голову Тобирама, на щеках которого горел милый румянец. — Прости, котёнок, но вместе выпьем когда ты немного подрастёшь, хн. — Не согласен иметь подобную тебе сестру — отхлебнул из горлышка с лёгкой ухмылкой — Стань женой и я ещё подумаю над твоим дерзким поведением. — Дурак, ты с ней не справишься — засмеялся Тобирама, хлопнул Кенджи по плечу — Она в первую брачную ночь тебя удавит. — Ох — ленивый мусор слегка просел под силой удара, состроив мордочку великого мученика — Действительно… С подобными ей женщинами слишком много проблем появляется. Курои, отбой. Я подаю на развод. — Пф, да кто бы соглашался на брак, сонный мусор — пнула по согнутой ноге «мужа», отчего тот неловко вскрикнув, окончательно съехал на пол, сложившись в мятую гармошку. Веселье прервал нарочно громкий топот гэта. В узкий для троих уголок заглянул серьёзный Ямара. Мокрый, облитый алкоголем и соком Ямара. Заметив незнакомца и правильно оценив ситуацию Кенджи метнул в него пустую тару, подскочил и размашисто пнул коробки, огромным комом повалившиеся на хранителя. Затем сонный мусор подхватил крякнувшего котёнка и шустро сделал ноги, пока Тобирама до последнего держал на допивающей мне взгляд. В шумящей, как сломанный телевизор, тишине не хватало пения светлячков. Я уже успела выбросить тару, когда Ямара отвлёкся от внеплановой медитации и, скинув тяжелые коробки с тухлой рыбой внутри (та вывалилась на пол), встал на ноги. — Всё узнала, чего хотела? — спокойно поправил съехавшее кимоно — Нас давно эльфёныш ждёт. — Хн — губы невольно растянулись в удовлетворённой усмешке, а взгляд остановился на забытом в смешке Кенджи трактате — Можно сказать и так. Из пожелтевших листков вывалился обрывок. С рассуждениями на тему значения и расшифрования писанины Луноликой. Гениальный Нара подтвердил мнение о себе: умный, но чересчур дерзкий парнишка. По крайне мере я получила схему для расшифровки второй половины и некоторые мысли Нара по поводу первой. Вопрос: не подсунули ли мне его специально? *** За самовольный побег от мастера и обман Айнона, после того, как мы пробрались на указанный Ямарой корабль с неизвестным мне гербом, меня наказали — отправили в трюм медитировать. Чем я в основном и занималась эти несколько месяцев помимо теории фуиндзюцу. При медитации меня заставляют проделывать тот же трюк, что и в храме, с единственным отличием — в одной ладони должен парить шарик из инь чакры, а в другой из ян. А~ Забыла. Не чакры, а энергии. Ямара утверждает, что это не одно и тоже. Сосредотачивать инь-ян энергию вне тела достаточно сложно, даже больно и трудоёмко. Это как каждую тренировку снимать с себя кожу так, чтобы края не были рваными. Что Ямара, что Айнон со своими рунами и стрелами прекрасно, безболезненно справляются. Приходится прикладывать все силы, чтобы как можно скорее догнать их. После пары часов медитации, благодаря которой моё душевное самочувствие значительно ухудшается (после неё я обычно некоторое время от Айнона не отлипаю — он приводит меня в норму. Как? Не в курсе), корабль существенно укачивает, трясёт, вернее сказать дёргает, словно кто-то взял его в руки подобно игрушечному и с удовольствием бросает его в стены, столы, комоды, потолок — куда угодно, а корабль всё не ломается. Чувствую себя зелёным, невезучим матросом, попавшим в девятибалльный шторм. Шарики, размером с четверть мизинца, рассеиваются во вспотевших ладонях. Я с трудом, подавая чакру в стопы, чтобы не покатиться мясным шариком, встаю, помутнённым взглядом оглядываю превратившейся в кашу из сломанного груза, содержимое которого разбросалось по всему трюму. Ощущения трясущейся селёдки незабываемые. Для прихода в себя потребовалось минимум три минуты или больше. Непозволительная медлительность. Сжала в ладони рукоять накамаки, рывком, чуть ли не в полёте, сблизилась с лестницей, да выйти оказалось не судьба: меня сбила с ног размазанная красно-бордовая фигура. Всё ещё дезориентированная после медитации рефлекторно активировала купол фуутона. Он острыми потоками лезвий закружил вокруг нас, размельчая падающие доски с многими другими приборами. А также телами неудачливого мусора. Машинально схватила за шкирку аловолосое тельце, как в прошлом проделывала с Наруто, и выскочила наружу. Корабль располовинился, лишился паруса и большей части команды. Некоторым повезло и их тела не постигла участь утопающего шлака. Зато они измазали толстым слоем сдавленных, как под прессом, мозгов и разделённых, то на треть, то на четверть тел. Чья-то собственноручно оторванная рука чуть не вмазалась мне в лицо, а металлический штык мог продырявить живот. Полная неразбериха. Крики, визги, давящие на уши предсмертные мольбы с грубым матом и хрипами разносились на километры вперёд. Паникующие люди пытались бежать на спущенные лодки, но их, как перо подушки, смахнула пятипалая, каменная лапа. Одни опилки с редкими кусками взлетели на воздух, с громким шлепком встретившись с огромной волной, местами белой, волной. Отчаяние толпы со страхом, ужасом заставляло голову трещать, хиганбану жечь. Висящее тельце боязливо дёрнулось, стоило мне забраться повыше, на острый кончик накренившегося штага. — Вот мы и встретились, Исобу, хн — с широкой, пусть и наверняка усталой, ухмылкой прошептала, равнодушно наблюдая как хвостатый раздавливает очередную тушку. Ноги мусора отделились от туловища, вяло повисли словно на розовых верёвках, голова лопнула вместе с туловищем, невнятной кашей из органов и крови оставаясь на ладони хвостатого. Кажется, глазные яблоки в воду канули. Мило. Тельце в руке что-то булькнуло, стоило Исобу, будто услышал мои слова, установить со мной визуальный контакт светящимся жёлтым глазом, буквально налитым кровью. Грозовое небо ревело над головой, семиметровые волны бились об остатки когда-то прекрасного корабля, подпорченные Ямарой фуин давно слетели и не смогли выдержать всей силы хвостатого, ветер едва ли не сносил с ног, а разный сор отскакивал от купола фуутона. Я смахнула с лица покрасневшую прядь, обнаружив в ладони нечто вязкое, очень похожее на чью-то селезёнку вперемешку с чем-то. И когда успела? Хн, кажется и гэта испоганила. Вся одежда чем-то измазана. Не важно. Главное, что с нагамаки и катаной всё в порядке. Исобу тем временем продолжал с каким-то отупением пялиться на меня. Однако бушевать не переставал. Где-то внизу до меня пытался докричаться Айнон. Ямара куда-то пропал. Сплюнула слюну с кровью, вытерла её с подбородка. Вот тебе и медитация. Вот тебе и весёлое путешествие на Узушиогакуре.