Луноликая: В Эпоху Войны

— Что она сделала?! — эхмом отскакивал от стен старческий голос. Время давно перевалило за полночь. На улице вовсю развлекались сверчки, напевая одну известную им мелодию, поддерживаемую ярким сиянием светлячков и завыванием игривого ветра. Все жители центрального дворца давно провалились в сон, охраняемый прочными барьерами и скучающими стражниками. Среди всего умиротворения выбивалось из картины одно: громкие крики в дальнем личном кабинете Главы Великого клана аловолосых дьяволов. Он сидел за внушительным столом, сотворенным из тёмного дерева, на котором царил скрупулезный порядок и лишь смятые под мозолистыми пальцами бумаги рушили настоящий рай перфекциониста. Ашина зло сверлил взглядом неожиданного гостя — своего горячо любимого сына. Тоши поморщился от внезапного крика, едва удержал себя от массирования лба. — Как написано в докладе: Мито-химэ провела сеанс перезапечатывания девятихвостого демона-лиса, поставив собственный отпечаток на «замок». С ней в сговоре состояло несколько наследников вассальских семей-шиноби — терпеливо объяснил по кругу Тоши. — То есть, наша маленькая химэ решила показать зубки? — Ашина медленно вздохнул, расслабил до тремора сжатую ладонь — Что она задумала? Как узнала о нём? Тоши, только не говори… — Не могу прояснить последний вопрос, но на счёт её плана…— возвёл очи к переливающему множеством цветов потолку — Она не считает правильным запечатывание демона в человеке, кем бы то он ни был. Цитата: «Если вы считаете себя мастером фуиндзюцу, то попробуйте без последствий для организма и архипелага взломать моё творчество. Ничем иным, кроме как исчезновением всего клана с лица страниц истории, ваши попытки не обернутся». Мито-чан настроена серьёзно. Ашина пренебрежительно фыркнул, сцепил ладони в замок и спрятал за ним пол лица. — Что на счёт вассальских наследников? — Мито-чан встала на их защиту. «Сама Мито не сможет их уберечь от наказания» — размышлял Глава клана. — Твоя жена? — Обеспечивает полную поддержку. — Ясно — обречённо вздыхает Ашина — Вот у кого достаточно власти для этого. — Ото-сама? — неуверенно позвал Тоши, сцепив руки на пояснице — Может Мито-чан права? Зачем мучиться с хвостатыми и подвергать опасности их возможных носителей? Эти люди не заслужили участи изгоя. — Тоши — грозно прищурился Ашина, придавив непослушного сына тяжёлой ки, буквально заставляющее того подогнуть колени. Но не упасть — После запечатывания хвостатых в сосуды мы спасём мир шиноби и получим дополнительное преимущество перед другими кланами и воинами Даймё. Никто из нас не может сказать, что наступит раньше: сойдут с ума от собственной кровожадности демоны или Даймё осознают степень угрозы и объединятся против нас. — Это невозможно! — вскинулся шокированный Тоши, стоило немного прийти в себя — Легче продлить перемирие! Никто не станет!.. — Мы можем стать для них как оружием, так и комарами в летний зной — полуприкрыл глаза, устало покачал головой — Шиноби слишком гордые, чтобы становиться личным танто в руках недостойного и играть по чужим правилам, а Дайме чересчур трусливы, чтобы держать рядом дышащие и ходящие оружие массового поражения. То нападение на склады Учиха не очередной ход Сенджу или даже Яманака, считающие тесные отношения Учиха с Нара — ошибкой. — Там действовали шиноби. Это точно. — Нанять гильдию не является проблемой, Тоши — покачал головой в очередной раз — Не знаю прав я или это паранойя, но нужно подстраховаться. — И тщательнее расследовать происшествие — хмуро пробормотал Тоши — Это сложно. Однако лучше, чем на пустом месте разводить панику. — Замечательно — спокойно согласился Ашина, кивнул на дверь — Уже поздно, иди спать. И передай Мито, что ни я, ни совет не отступимся. Есть угроза шиноби или нет, а лишние тузы в рукаве не помешают. Тоши, тщетно скрывая недовольство отцом, почтительно поклонился и вышел из напрягающего его места. Всё определенно не так просто, да? *** Изуна Птицы. Не знаю всегда ли их любила или это очередная иллюзия момента, своеобразного философского настроения. Наверное, да. А может и нет. В конце концов… В данный момент у меня вряд ли настроение вести глубокомысленные дискуссии не о чём. Наоборот: в груди вяло трепещется раздражение, напополам с пустынным равнодушием. Разочарованием. А всё из-за Курамы-дуракамы. Как объявился во время разговора с глупым котёнком, с той же легкостью и пропал, подобно холодному ветру в пустыне. Упомянутый нежно пощекотал кожу шеи, свободной от тяжёлых, грязных от «краски» волос, принося желанное облегчение. Изо рта вырвался разочарованный хмык, после я посчитала логичным завершить экзекуцию. Уменьшила силу хвата на чужих локтях, с непринуждённой легкостью, быстрее, чем он опомнился делаю подсечку, толкаю его прямо в землю, вновь скрючила щуплое тельце в немыслимую фигуру. Над полигоном разразился крик боли со звонким, на усладу ушей, хрустом крепких костей. Присмотревшись, замечаю тонкую струйку крови, текущую из рассечённой брови и пятно на щеке. Видимо ударился во время падения. Какая жалость, хн. — Рина, мать твою кабелиха, ты что вытворяешь? — басистый, одновременно глубокий голос выводит из своеобразного медитационного состояния. Вокруг замерли боевые парочки, которых поставили драться друг с другом, тихий шепот от количества балаболов превращается в надоедливое жужжание. К вставшей мне подлетел отлучившейся по каким-то делам инструктор, он же командир первого батальона псинок Ашины. Его медвежье лицо, зеленеющее, то ли краснеющее от гнева, забавно контрастирует с всклоченными алыми волосами. Наивно моргаю, перевожу взгляд на тявкающего инструктора, затем на скулящий мусор. — П-простите… Я не хотела. Он внезапно понесся на меня, будто убить хотел. Извините. Инструктор проводит трясущейся ладонью по лицу, махает второй, отдавая команду, похоже, отнести в лазарет этот жалкий мусор, что и происходит с удивительной резвостью. Болотные глаза смотрят с какой-то смирившейся обреченностью, полностью совпадающей с гаммой эмоций, считываемой хиганбаной. — Тебя Норико-химэ зовёт — глухо прозвучал его голос. Прерывисто киваю, спокойной походкой, плавно иду в направлении учебного класса юного мусора. Вскоре тренировочные поединки продолжатся, полевая меня новой волной брезгливого презрения Узумаки. Неудивительно. Со временем мусор привык к этим актёрским выкрутасам, где в первые несколько минут я отыгрываю роль жестокой чужачки, а в остальные наивного барашка. Больше скажу — за произошедшее максимум, что мне сделают это лишат ужина в местной столовке. Прямо как в армии, да. А мне что? У меня химэ в хозяйках ходит. Причем сожалеющая об неуместном вопросе химэ. Накормит. Кстати о ней: надо поспешить. Как говорилось в старой русской поговорке: поспешишь — людей насмешишь. Вот и я глубоко погрузилась в раздумья об тренировках и Ямаре — первые медленно приносили результат, а второй наведывался всё реже, лишь во время медитаций — поэтому резко появившаяся из-за угла фигура чисто рефлекторным движением оказалась распластана на полу. Замерла, индифферентно смотря на копошение, как оказалось, сына одного из советников и его верного слуги. Этот мусор с кряхтением встал, брезгливо осматривая меня с ног до головы. Стоило закончить этот процесс, как изо рта вырвался противный голос, больше походящий на скрежет когтей о доску: — Как может жалкий слуга не кланяться при встрече с аристократом? — смахнул пыль с длинного рукава кимоно, высокомерно вздёрнул подбородок — Тебе мало рук отрезать за непочтительное отношение! Покосилась в сторону коридора. Оттуда, издали виднелось красное пятно. Кто-то к нам приближался. Чертово зрение. — Чего стоишь? Хочешь на плаху сходить? Склонись перед моим господином! — зазвучал подобострастный голос слуги. Слишком много гонора, как для мусора, хн. Мысленно я их четвертовала, освежевала, сожгла и закопала под вишней, а в реальности, кривясь от боли в висках из-за их противных и громких голосов, низко поклонилась, продолжая молчать. Не высказали ни словечка даже когда жалкий услужливый мусор схватил за запястья, поднял их на уровень головы и заставил держать воду, налитую в хрупкую пиалу. Если так продолжится, то конец моей шее и пояснице. Под ухом хмыкнули нечто презрительное — не расслышала что именно, но тон… Этот мусор… Хн, Курама, когда ты освободишься я на тебе так отыграюсь, что всю вечную жизнь помнить будешь, облезлый хвостатик. — Что вы вытворяете?! — верещал знакомый голос Норико. За ней, видимо, уверенно следовал Тобирама. Пока мусорная химэ пыхтела перед выпавшим в осадок сынком советника, он взял из рук пиалу, которую мне до тремора в пальцах хотелось разбить о стену или о голову этого мусора аристократического. —…кто! Никто не смеет трогать моих людей! Вам ясно, Горо-сан! — Извините, за дерзость, Норико-химэ, но ваш телохранитель не принесла надлежащих извинений — из противного брезгливого голоса тот обратился мягким, как перина, а выражение лица кричало о «искреннем» сожалении — Мой слуга не правильно донес мое пожелание. Я его обязательно накажу. — По вашему, я слепа? Почему Рина стояла в поклоне, с пиалой в руках?! — Я же пояснил: это недоразумение. Слуга не понял… — В таком случае вам следует сменить прислужника на более квалифицированного и сообразительного — холодно прервал Тобирама, скрестил руки на груди — И более не попадаться нам на глаза до тех пор, пока ваша оплошность не забудется. — Боюсь, это невозможно — с мимолётной тщеславной усмешкой ответил Горо, поклонился Норико и степенно удалился прочь вместе с мельтешащим слугой за спиной. Тобирама сильнее нахмурился. Он, как и я, не понял смысла посыла сына советника. — Норико?...— повернулся к ней, подозрительно прищурился. Химэ неловко перебирала ленту от пояса в руках, отводила взгляд и вообще выглядела какой-то внезапно сжавшейся. На её, как сейчас заметила, красных глазах проступали слёзы, нижняя губа дрожала, а дыхание стало прерывистым. Я провела ладонью по лицу, чувствуя как дёргается правая бровь. Кажется, я догадываюсь что стало причиной последних слов мусора Горо и плачевного состояния младшего химэ-мусора. Мелодрама эпохи древности, не меньше, хн. — М-меня… В-выдают з-за него…— Норико, затаив дыхание, как перед прыжком в прорубь, уставилась на нас не мигающим взором — Что мне делать? Я н-не хочу ж-жить в неволе! С этим о-отбросом! Рина, Тобирама! Помогите-е-е! Переглянулась с Тобирамой. Ни он, ни я не выражали адского желания утешать принцесску, играть роль своеобразной подушки. Хн, сколько мольбы и понимания в глазах котёнка~ Я не нанималась гувернанткой или подругой для химэ, это, скорее, роль Тобирамы, но…у меня уже есть чем отомстить тебе, мелкий засранец. Вытащила злосчастный платок с орлом, обняла за плечи плачущую химэ и медленно повела её к личным покоям, молча, с растянутой на губах ухмылкой и под сверлящий подозрением взгляд Тобирамы. *** Подумав недолго я, после того как усыпила два мелких мусора (не насильно — они сами), отправилась в библиотеку. Не личную Норико, где позволено мне в разы больше, а в общедоступную, в виде единственного исключения — меня. Всего-то не ходит в большую часть секций — вот и все ограничение. Впрочем, я туда не читать иду и даже не усваивать теоретическую базу фуин. Мне нужен отдых. Тихое, уединённое место, без людей, шума, гама, презрительных взглядов и фонящей повсюду пассивной агрессии. Библиотека — то место, где бывают редко и в небольших количествах. Там я давно нашла укромный уголок, состоящий из пледа в кресле и одного-двух томиков художественной литературы. В этот раз я планировала обойтись без заветного погружения в придуманный мир. Планировала посидеть, потупить, расслабиться в безделье до пробуждения Норико. Что получилось в итоге? Дерьмо. Я хмуро смотрела на тихо всхлипывающую Мито. Она сидела на мягком кресле, притащенном лично мной, напротив окна, пропускающего тусклые солнечные лучи. Старшая химэ сложилась клубком слюнявого мусора, страдающего невнимательностью. Иначе как я стою, не скрываясь, буквально гипнотизирую ее взглядом, а она не замечает? Непорядок. Вот только что мне делать? Хн…Что ж, почему бы не осуществить месть Тобираме за роль утешающей подушки чуть раньше? Молча встаю перед напрягшейся Мито, протягиваю полусухой платок. Она с непонятным волнением, отдающим воющим ощущением в хиганбану, опасливо взяла его, громко, неэтично, в разрез с канонами, традиционной клановой сводке правил, высморкалась. Вот чего не ожидала от ярчайшего цветка Химэ с большой буквы великого клана Узумаки, так неприличного сморчка. Это в какой-то мере…забавно. От глухого насмешливого фырканья в меня впились хищным взглядом, сопровождаемым вызывающим бурканьем: — Чего смеешься? Не вижу ничего уморительного. Мито, будущая жена Первого Хокаге, Бога Шиноби, первая джинчурики девятихвостого, сильнейшая куноичи своего времени и знаменитый мастер фуин уже сейчас… Выглядит встрепанной белкой или, более красивое сравнение, обиженным птенцом феникса. Почему-то вспомнился Мадара, переодетый в девчачью одежку. Тоже великий в будущем человек, а в детстве не более, чем смешливый пацан. Хн, да, в отличие от вечного обалдуя Хаширамы многие взлетевшие на вершину шиноби оказываются теми еще смешными зверятами в детстве. Даже Тобирама. Покачала головой, с нескрываемым любопытством поинтересовалась: — Мито-химэ, по чему вы проливаете слёзы? — Какое тебе дело? Твоя задача — следить за Норико-имото, но никак не выпытывать мелкие неприятности у меня. — Резонно — сложила руки на груди, постучала деревянным указательным пальцем по плечу — Однако кто знает: может я смогу дать достойный совет для химэ. Всё таки, кто бы не тыкал носом в мою чужеземность, а опыта накопила я достаточно. Выболтать-то при любом раскладе не смогу. —…— она покосилась на качественный протез имени «Сасори». На протяжении нескольких минут, а возможно целого получаса Мито сражалась в голове с доводами «за» и «против», то и дело с сомнением или волнением бормоча несусветный бред под нос. — Взамен…расскажешь про руку — колеблясь, Мито изволила высказать цену. — Согласна. Хн…— наклонила голову к правому плечу — Что вас гложет, химэ-сама? На её глаза вновь наворачивались слёзы. Тонкие пальцы, подрагивая, сжали мокрый платок. Во мне в свою очередь играло сожаление из-за пропущенного по чужой вине отдыха на пару с шуршащим любопытством: кто настолько довёл гордую химэ, что она сподобилась прятаться в пыльных уголках библиотеки? Пыльных — не буквально. Здесь повсюду натыканы разного рода фуин и против всякой грязи в том числе. — Ты уже должна была узнать: Норико выходит замуж — шёпотом, практически себе под нос прошелестела Мито. — Хн? Так это её выдают, не вас. Чего волноваться? — излишне равнодушно хмыкнула, но тут же сделала попытку исправиться — Жених, конечно, извините за своеволие, тот еще тщеславный, высокомерный козёл. Представляете! Заставил меня из-за случайного столкновения стоять на коленях! Для воина это немыслимое унижение, пф. Глядя на моё натужено краснеющее, полыхающее от злости лицо Мито неуверенно улыбнулась, сморгнула подсыхающие капли. Вот уже и ладони не так дрожат и дыхание потихоньку восстанавливается. Замечу: действую без влияния гендзюцу с хиганбаной. Мне хватило угрозы бесконтрольного мстительного монстра в лице Неджи. Я не пацифист, мне глубоко насрать на Мито, Норико и прочий мусор, но не хотелось бы кого попало превращать в бессознательное чучело. Едва ли это случиться от пары воздействий, но сейчас экспериментировать не хочу. — Кхм, я отвлеклась — якобы в смущении отвела взгляд — Вы не виноваты, Мито-химэ, и не должны расстраиваться. Норико-химэ та ещё оторва. Не пройдёт и года, как жених возжелает сбежать, роняя тапки и проклиная пункт в свадебном договоре о еженедельном исполнении супружеского долга — попыталась ободряюще улыбнуться, но после провальной попытки вместо этого села перед Мито на корточки и вложила в свободную ладонь пару конфет — Лишние беспокойства вредят красоте, если вы не знали. Перестаньте хмуриться, Норико-химэ без лишних трудностей изведёт женишка. От длинной речи язык, казалось, засох, а горло неприятно запершило. Не привыкла много разговаривать, хн. — Ты не права в одном — грустно улыбнулась, сжала конфетку — Из-за меня Норико-имото сунули в руки напыщенному идиоту. Моя ошибка повлечет ее страдания. Я ужасная сестра. Ну, с этим я бы поспорила. Полагаю, большего она не скажет. Впрочем, каков результат разговора не был бы, а ее отношение ко мне стало лояльнее первичного. Подумав недолго, решилась предложить альтернативу: — Дело же в браке? — Что? — с непониманием хлопнула ресницами, нахмурившись. — Договор изначально Ашина-сама не подписывал? В данный момент действует устное соглашение? Если да, то проблему легко решить. — Глава принял решение недавно. Можно сказать спонтанно. Погоди… Как решить?! Я поднялась, с ухмылкой кивнула на заблестевший в хрупкой надежде и со скептицизмом на дне, взгляд Мито. — Тайная помолвка Норико-химэ с, допустим, Тобирамой — едва сдержала хитрый оскал. не хочу напугать химэ, хн — Он достойный юноша, сын Главы союзного клана Сенджу, перспективный шиноби и, решающий фактор, друг Норико-химэ, к которому она испытывает нешуточную симпатию. — Брак выдастся выгодным и достаточно крепким. Наши кланы нередко скрепляли обещания и договора браком — тихо продолжила за меня Мито, потерянно уставившись в никуда, будто сквозь меня. — И Ашина-сама с советниками побушуют, да успокоятся. — А тебе какая выгода? — недолго химэ прибывала в тумане надежд и мечтаний, хн — Почему помогаешь? А взгляд какой — загляденье. Любой простак мог с ходу раскаяться в несуществующих грехах. Влюбившегося Хашираму можно понять, мазохист несчастный. — Во-первых, чтобы утешить вас, Мито-химэ, во-вторых, Норико-химэ плакала до истощения в спальне, в-третьих, мелкого Тобираму нужно куда-то пристроить, в-четвертых, я не хочу прогинаться больше положенного этому нехорошему молодому человеку, в-пятых… — Всё, всё — активно замахала ладонью несколько опешившая Мито — Я поняла… Твоя идея… Мы должны воплотить её тайно даже от самой Норико — мало ли и здесь взбрыкнёт. Приведи её с Тобирамой-саном завтра ночью и постарайся это сделать тихо, желательно незаметно для них самих. — Сонные, растерянные они поздно поймут что происходит — довольно хмыкнула, прищурилась — А вы не по возрасту хитры и умны. — Не льсти — смущенно отмахнулась, покрываясь красными пятнами от моей искренней похвалы — У нас несильная разница в возрасте. Мне всего 14, а тебе… Сколько, кстати? И что с рукой? Твоя очередь рассказывать. Хватка, как у акулёнка. Милого, но опасного. «Однако…— в неясном смятении покосилась на руку — Что с первой, что со второй — обе несут в себе историю, неприятную для меня. Как будто это произошло вчера — практически безвыходная ситуация, меч Самехада и беззащитный Утаката, мой драгоценный друг… Хн, умеет же одно нелепое воспоминание испортить настроение» А ведь те глаза юдзё до сих пор прячутся на дне запечатывающих свитков. Я так и не разобралась что с ними делать. Растянула губы в притворной доброжелательной улыбке. Хватит бредить глупыми сожалениями. Убила — хорошо. Даже очень. Пускай я иногда непозволительно много думаю о нём. Скучаю. — Вы правы, не сильная: мне пятнадцать. А руки лишилась на миссии, как и многие, многие наёмники — низко поклонилась на прощание, поспешила удалиться. Где бы подыскать безлюдное, тихое и уютное местечко, хн. Лопатки жгло острым, как лезвие нагамаки взглядом до самого пересечение порога. Думаю Мито ещё вернётся к этой теме. Чуйка у неё что надо. Хотя меня больше интересует причина её наказания. Что такого могла сделать старшая химэ, как оступиться? Предчувствие говорит о важности этого знания, необходимости разведать каждую деталь произошедшей, не побоюсь сказать, ссоры Ашины с Мито. Интересно, хн. *** С планом женитьбы не затягивали и уже на следующую ночь мне пришлось нести на себе два мелких тела в какую-то не слишком зажиточную халупу. Пересекать стены дворца оказалось намного сложнее, чем в прошлый раз: оно понятно, ведь сейчас необходимо было это сделать незаметно, как настоящий шиноби. Тут-то я поняла насколько искусен Фугу в стезе шпиона. Мне пришлось сильно рисковать, используя хирайшин. Криво, косо, с последствиями в виде жуткой тошноты и головокружения, но она сработала, даже без серьёзных осечек по типу оторванной части тела. Не быть мне ни разведчиком, ни шпионом. Хорошо, что в моём времени для подобной работы есть Фугу — великий, непревзойдённый шпион. Как бы разобраться с тем как я вернусь назад. Учитывая то, что Шинигами не объявлялся в храме после тех выкрутасов я не представляю себе как с ним связаться, не подвергаясь риску. Однако это тема пока не актуальна. Жениха с невестой встречали два хмурых ебала. Мито явилась передо мной взвинченным клубком с метающимися внутри сомнениями, а вторым предстал незнакомец лет сорока, в мешковатой одежде и книгой в руках. Библия? Хн, нет. Странно. Я не представляла себе как проводится свадьбав мире Наруто. В древней Японии, насколько я слышала краем уха, её часто устраивают летом, да и возраст молодоженов: девочки в тринадцати, а мальчики с пятнадцати, в нашем случае значительно различался. Мы, естественно, не женим два мусора в данный момент, но я не знаю допустимы ли помолвки и как они проходят. Заверяются ли каким-то человеком, подкрепляются подписью в бумажке или вовсе всё вместе? Учитывая отдельно клановые традиции с правилами я ещё больше теряюсь в догадках. Сложно. Хорошо, что моя задача малая — привела, молодец, можешь сваливать. Что я и сделала, абсолютно не волнуясь за Норико и Тобираму. Лучше, наверное, беспокоиться за Мито, хн. Если котёнок достаточно рационален и холоден на голову уже сейчас, то Норико… Промолчу, пожалуй. Эта прекрасная ночь ознаменовалась официальной помолвкой третьего наследника Сенджу и второй химэ Узумаки. Не знаю уж как они это сделали, но гнев скорых молодожёнов унять не удалось. Пока я нагло пряталась от Норико, то есть летала, образно выражаясь, вокруг неё во дворце поднялся настоящий ажиотаж, если не балаган. Ведь как так?! Как они посмели нарушить все мыслимые и немыслимые правила?! Традиции?! Каноны?! Угадайте кто первым поспешил поднять вопрос о разрыве помолвки? Не Ашина и даже не Батсума, которому в срочном порядке отправили письмо, и не советник, потенциальный тесть Норико. Соплежуй и горделивый ублюдочный мусор собственной персоной. Полагаю из-за его дерзкого требования Ашина решил отодвинуть решение возникшей дилеммы. Или же он перевёл внимание на бунтарку Мито, между прочим, не сдавшую меня перед грозным Главой. Что ни говори, а Ашина действительно прибывал в ярости, ведь мы поставили под сомнение его авторитет, его решение! Деньки после помолвки у Мито выдались непростые. В конце концов никто не одобрял её с Норико своеволие, несмотря на всю выгоду брака с Сенджу. Вся шумиха нехило раздражала. Из-за неё голова буквально раскалывается на части, стоит услышать малейший шёпот сплетниц за углом. Хотелось уединиться, свалить с этого надоевшего за какие-то пару месяцев архипелага. Но останавливало меня, кто бы мог подумать, Курама. Чёртов рыжий прохвост. Не могу сказать, что облазила каждую норку и дырку в его поисках, но Ямара! Хранитель моей… Луноликой, прошлой наследницы оказался бессилен. Я терпела. Продолжала медленно, с командой выздоровевшей Тошико путешествовать по всему архипелагу, молча сносить нападки местных отбросов в лице всей братии Узумаки. Я училась. Тренировалась и совершенствовалась в хирайшине, в фуиндзюцу и кендзюцу. Да я даже ту технику, козырную карту Неджи принялась заново создавать! Меня достало всё. И Норико с её капризами-приказами, и Тобирама со своей надоедливостью и постоянным присутствием на тренировках, и Тошико с её псами, и батальон Ашины, с которыми мне приходиться тратить время, и вся эта бессмысленная игра в девчонку с ебанцой. Надоело. Но ничего не поделать — уйти без Курамы я не могу. Без него изнутри съедает зудящая пустота. То самое чувство, от которой незадолго до попадание в прошлое и некоторое время в нём, да и сейчас, что уж говорить, я страдала. Одиночество. Нужно было что-то делать. Срочно переходить к активным мерам против Ашины и его стайки коршунов. Вопрос: как? Я ведь не знаю местонахождение Курамы. Время утекает сквозь пальцы. Не поддаваться панике? И не собиралась. Пока не заметила одну деталь: едва видная лента, скрепляющая данную Исобу клятву померкла. Да, взяла и превратилась в блёклое подобие. В этот момент я сидела на краю обрыва, любуясь умиротворённым морем. Норико под ручку с унылым Тобирамой, после случая с помолвкой не перестающего обижаться, веселились ближе к воде. Мито болтала со своей матерью, а отец семейства погрузился в готовку какого-то неизвестного мне блюда на костре. Это первая их семейная поездка на моей памяти. Мито рассказывала — да, да, именно старшая химэ — про милые попытки их маленькой семейки отстраниться от дворцовой жизни, которые после моего прихода сократились. Раз это чисто семейное мероприятие, то на кой чёрт я нужна? Вопрос актуальный. Ответ очевидный — Норико. Эта клуша малолетняя искренне считает меня другом, а Тобираму женихом и будущим мужем. Вроде бы мило, но это её уверенность как кость в горле. Раздражает. Поскорей бы Ашина разорвал шуточную помолвку и омрачил их настроение. Зимний ветер приятно трепал собранные в пучок волосы, а шум морской воды так и подбивал стащить у Тоши (отец Норико) бутылку с неизвестным алкогольным напитком. Но, к сожалению, мне оставалось лишь с философским видом выдыхать кольцо из дыма. Курение — зло. Приятное, стоит заметить. Мой взгляд упёрся в тусклую линию на руке. Подозрения буквально душили мерзкими пальцами, а паразит предположений вгрызся в мозг упрямыми клыками. Кураму запечатали. С Исобу что-то произошло. Ашина, когда я видела его в последний раз казался довольным, как и его советники. Мито в свою очередь подозрительно мрачной, как и её отец. Возможно эти наблюдения никак не связаны и навеяны паранойей, но предчувствие, интуиция с хиганбаной не давали отвлечься на другие гипотезы. Более реалистичные. Чертовщина какая-то, хн. Затянулась, выпустила часть дыма через нос, часть через рот в форме кольца. А если… Исобу так же поймали? Что, если Курама — первая жертва Узумаки? … Пиздец. О, Изуна, из-за начавшейся бессонницы в голову начинают лезть бредовые сказки. Пора встретиться с Айноном и отдохнуть. Проблема: я не знаю где он. Специально искала, спрашивала Ямару, а всё без толку. Как сквозь землю провалился. Это напрягает. Не больше, чем моё необоснованное предположение. Хн…Что делать? Продолжать поиски Курамы в прежнем темпе тоже самое, что искать потерянную серёжку на дне океана — шанс есть, но о-очень маленький. Придётся изменить тактику. Нет, я после той помолвки стала следить за Ашиной… Конкретнее — наблюдать. Скрытно, бесшумно и рискованно, если держать в голове уровень сил главы Узумаки. Пока выходило отвратительно. Ну не шпион я, не шпион, хн. Однако хочу того или нет, но заменить себя клоном придётся. Копию приставлю к Норико и самозабвенно погружусь в кутерьму слежки. Отвратительно. — Рина — окликнул меня скучающий голос. Лениво повернулась к ней, продолжая плавать в личных думах. Итог: я не стратег. Максимум тактик. Вот бы Шикамару сюда или Кио. Но не Кенджи — не переношу этого шумящего телевизора. Нет, в целом план со слежкой неплох. Как бы то ни было я впервые оказалась одна, без поддержки подчинённых, Айнона или Курамы. Одна. На архипелаге Узумаки. Против главы этого клана аловолосых дьяволов. Хн, Изуна, а ты и правда в дерьме. Как бы я могла это забыть? В конце концов нерасшифрованный до конца пергамент с проклятием до сих пор лежит на дне запечатывающего свитка, составляя компанию глазам той юдзё. — Мито-химэ — медленно кивнула — Вы что-то хотели? —…— она несколько секунд сверлила меня полным сомнений взглядом, чтобы добродушно улыбнуться — Извини меня. Я вначале ошибалась на твой счёт. Поражённо вздёрнула правую бровь. Видя моё искреннее недоумение Мито тихо рассмеялась. — Несмотря на всю отстранённость ты оберегаешь мою сестру — лукаво наклонила голову, усмехнувшись — Я видела как Горо-сан давил на Норико-имото. Усиленно пытаюсь собрать кусочки паззла. Кажется получается. Хн, допустим, этот хмырь и впрямь пытался через Норико пролезть к Ашине и отменить помолвку. Безуспешно. Цена отстранения ублюдка — один сенбон со снотворным и слабительным. Пустая трата. Я на этом случае ни капли внимания не сконцентрировала. Всё отдано Кураме с его проблемой и странным передвижениям Ашины. Удалился, понимаешь ли, в неизвестность. Причём после его ухода полоска клятвы потускнела. Совпадение? — Говорите прямо — остановила льстивые расшаркивания. Мито невозмутимо продолжила улыбаться. Но губы дрогнули. — Я понимаю, что это и так твоя работа, но не могла бы ты в дальнейшем присматривать за Норико-имото? — Подробнее, хн. Не стала бы старшая химэ попусту волноваться. — Наступают трудные времена — туманно протянула Мито, направляя взгляд на обсуждаемую персону — У каждого из нас есть слабость и одновременно сила. Я должна признать, сама не обладаю той властью, способную полностью оградить её от вражеских атак. — Я никогда не отхожу от Норико-химэ. Не волнуйтесь. — Ты не понимаешь — нежный голос дрогнул — Будь бдительнее, внимательнее! Постарайся всеми силами уберечь её. Особенно ночью. Мито поджала губы и как ни в чём не бывало вернулась к матери, оставляя меня в задумчивом состоянии. Я повернулась к заволновавшемуся морю с ухмылкой на губах. Любопытно. *** В носу чесалось, лёгкие сдавливало от недостатка воздуха, а горло что-то щекотало. Я сильнее вжалась в ледяную стену на диво обветшалого здания. Мимо пронеслась пара теней, после нескольких секунд за ними последовало ещё три, оставивших после себя запах чернил и пыльной бумаги. Картинка перед глазами чёткая как никогда за последние несколько месяцев. Шаринган легко следит за шустро бегущими шиноби, а хиганбана и на расстоянии передаёт их нервозность. Страх. Азарт всколыхнулся, ухмылка растянулась на губах. Куда же мы спешим, Ашина-сама, хн? Я бежала, не намного отставая, в движении крутя между пальцев кунай, рукоять которого обёрнута чакропроводящей бумагой, на которой выведены с детальной точностью фуин. Хирайшин. Я не могу пользоваться им без последствий для организма, да и печать без специальной бумаги не могу поставить, но это лучше, чем ничего. Сегодняшняя задача, как и всегда — слежка. После дня увеселительной прогулки на берегу моря, где каким-то чудом потерялась Норико и мне пришлось получать шишки от её мусорной семейки, я осуществила задумку с клоном и совсем перестала лично появляться перед ней и Тобирамой, полностью посвящая себя слежению за главой. Скука — вот, что ходило по пятам с тех пор. Если и появлялось что-то необычное, то незамедлительно обсуждалось за барьером. Я при едином взгляде на него поняла — проникать бесполезно, а изначально остаться внутри нельзя — Ашина на ходу вносит «гостей», а остальных попросту вышвыривает вон его сила. Видела как это случилось с излишне любопытным охранником. И вот, пройдя дни ожидания, похожих на вязкий кисель, Ашина куда-то засобирался после очередной беседы. Выйти за порог дворца оказалось легко. Сложнее было перебраться на другие два острова, но хирайшин, подарив незабываемое ощущения, выручил на этот раз. «Хн, никогда бы не подумала, что Ашина любит гулять в покинутой части острова вассалов» — проскочила язвительная мысль, когда названный вместе со свитой перешли на степенный шаг. Вокруг кольцом окружали собравшуюся компанию заброшенные дома, наводящие уныние одним видом. Атмосфера бывшей деревни, хотя скорее небольшого поселения, отдавало безнадёгой, одиночеством и отчаянием. Не хватало перекати поля, хн. Мимо меня, согнувшейся в пыльном, отвратительно грязном углу пролетела разрисованная иероглифами ткань. Как бы я не разглядывала пространство, ничего не находила. Никаких подземных помещений, никаких тайных коморок, расширенных с помощью фуин изнутри. Будто и правда местность ничего из себя не представляла. Обычное, скучное поселение… Было бы в отсутствие внутри домов некоторых атрибутов: от походного чайника до крепких наручников с пыточными инструментами и висящими на стенах человеческих костей, как аксессуар. Выглядело так, будто бывшие жители не планировали долго задерживаться, но ожидания не оправдались и пришлось обживаться. Ненадолго, опять же. Ашина со свитой остановились на окраине, где резко обрывались строения, как ножом срубили. Глава Узумаки светящимся чакрой пальцем вывел незнакомую фуин и растворился в пространстве. Сопровождающие повторили за ним и так же исчезли. Барьер? Или отправная точка? Ну и что делать? Хмыкнула, вместе с тем до середины рукояти всадила кунай с фуин перемещения в достаточно дряхлую доску. На всякий случай. Я буквально пролетела два десятка метров, мягко приземлившись, села на корточки в том же месте, где исчезла группа Узумаки. Прикоснулась к земле, но не успела притронуться как под пальцами воздух колыхнулся, остатки чакры неприятно «укусили» кончики пальцев. С играющей в груди заинтересованностью усмехнулась, рассматривая покрасневшую кожу. Верен второй вариант, значит, хн. Итак, на собравшейся конференции я, Учиха Изуна, выставляю на обсуждение вопрос: идти или подождать. Не знаю куда попаду. Может там пустое пространство, где я окажусь полностью открыта или Ашина не успел уйти, возможно, я разорвусь, если совершу попытку войти — не исключено, что есть некий список дозволенных к проходу лиц. — Сора? Что ты здесь забыла? Эх, думала показалось, а нет. Странное, тянущиеся к чему-то ощущение души не оказалось галлюцинацией. Ямара спешно подходил, чеканя шаг. — Решила выполнить твою работу, наставник. Хн…— наклонила голову, продолжила глядеть на пальцы — Не знала, что в моём ближнем кругу затесался лжец. —…— за спиной издался смешок — Спасение лиса не имеет крайнюю степень важности. — А что имеет? — бровь непроизвольно дёрнулась, выдавая накатившее волной раздражение. — Развитие. Тренировки. Фуиндзюцу, которое лучше, чем в Узушиогакуре ты нигде не найдёшь — полный уверенности в собственной правоте грубый голос будто специально дёргал нити иллюзорных нервов, играя на них как на арфе. Подскочила на ноги, с разворота на высокой скорости ударила наставника в солнечное сплетение пяткой. Ямара крякнул, согнулся, морщась от тупой боли. Он не выглядел удивлённым. Скорее тем, у кого ожидания оправдали себя. Всю боль я, моя душа, переносила на себя неосознанно. Она дрогнула при единственном виде болезненного лица Ямары. Как же раздражает. — Не смей. Принижать. Кураму — сжала ладони в кулаки, с прищуром горящего шарингана впивалась в невозмутимые глаза наставника. — Неплохой удар. Лучше, чем у неё — массируя плечи выдал Ямара — Признаю, стоило сообщить о местонахождении лиса. Но сомневаюсь, что тогда ты бы осталась здесь изучать фуин по книгам мастеров. Со специально задумчивым видом оглянулась на неведомую стену. — Хн, за подтверждение предположений я прощаю твою ложь — покосилась на не дрогнувшего из-за моего снисходительного тона Ямару. Он, в весёлом удивлении выгнул бровь — В следующий раз говори заранее о плюсах задержек, а не плети глупые интриги. Они не идут твоему стилю. — Стилю? — Хн, мрак, тьма, чёрный цвет. Готика, грубо говоря. —…— он прикрыл глаза ладонью, предпочтя перевести тему — За пологом находится достаточно обширное здание. В одной из залов сидит твой лис, но с недавних пор туда поместили трёххвостого. — Поэтому ты решил выдать себя — кивнула, в раздумьях обратила взгляд на темнеющее небо — Значит придётся как-то вызволять двух хвостатых. Что? У нас клятва — объяснила, заметив осуждающий взгляд. —… — А где Айнон? Его помощь не помешает - проигнорировала тяжёлый взгляд наставника, перейдя к несущему вопросу. Второй раз, чёрт его дери. — Отправился разбираться с твоими гильдийными проблемами — иронично улыбнулся Ямара. Хн, неплохо. Или нет? — Сам возжелал геройствовать? — Практически — отзеркалил мою язвительную усмешку. Именно в эти моменты я понимаю как похожа на него, глупого хранителя-отца. Сразу настроение вниз поползло, хн. Тело вздрогнуло, я резко повернулась в направлении центрального дворца. — Что случилось? — Клон — хмуро буркнула, срываясь с места — Клон рассеялся. — Тот, который ты оставила с Норико — молчаливо согласилась, проигнорировав подозрительное знание Ямары, я-то ему не говорила об этом — Значит… — На дворец напали. Норико похитили. Прыгнула через ствол на ветку, разгоняясь с помощью райтона. Ямара следовал безмолвной тенью, не менее хмуро смотря вперёд, пока я прикидывала куда бежать. Последнее воспоминание клона — крик Норико и случайно дезактивированная фуин на одежде похитителя, коим оказался… Барабанная дробь! Горо, ублюдочный мусор советника. Забавно не это, а то, что всех пособников того мусора до уничтожения клона успела убить или схватить личная охрана Мито. Сама старшая химэ отсутствовала вместе с остальной семьёй. Любопытно.