Зажившие раны

[Лондон, 1845]       Реджина в белом платье с прекрасным узором, подходит к алтарю за руку с отцом, отец передаёт её руки в руки жениха, произнося при этом фразу: — Если обидишь её, пожалеешь, что на свет родился, юнец! — Мистер Голд, как я посмею обидеть вашу чудную дочь? Она — самое дорогое, что у меня есть на этом свете, — ласково произносит Дэниель, держа в руках руки возлюбленной.       Слыша эти слова, Реджина по-детски, наивно улыбается, а Румпель, которого устроил ответ будущего зятя, отходит к жене и будущему свату. — Боже, Румпель, как она прекрасна! — с восхищением, глядя на дочь, произносит Кора. — Ваша дочь, бесспорно, красивее любой ведьмы на этом свете, но и мой сын не тролль, — говорит Рафаэль Кинг, решивший вмешаться в семейную идиллию. — Успокойся, Кинг, это свадьба наших детей, а не конкурс красавиц и древнеродных уродов, потому что звание «урод этого столетия» было бы у тебя в кармане, — в своей обычной манере съязвил Голд.       Не найдя достойного ответа, Рафаэль Кинг молча стоял до фразы: «А теперь можете поцеловать невесту».       Дэниель тянется к губам своей возлюбленной, и вот его губы почти соприкоснулись с её, как вдруг парень отстранился от Реджины.       Она, не почувствовав тепла от губ возлюбленного на своих губах, открыла глаза и увидела страшную картину: перед ней стоял её любимый со стрелой в теле, полностью пропитанной ядом. Не успев и слова сказать, девушка почувствовала сильную пульсирующую боль в районе груди. Вторая стрела попала точно ей в сердце. Реджина, взглянув в последний, как она думала, раз на свою семью, упала на холодную траву. Так же медленно, как трава окрашивалась в красный, яд проникал в её тело. Последним воспоминанием был обстрел всех находящихся на поляне: её матери, отца, бабушку, дедушку, друзей и подруг. У неё не было сил ни на что, кроме хилого заклинания защиты. Она не видела, кого защитила, но умирала она с мыслью о том, что хоть кого-то смогла спасти.

***

      Робин со своей супругой Мэриан и недавно появившимся на свет сыном прогуливался по лесу. Ничто не предвещало беды, они мило общались, иногда целовались дольше, чем позволяли законы приличия, и наслаждались уединением, которое дарил лес. Чуткий слух Робина подсказал, что что-то было не так, он обернулся, но было уже поздно. Он словно провалился в пропасть, у него потемнело в глазах, и он упал, до последнего надеясь, что сын и жена успеют сбежать.       Очнулся Робин в какой-то пещере. Попытавшись встать, он тут же упал и понял, что на ногах у него кандалы. — Ну, что, милок, проснулся? — спросил его убийственно-противный голос.       В темноте Робин разглядел лишь силуэт и спросил: — Кто Вы и что Вам нужно от меня и моей семьи? — Ха, нам вовсе не нужен ты или твой сын. Нам нужна твоя жена, а если быть точнее — её смерть. — Нет, вы не посмеете, только сделайте с ней что-то, и я вас уничтожу!       Но слова Робина никак не подействовали на ведьму, и взмахом руки она переместила Роланда и Мэриан к Робину. Он уже было думал, что его угроза подействовала, как ведьма буквально разорвала рукой плоть его жены и вырвала сердце. Сдавила его так сильно, как могла и насколько позволял ребёнок в её руках. Мэриан пала замертво. Раздался плач ребёнка, а у Робина в ушах был противно-давящий гул.       Подойдя к разбойнику, ведьма вручила ему ребёнка. Буквально через 7 минут ведьма упала замертво со стрелой в груди. Робин смутно помнил, как его с Роландом выводили оттуда люди, появившиеся из ниоткуда, как рассказывали про ведьм, охотников, как убеждали, что его милая, добрая и чуткая Мэриан была одной из предводителей таких охотников. Но он точно помнил, что возненавидел ведьм в тот самый момент, и как только ему предложили отомстить, он без раздумий согласился, став охотником на ведьм.       Долгие годы он убивал представительниц тёмной магии, жестоко пытая, но это не приносило ему особого облегчения. А когда ему представилась возможность убить на какой-то свадьбе больше сотни ведьм за раз, он почувствовал этот пьянящий и ужасно приятный вкус мести. Он выстрелил в какую-то ведьму в свадебном платье, она была его первой жертвой на этой церемонии, дальше он убил примерно 30-60 ведьм. Ему было на них плевать, но эта ведьма в белом свадебном платье поразила его до глубины души, она защитила своих близких благодаря магии, со стрелой прямо в сердце. Тогда он подумал, что может, не все ведьмы такие злые, как та, что убила его жену. Однако пора было уходить, и единственное, что он запомнил — это маленький шрамик над губой у той прекрасной чертовки, которую он пристрелил первой. Единственный момент, о котором он жалеет всю свою жизнь, что пристрелил ту, что запала в душу благодаря своему поступку. А ведь он даже не успел разглядеть её лица.