***
— Бамблби, как себя чувствуешь? Хорошо спала? — Непривычно набросились на неё с расспросами друзья Оптимуса. В частности Рэтчет и Джаз, которых она встретила первыми при спуске по лестнице. Би уловила их странные переглядывания и поняла, что смотрят они как-то жалостливо. «О нет, я точно грохнулась в обморок!» — со стоном подумала Би, тут же неловко ответив: — Всё в порядке, не стоит волноваться. Следующими, кто справился о её состоянии, были Элита и Арси. Даже Магнус, которого она встретила нёсшим дрова для печи, спросил о том, хорошо ли ей спалось. Это был совершенно нелогичный и неинформативный по мнению Магнуса вопрос, а потому девушке было очень странно слышать его. Да что такого вчера случилось, что все начали так за неё переживать? Масла в огонь растущей тревоги и паники Бамблби подлили и Альфа Трион с Сентинелом. Первый выглядел как обычно, но старался не встречаться с ней взглядом, второй же только тяжело вздыхал. В итоге они просто поздоровались и разошлись по своим делам. Дом вроде не разрушен, Бамблби цела, вся семья тоже со всеми конечностями и без фингалов, так почему же атмосфера праздника и любви поменялась на неспокойную и тревожную? Последовавший после обед прошёл ещё хуже, чем моменты встреч с домочадцами. Би казалось, что неловко было абсолютно всем, даже Мегатрону и Саундвейву. Нет, даже Сентинелу. Что ещё более примечательно — Оптимус так и не пришёл. «Твою мать…» — сердце Бамблби ушло в пятки: — «Я вчера перед всеми в пьяном угаре признавалась Оптимусу в любви, что ли?!» Другого объяснения быть не могло. Почти никто не смотрел Би в глаза. Разговор начинался только тогда, когда кто-то просил что-то передать с другого конца стола, а попытки Матушки Солус и Элиты начать общение терпели крах. Аппетита как не бывало. Почти такое же количество еды на столе, что и вчера, звяканье ложек и вилок, огонь в камине сбоку комнаты потрескивал и грел зал. Красивая новогодняя ёлка, что светилась гирляндами, стояла в конце комнаты, и скрывала под собой целую гору подарков разных размеров. Подарки были не открыты. «Нет, из-за того, что я могла петь дифирамбы Прайму о своей любви, они не стали бы не открывать подарки». — Бамблби хмуро сверлила собравшихся взглядом. — «Значит, что-то случилось после того, как я ушла спать». Девушка ещё раз оглядела всю семью. «Оптимус!»— осенило вдруг её. — «Что такого серьёзного могло произойти, чтобы старший сын не вышел к обеду? А возможно даже и к завтраку». Единственного кого здесь не было — это Оптимус. А значит, произошедшее напрямую касалось его. Возможно, задевало и саму Би, так как странное внимание до сих пор напрягало её. Теперь любопытство заняло все мысли девушки, вытеснив неловкость. Она должна во что бы то ни стало выяснить, что вчера стряслось.Ночь с тридцать первого декабря на первое января
В бане было жарко и душно. Айронхайд плеснул ещё воды на камни, и новая волна пара с шипением поднялась в воздух. — Чёрт тебя дери, Хайд, — пропыхтел Джаз умываясь потом, — сколько можно? — Сиди-сиди, — добродушно хохотнул Айронхайд. — Щас всё говно из тебя выйдет! А я остатки выбью! Ха! — Очень смешно! — уязвлённо протянул Джаз, и без Айронхайда зная, каким он бывает говнюком. Он с опаской покосился на веник из берёзы и, вспомнив силу громилы, действительно немного испугался. — Прайм, ну чё ты раскис? Ну херовый у тебя папаша, что поделать? — пожал плечами Хайд и плеснул ещё воды на раскалённые камни. Вода с шипением превратилась в белёсый пар и пошла по потолку, разгоняя жар. — В том-то и проблема, что он был для меня примером, — досадливо поморщился Оптимус, утерев льющийся пот с лица. — Что будешь делать с Бамблби? — спросил Рэтчет, который сидел рядом и до этого молчал. — Не знаю, может, ей действительно не стоит находиться рядом с такой семьей. — Ты не греби всех под одну гребёнку-то, — снова резко высказался Хайд. — Отец, может, и гадость сделал с Мегатроном походу на пару, но остальные-то чем тебе не угодили? — Мама знала о разговоре, но ничего не сказала мне, — слишком спокойно сказал Оптимус. — О чём ещё она умалчивает? Может, она знала и о том, что это был приказ отца не говорить Бамблби о моей липовой смерти? Я, — зло сказал напоследок Прайм, — составлял чёртов список, кому говорить! На несколько минут воцарилась тишина. Трое мужчин сидели в полотенцах на бёдрах, прогревая кости. Джаз всё ещё тяжело пыхтел, но не сдавался. Оптимусу было будто всё равно, а Хайд и Рэтчет ловили моменты удовольствия. — Ну что, девочки? — хлопнул себя по ляшкам Айронхайд, вставая с места. — Кто первый на очищающую процедуру? Обречённый стон Джаза и смешки Оптимуса с Рэчтетом были ему ответом.Настоящее время
После обеда смелости Бамблби хватило только на то, чтобы поблагодарить Солус за обед и скрыться в своей комнате. Сидя на краю кровати и потерянно оглядываясь, она поочерёдно сжимала пальцы рук от непонятного и ноющего чувства в груди. Напротив кровати на стене висел телевизор, под ним же стоял небольшой камин, который Ультра Магнус заботливо растопил для неё утром. Слева стоял небольшой шкаф, на нём — сумка с вещами девушки. Справа от камина были письменный стол и стул, а ближе к кровати — небольшое окно. Рассеянный свет проникал через окно, которое не было закрыто плотными шторами. Огонь из камина придавал интерьеру вокруг уютный желтовато-красный оттенок. Если бы не свербящее чувство в груди, то было бы действительно уютно. Длинные рукава жёлтой толстовки ладони совсем не грели. Би уже натянула их по самые пальцы, но внутренний холод никуда не делся — даже подогнутые ноги в шерстяных толстых носках не спасали от него. Раздавшиеся тяжелые шаги в тишине коридора напугали девушку. Она выпрямилась и повернула ко входу голову. Шаги приближались всё ближе и, наконец, замерли у её комнаты. Сердце Би было готово выпрыгнуть из груди, когда дверь медленно начала открываться — словно сцена из каких-то дурацких фильмов ужасов. Би даже задержала дыхание. На пороге комнаты появился Мегатрон. Его мрачная физиономия не предвещала ничего хорошего. Он мог здесь появиться только из-за Прайма. И только из-за своей ненависти к ней. Значит, вчера что-то произошло между Оптимусом и Бамблби. Они поругались перед всеми? — Мегатрон, что-то случилось? — нахмурив брови, Би не отводила пристальный взгляд от вошедшего. Мало ли что он мог сделать. — Да, — подтвердил он и прошёл в комнату закрыв дверь. Холодок пробежался по спине Бамблби. — Если бы ты не объявилась, всё было бы нормально! — прошипел он. — Одно только твоё присутствие вымораживает меня! И зачем только Оптимус связался с тобой?! Со злости сжав кулаки, Бамблби вскочила с кровати. Не ожидала она, что Мегатрон придёт ругаться. — Да как ты?! Убирайся! — О, нет. Сперва я расскажу тебе присказку, — зло выплюнул Мегатрон, вплотную подойдя к ней. — Как-то раз одна сиротка влюбила в себя мальчишку. А после нескольких месяцев мальчишка нашёл себя в одиночестве в постели, с пустым сейфом и дырой в груди вместо сердца! — плевался Мегатрон, нависая над ней. — На что ты намекаешь? — поумерила пыл Бамблби, наблюдая за смесью чувств в глазах Мегатрона: злость, ненависть и боль. Это была его история. — Я здесь при чём? — Ты ему и так уже разбила сердце, а вернувшись, решила начать всё с начала? Где твои гарантии, что потом ты не поступишь так же и с Оптимусом? Вам, безродным сиротам, только деньги и нужны! — Бамблби будто получила пощёчину. Уголок рта дёрнулся, она отступила на шаг. Он говорил почти то же самое, что и Альфа Трион полтора года назад. Где твои гарантии? Гарантией Бамблби была любовь, в которую они не верили. Они оба сверлили друг друга злобными взглядами, оба тяжело дышали, и оба были в похожих ситуациях. Бамблби вдруг всхлипнула. Почему же главные мужчины этого семейства так ополчились против неё?! — Знаешь, я тоже могу рассказать присказку, — покачала головой Би. — В одном детском доме жили мальчик с девочкой. И этот мальчик как-то поклялся, что всегда будет любить её. Да вот только когда успешного в спорте мальчика забрала семья, он сказал, что они никогда не поженятся. И девочка ему уже была не нужна. Бамблби видела, Мегатрону было плевать. Ему не понять, когда единственный человек, что был рядом, покидает тебя. — Ты хоть представляешь, — тихо проговорила Би дрожащим голосом, — как долго после этого я ждала своё совершеннолетие, чтобы покинуть детдом? — На это Мегатрон только сложил руки на груди, ожидая конец её печальной истории. — Покинуть место, где ты никому не нужна, где все вытирают о тебя ноги? — Воздуха в маленькой комнате вдруг стало мало. — Я целых три года — три года! — обеспечивала себя — и это было превосходно! — с толикой радости произнесла она, вспоминая, как после двух смен от усталости валилась на кровать. — Я могла позволить себе немногое, но я сама себя содержала! — Тогда какого чёрта ты спуталась с Оптимусом? Зачем приехала? Для чего? — угрожающе размахивал руками Мегатрон. — Знаешь, тебе не понять. Ты всегда был окружён заботой, родителями, братьями и друзьями. — И на лице его отразилось превосходство, которое после следующих слов обернулось недоверием: — а теперь представь, что их нет рядом. Ни отца, ни матери, ни братьев. Ни-ко-го. Нехотя, но Мегатрон всё же представил. Мир без строгого, но справедливого отца, без заботливых рук матери, без докучающего младшего брата и двоюродных братьев и сестры. Все они росли вместе, играли, учились. Если бы он встретил такого же, как он, но с семьёй, то точно завидовал бы. И именно это чувство Мегатрон перекинул на всех сирот. — Именно из зависти вы так поступаете? — был его вывод. Ещё одна пощечина достигла Бамблби. Этот идиот всё извратил. Бамблби разочарованно поморщилась. Либо он был глуп, либо действительно не мог понять. — Я, — болезненно выдохнула Би, — действительно оставила Оптимуса. А приехала я потому, что хотела ещё разок взглянуть на вашу семью. — Не смотря на очевидную злость, Мегатрон уловил в её голосе восхищение. — Ты представляешь, как я себя чувствовала, когда увидела всех вас впервые? Мегатрон помнил первое появление Би перед всей семьёй. Она неуверенно жалась к Оптимусу, а когда немного привыкла, то во все глаза разглядывала их. Он тогда видел мелкую девчонку, пусть и двадцати одного года, но реально мелкую. Вся болезненно бледная и худая. Прайм на её фоне выглядел ещё больше, чем был. Мегатрон должен был принять тот факт, что не видел тогда в ней зависти. Лишь неподдельный восторг и смущение, когда на неё обращали внимание. — Я была так рада встретить всех вас. И вчера я не лукавила, когда произносила тост! Я вправду была очень рада вас встретить! — Тогда почему?! — прикрикнул Мегатрон, не понимая. — Почему ты бросила Оптимуса, когда он вернулся?! Мегатрон был недоволен старой просьбой дяди, но это была отличная проверка для Би. Правда, после объявления о том, что Оптимус погиб, они потеряли её из виду почти на месяц. А когда Оптимус вернулся, она порвала с ним. Бамблби прижала руки к груди. Сердце билось быстро и сильно. Оно бабахало и никак не успокаивалось. О времени, проведённом после новости о смерти Прайма, Бамблби никогда и никому не хотела рассказывать. Медленно, словно сейчас упадёт, она дошла до края кровати и тяжело опустилась: — Присядь, пожалуйста, надоело стоять, — прохрипела она. В горле резко пересохло. Мегатрон был готов принять её историю о детдоме, он верил её чувствам, которые она проявила, когда к ним присоединилась. Но он не мог простить ей того, что она разбила сердце его брату, пусть и двоюродному. Вся семья была свидетелем того, что тогда с ним было. Оптимусу на тот момент было тридцать шесть лет — и он так убивался. Мегатрон аккуратно присел рядом. Девчонка до сих пор молчала, будто собиралась раскаяться перед ним во всех грехах и получить наказание. Если так, он готов был её убить. Прямо тут. Но она вдруг засучила рукав толстовки и в полутьме комнаты он увидел белый шрам, идущий от ладони вдоль по руке, где были вены. Не тонкий, но и не слишком толстый, он был уродлив. Уродлив только потому, что свидетельствовал о… — Я это сделала в первый день — как узнала о смерти Прайма, — убитым голосом просипела она. Горло до сих пор было сухим и нещадно саднило из-за непролитых слёз. — И пока я истекала кровью, вдруг поняла, что после того, как меня бросили, я ведь… справилась. Пошла дальше, забыла и нашла жизнь лучше. — Бамблби спустила рукав обратно и зарылась пальцами в волосы, склонившись над коленями. — Мне сказали, я неделю в коме лежала, а потом ещё две восстанавливалась. Мегатрон не знал, что и говорить. Видимо, он был слепцом, раз не видел такой привязанности Би к Оптимусу, что та решила уйти из жизни вслед за ним. — Я испугалась! — через несколько минут тишины продолжила она. — Когда Прайм появился на пороге нашей квартиры, я так испугалась! А когда он сказал, что всё это время был на задании, я разозлилась на него. У меня ничего не было, кроме своей жизни, а ради него я была готова расстаться с ней, пока он где-то ходил живым-здоровым! — По ожиданиям Мегатрона Би должна была хотя бы реветь, но голос её оставался хриплым и отчаянным. — Я так испугалась, что следующий раз может быть настоящим и я действительно могу покончить с собой, что ничего лучше расставания не придумала. Я трусиха, понимаешь? — Она вскинула вдруг покрасневшие глаза. — Я должна была его обнять, поддержать, не знаю, что, но точно не убегать! Я не хотела приезжать, но звонок Солус показался мне знаком. И тогда я подумала, что посмотрю на вас глазком, хотя бы ещё раз. Под конец голос её совсем стих и она обратно уронила лицо в руки. Мегатрон не мог переварить услышанное. Если Оптимус узнает о попытке Бамблби покончить с собой, то дяде придёт конец.