Black Currant

      Кири — чистый свет, прозрачная волна, нежнейшее облако. Джину кажется, что он её внимание будто бы крадёт, ни на час, ни на минуту не оставляя девушку без присмотра. Разве можно её оставить? Уведут, отвадят, заберут у него. А он погибнет тогда просто — без этих карих в золотистую крапинку глаз, улыбки робкой, от которой его сердце грохочет латунным колоколом.       Ни за что не отдаст. Видел раньше, да ему ли к ней подходить, с его тьмой? Она светлая, её запачкать страшно.       Но вот незадача — сама подошла. А он не выдержал просто, не удержался, забрал себе сразу. На друзей зубы выщерил, едва те пошутили про них, они потом имя Кири всуе месяц помянуть боялись.       Второй раз не удержался тем же вечером, после свидания. Он и свидания-то толком не помнил — куда-то ходили, что-то ели, где-то гуляли. Ему всё казалось что нет вокруг никого: размытые пятна лиц, блики фонарей, мешающие смотреть-смотреть-смотреть.       Тихий смех из-за стыдливо подтянутой ко рту ладошки. Малиновый на скулах цвет, от которого Джин полыхает жаром, тянется-тянется-тянется жадными руками: шарф поправить, локон с лица убрать, поддержать за локоть. И всё медленно, чтобы контакта с мягкой кожей не разрывать, чувствовать, как у девчонки от его касаний дрожат пальцы, сбивается дыхание.       От него дрожат и от него сбивается. Джину застонать хочется только от мысли о том, как она у него в руках раскрываться будет, смущаться безумно, когда он её разденет. Зацелует. Толкнётся в неё медленно, глаз не спуская с того, как Кири закусывает губу в сдержанном выдохе и широко раскрывает глаза.       Он и стонет, перед её общежитием влепляясь в неё поцелуем.       Всё не так, всё не по правилам. Им до поцелуев ещё свиданий бы пять провести, пару месяцев подождать. А он целует так, будто сегодня их последний вечер и он никогда её не увидит больше — страстно, напористо, глубоко, делится вкусом малинового пирожного и кофе и впитывая её чёрносмородиновый.       Сам знает, что дурак, но от неё голову кружит, как от алкоголя, сбивая мысли.       Потому и не удивляется совсем, когда на сообщение: «Увидимся завтра?» молчание длится час, другой, третий, и лишь к середине ночи приходит ответ: «Прости, не могу. У меня экзамен.»       Он точно знает, что она врёт.