Мицуя
21:33
— Зачем? Ничего страшного не случилось, не стоило его беспокоить
Минами Ханемия 21:34 — блять, тебя изнасиловали. ты понимаешь значение этого слова? кенчик твой альфа, он должен знать это и быть рядом с тобой. ты понимаешь? — мицу, ты понял меня? Дальше сообщения продолжали приходить, но омега умело игнорировал подругу. Он закрыл глаза, которые снова щипали от слез. Лишь короткое упоминание Доракена заставило его хотеть того, что бы он оказался рядом. Мицуя не знает сколько так просидел, но заставил его очнуться звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Он даже не хотел думать, кто это был. Просто снова закрыл глаза. Он слышал, как человек открыл входную дверь, разулся, прошёл по коридору и распахнул дверь, ведущую в комнату. Омега даже с закрытыми глазами понял, кто это был. — Срань Господня, Минами, я буду на тебя молиться, — пробормотал Рюгуджи, садясь на колени перед своим парнем. — хей, милый. Открой глазки, посмотри на меня, пожалуйста. Такаши не ответил, лишь зажмурил глаза сильнее и вжался в стену. Он буквально почувствовал, как Доракен нахмурился. — Малыш, — тихо позвал Кен и провёл рукой по голове омеги. — ты боишься меня? Мицуя не ответил. Доракен не мог его винить в этом. Он чувствовал запах чужого альфы от Такаши. И понимал, что его мальчику от этого дурно. — Иди ко мне на ручки, — прошептал Рюгуджи. — сейчас я помогу тебе вымыться, переодену, обработаю твои ранки, а потом мы ляжем спать, хорошо? Омега открыл глаза, смотря на Доракена. Он не верил, что Кен так поступает. В Такаши проснулась внутренняя омега, требующая заботы, и он протянул руки Доракену, который быстро подхватил его и понёс в ванную. Кен помог ему снять испачканную форму, но когда заметил как Мицуя дрожит спросил: — Малыш, мне выйти? — Да, — первый раз за вечер подал голос омега. Рюгуджи кивнул и покинул помещение проходя к шкафу с вещами. Он отрыл там свою большую футболку, в которой обычно спит омега, и нижнее белье. Телефон в кармане зазвонил. — Да, Мина? — Все в порядке? Он дома? — Да, дома. Спасибо тебе огромное, что рассказала. — Да не за что, он же мой друг, я за него беспокоюсь. — Ми, можно вопрос? — Да, Кенчик, конечно. — Что… с ним может… блять. Ну как с омегой… — Я тебя поняла, Доракен. Блять, каждый человек индивидуален, и я не думаю, что у него такие наклонности могут проявится, но… я пыталась вскрыть вены в ванной в ту же ночь, когда Баджи оставил меня на пару минут. Ещё меня жутко тошнило от запаха другого альфы, мне было прямо так тревожно… — Что… что мне нужно делать как альфе? — Любить. Оказывать поддержку, не осуждать. Я очень боялась, что Кейске скажет, что я сама виновата, ну ты видел как я одеваюсь. Ну в общем, как сердце скажет — так и делай. — Спасибо, Минами. — Будешь должен, хах. Люблю, целую. Парень отключился и кинул телефон на тумбочку. Он чувствовал, что что-то не так. Он подошёл к двери ванной и чуть приоткрыл ее. Мицуя уже принял душ и стоял с бритвой, занесённой над запястьем. — Мицуя, — грозно, но не громко произнёс Доракен, от чего омега вздрогнул и выронил бритву из руки, из-за чего она все таки полоснула по запястью. — ты сдурел? — Кен, я… — горло сдавило от подступивших слез. Рюгуджи моментально понял свою ошибку, подошёл к омеге, схватил его за руку и притянул к себе, ласково поглаживая по спине: — Прости. Испугался? Омега качнул головой. Доракен поспешно вывел его из ванной, закрывая дверь. Такаши вывернулся из его объятии и подошёл к кровати, на которой лежала сменная одежда. Пока Кен ушёл на кухню, Мицуя переоделся и сел на кровать. Его до сих пор тошнило от запаха Тайджу. Даже слабый запах футболки не успокаивал. Рюгуджи тихо зашёл в комнату, неся кружку горячего чая. Он поставил ее на тумбочку и присел на корточки, беря холодные ладони в свои тёплые: — Как ты себя чувствуешь? — Меня тошнит. И мне плохо, — пробормотал омега, опустив голову. — Давай я обработаю коленки и порез на руке, а ты пока попьёшь чаю, хорошо? — Мицуя кивнул, принимая чай из рук Доракен и отпивая. В это время заместитель главы Свастонов открыл перекись и нанес ее на ватку, а после прикоснулся к израненным коленкам. Такаши зашипел от боли и дёрнулся, но левая рука Кена, лежащая на его ногах, не давала уйти от прикосновений. После обработки перекисью, альфа приклеил на колени возлюбленного пластыри и легко поцеловал правую коленку. Мицуя посмотрел на него сверху вниз, ожидая дальнейших действий и слов, но из уст Кена лишь донеслось: — Давай ляжем, м? Я могу лечь на полу или в гостиной, если… — Нет, — резко ответил Такаши. — ляг со мной, пожалуйста. Доракен улыбнулся и, сняв куртку, забрался на кровать. Омега сразу же положил свою голову ему на грудь и с силой прижался, будто от этого зависела его жизнь. Было тепло. И боль в теле от этого тепла понемногу утихала.