Savage

      Вентиляция в форме дьявольской ловушки раздражающе крутится над головой двадцать четыре на семь. Кейт перестает гипнотизировать ее взглядом и смотрит на Сэма, который с первой минуты нахождения здесь путем обмана брата стал наворачивать круги — размышляет, каким образом вырваться.       К этому всё и шло.       Отсюда не выйти, только через единственную дверь бункера. Очередная театрально-вежливая ложь не прокатит. Дину требуется правда — объяснение, почему родные им люди стали спать вместе не в самом христианском значении.       Картина зажатой сестры мощным мужским телом к стене навечно выжжена на сетчатках. От этого внутри всё холодеет. Он опасается, что не успел уберечь ни ее, ни брата. С тьмой Сэму по жизни было трудно бороться. Это, похоже, в его крови. Вплетено в ДНК.       Но как же тогда сестра? К ней вопросов куда больше.       Пространство бункера ограничено и замкнутое, в прямом смысле — ловушка: с облупленным от краски столом, тумбочкой с книгами, унитазом и одноместной по центру койкой. Благо у Сэма нет потребности спать.       — Обед! — стучит Дин по ту сторону железной двери.       Кейт не двигается с места, продолжая буравить взглядом вентиляцию. Краем глаза она замечает, как брат группируется, хищным охотником готовясь наброситься на добычу.       — Нет! — кидается она остановить его. В этот момент дверь бункера отворяют. Сэм сбивает сестру с ног, вышибает из рук брата поднос и вдобавок бьет прямо по лицу, заставляя потерять ориентацию в пространстве. — Хватит! — разнимает она сцепившуюся родню. — Перестаньте!       — Почему?! — выкрикивает Дин скорее не от боли, что ему вывернули руку за спину, грозя сломать, а от непонимания.       — Я… Что ты хочешь услышать? Всё произошло неожиданно и так быстро. Я не… не знаю, как так вышло, — всхлипывает девушка, глядя то на одного брата, то на другого. В глазах Сэма твердая решимость избавиться от проблемы. Убьет, не раздумывая. С монстром обращаются милосерднее. — Умоляю, отпусти, — просит она. — Сэм, хватит!       Как будто он стал бы слушать ее. Так же ничего не значит, как и остальные. Слезы уже не сдержать. Давясь комом в горле, девушка пытается внятно всё объяснить. Сэм не торопится помочь, поддержать, только молчаливо наблюдает за ее страданиями.       — Я люблю его!       — Ты не должна! Вы оба не должны ТАК любить! — с отвращением выплевывает Дин прописную свыше истину. — Я не знаю ни его, ни тебя!       — Это я, Дин, поверь, — подходит она ближе, но Сэм предостерегающе сильнее заламывает руку брату. — Остановись, прошу, отпусти его. Давайте сядем, успокоимся и обо всём поговорим?       — Я не останусь здесь.       — Сэм…       — Не удивляйся, сестра. Для Сэмми это в порядке вещей — сбегать, оставляя семью. И плевать. Собственные интересы как обычно важнее, — с обидной желчью в голосе выговаривает Дин, чем провоцирует не-брата усилить хватку и самому поперхнуться воздухом от ослепляющей боли в плече.       — Он же всё равно выбрал тебя, выбрал охоту. Вы вдвоем искали отца…       — Не уходи от темы.       — А что еще добавить?!       На крики приходит Бобби, предварительно прихватив дробовик на семейные разборки Винчестеров. Сэм благоразумно отступает и от злости, что план побега провалился, сцепляет зубы.       — Угомонились все!       Кейт с облегчением вздыхает. Катастрофа, повисшая на волоске, едва не случилась. Еще немного и сегодня одного из братьев она вполне могла бы потерять.       — Я это допустила. Я во всём виновата. Простите меня.       — На пару слов, — задумчиво ворчит Бобби. Дин качает головой и уходит с ним. Тяжелая дверь закрывается, вновь оставляя Кейт наедине с незнакомым человеком. В здравом уме Сэм не набросился бы на родного брата, который с самого детства присматривал за ним, растил и воспитывал, замещая погибшую мать и вечно пропадающего отца на охоте.       — Что будем делать?       Сэм не отвечает.       — Переспим? — ставя на шутку. А может, и нет. Хотя бы так вызвать иллюзию чувств.       Ни возражений, ни согласия. Кейт ложится обратно на койку и поворачивается к брату спиной. Целый сутки на стрессе, проведенные без отдыха, выливаются в смертельную усталость. Остатки сил покидают девушку и она забывается сном.

***

      День сурка не меняется. По восходящим лучам солнца она определяет, когда наступает утро; ложится спать с мерцанием звезд на темном небе.       — Сядь.       Его смирение с заточением подстегнуло Кейт запаниковать и самой начать кружить по бункеру. Сосед по несчастью даже не жалуется, что приходится сидеть/лежать на жестком полу. Столбом-то никто не выстоит несколько дней подряд.       — Я хочу вернуть нашу прежнюю жизнь.       — Не капризничай.       — Ах, не каприз… — заводится она от негодования. — Я устала так жить, Сэм.       — Но с одной поправкой бы, верно? Трахаться с любимым братцем, — озвучивает он ее развратные мечты.       Она не избавится от чувств, находясь в заточении, не избавится по слезным просьбам Дина; не перестанет желать Сэма до онемения напряженных мышц и содранных в муках ногтей. Пока не тронется умом или не дойдет до полного отчаяния и что-то с собой не сделает. Потому что действительно любит, всем своим существом. Ради братьев подставится под пулю, полезет в пасть любому монстру.       Но Сэмми…       С ним всё куда сложнее.       Страх будущего сковывает, мешая мыслить рационально. Она согласится на самую рисковую сделку с дьяволом, лишь бы вернуть прежнего брата. Плюсом из всего этого их любовную связь не назвать. Конечно, в глубине души можно себе честно признаться. Никто не узнает.       Он даже не тот, кого желает ее сердце. Обманка. Подделка постаралась на славу, вытворяя чудеса в постели. Кейт вздрагивает, отголосками переживая вновь неистовую страсть Сэма. Последний раз это было неделю назад. В остальное время и бровью не поведет, если с его подачи сожрут заживо какого-нибудь бедолагу. Лишь бы дело было сделано.       — Не грузись.       — Что?       — Хмуришься много, расслабься, — советует он, разваливаясь на стуле, словно не заключенный, а является здесь хозяином и контролирует ситуацию. Не иначе, что-то задумал и сестру в планы не собирается посвящать.       — Куда сесть? Тебе на коленочки?       — Мне всё равно.       — Твою мать! Вот именно, Сэм! — всплескивает она руками, теряя самообладание. — Что с тобой? Почему ты такой?! Ничего, Дин и Бобби разберу… — ее неунывания Сэм поднимает на смех. Улыбка фатально прекрасна. Подбородок Кейт дрожит. Со слезами на глазах она подходит к брату и убирает упавшую прядь волос с его лба. — Моя любовь не спасет тебя. Надо что-то делать, искать решение. Теперь Дин обо всём знает. Мы… не начинай. Я не хочу.       И слышит в ответ лишь циничный смешок. Пустота проголодалась, это видно по темным глазам охотника. Сэм обхватывает талию сестры, притягивая к себе, на что она кладет свои ладони поверх его.       Напрасное сопротивление. Он знает, она сдастся.       — Будь готова. Если вернут твоего брата, ты потеряешь его особую любовь к себе, — он медленно приподнимает ее футболку и целует живот близко к поясу спортивных штанов. Инстинктивно девушка запрокидывает голову назад и закрывает глаза от наслаждения. Он отпускает ее только для того, чтобы подцепить штаны и стянуть вместе с нижним бельем.       Она чертовски устала добивать себя, изводить вопросами: «Что творится с братом? Почему он другой? Как это остановить? Как противостоять чувствам? Что подумает Дин?» Любовь брата она заслужила, и не людям судить их. Если потребуется, ответит за свои поступки, но не при жизни.       От ее тревожно-долгого, внимательного и изучающего взгляда на губах Сэма расползается одобрительная улыбка.       — Хорошо.       — Уточни, что ты имеешь в виду, — шепчет он, на выдохе вставая со стула и возвышаясь над сестрой.       — Я всё понимаю.       — И?       — Неважно, — стягивает Кейт с брата велюровую рубашку, затем дергает края майки, но с высоты своего роста не достает, чтобы стащить с него одежду. Сэм послушно поднимает руки и сам раздевается.       К остальным он не проявляет никаких чувств и эмоций, не показывает желания, что в чем-то нуждается. Это, должно быть, пустяк, что она сексуально возбуждает брата. Но будто бы всё выглядит, как скрыто-отчаянная попытка не быть одному со своей проблемой. Однажды он отчетливо поймет, что так жить вечно не получится.       Я люблю тебя.       За мимолетным успокоением закрадываются опасения. В словах не-Сэма есть доля истины. После пройденных метаморфоз, пока неизвестно, каким способом, он сможет… нет, будет обязан пересмотреть свое отношение к сестре.       Она дала же себе обещение согласиться на всё ради возвращения настоящего брата, способного испытывать радость. Горечь, любовь.       Но только братскую любовь.       — Кейти, ты сейчас со мной? — сжимает он ее бедро, видя отстраненность в глазах.       — Да, с тобой.       Она всегда будет с ним.