Мелькают дни

      Треск сухих веток да скрип деревьев от сухого ветра — вот и всё, что нарушало вечернюю тишину. Совместное путешествие в не самой приятной компании продолжалось, даже если никто не был этому рад, но едва ли они могли спорить с приказом владыки.       Алана всматривалась в огонь, лишь изредка нет-нет, но бросая косые взгляды на своего спутника. Тот совершенно не обращал на неё внимания, казалось, вовсе забыв о её существовании. Вытащил из ножен меч, начиная возиться с ним, ведя себя так, словно у костра он сидел совсем один.       Алана беззвучно фыркнула себе под нос, снова переводя внимание на огонь. Этот придурок умудрялся выбешивать её даже ничего не делая для этого. Женщина ближе подвинулась к костру — пусть она и была немёртвой, хотелось ощутить хотя бы отголоски былого тепла. Вытянув к пламени руку, она иронично усмехнулась.       Когда-то огонь забрал её жизнь. Не то чтобы Алана сожалела об этом. Теперь же он был единственным источником тепла, поднимающим ворох тускнеющих воспоминаний о недолгих годах, когда она ещё была жива. Сквозь ткань перчатки, что как броня скрывала кожу, чувствовала жар стихии, и вопреки ожиданиям, пережитое на казни не вставало перед глазами и не напоминало фантомной болью.       Огонь — это всего лишь огонь. Который теперь к тому же даже не согревал. — Я смотрю, у тебя какая-то самоубийственная тяга к огню, — со стороны раздался ехидный голос, и Алана тряхнула головой, отгоняя задумчивость. Надо же, она так погрузилась в свои мысли, что напрочь забыла о присутствии Верна. — Захотелось вспомнить дни молодости? — Заткнись, — огрызнулась она, впрочем, ничуть не задетая чужими словами — за Господина и веру жрица была готова умирать столько раз, сколько понадобится, сотней различных смертей. — Не тебе рассуждать о подобных вещах, наёмник, — женщина сверкнула глазами, одарив Верна острым режущим взглядом.       Тот открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его. Алана была одной из немногих истинно верующих в Туманных Землях, и о её вере, граничащей с фанатизмом, ходило много слухов. Ощущать на себе всю ярость истово верующей жрицы Верн явно не хотел — проблем с Аланой ему и без того хватало.       Разговор не клеился, как и в принципе не клеились их отношения. Не то чтобы они оба переживали из-за этого. Но теперь ведь они были союзниками, служили личной верностью одному сюзерену — наверно, всё же стоило хотя бы попытаться что-нибудь изменить?       Их взгляды встретились, когда они одновременно скептично посмотрели друг на друга. Верн нахмурил брови, а Алана поджала губы. Он крепче сжал в руке меч, а она снова отвернулась к огню, не обращая внимания на проскальзывающие перед глазами воспоминания. Они казались друг другу такими разными и чужими, недостижимыми, и в обоюдном заблуждении оба чувствовали себя более чем хорошо.       Снова замолчав, они вернулись к своим делам. Раздражающие друг друга, но медленно привыкающие друг к другу. И возможно, спустя не такое уж и большое время, что-то всё же сможет между ними измениться.