Мелькают дни

      Геде́он чувствует на себе внимательный острый взгляд. Внешне остаётся таким же бесстрастным, ледяной глыбой, которую ничто не способно потревожить. Абсолютное спокойствие, глушащее любое излишнее проявление эмоций — кому, как не Фину, знать, что за ним скрывается настоящий вулкан?..       Он ухмыляется и прищуривается, глядя на мастера словно хищник. Он знает тёмную сторону его души, тайны, что он скрывает там даже от самого себя. Глубокая тёмная бездна, в которую Геде́он падает всё глубже и глубже. Ведь он далеко не та бесчувственная глыба, какой хочет казаться. И Фин приходит к нему, снова и снова доказывая это.       Но мастер всё равно не так прост, как кажется. Царит в его душе глубокое уныние, а сам он ощущает себя одиноким и несчастным, но оттого он не становится податливей. Не открывает свою душу и не привязывается так, как делают иные, пытаясь сбежать от самих себя и найти утешение в ком-то. Наоборот, он всё также держался в стороне, отгораживаясь от всех, словно боялся вновь повторить роковую ошибку.       Не то чтобы Фину действительно было до этого дело. Но он был азартен по своей природе и любопытен. И если он ставил цель, он делал всё для того, чтобы её добиться. А потому ему было так интересно, как далеко мастер пустит его.       Фин приходит глубокими ночами. Никто не знает, что их с Геде́оном связывает что-то. Обычно — всего лишь секс без каких-либо обязательств, но иногда они просто молчат. Мастер — настоящий трудоголик, а оттого работает даже ночью, и Фин наблюдает за ним. За плавными движениями и серой усталой тоской, расходящейся от всей фигуры верховного мага. Интересно, каково это, нести такой груз ответственности, воспоминаний и разочарования? Эгоисту Фину, привыкшему рассчитывать только на себя, никогда не понять этого.       Но иногда он хмыкал себе под нос и подходил ближе. И обнимал мастера, чувствуя тепло его тела — отнюдь не ледяная статуя он, а такое же живое существо, как и любой другой. Геде́он в ответ лишь вздыхал, но расслаблялся, позволяя Фину касаться себя. Близость, ничуть не менее интимная, чем секс, — и о ней тоже не знал никто, кроме них двоих.       Фину было скучно, а Геде́ону — одиноко. Оба они получали свою выгоду от спонтанной близости, хотя едва ли для кого-то из них она действительно так бесценна и важна. Но пока один предлагает, другой не отказывается; один даёт, а второй принимает. И их более чем устраивает такое положение вещей.