Мелькают дни

      Связь колеблется, и Анастасия вздрагивает, растерянно осматриваясь по сторонам. На уровне инстинкта она чувствует, что что-то не так, а оттого ей страшно ещё больше, чем от простого неведения, с каким она двигается по лабиринтам собственного сознания. Напугано осматривается по сторонам, надеясь не потерять проводника и друга. — Йорген? — она зовёт его, чувствуя нарастающую тревогу, и голос дрожит. — Где ты? — Всё хорошо, Анастасия, — его голос распадается эхом шёпота и обволакивает её, мгновенно успокаивая. — Мы здесь, не бойся.       Она послушно выдохнула, пусть без нужды делать это, и прикрыла глаза, усмиряя страх и тревогу. Йорген был рядом, он всё ещё сопровождал её и поддерживал, а значит, она не была одна, запертая в клетке собственного сознания, места, ещё более враждебного, чем Шио. Анастасия сделала шаг вперёд, продолжая своё путешествие, и Йорген остался с ней, наблюдая со стороны.       Анастасия всегда была чуткой — не удивительно, что Уриэль именно на неё положил глаз. Так что Йорген не был удивлён, что она почувствовала. Его концентрация не была нарушена, но чужое вмешательство заставило её дрогнуть, пойти рябью, словно водную гладь озера от лёгкого ветерка. И Анастасия откликнулась на это движение, испугавшись инстинктивно, а не зная природу колебания.       Йорген не сомневался, что Миранда попытается что-нибудь сделать. Хитрая и амбициозная, она во всём старалась найти свою выгоду. Конечно, сделка с Уриэлем была для неё более желанна, чем укрывательство беглецов, что навели столько суеты в Священной Империи, перемешав карты в чужом циничном плане.       Йорген знал, что она попытается что-нибудь сделать, так что он не был застигнут врасплох. Не был он и слаб, чтобы противостоять немёртвому иерофанту, проводя при этом Анастасию по лабиринтам её сознания. Странно, что Миранда так недооценила безликого. Впрочем, едва ли Йорген действительно переживал об этом.       Он защищал Анастасию. Не только потому, что был её должником. Что бы там ни говорили о безликих, но у них были и свои привязанности, и своя честь, и свои этические нормы. И Йорген нёс ответственность за младшую дочь Грифонов, которая и без того достаточно настрадалась от ангельского безумца. Воля её была крепка, а разум светел, и безликий не сомневался, что её ждал долгий и великий путь, который она сама определит для себя. И если Йорген может на нём ей немного помочь, то он сделает это. Не только потому, что он её должник. Но и потому, что ему хотелось сделать это.