Мелькают дни

      Глядя в чужие глаза, Геде́он не видит в них ничего. Ослеплённый ненавистью и алчностью гордец, желающий власти на костях целого мира. Желающий повергнуть его во тьму и деградацию, уничтожив при этом жизнь как таковую. Геде́он качает головой: мастер ведь никогда не был дураком, так почему он не понимает, что это попросту невозможно?..       Печаль и сожаления разъедают его изнутри. Боль, искренняя и невыносимая, — мог ли он изменить что-нибудь и не допустить подобного? Вытащить мастера со дна бездны, на которую тот упал, так опрометчиво поддавшись соблазнам потустороннего мира? Вряд ли. Ведь мастер всегда смотрел на своего ученика как на слабого и недалёкого крестьянина, неграмотного мальчишку, каким Геде́он когда-то пришёл к великому магу на обучение.       Всё, что ему теперь оставалось, — бой. Единственный из магов он сохранил верность этому миру, и он не мог поддаться своему малодушию и слабости и отступить. Ведь жизнь всегда побеждает смерть, и пришла пора наконец-то поставить точку в этом противостоянии.       Геде́он знал, что прямое столкновение неизбежно. Никому не под силу было уничтожить великого мага. Впрочем, Геде́он не был уверен в том, что и ему удастся сделать это. Ведь мастер был силён, а он был тем самым мальчишкой, что с восторгом смотрел на великого учителя.       Горечь сжимает сердце, и Геде́он топит её в себе. Выставляет щиты, отбивая чужие атаки. Пытается собраться с душевными силами, чтобы атаковать в ответ, но всё внутри цепенеет и отказывается подчиняться воле разума. В то время как учитель торжествующе ухмыляется и смотрит с насмешкой.       «Я всегда знал, что ты слабак»       Геде́он прикрывает глаза лишь на мгновение. У Судьбы было жестокое чувство юмора, определённо. Посылать его сражаться с тем, кого он имел неосторожность полюбить — как Геде́он мог уничтожить его?! Как он мог пойти против?! Как…       «Если ты действительно любишь его, будь милосерден к нему», — внезапная мысль заставляет сердце сжаться ещё сильнее, и Геде́ону не хватает воздуха. Больно, так больно, но это — жестокая правда. Мастер давно заблудился и потерял самого себя. И милосердней по отношению к нему было наконец-то оборвать эту нить и забрать его жизнь. И даже если у Геде́она не было такого права — он был единственным, кто мог это сделать.       Он делает шаг вперёд и наконец-то атакует. Проходит словно целая вечность, хотя на деле минует лишь несколько мгновений. Решительный взгляд, на дне которого навечно застыло сожаление, схлёстывается с пустым взглядом злобы, и победитель противостояния определён ещё до того, как оно начинается.       Ведь жизнь всегда побеждает смерть.