Мелькают дни

— Ты хочешь, чтобы я обучил тебя магии? — вопрос срывается сам собой, хотя Хёд понимает, что нет смысла переспрашивать у владычицы то, что она и так чётко озвучила. — Твоё колдовство отличается от моего, — тем не менее пояснила она, понимая, что могло вызвать у собеседника такое удивление. — Мне всегда было любопытно знать, как творят его асы и что они используют для своих чар. А ты лучший среди них в этом, превзошедший даже своего коварного отца, — Хёд невесело усмехнулся, прикрыв слепые глаза и слабо кивнув, соглашаясь с чужими словами. — Когда бы ещё мне выдалась такая возможность, — добавила вкрадчиво, и живой глаз блеснул огнём. — Разумеется, я понимаю, — покорно кивнул Хёд и на мгновение задумался, окинув Хель слепым взглядом. — Думаю, теперь, когда я принадлежу твоему царству, я могу попробовать. Смерть влияет не только на дух и тело, но магию, а потому теперь в моих руках она не будет чужой для тебя. Реж руны нижних миров, владычица, и черпай силу из безжизненного холода своего чертога. — Таковы мои силы и без твоей науки, — фыркнула в ответ Хель, и Хёду почудились нетерпеливые ноты в её голосе, отчего он позволил себе слабо улыбнуться. — Нет, госпожа, — возразил он и сделал шаг навстречу. — Дай мне свою руку.       Хель одарила аса перед собой заинтересованным взглядом. Сделала ответный шаг навстречу и протянула ему живую руку из плоти и крови. Холодные ладони Хёда аккуратно обхватили её, накрывая с внутренней и внешней стороны, и Хель почувствовала, как по жилам, покалывая, растеклась холодная магия. — Твоё колдовство — смерть, владычица, — произнёс Хёд. — Но смерть — завершение и часть холодной неживой магии. Мы, асы, упорядочиваем её каждый в своей сфере. Как Фригг прядёт полотно судеб из множества нитей, так мы разделяем доверенную нам часть от целого, словно нити, используя их все, сплетая воедино в один рисунок. Прислушайся к зову своего чертога, госпожа. Смерть — далеко не всё, что он может тебе предложить.       Хель задумалась над словами Хёда, с внимательным интересом рассматривая его безмятежное лицо. Он замолчал ненадолго, а после продолжил: — Руны нижних миров несут страдания, отчаяние, одиночество. Зажигают потустороннее пламя и несут дурные знамения. Смерть, истощение и болезни; холод могил, заточение, опасность. Слабость, которую также можно обернуть и в преимущество, и тогда тёмные руны станут несокрушимой защитой. Ты ведь и сама ведаешь о том, госпожа. Почему бы тебе тогда не попробовать? Чертог откликнется на твой зов и охотно разделит с тобой свою силу, ведь вы — единое целое.       Едва голос Хёда стих, как между его ладонями и ладонью Хель коротко вспыхнули синие искры. Он осторожно выпустил её руку, и она с интересом посмотрела на охватившее ладонь слабое свечение. Слова аса пока что были не слишком понятными, но у владычицы впереди была целая вечность, прежде чем Хёду суждено было покинуть её. А значит, времени будет более чем достаточно, чтобы постичь его науку и научиться. Ведь терпения, в отличие от её несдержанного отца, у Хель было с избытком.       Усмехнувшись и сверкнув глазом, она посмотрела на Хёда. Что ж, похоже, в этот одинокий дом на самом отшибе Хельхейма она и вправду будет захаживать чаще, чем в какой-либо другой дом в её необъятном царстве. Впрочем, она была не против: компания его жителя всегда была особенно приятна владычице. Как и, собственно, наоборот.