Мелькают дни

      Тирис не то чтобы не ожидала от себя такой порыв. Мысль пришла спонтанно и внезапно, и в тот момент девушке показалось это невероятно удачной и уместной идеей. Логическая цепочка рассуждений сложилась мгновенно, и возможно, это оказалась одна из тех спасительных соломинок, что быстро и относительно безболезненно вытащила Тирис из пучины отчаяния и уныния, в которую она грозилась провалиться, когда спустя два года тщетных поисков вновь встретила дядю. Живого, невредимого и такого же неутомимого, оставившего её на суровом распутье.       Поразительно, как искренняя забота о другом, фактически чужом существе тянула вверх, обратно к свету, не давая погрузиться с головой на самое дно. Каждый хочет чувствовать себя нужным — для Тирис это было необходимо практически как воздух, ведь практически только так она снова и снова доказывала себе, что её существование не бесполезное.       Именно потому, сжимая в руках коробку дорогого успокаивающего эльфийского чая, взятую у дяди, она решительным шагом шла к чужому дому. И даже привычные сомнения не могли остановить её — помимо бескорыстного желания сделать приятно, всё ещё было чувство глубочайшей вины, и Тирис знала, что её робкая попытка — меньшее, что она может сделать.       Исцелить физические раны гораздо легче, чем душевные — уж она как никто знала об этом. Как и знала, как опасно и сложно оставаться с ними один на один в полном одиночестве. Впрочем... кем она была, чтобы претендовать на звание того, кто это одиночество скрашивает?       Тирис прикрыла глаза и крепче сжала в руке чай. Второй же решительно постучала в дверь, когда ноги привели её по знакомой тропе к дому. Она не хотела отступать, не сейчас, и сердце в её груди оттого вдруг застучало быстрее и громче.       Ей открыл Олли, и девушка неуверенно улыбнулась в ответ на удивление и растерянность, которые отразились на лице мальчишки, стоило ему увидеть её. Действительно, их с его хозяином дороги разошлись — что ей было теперь делать здесь? — Господин работает в своей мастерской, — тем не менее, Олли качнул головой в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и Тирис согласно кивнула, ничего не сказав в ответ. Двинулась наверх, ступая по ступеням, и остановилась напротив приоткрытой двери, ведущей в кабинет-мастерскую.       Замки всё ещё были сорваны; дом по-прежнему сохранял атмосферу напряжения и неуютности, которую сюда насильно привнесли чужие пустые амбиции. Конечно, понадобится какое-то время, чтобы восстановить здесь всё, но получится ли вместе с домом также легко и быстро восстановить разбитую душу?..       Девушка беззвучно вздохнула и негромко постучала. Услышав в ответ твёрдое и несколько резкое «войдите», она шире открыла дверь и вошла внутрь, замечая хозяина дома склонившимся над столом, на котором бездвижно лежал Элиас. Скосив глаза на нарушителя своего спокойствия, он выпрямился и обернулся, одарив Тирис удивлённо-вопросительным взглядом. Девушка в ответ неловко улыбнулась, непроизвольно крепче сжав в руке коробочку чая. — Госпожа Тирис? — Чатлем сделал шаг навстречу внезапной гостье, и та, переступив с ноги на ногу, осторожно прошла чуть глубже в комнату. — Неожиданно увидеть вас здесь, — пытаясь скрыть минутное замешательство, он тряпкой вытер руки от масла, глядя прямо на девушку. — Чем могу помочь? — Нет, ничем, — Тирис тряхнула головой и снова неловко улыбнулась. — Я хотела отдать вам это, — она протянула чай, и удивление вновь отразилось на мужском лице. — Надеюсь, он поможет вам... К сожалению, это меньшее, что я могу для вас сделать. — Успокаивающий чай? — приняв коробочку из её рук, переспросил Чатлем. — Эльфийский сбор... Хорошая и дорогая вещь, спасибо, я польщён, — он посмотрел на Тирис, и та вновь всё также неловко улыбнулась. — Мне очень жаль, — она вздохнула. — Мы пообещали вытащить вас, но в итоге чуть не сделали ещё хуже. — Вашей вины в этом точно нет, — Чатлем покачал головой. — Если бы вы не появились здесь, меня ждала бы такая же участь, а следом и что похуже. Поэтому я перед вами в долгу — вы спасли меня трижды, поэтому незначительные... неприятности — мелочи, которые можно пережить, — он улыбнулся, и взгляд его странным образом смягчился.       Тирис ещё раз вздохнула, слабо утешившись от этих слов. Внутри её грызла тревога, но девушка поспешила спрятать её — дальше развивать эту тему и настаивать на своих сомнениях было неприлично и навязчиво, а потому не стоило переходить эту невидимую черту.       На несколько длинных мгновений повисло молчание. Тирис понимала, что ей стоит уходить, — делать ей здесь больше было нечего, да и не стоило отвлекать Чатлема от дел — однако всё внутри неё так и вопило о том, чтобы она осталась подольше, отчего мозг лихорадочно соображал, что ещё можно сказать. — Ингвар предупредил, что вас не будет завтра на суде, — Чатлем в итоге первым нарушил молчание, и Тирис посмотрела на него с благодарностью. — Да, — она кивнула. — Нам нужно выдвигаться в путь. — Возможно, оно к лучшему, — мужчина понимающе кивнул. — Вам не стоит светиться лишний раз. Хотя слава о вас и так пойдёт. — Да, как минимум перед Чёрной Рукой мы уже засветились, — Тирис криво усмехнулась, на что Чатлем пожал плечами: — Они не мстят за своих убитых. Выживает сильнейший, и в этот раз нам повезло оказаться в их числе. — Повезло... — девушка кивнула. — Что ж, в таком случае, до свидания? — она протянула руку, и Чатлем охотно пожал её. — Удачного путешествия. Берегите себя, — ответил он, и между ними вновь повисло молчание, мучительно неловкое для Тирис.       Не зная, как его нарушить, девушка неловко отвела глаза в сторону. Опасаясь быть навязчивой, в конце концов, несмотря на собственное нежелание, она всё же попрощалась, покидая дом Чатлема. И возвращаясь к Малкольму, откуда следующим утром они с Симоном и дядей должны были стартовать в новое путешествие, Тирис снова и снова мыслями возвращалась к этому мрачному и самоуверенному мужчине. И сердце её замирало.