Мелькают дни

      Ночью Тирис не спалось. Насыщенный день, встреча с Юни и Эдисоном, разговор с инквизитором, спасение Чатлема, бессильная ярость на Кромби — всё это едва сопутствовало крепкому и здоровому сну, а потому девушка ворочалась на кровати в комнате слуг, которую ей любезно уступил Симон, тщетно пытаясь уснуть. Поняв, что попытка эта успехом так и не увенчается, а она сама лишь ещё сильнее собьёт постель в ком, Тирис открыла глаза и рывком села.       Тело отозвалось тупой болью, разлившейся по всем мышцам — несмотря на старания жрецов Жизни, отголоски вчерашней ночи всё ещё напоминали о себе. Тирис, впрочем, по старой привычке не слишком обратила на них внимание. У неё были проблемы поважнее, чем крепатура в мышцах, которая прекрасно сойдёт если не к утру, то к вечеру точно.       Кинув рассеянный беглый взгляд вокруг, полуэльфийка заметила сидящего на карнизе Белкета. Тот нахохлился, втянув голову в плечи, и, похоже, спал. Оно и к лучшему — получать упрёки от фамильяра за то, что она плохо заботится о своём здоровье, хотелось сейчас меньше всего.       Раздражённо дёрнув плечом, Тирис спустила ноги на пол. Деревянные доски приятно холодили ступни, и девушка тяжело выдохнула, уперевшись локтями в колени и устало помассировав виски. Ситуация развивалась стремительно и набрала воистину опасный размах. И ладно ещё инквизиция (хотя одно воспоминание о потухшем взгляде Чатлема и безысходности Эдисона заставило её крупно вздрогнуть), но Чёрная рука!.. Тирис не хотела знать, что их с Симоном ждёт за убийство одного из членов этой гильдии.       Из-за стенки раздался рваный полустон-полувздох. Он был не то чтобы очень громким, но восприятие Тирис было напряжено до предела, а потому слух её сумел уловить его. Звук резко отбился от стен сознания девушки, выводя её из задумчивости, и она снова крупно вздрогнула — на этот раз от неожиданности.       Он повторился опять, и Тирис безошибочно определила, что исходит он из комнаты Чатлема. Встрепенувшись, она виновато закусила губу: они с Симоном пообещали вытащить его из всего этого дерьма, а в итоге сами практически провалились и позволили провести градоначальника по кругам ада, по которым его провели бы и без них. Конечно, объективно, Тирис понимала, что это была не их вина, но почему-то она всё равно продолжала чувствовать себя виноватой.       «Можно подумать, ты не знаешь, почему, — язвительно обратилась она сама к себе. — Одно твоё существование — одна большая проблема. Где бы ты ни появлялась, всегда всё портишь и доставляешь всем проблемы», — полуэльфийка крепко зажмурилась, резко мотнув головой. — Заткнись, — процедила себе под нос и резко поднялась на ноги, рваным шагом выходя в коридор.       Раскисать было некогда — рядом был тот, кто куда сильнее нуждался в помощи.       Подойдя к двери в личные покои градоначальника, Тирис вдруг замешкалась. Чатлем явно был из того типа существ, кто не любил вмешательства в своё личное пространство, и Тирис его прекрасно понимала. Она не хотела лезть не в своё дело, но в то же время понимала, что истязания в камерах инквизиции ни для кого не проходят бесследно. Однако может ли она быть той, кто хоть немного поможет разделить этот груз?..       Поколебавшись несколько мучительно долгих мгновений, Тирис всё же решилась войти внутрь. Тихий стон снова донёсся до её ушей, и девушка в искреннем сожалении закусила губу. Она решительно подошла к кровати градоначальника и опустилась на её край, всматриваясь в его лицо, на котором в удивительном сочетании застыло страдание и волевая стойкость.       Выдохнув, Тирис постаралась вернуть своему собственному лицу ровное выражение. Чатлем создавал впечатление гордой личности, не приемлющей слабости, а потому чтобы успокоить его сейчас, когда он был уязвим, следовало сделать вид, что на эту уязвимость никто не обращает внимания. — Лорд Чатлем, — Тирис решительно схватилась за горячее плечо, про себя отмечая, что тело конфлюкса было напряжено, и ощутимо, но осторожно встряхнула его. — Проснитесь, милорд! — она ещё раз тряхнула мужчину за плечо, и тот конвульсивно вздрогнул, рвано и громко вздыхая, словно задыхаясь, и распахивая глаза.       Тирис отпустила его и отстранилась, позволяя градоначальнику прийти в себя. Рассеянный, наполненный страхом взгляд медленно стал осознанным, и в нём явно читалось облегчение вперемешку с усталостью. Осознав себя, Чатлем провёл рукой по лицу, а после повернул голову в сторону Тирис, окинув её взглядом. — Смотрю, вам тоже не спится, — он криво усмехнулся, на что девушка молча кивнула. — Кажется, вас мучил кошмар, и я дерзнула разбудить вас, — спокойно и ровно произнесла она. — Мне показалось, что кошмара вам хватило и наяву, чтобы переживать его ещё и во сне.       Чатлем в ответ негромко рассмеялся — устало и горько. На мгновение он закрыл глаза, а после открыл их вновь, нечитаемым взглядом посмотрев в потолок. — Боюсь, какое-то время мне придётся мириться с ними, — градоначальник вновь криво усмехнулся. — Встреча с инквизицией — не то, что так легко выбросить из головы. — Мне очень жаль, — Тирис всё-таки не сдержала искреннее сожаление в своём голосе, отчего он едва слышно дрогнул. — Мы не должны были этого допустить. — Едва ли это ваша вина, — спокойно отозвался Чатлем. — Наоборот я благодарен вам, что вы сумели вытащить меня, хоть я до сих пор ума приложить не могу, как вам это удалось. — Это заслуга Симона. Если он захочет, он сам вам расскажет, — мягко ответила Тирис, на что градоначальник лишь кивнул.       На какое-то время между ними повисло неловкое молчание. Хотя для Тирис молчание часто бывало в тягость, потому что её запала хватало ненадолго на задавание тона и темы беседы. Она несколько неуютно поёрзала, чувствуя себя точно также неуютно, лихорадочно соображая, стоит ли ей остаться, или вернуться к себе.       Возвращаться внезапно не хотелось, а попытка остаться могла выглядеть крайне навязчиво. Тирис не любила быть навязчивой — в такие моменты ей всегда казалось, что она доставляет собеседнику неприятную необходимость терпеть себя.       Видимо, борьба мысли внутри её головы была настолько сильной, что отразилась и на лице, что не осталось незамеченным для градоначальника. Тот вполне беззлобно усмехнулся, но в усмешке его мелькнуло снисхождение — восстанавливался он явно быстрыми темпами. — Конечно, я благодарен, что вы разбудили меня, госпожа Тирис, — в голосе его послышались лукавые нотки. — Но вы же понимаете, что ночь длинная, и кошмары явно посетят меня, и не раз, — от этих слов Тирис слегка опешила, явно не ожидая их услышать и пытаясь рассмотреть скрытый в них намёк. Впрочем, в понимании намёков она всегда была плоха, а потому в итоге выдала первую пришедшую в голову мысль: — Если хотите, я могу остаться с вами, — и чуть более смущённо добавила, очень неуверенная в удачности своего предложения: — Когда меня мучили кошмары, мой дядя рассказывал мне разные истории, пока я не засыпала. Мне помогало. — Ну в таком случае, кто я такой, чтобы отказываться, — голос Чатлема повеселел — растерянность Тирис его явно забавляла. — Тем более что вы уже не единожды доказали свою способность спасать меня из неприятностей. Однако учтите, что я могу к этому привыкнуть, — в ответ на эти слова Тирис одарила градоначальника очень скептичным взглядом, ответив сдержано, на грани чопорности: — Мы разберёмся с этой проблемой, если она возникнет.       Чатлем не сдержал смешок: его определённо забавляла вся эта ситуация. Тирис, видя это, почувствовала лёгкий укол уязвлённости, но скрыла его, наигранно обижено надувшись. После же она абсолютно бесцеремонно улеглась рядом с градоначальником, чем вызвала на его лице искреннее замешательство. Заметив его, внутренне она ощутила, как ликование растеклось по венам, и почувствовала себя полностью отмщённой. — Дядя говорит, что близость другого существа также способствует лучшему успокоению, — невозмутимо произнесла девушка, услышав в ответ многозначительный хмык.       Ситуация получалась немного странной, но после всего пережитого можно было позволить себе такую странность. По крайней мере, похоже, именно так подумал Чатлем, опустив висок на плечо Тирис. Та осторожно запустила пальцы в пепельные волосы мужчины, мягко перебирая их и поглаживая его затылок. — Вы же понимаете, что это должно остаться между нами? — градоначальник, на самом деле, сам был смущён и обескуражен, хоть и умело скрывал это. — Эта тайна уйдёт со мной в могилу, — кивнула Тирис и почувствовала, как чужое тело немного расслабилось. — Я расскажу вам о своих странствиях. Конечно, они не такие интересные, как странствия авантюристов и исследователей, но, знаете, мне тоже доводилось видеть прекрасные земли и бывать в удивительных местах. Взять хотя бы Исуланг, в котором я жила последнее время. Вы ведь слышали о Пустой Луне, верно? Так вот в Исуланге иногда её можно хорошо рассмотреть. Поразительное зрелище, не сравнимое ни с каким иным...       Тирис продолжала говорить. Её негромкий голос лился по тёмной комнате, вплетаясь в спокойствие и прохладу ночи. Девушка лежала неподвижно, задумчиво глядя в чёрный потолок и продолжая перебирать пепельные волосы градоначальника. Она рассказывала о своих странствиях по Вакрии, об удивительном Исуланге, об эльфийских лесах. Она говорила и говорила, пока в какой-то момент слух её не уловил тихое ровное дыхание. Скосив на него глаза, Тирис позволила себе мягко улыбнуться, вглядываясь в спокойное лицо Чатлема, который по-прежнему продолжал лежать на её плече.       Довольно усмехнувшись себе под нос, Тирис с чувством выполненного долга сама закрыла глаза. Ушедший покой вернулся, и сонливость теперь накатывала волнами, силясь утянуть Тирис за собой. Перестав сопротивляться, девушка позволила себе расслабиться, и сон практически тотчас поглотил её, даруя спокойствие и отдых.       Утром Тирис проснулась от того, что в глаз ей назойливо светило солнце. Яркий луч прицельно опустился прямо на закрытое веко девушки, словно через него пытаясь её ослепить. Тирис недовольно поморщилась и только сейчас обратила внимание, как ей, оказывается, жарко и тяжело.       Разлепив глаза, она сонным взглядом уставилась куда-то впереди себя, тотчас видя перед собой пепельную макушку. Проморгавшись несколько раз, окончательно возвращая себя из сонной дрёмы, Тирис вернула себе возможность мыслить более здраво, так что взгляд её переместился в сторону, выхватывая любопытные детали.       Лорд Чатлем так и лежал на её плече, только теперь он прижимался к боку девушки, обхватив одной рукой за то самое плечо, уложив щёку на собственные пальцы, а вторую перекинув под её грудью и достаточно крепко прижимая к себе. Сама же Тирис как-то умудрилась протиснуть беспощадно отлёжанную руку под мужчиной и слегка приобнять его за талию. Вторая рука, так как во сне Тирис немного полуповернулась в сторону Чатлема, была закинута ему на плечи и за них прижимала градоначальника к себе.       В полной мере осознав положение, в котором ей довелось проснуться, Тирис вспыхнула от смущения. Ситуация была самую малость двусмысленная, и девушке очень не хотелось, чтобы кто-то, в частности Симон, обнаружил их в таком виде. В первую очередь потому, что она не хотела смущать Чатлема, так спонтанно доверившего ночью ей свою слабость.       Будить его, впрочем, тоже не хотелось, а потому Тирис внимательно прислушалась к звукам в доме. Вроде бы пока что ещё было тихо — видимо, время раннее, ещё все спят, — так что она немного расслабилась, опустив взгляд на умиротворённое спокойное лицо Чатлема. Ощущая жар его тела и обжигающее сгиб шеи дыхание, Тирис внезапно для самой себя и сама почувствовала себя спокойно. Проблемы вдруг стали очень неважными, а всё, чего хотелось, — чтобы этот почти пасторальный миг продлился как можно дольше. Но стоило девушке об этом подумать, как Чатлем слабо зашевелился. — Доброе утро, милорд, — очень нехотя разомкнув своеобразное объятие, Тирис мастерски спрятала своё разочарование за маской приветливого спокойствия.       Чатлем посмотрел на неё немного осоловевшим взглядом, и на лице его отразилась забавная обескураженность. Он совершенно точно был смущён, и Тирис с трудом удержалась от того, чтобы улыбнуться. — Да, пожалуй, вы правы, утро действительно доброе, — градоначальник быстро взял себя в руки, ухмыльнувшись, посмотрев на Тирис как ни в чём ни бывало. — Удивительно, но ваш метод сработал, и остаток ночи прошёл спокойно. — Я очень рада это слышать, — та всё же позволила себе широко улыбнуться, на что Чатлем хмыкнул.       Тирис без лишних слов поднялась на ноги, слабо пошевелив пальцами левой руки. Она затекла почти до онемения, и возвращающийся ток крови растекался по ней с болезненным покалыванием. Впрочем, вернувшись в свою комнату, улыбаясь абсолютно глупой улыбкой, Тирис подумала о том, что это маленькое неудобство явно того стоило.