Мелькают дни

      Влечение было занятной штукой. Двоякий интерес, который можно было использовать самыми разными способами. Алехандро не умел любить, конечно, но почему бы не объединить приятное с полезным? Тем более что чувства, основанные на страсти и любви, всегда можно было использовать по-особенному — он в этом уже успел убедиться.       Вейн был влюблён в него. Чувств было так много, они пылали огнём внутри внешне холодного и невозмутимого юноши, и Алехандро знал, что они доставляли ему почти физическую боль. Пылкий и горячий Вейн был так открыт перед ним в своей любви, что становился лёгкой и более чем предсказуемой добычей. Это могло наскучить, но Сандро было любопытно.       Для Вейна, потерявшего всё и всех, кого он любил, Алехандро заменил едва ли не целый мир. Стал отдушиной, которой Вейн был готов отдать и доверить всё, одинокий и отчаявшийся. Ослеплённый горем и чувствами, не дающими разглядеть манипулятора, искусно скрывающегося за маской кротости и принятия. О-о, как же горько будет его разочарование!..       Алехандро прячет ухмылку, прищуриваясь. Чувства — удивительная вещь всё-таки. Ими так легко воспользоваться. Потянуть за правильные нити — и существо, само того не ведая, следовало желаниям и планам кукловода. Занятие, которое никогда не наскучит, честное слово.       Оттачивать мастерство следовало на целях попроще, и Вейн более чем подходил на эту роль. Бедный, бедный, влюблённый Вейн, так отчаянно тянущийся в попытках исцелить израненную душу и заполнить одиночество. Попавшая в силки птица, которую ждёт не свобода, но перебитые крылья. Ведь Алехандро бесчувственен, безжалостен и эгоистичен — его интересуют только собственные цели и амбиции, ради которых он готов пойти по любым головам и использовать любые средства.       Вейн — лишь одно из таких средств. И когда оно наскучит Алехандро, когда перестанет быть полезным, он, как ему кажется, без малейших сожалений выбросит его. Но пока… Пока можно насладиться приятным, и отвечая на голодные пылкие поцелуи, Сандро довольно усмехается.