Мелькают дни

      Это была магия — не иначе. Чары смеющейся Богини — и едва молодая жрица увидела эту мечницу, сердце её оказалось похищено. Спокойная грация, мягкий взор и лёгкая полуулыбка — Алантвальниада была взрослой опытной женщиной, и среди мечниц она была одной из лучших, наставница для молодых девушек и командир одного из отрядов.       Впервые они встречаются, как и многие, впрочем, в храме. Обе оказываются заинтересованы друг другом, и пусть им всё ещё нельзя вступить друг с другом в брак, это не значит, что им запрещено завести друг с другом отношения. Тем более что Аланиальдания была совершенно точно очарована, а Алантвальниада, мягко посмеиваясь одним взглядом, была более чем заинтересована.       Молодая жрица и взрослая мечница — Аланиальдания была так пылко влюблена в свою подругу. Чувствовала себя совсем девчонкой, хотя уже шагнула за первое пятисотлетие и была уже далеко не ребёнком. И тем не менее… Восхитительные чувства к восхитительной женщине — их было так много, и Аланаде хотелось отдать их все.       Алантвальниада принимала их со спокойствием и терпеливостью. Казалось бы, зачем ей возиться с девчонкой, молодой и пылкой? Но и сама она не была так уж и стара, и возможно, рядом с этой жрицей она чувствовала себя моложе и живее. По крайней мере, Аланиальдании хотелось, чтобы было именно так, и она делала для этого всё, что было в её силах. А потом всё так стремительно завертелось, и Судьба распорядилась так горько…       Они были вместе, и их связь дала плоды. Алантвальниада родила их дочь, но это стоило ей жизни. Ранение, полученное в войне с Некромантом, напомнило о себе в самый неподходящий момент, и мечница не справилась, отдав душу Ветру. И долгожданное дитя их любви стало горьким разочарованием, на которое Аланада не могла смотреть, и сердце её ужесточилось, укрепившись бронёй скорби.       Она стала верховной жрицей и королевой, сменив на этом посту свою предшественницу, но это не принесло ни радости, ни утешения. Мир стал пустым и холодным, и сердце сильфийской владычицы остыло, превратившись в лёд. Едва ли что-то могло согреть его вновь, когда весь смысл и радость оказались так нагло и внезапно отобраны у неё. И в своей трагедии и горе ей надлежало прожить до самого конца своих дней.