Мелькают дни

      Её шаги звучат легко и почти беззвучно. Она ступает вкрадчиво, словно кошка. Грация в каждом движении, властная стать и внутренняя сила, держащие осанку идеально ровной. Тянущее сожаление и боль, скрытые глубоко внутри — запертая в клетке птица, всю жизнь желающая свободы. Едва ли Геде́он мог понять её в этом, что вовсе не значило, что его восхищение этой женщиной становилось меньше.       Однако её тоска резонировала с его собственной печалью. Словно ручей, вливалась в широкую полноводную реку. Недостающий фрагмент, утерянное нечто — друг в друге они находили утраченную целостность.       Амальгаме было не страшно довериться вновь. Любовь обожгла Геде́она, и он бежал от неё, как от огня, опасаясь снова повторить ту же ошибку. Но неожиданная ученица, что сама нашла его, разрушила все предосторожности. Его тянуло к ней с такой силой, словно сама Судьба стягивала их нити вместе. Это было не влечение, но стремление к исцелению, и прохладные женские руки с искренней щедростью и радостью одарили его им. Вопреки всему Геде́он отпустил себя и позволил сердцу наполниться вновь. Амальгама сохранила эту тайну.       Сама же она также едва ли ожидала, что мастер станет так важен. Всю свою жизнь она отстаивала свою независимость, была сильной женщиной. Её пытались выдать замуж, сватать за подходящих кандидатов, но бунтующая принцесса твёрдо отстаивала свои интересы и свои границы. И не рассчитывала, что когда-нибудь сможет кому-нибудь добровольно отдать своё сердце, аж вон оно как получилось...       Их тянуло друг к другу, и они дополнили друг друга. Разделили друг с другом печаль и одиночество. Когда были только вдвоём, наслаждаясь покоем и тишиной пустынного особняка, они отдавали друг другу самих себя. В объятиях и переплетённых пальцах, в почти целомудренных поцелуях... и в ласках гораздо более интимных, полных любви и нежности, и безудержной тоски. Видели друг друга во снах и бессонными ночами, пусть даже и проводили их в близости друг с другом.       Они стали единым целым, словно так было всегда. Словно они знали друг друга целую жизнь и всегда принадлежали друг другу. Наставник и ученица, что были ближе по духу друг к другу, чем кто-либо и когда-либо... Таков был замысел Судьбы? Разбитые и изломанные, прошедшие через разочарование — они остановились рядом друг с другом и нашли исцеление и утешение. Так было нужно. Так было правильно. И они вдвоём знали это.