Мелькают дни

      Младший принц всегда был таким: притягательным, обаятельным и сам себе на уме. До поры до времени он держался в тени своего венценосного отца и старшего брата, делая вид, что вовсе не заинтересован в том, что происходит при дворе. Но Ланрель знал, как умён и амбициозен Ридраил был и какие интриги плёл за спинами родни. Поначалу вполне безобидные — он никогда не желал навредить им или узурпировать власть, считая подобное ниже собственного достоинства.       Он был интересен — именно этим когда-то давно он и привлёк к себе внимание. Ланрель был родовитым аристократом, молодым главой одного из древнейших и богатейших родов, традиционно пребывавших в оппозиции к власти. Поэтому на короля он смотрел с высокомерным снисхождением, а вот стоящий за его спиной младший брат вдруг заинтересовал собой. Взаимовыгодное сотрудничество — так и начался их общий и весьма любопытный путь.       Ридраил был умён и хитёр, и всегда знал, чего он хочет. Душа его никогда не принадлежала Априефии, и он не ограничивал себя жёсткими рамками. Рвался куда-то наружу, где он мог быть свободным; где мог получить всё то, что заслуживал — то, чего на родине ему никогда не достичь. Рациональный мечтатель, точно знающий, что делать — Ридраила Ланрель в ту пору мог описать как-нибудь так.       Они сблизились и стали друзьями с весьма любопытным статусом, что, впрочем, никогда не смущало Ридраила. Он был раскован во многих вопросах и часто размывал жёсткие рамки привычных понятий — это, должно быть, стало ещё одним глотком свежего воздуха для пресытившегося будничностью Ланреля. Наверно, потому на самом деле он и пошёл за Ридраилом в конце концов.       Нечто подобное от него следовало ожидать, и Ланрель не сомневался, что кто-кто, а Ридраил сможет добиться намеченной цели. После переворота на родине и воцарения его племянника-параноика для побега и спасения их жизней оставалась лишь одна дорога. Пиратский сброд, конечно, не принял их с распростёртыми объятиями, но у Ридраила уже был план, что с этим делать. Он наконец-то попал в ту среду, для которой был рождён духом — и Ланрель мог лишь с восхищением наблюдать, как старый друг подминает под себя власть и строит свои порядки в этом хаосе.       Для пиратов Ридраил был белым вороном, отличающимся от них от всех. И как любопытно, что в итоге он стал не изгоем, но подал пример, переделывая общество по своему подобию. Крепкая воля и острый ум снискали ему славу, богатства и уважение, и Ридраил смог стать тем, кем всегда себя видел. Это не могло не вызывать уважения, особенно после того, как когда-то давно вызывало усмешку как несбыточное мечтание. Ланрель не был удивлён, но вынужден был признать своё поражение.       Работать на такого могущественного господина стало честью, и он был рад, что их дружба и странные узы, которые их связали, не оборвались, а остались по-прежнему ценны. Ридраил глубоко уважал Ланреля и ценил его, и был рад иметь подле себя такого союзника — что тогда давно, когда всё только начиналось, что теперь, когда и не думало заканчиваться. И Ланрель… Со своим другом он останется до самого конца.