Мелькают дни

      Яростный крик, полный боли, похож на вопль раненого зверя. Он отбивается от стен и потолка, и эхом усиливается внутри Джеддита. Он скрипит зубами и сжимает в кулаках руки, до боли и крови впиваясь ногтями в кожу. По возвращению в Ад после выполнения очередного задания господина его ожидают страшные новости.       Адалерт убит.       Таков был закон Ада: либо ты будешь достаточно силён, чтобы проводить жизнь в вечной борьбе, либо окажешься слаб, и тебя сожрут с потрохами и не подавятся. Адалерт всегда был достаточно силён и амбициозен для того, чтобы не просто балансировать на тонкой грани, но уверенно удерживать свои позиции, оставаясь одной из наиболее влиятельных фигур Ада. Он был силён и умён, окружив себя достаточным количеством шпионов, чтобы всегда знать и понимать, откуда может прилететь предательский удар. Что же пошло не так в этот раз?..       Слёзы закипают в глазах Джеддита, и всё внутри него взрывается от боли во стократ более сильной, чем все пережитые страдания. Его мастер, его господин, его владыка — в служении ему был смысл всего существования Джеддита, что при жизни, что после неё. Теперь же его нагло забрали, и он остался один, одинокий и опустошённый, с зияющей дырой в груди. И Джеддит не знал, куда ему деть эту боль и как от неё избавиться.       Его не оказалось рядом — но смог ли бы он помочь? По крайней мере, он мог бы пасть вместе с мастером, защищая его. Но он был далеко; он оставил господина одного. И вот теперь его больше не было, а он, Джеддит, остался. И что ему теперь делать?       Ответ возникает сам собой. Пока по щекам катятся обжигающие слёзы, он думает о мести. Он отомстит, отомстит каждому из тех, кто посмели покуситься на его самое дорогое и ценное сокровище. Верный до последнего вдоха пёс, он пойдёт по их следу, и не будет ему покоя до тех пор, пока кровь каждого из них не окропит землю, окончательно принявшую его хозяина и господина. Он станет их самым страшным кошмаром, мстительным духом, преследующим из самых глубин Ада.       Боль кристаллизируется, превращаясь в жгучую чистую ярость. Раненый зверь воет и жаждет крови, и Джеддит не намерен отказывать ему. Глаза его пылают ненавистью и гневом, и он выходит на охоту, словно гончая преследуя по следу своих жертв. Он всегда был достаточно умён для создания и проведения сложных многоходовок и манипуляций — теперь же, когда всё внутри него было наполнено болью, разум работал с хладнокровной жестокостью. Ведь в Аду работает лишь одно правило: будь достаточно сильным и изворотливым или умри.       Мстительный дух, полный ярости и боли — Джеддит тенью выслеживает каждого демона из тех, что покусились на жизнь господина. Отлавливает их по одному, сея панику и ужас среди тех, кто ещё остался. Он найдёт их всех — никому из них не спрятаться от него, никому не скрыться. Терпения и времени у Джеддита много, равно как и скорби в полном горечи утраты сердце. Месть — единственное, что продолжает его удерживать; единственное, ради чего он продолжает своё существование. Но каждая новая смерть несёт по себе не облегчение, а отчаяние внутренней пустоты, ведь возлюбленного господина уже не вернуть.       Джеддит продолжает свой путь в одиночестве, не надеясь найти утешения и исцеления. Никто не сможет стереть ему память и заменить того, кому Джеддит добровольно отдал своё тело, свою душу и своё сердце. Он отдаёт ему последнюю дань уважения и собственной верности, и лишь после этого сам он может искать смерть и покой.