Мелькают дни

      Ночь была беспокойная. Менану не спалось, и он долго лежал без сна, всматриваясь в тёмный потолок и прислушиваясь к спокойному дыханию спящего рядом Соршана. Скосив на названного супруга взгляд, Менан мягко улыбнулся: Соршана редко посещал спокойный глубокий сон как сейчас, так что это было большой удачей, что хотя бы он спал, когда бывший принц не мог найти покой.       На сердце было как-то тяжело, и неприятное предчувствие не позволяло расслабиться. Наверно, именно потому Менан так хорошо и отчётливо расслышал тихие всхлипы из соседней комнаты, где была Илайя. Он встревожено свёл брови на переносице, и аккуратно выпутавшись из объятий Соршана, обнимавших его плечи, опустил ноги, касаясь голыми ступнями холодного пола. А после встал и бесшумно пошёл в сторону комнаты дочери.       На кровати вместо Илайи обнаружился бесформенный ком из одеяла, из середины которого и раздавались глухие всхлипы. Менан осторожно приблизился, и опустившись на край кровати, коснулся одеяла рукой, чувствуя под ним напряжённое детское тельце. — Милая, что случилось? — негромко, мягко поинтересовался у дочери Менан, и всхлипы затихли, а Илайя замерла.       Несколько длинных мгновений они провели в напряжённой тишине, прежде чем белая макушка показалась из кокона, и Менан почувствовал на себе стыдливый взгляд. Илайя тут же опустила глаза, шмыгнув носом, и Менан утешающе погладил её по растрёпанным волосам. — Прости, я не хотела тебя разбудить, — смущённо пробормотала девочка, на что родитель качнул головой, давая понять, что всё в порядке. — Что случилось? — всё также мягко он повторил свой вопрос, на что Илайя опустила голову ещё ниже. — Мне страшно оставаться в темноте одной, — призналась она. — После... ну... тех руин... — голос её снова наполнился слезами, и мимолётное удивление во взгляде Менана сменилось состраданием. — Иди ко мне, — он притянул дочь к себе, прижимая её к своей груди и обнимая, и Илайя тут же прильнула к отцу, обвив его тонкими ручками. — Почему ты не пришла к нам с Соршаном, чтобы тебе не было страшно? — погладил её по плечам, на что Илайя всхлипнула. — Мне стыдно, — глухо ответила она. — Я не хотела вас беспокоить. Вы и так сильно переживали, хоть и не ругались...       Менан вздохнул, покачав головой. Это действительно было опасное приключение, лишь волей Малассы закончившееся благополучно. Когда Илайя, ведомая своим неуёмным любопытством, случайно нашла вход в Затерянный город и потерялась в его лабиринтах, проведя в темноте и холоде несколько дней. Они с Соршаном тогда изрядно перепугались, но к счастью, нашли дочь живой и невредимой, лишь до смерти напуганной. Едва увидев Менана, которому посчастливилось вместе с Гисли первым обнаружить Илайю, она тут же в слезах и истерике бросилась к отцу и не слазила с его рук несколько часов. Она была напугана — и куда было ещё больше ругать её? — Милая, тебе не стоит бояться тревожить нас с папой, если тебе страшно, — Менан ближе прижал дочь к себе. — Мы не злимся на тебя, я тебе обещаю. — Можешь тогда остаться со мной? — тихо и смущённо попросила Илайя, на что Менан кивнул.       Он уложил дочь обратно в кровать и лёг рядом. Девочка тут же поспешила прижаться к нему, прячась на фоне отцовской фигуры. Менан улыбнулся, успокаивающе поглаживая её по волосам и плечам, чувствуя, как выравнивается её дыхание. И лишь когда сон сразил Илайю, Менан почувствовал, что и его веки медленно закрываются. Обнимая своё дитя, он чувствовал покой и спокойствие, а потому позволил себе погрузиться в глубокий и долгий сон, не слыша, как проснувшийся утром в одиночестве Соршан, в удивлении отправившийся искать супруга, который обычно вставал несколько позже, застыл в дверях детской комнаты, с умилением наблюдая за своей семьёй.