Мелькают дни

      Последняя Война Баланса оставляет свой след на каждом. Жестокая и разрушительная, даже немёртвым особенно туго, и многие отдают свои души окончательно, отправляясь туда, откуда ни у кого нет возвращения.       Население Туманных Земель редеет намного более заметно, чем после каждой предыдущей Войны. Эта сеча оказалась особенно тяжёлой и кровавой, ведь демонические легионы вёл в бой первый и самый могучий владыка, так что даже немёртвым пришлось попотеть, чтобы остановить эту орду.       Сражение отгремело, но эхо звона клинков ещё стояло в воздухе. Алана немного рассеянно окинула взглядом поле битвы, равнодушно скользя по телам убитых. Кого-то она узнавала, кого-то нет, и пустота вместе с безразличием господствовали внутри неё. Наверно она просто слишком устала. Или же слишком привыкла за все века существования к смерти. В конце концов, даже у самого долгого существования рано или поздно намечается своё завершение.       Выжившие ходили между павшими такими же серыми отрешёнными тенями. Битва и вправду была слишком тяжёлой, и даже немёртвым требовался отдых. Алана скользила по их лицам расфокусированным взглядом, пока не наткнулась на одно из них.       Верн выглядел побитым и ещё более заебавшимся, чем обычно, но стоило жрице заметить его, как что-то тёплое слабо согрело холодные внутренности, и пустота стала легче и меньше. Он тоже заметил Алану и неспешно подошёл к ней, сам не зная зачем. Женщина с трудом подавила улыбку — глупую и облегчённую. — Значит, ты выжил, — в своей грубоватой прямолинейной форме произнесла она и всё-таки не смогла сдержать усмешку, изо всех сил стараясь придать ей небрежности: — Я рада. Кто ещё будет бесить меня так, как ты, мудила. — Конченая фанатичка, — без энтузиазма в такой же привычной манере откликнулся Верн. — Я удивлён, что ты не отправилась к своему богу при такой-то удобной возможности. — Следи за языком, хуила, — фыркнула Алана. — Кто-то же должен поддерживать порядок во владениях Господина.       Верн устало хрипло посмеялся, прикрыв веки, и Алана всё-таки тоже не смогла сдержать улыбку. Она с облегчением похлопала жреца по плечу, а тот вдруг взял и прижал её к себе с каким-то странным отчаянием, словно действительно переживал о ней. — Я тоже рад, что ты осталась, Алана, — негромко произнёс он, на что жрица тяжело вздохнула, пусть и конечно, давно не имела в этом никакой практической потребности. — Кто же ещё присмотрит за тобой и Румирис, — беззлобно откликнулась она и зарылась пальцами в тёмные волосы на затылке жнеца, утешающе погладив его.       Так они и стояли, вдвоём, посреди поля брани, выжившие в бойне, в которой оборвалось множество судеб. Но они остались друг у друга, и это определённо было к лучшему.