Мелькают дни

      Когда Хведрунг приносит ребёнка, Риг не выглядит ни удивлённым, ни разочарованным. Хотя нет, тень удивления всё же мелькает в его глазах, ведь едва ли он ждёт, что Хведрунг сохранит младенцу жизнь, а не убьёт его так же, как делает это всегда. Но в этот раз что-то меняется, и Риг скупо улыбается, принимая гостя в своём чертоге.       Хведрунг хмурится, Хведрунг шипит. Но ребёнка отдавать не спешит, прижимает к себе и смотрит волком. Словно ждёт от Рига удар... но удара не следует, и хозяин гостеприимно принимает своих внезапных, но вполне ожидаемых гостей.       Их отношения были странными. Риг испытывал странную симпатию и привязанность к хаотичному Хведрунгу, и казалось, единственный мог выносить его. Сам же Хведрунг будто бы немного успокаивался рядом с Ригом, и хаос его души утихал, даруя слабый покой. Третий сын Игга единственный, кто не пытался его унизить и причинить боль, и раненый зверь поддался на ласку, подходя ближе.       Наверно, Риг был единственным любовником, с которым Хведрунг лёг добровольно и действительно желая этого. Поэтому когда утроба его оказалась отягчена его семенем, он принял это и не попытался его искоренить. И когда дитя родилось... рука его не поднялась бросить его или убить. В конце концов оно ведь было не плодом насилия и унижения, и возможно даже в глубине души Хведрунг чувствовал к нему слабую привязанность. Но... — Возьми его, — нехотя, но Хведрунг отдаёт ребёнка на крепкие руки Стража. — Я не лучший вариант родителя. С тобой этот младенец будет в большей безопасности и почёте. И ты сможешь вырастить из нашего сына достойного наследника. — Уверен, и ты немалому сумеешь его научить, — перехватив ребёнка, Риг аккуратно привлёк Хведрунга к себе. Тот вздрогнул, напрягся, но не вырвался, и Страж почувствовал, как задрожало его тело, расслабляясь, и хримтурсен в бессознательном порыве прильнул ближе. — Ты всегда желанен в моём доме, ты должен знать это.       Хведрунг поджал губы, ткнувшись Ригу в шею. Вместе они легли на постель, согревая друг друга, и Страж уложил дитя себе на грудь с одной стороны, на второй же позволив разместиться любовнику. Погладил его по рыжим вихрам, и лишь с ним Хведрунг мог ощущать себя хоть немного спокойнее. Пусть до сих пор не понимал, чем заслужил внимание третьего сына Игга, но в глубине души был ему благодарен.