Мелькают дни

      Менан спит беспокойно. С каждым днём дитя становится всё больше и напоминает о себе настойчивее, отчего Менану трудно найти подходящую позу для сна или уснуть надолго, прежде чем ребёнок начнёт напоминать о себе толчками. Второе дитя оказывается ничуть не менее требовательным, чем в своё время первое, и Менан негромко посмеивается, ласково поглаживая натянутую кожу.       Конечно, он устаёт. Чем ближе конец срока, тем тяжелее ему становится в принципе, а уж тем более когда не удаётся нормально выспаться. Он растирает ноющую поясницу и устало вздыхает, расслабляясь лишь тогда, когда заботливые руки Соршана разминают плечи и гладят спину. И когда касаются живота — всегда неизменно успокаивают ребёнка.       Чем больше Менан становился, тем сложнее им было укладываться вместе. Не то чтобы не хватало места, хотя Менан часто возился в поисках удобной позы, отодвигая Соршана ближе к краю кровати и подолгу не давая уснуть своей суетой. Он смущался, виновато опуская взгляд, переживая, что доставляет возлюбленному столько неудобств. Но Соршан никогда не злился, понимая и готовясь терпеть столько, сколько понадобится.       Впрочем, не только в этом была трудность совместного проведения ночей. К концу срока живот стал большим и громоздким, и Соршану стало неудобно обнимать названного супруга. Не то чтобы для него это было проблемой, но Менан всегда был тактильным, и сам льнул к Соршану в поисках его тепла и близости. Особенно после того как забеременел и стал гораздо чувствительнее и ранимее. Тем более он помнил обстоятельства первой беременности и холод одиночества, когда он проводил ночи один. Теперь же стремился наверстать упущенное, и Соршан не мог ему отказать.       К тому же, как они выяснили опытным путём, близость Соршана умиротворяла дитя. Оно, словно чувствуя присутствие второго родителя, успокаивалось и затихало, не капризничая так сильно и позволяя Менану хоть немного отдохнуть. Так что хотя бы ради этого им всё же стоило спать вместе, а оттого пришлось извращаться и думать, как лучше всего это сделать.       Ответ оказался прост. Менан сворачивается в клубок, насколько позволяет положение, успокаивающе накрывая живот, и Соршан обнимает его со спины, заботливо прижимая к своей груди. Успокаивающе гладит живот, переплетая пальцы с пальцами Менана, и оставляет руки на тёплой натянутой коже. Ребёнок толкается в ответ, но успокаивается, плавно переворачивается и тоже засыпает, даруя мгновения отдыха своим родителям, и Менан проваливается в глубокий сон, расслабляясь в тёплых надёжных руках названного супруга.       Соршан улыбается с нежностью, ласково и легко целуя возлюбленного в шею. Осторожно прижимает к себе ближе, поглаживая живот и укрывая своим телом, даруя чувство защищённости и прогоняя холод одиночества. Оберегает свою семью и наконец-то делает всё правильно.