Мелькают дни

      Змеиное кодло шевелится — Ланрель раздражённо ведёт плечом. В пиратской среде всегда неспокойно, но сейчас отдельные личности активизировались особенно, и ему приходится мотаться туда-сюда как никогда часто. Шутка ли — даже в самом начале их тернистого пути работы было не так много, как сейчас! Впрочем, Ланрель не жаловался: всё лучше, чем порастать мхом и терять хватку. Расслабленность может быть чревата, так что лучше держать себя всё время в тонусе.       Дома его не было оттого уже долго. Змеиный клубок неспокоен, так что чтобы защитить своего господина, ему приходится успевать всё и везде. И потому возвращение домой чувствуется как величайшая награда за старания. Неудивительно, что первым делом он отправился именно к нему. Не только чтобы доложить о результатах деятельности, но и для того чтобы просто увидеть старого друга.       Меньше всего он ожидает увидеть то, что видит. Туманные слухи, конечно, долетали до него, но Ланрель знал, что рядом с Ридраилом был Аэлухель, а значит, барон был в безопасности, так что Альфа мог сосредоточиться на своих делах. Поэтому несколько выпустил из своего внимания то, что обсуждали другие. Видимо, всё-таки зря, и не таким уж бредом были чужие сплетни.       Ридраил встретил его с ребёнком на руках. Буквально — когда Ланрель выходит из теней дома барона, он видит крепкую широкую спину. Ридраил стоит в три четверти, и Альфа хорошо может рассмотреть его. Красивое бледное лицо выглядит умиротворённо и спокойно, и лёгкая улыбка блуждает на его губах. Цепкий хищный взгляд синих глаз с мягкой, едва заметной нежностью смотрит на маленький свёрток на руках, и Ланрель может увидеть смугленькую кожу ребёнка, которого он прижимал к своей груди. Не просто прижимал — и Альфа почувствовал, как против воли поползли вверх его брови. — Давно тебя не было видно, мой друг, — негромкий спокойный голос барона нарушил затянувшуюся тишину. — Какие новости ты мне принёс? — его взгляд по-прежнему был направлен на ребёнка, хотя Ланрель почувствовал, что внимание Ридраила переключилось на него.       Он сделал шаг навстречу — как-то робко и неуверенно, жадно всматриваясь в то, что видел. Приблизился достаточно, и Ридраил повернулся к нему, всё-таки отведя глаза от младенца, жадно присосавшегося к его груди. Прижал его к себе чуть сильнее, второй рукой накрыв головку, словно пряча от внешнего мира. — Это ты мне расскажи, — откровенно обалдело пробормотал Ланрель, теперь внимательно рассматривая шевелящееся и кряхтящее дитя, с тихими причмокиваниями тянущее сосок. — Ты не хуже меня знаешь о моём происхождении, — Ридраил тоже опустил взгляд на ребёнка обратно, большим пальцем мягко проведя по его виску. — Кровь каменщика, породившего меня, всё-таки сыграла со мной злую шутку. — Аэлухель, да? — по смуглой коже и виднеющимся длинным острым кончикам маленьких ушек Ланрель уже знал ответ на свой вопрос, но Ридраил кивнул, и взгляд его смягчился. — Я рад, что это был он, — тихо признался он, и Альфа вдруг ощутил странный и неприятный укол внутри. — Из всех моих любовников лишь ему одному я мог бы доверить произошедшее.       Ланрель тоже кивнул, скорее машинально, пряча смятение и другие эмоции внутри, не желая показывать их Ридраилу. Сейчас ему определённо было не до них: внимание его снова вернулось к младенцу, пискнувшему и заёрзавшему в руках родителя, отпустив его грудь и отвернувшись от неё. Альфа же наблюдал за тем, как старый друг, примеривший теперь на себя такую необычную роль, слабо покачивал дитя, продолжая заботливо держать его у сердца, мягко поглаживая по головке и пухленькой щёчке. Ребёнок в ответ шевелил ручками, ловя его палец, и издавал непонятные звучные звуки, так по-своему общаясь с родителем.       Он наблюдал — и странная досада сменялась решительностью. Для старого друга и ради него он был готов сделать многое. Теперь же — так и подавно, и мысленно Ланрель пообещал стараться ещё лучше. Теперь он должен был думать о безопасности не только Ридраила; теперь вместе с ним он должен был защищать и его дитя. Что ж, едва ли для Альфы это станет непосильной задачей.