***
»…Не мог щадить он нашей славы Не мог понять в сей миг кровавый На что он руку поднимал…» — это единственное, что пронеслось в помутневшем сознании бывшего капитана. Паша на миг прикрыл глаза от боли, но стоило только их снова открыть, он ощутил холодное прикосновение металла к горлу и увидел над собой квартирмейстера пиратов. С капитанского мостика послышались аплодисменты и надменный смешок, Горшок сделал реверанс, но оружие не убрал. — Ну что? Ещё какие-нибудь вопросы есть? — спросила Мышь, спустившись по лестнице и подойдя к поверженному капитану. Она оглядела палубу, а в частности, остальных пиратов и офицеров. Все молчали, а после, переведя взгляд серых глаз на Серого Кардинала, как бы ожидая ответа именно от него, но тот ничего не ответил и, видимо, не собирался. — Ну ладно. — капитан пиратского судна снова подняла глаза. — Раз вопросов нет, тогда отведите их в каюту. И ключ случайно не потеряйте. Приду — проверю. — после этих слов пираты сложили оружия и принялись ждать, пока офицеры сами поднимутся и поплетутся за ними, ведь, те уже смирившись, даже не сопротивлялись. Когда Миша собирался сделать тоже самое, капитан остановила его. — Этого в другую каюту, чтобы посидел в одиночестве. Подумал над своим поведением. — ответила девушка на вопросительный взгляд квартирмейстера. Тот лишь кивнул. — Проплыть океаны и утонуть в луже, как мило. — она тихо засмеялась. — Тебе ещё не надоело проигрывать? Слишком много поражений. Не находишь? — задала риторический вопрос Мышь, после чего направилась в свою каюту, а Горшок — выполнять приказ. — О, какой я молодец! О, как я быстро управился! — гордо вскинул голову вверх Лёша. Пираты отводили поверженных офицеров обратно в каюту, но поскольку им было в тягость что-либо делать, они просто плелись вместе с пленниками, создавая видимость работы. — Ты носился по всей палубе. — упрекнул его Поручик. — Мог бы где-нибудь в другом месте побегать. — Ой, от кого я это слышу. — отмахнулся младший, после чего с азартом добавил: — может в костяшки? — Почему нет. — Щиголев почесал затылок. — Вы сначала сделайте все, что нужно, а потом играйте сколько хотите. — серьёзным тоном проговорил Балу. В ответ на это темноволосые лишь фыркнули. Так удачно оказалось, что парни были уже в нужном месте, а потому, быстро запихав офицеров, которые удивлялись тому, что в сопровождающих даже не было ни капли похмелья, в каюту; передали ключ блондину, сказав о том, что он самый ответственный, а сами убежали играть. Балу лишь закатил глаза и, дождавшись пока последний офицер окажется около остальных, запер дверь, перед этим заметив на себе сожалеющий взгляд голубых глаз кудрявого, а после, проверив на месте ли ключ и убедившись, что вещь там, где ему следует быть, направился наверх, ибо сегодня было его дежурство. У Миши дела обстояли несколько иначе. Что-то, что должно было пойти не так, действительно, пошло не так. Единственная тактика, которую придумал поражённый капитан — это вывести своего сопровождающего на конфликт, догадавшись, что тот вспыльчивая натура: — Да что вы можете? Как вы вообще додумались до такого? Чтобы вами управляла женщина! — начал наступление вопросами Серый Кардинал. — Я, конечно, вспыльчивый, но сейчас могу тебя побить, чтоб ты так больше не говорил. — угрожающе проговорил Горшок. — Как «так»? Что «не говорил»? Неужели признаете мою правоту? — «так, что-то пошло не по плану» — пронеслось в голове у офицера, он взглядом обвел помещение, а после посмотрел на своего сопровождающего, что было ещё одной ошибкой за сегодня. — Показать? — темноволосый поднес кулак к нижней челюсти оппонента. Тот держался гордо, а на его лице не дрогнула ни одна мышца. Серый Кардинал лишь равнодушно продолжил вести свою тактику, разрабатывая её на ходу: — Нет, спасибо. Вы уже показали всю свою силу. А в особенности хитрость или, вернее сказать, подлость. — Что-что, а этого Миша точно не ожидал услышать. Но его мысли были ошибочны, ведь тот продолжил: — Почему вы всего лишь квартирмейстер? Ведь у вас есть всё необходимое для того, чтобы быть капитаном. — Всё. Это точно. — с гордостью ответил Миша. — Но капитан справляется лучше. — этот разговор начинал раздражать пирата, но он продолжил спокойным тоном: — если ты… вы считаешь, что все в мире делается просто так, то ты ошибаешься. — пират пригрозил рукой. — Наша команда с ней прошла через многое и она показала себя лучшим лидером и охрененным капитаном! Так что не смей о ней так говорить! Понимаешь, да? — почти яростно на выдохе произнес темноволосый. — Конечно, я все прекрасно понимаю. — протянул бывший капитан офицеров. — Но. Всё как-то странно. Вы подаете большие надежды. Но упускаете свои шансы. — Чегоо? — также протянул квартирмейстер пиратов — Какие надежды? Ты несёшь какую-то дичь! — это и было тем самым отвлекающим моментом, которым Павел поспешил воспользоваться. Быстро развернувшись, капитан офицеров ударил локтем квартирмейстера пиратов в грудь, от чего тот, потеряв равновесие, падает к стене, ударяясь головой, что останавливает его на пару мгновений и даёт Серому Кардиналу возможность сбежать. Прикидывая в голове план «побега», парень свернул в сторону и собирался подняться, когда удача решила его оставить. Перед Павлом тут же возник первый помощник капитана пиратов, закончивший со своими делами и, видимо, решивший проведать друга. Офицер хотел его также обезвредить, но тот оказался проворнее и сосредоточеннее, поэтому в тот же миг Серый Кардинал упал без чувств.***
О чем он только думал? Вот о чем? Он не хотел этого! Правда… Стоп. Он снова оправдывается! Зачем? Он сделал то, что должен был! И никак иначе! Любой на его месте поступил бы также! И даже сам блондин! Или нет… Или ему стоит пересмотреть свои приоритеты? Ведь если подумать, то почему блондин так отреагировал? Ведь его собственные действия были ожидаемы. И бунт был простой закономерностью. Рано или поздно Яков бы сделал то, что должен был сделать. Он ведь не собирался его убивать в самом-то деле. Даже если бы ему приказали, он был никогда этого не сделал… Или… А почему? Они ведь должны быть врагами. И даже не были знакомы, за исключением случайных встреч в библиотеках. А может эти встречи не были случайными?.. Эти рассуждения Якова прервал шум на фоне, который стал громче. Это был королевский навигатор, что-то объясняющий или на что-то жалующийся. — Они меня чуть не угробили! — Леонтьев развёл руками, подняв тёмные брови. — Два ножа оказались возле моей головы! Один так вообще чуть в неё не прилетел! — с явным преувеличением рассказывал высокий, но Князев, кажется, его даже не слушал, а всего лишь делал вид, прожигая товарища взглядом, витая в облаках. — …Нет, ну ты понимаешь? — обратился темноволосый уже к кудрявому, выпучив глаза и повернувшись в его сторону. — Угум. — Яков участливо покачал головой; и этого хватило, чтобы Леонтьев замолчал, закончив свой рассказ. Лишь изредка выражая остатки недовольства. Как и было сказано, Князев, прожигающий взглядом товарища по несчастью, витал в своих мыслях. О чем думал? Сложно сказать. Много о чем. И о глобальном, и обо всем по чуть-чуть. Во-первых, о том, что он хочет спать и есть, во-вторых, что парень не смог осуществить «захват» корабля из-за своего капитана, в-третьих, что их не будут кормить, как минимум сутки, а это его не устраивало; как и, в принципе, его положение, но неважно. Более серьёзной мыслью оказалось то, что он не знал, что их ждёт дальше и что в такой ситуации он в первый раз. А ещё более серьёзными являлись мысли о Горшке. Стоп. Почему какой-то пират… Квартирмейстер пиратов… заполняет большую часть его мыслей. Об этом стоит подумать, но светловолосый не смог привести ни одного логичного довода, тем более ему снова мешали. — …Ну вот ты понимаешь, а? — снова Андрею приходится оторваться от своих мыслей и перевести взгляд и внимание на высокого. Вечные жалобы этого «сухопутника», начинали надоедать и очень сильно раздражать. Поэтому парень молчал и даже не соглашался с товарищем, чтобы он там не говорил. — Стоп. — это «стоп» дало надежду обоим офицерам, которым приходилось слушать королевского навигатора, что тот замолчит хотя бы на некоторое время, но не тут-то было. — А где наш капитан? Я думал, что его просто позже приведут. — он вопрошающе посмотрел на товарищей, но те лишь пожали плечами. — Вам что? Все равно? Его могли уже убить! — Это было бы странно, если бы его сейчас убили. — медленно протянул Андрей. — Ибо прошло столько времени и событий. — он скептично посмотрел на высокого. — Да сейчас именно то самое время! Они просто не успели! — воскликнул Леонтьев, немного выпрямив руки впереди. — Что там успевать раз-два и готово! Если бы они хотели, то сделали бы это раньше! — раздражённо протараторил Князев, подняв умоляющий взгляд к потолку. Казалось бы, больше всех сейчас должен быть раздражен Яков, ведь эти двое никак не хотели успокаиваться на протяжении всего дня, но первый помощник капитана офицеров был погружен в совсем иные раздумья, которые крутились только около блондина. Но о чем конкретно он думал, парень не знал и сам. Пока в иллюминатор попадали косые лучи послеполуденного солнца, часть каюты освещалась ими; частички поднимающейся пыли кружились от качки корабля и елозинья офицеров. В помещение, незаметно ото всех, из трюма пробралась крыса. Это создание сначала, опасаясь, остановилось, но поняв, что люди угрозы ей не представляют, уселась и принялась рассматривать пленников. Но те, по-видимому, её не замечали. — Ты не понимаешь! Нужно его вытаскивать! — все никак не унимался Саша. Чего именно хотел королевский навигатор, не знал даже он сам, но считал своим долгом достучаться до сокомандников, чтобы показать, что он не глупый и тоже может предложить дельные идеи. Но квартирмейстер считал иначе и, кажется, вовсе не хотел его слушать. Это, мягко говоря, раздражало и обижало. Особенно дискриминация со стороны моряков, которые считали, что они лучше, чем сухопутные пехотинцы, а те, в свою очередь, ничего не могут. — Ну и как ты предлагаешь это сделать? Раз такой умный! — скептично спросил Андрей, также скептично подняв уголки губ. — Втереться к ним в доверие. — это звучало как утверждение, нежели вопрос. Саша произнес фразу, как само собой разумеющееся. — И мне кажется, я знаю, кто из нас троих на это больше всех способен. — после этих слов он переводит взгляд на кудрявого, который, почувствовав на себе пристальный взгляд темно-серых глаз, обернулся на их обладателя. Яков посмотрел вопрошающе, задав короткий вопрос: — Что?***
Заперев капитана офицеров в отдельной каюте, блондин направился наверх, чтобы доложить обстановку своему капитану. По пути Балу думал о разном. Но в основном о двух вещах: о том, что скажет Мыши и о кудрявом офицере. Это были кардинально противоположные мысли, поэтому он метался от одной к другой. Но последняя, в конечном итоге, одержала верх. И что это с ним такое сегодня? Ведь все как обычно. Нет? Просто… «вместе со своими организовал бунт». Ну, а чего он собственно ожидал? Как обычно. Хотя нет! Обычно такого не бывает. — одернул блондин себя на этой мысли. — Да и вообще, что значит «обычно», ведь никогда такого не было… Не заметив как добрался, он был уже в нужном месте, что прервало многочисленные и странные мысли. Балу постучал в дверь, после чего заглянул внутрь. Не дожидаясь ответа, Саша прошел вглубь каюты, сразу направился к большому письменному столу, переполненному бумагами и прочими мелочами, такими как измерительные приборы и ракушки с жемчужинами. — Можно? — капитан пиратов кивнула, не отрываясь от бумаг. — Смею доложить, что один из офицеров снова бунтует. И догадайся кто. — усмехнулся блондин. Мышь подняла на него уставший взгляд, прорычав: — Проклятые бумажки. — Ты сама себе их придумала, а теперь страдаешь. — упрекнул её Саша. Ведь он, как и остальная команда понимает все сложности работы капитана и беспокоится, когда та уж слишком усердно работает, иногда забывая про сон и еду. — Да и вообще, у тебя тут как-то темно. — штурман развернулся на пятках и направился в только ему известную сторону. Как оказалось, к западной стене, закрытой книжными шкафами и старой, плоской тумбочкой из темного дерева, на которой располагались многочисленные предметы: от очередных свернутых в трубки свитков и маленьких кинжалов, до монет с жемчугом и масляного фонаря. Взяв лампу, на обратном пути к капитану похлопав себя по карманам, выудив оттуда пачку спичек, Балу остановился на пару мгновений, зажигая источник света. — Так кто бунтует там говоришь? — перевела тему Мышь, вскинув брови и громко выдохнув. — Ну, во-первых, иди отдохни от своих бумажек, во-вторых, который…самый главный. — Саша подошёл и поставил лампу, затем снова порыскал в карманах и выудил оттуда маленький тканевый мешочек. — Ах, он. Точно. — заскучав, протянула она, откинувшись на спинку и отбросив перо — Сложно было не догадаться. Зачем вы их вообще подобрали? — Я не знаю. — блондин сделал жест будто бы сдаётся, в левой руке всё ещё держа мешочек. — Это все Горшок. — Ты врушка, ты такая врушка. — с азартом протянула Маша. — Я? — с наигранным удивлением в голосе спросил Балу. — Угум. Думаешь меня просто так провести? — рыжеволосая сощурила глаза, переведя взгляд на мешочек. — А я что? Я ничего. — Саша вновь сделал жест, будто бы сдаётся. — Но ты ведь его знаешь. — снова протянула капитан, не отрывая взгляда от вещи в руках у блондина. — Я? Кого? Кого я там должен знать? — тот вопросительно вскинул брови, а болотные глаза забегали по сторонам. — Ты ж не дурак. И не строй из себя его. — капитан оперла голову на кулак, наблюдая за другом, который, видимо, что-то не договаривал. — Ладно-ладно — парень снова сделал жест будто бы сдается, но в этот раз уже протянул мешочек. Мышь, не сводя взгляда, следила за предметом, затем быстро перевела серые глаза на блондина, и, недоверчиво развязала коричневую ленту. — Ага. Все понятно. Откупиться от меня решил? — вновь протянула рыжеволосая, медленно разворачивая протянутый предмет. — Ах! Финики! Мои любимые! — воскликнула капитан, выуживая оттуда горстку маленьких фруктов. На что блондин самодовольно улыбнулся. — Ну вот и правильно. Кушай. — Но ты фсе рафно должен будеф мне фсе рафсказать. — уплетая финики за обе щеки, проговорила Маша. — Обязательно. — после этого Саша скрылся за дверью, оставляя своего капитана наедине с бумагами и финиками. — Ты не отвертишься просто так! — кинула ему вдогонку Мышь. Выйдя из капитанской каюты, блондин решил немного пройтись по палубе. Освещенные ярким солнцем доски, рассеивали его лучи. Мачты, с покачивающимися под ветром реями, скрипящие натянутые рифы. Свежий пассат дул в лицо развевая волосы, а относительно спокойное море, било волнами о корпус корабля. Палуба не менялась за все время их путешествий. Если только немного перемещались те или иные предметы. Но, по странному стечению вещей, всё снова возвращалось в прежнее положение. По случайному стечению обстоятельств и потому что он не хотел приступать к работе, Саша увидел на носу корабля Мишу, также отлынивающего от своих дел, поэтому незамедлительно направился к другу. Подойдя ближе, Балу увидел в руках темноволосого бутылку рома. Это не было чем-то необычным, но если бы Мышь об этом узнала, то для квартирмейстера это не кончилось бы хорошо. Ведь на борту царила жёсткая дисциплина, строго-настрого запрещались азартные игры, пьянство и даже просто оскорбления, но почему-то команда всегда находила лазейки. Просто самое главное — в это время не попасться на глаза капитану. Сам блондин решил закурить, а потому, достав трубку, засыпав немного табака, поджёг, после чего сделал первую затяжку. — О чем мечтаешь? — спросил Балу, а усмешка показалась на лице. — Или задумался о жизни? — А может и так. — ухмыльнулся Миша, подняв голову, и посмотрел на друга, забавно прищуривая один карий глаз. Солнце играло на его лице, а лучи попадали в тёмные омуты, которые их поглощали, а потому они сразу же гасли, оставляя лишь слабое свечение после себя. — Серьёзно? — Саша округлил болотные глаза, ведь, насколько он давно знал Мишу, о таком тот рассуждал только, когда был очень сильно пьян. Да, сейчас он выпил, но блондин был уверен, что совсем немного, а, как говорится, «для храбрости». Хотя…зачем она нужна ему сейчас? Есть, конечно, одно интересное предположение, но над ним нужно ещё подумать. — Да, серьёзно. А ты что? Мне не верил? — почти что сурово спросил Миша, нахмурившись, а после снова лег. — И о чем же таком «жизненном» ты размышляешь? — снова усмехается блондин, но наряду с этим, в его тоне была слышна и заинтересованность. — Ну вообще, о разном. — Миша снова поднял голову, а после принял полусидящее положение, сзади опираясь на вытянутые руки и глядя в глаза собеседнику. — А ты когда-нибудь думал, что мы похожи на дрожжи? Ну, не в смысле конкретно мы, а люди… — темноволосый неопределённо провёл рукой в воздухе. — А ты думал, что Мышь тебя за это прибьет? — ответил вопросом на вопрос белобрысый, а болотные глаза скептично посмотрели на собеседника. — За дрожжи? — недоуменно не понял квартирмейстер пиратов. — Да не. Не за это. — Саша отрицательно покачал головой и поджал губы, отведя их к уголку рта. — Ща. — кинул Горшок и поднял указательный палец, жестом прося подождать. — Всё будет. Не найдет она меня. — Это уж точно — отвернулся Балу. Дым выходил из его рта в то время, как он медленно поворачивал голову и смотрел поверх воды. — Она сейчас с бумажками. — парень снова покачал головой, а после выдохнул и опустил глаза. — Тем более… — начал Миша, снова возвращая внимание собеседника к себе, который его же и перебил: — Тем более, ты должен себя адекватно вести. — закатил глаза Саша. — Поэтому давай начинай трезветь, родной. — Ваще-то неа. — Горшок сделал глоток из бутылки. — Тем более, эти-то сидят запертые. — А тебя они волнуют? — Балу вопросительно выгнул бровь. — Хех. Не так как тебя. — хихикает Миша и кидает хитрый взгляд на друга. — Меня? — блондин удивлённо приставил кончики пальцев к грудине, вскинув брови. — Да что вы заладили на пару с Мышью? А? Сговорились что ли? — этот вопрос был неожиданно громким, таким, что Лёша с Поручиком, которые только что поднялись на палубу, вздрогнули, после принявшись мотать головами, ища виновника, но, не найдя его, перешли на свое обычное место, где часто играли в «Костяшки». Им являлись бочки, притащенные этими двумя специально для этого занятия; укромное место под лестницей, где велась игра не на жизнь, а на смерть. Возвращаясь к монологу про жёсткую дисциплину, можно задаться вопросом: Почему именно там? — ведь, как было упомянуто ранее, главное — не попасться на глаза капитану. В этом-то и заключается суть дела. Бочки располагались именно в той стороне, куда открывалась дверь капитанской каюты, что давало отличную возможность спрятаться от глаз капитана, когда та выходила из каюты… Поначалу. Все уже привыкли к тому, что эти двое никогда не упустят возможности поиграть, а сами подельники этого уже не скрывают, но иногда получают по шапке, когда в пылу игры начинаются оскорбления и проклятия в сторону друг друга. А парни на носу продолжали вести свой не совсем связный диалог. — Мы? — Миша театрально приставляет ладонь к груди. — Нет! Это просто ты́ ищешь связи та́м, где их нет. — он улыбается во все имеющиеся у него в наличии зубы, после чего набирает воздуха в лёгкие, собираясь сказать что-то еще, но его перебивает громкий и, пожалуй, никогда не заканчивающийся возглас, повторяющийся с завидной регулярностью: — Забыл! Опять забыл! — юнга подорвался с места и побежал на нос корабля, дабы позвонить в рынду. Стоит сказать, что он очень удачно перед этим кинул игральные кости, снова обыграв Поручика, который лишь обречённо стукнул по поверхности бочки, кидая тому вслед тихие проклятия. — А голову ты не забыл? — прикрикнул на младшего Горшок. — Со склянками сверься! — кинул Ягоде Балу, когда тот был уже возле рынды, а после обратился к его брату: — Ты-то с выражениями поаккуратнее будь, а то, небось, действительно забудет? Или потеряет. — блондин поежился, после чего, помотал головой и сбросил пепел из трубки. — Ладно, некогда мне тут сидеть с тобой. У меня дежурство. — он направился к лестнице. — А тебе уже не советую, а говорю: иди трезвей! — Лаадно. — прорычал на него Миша, затем немного привёл мысли в порядок и встал, немного пошатнувшись, ведь количество выпитого рома уже подкашивало ноги. Но, пересилив себя, он все-таки направился в одну из кают. А Саша уже спустился по лестнице и направлялся на камбуз, ведь теперь ему предстояло приготовить обед. К тому моменту Лёша также спустился с бака и был уже около Поручика. После чего парни снова принялись играть в «Костяшки». Вообще, как говорилось, азартные игры в кодексе под запретом. Но эти двое нашли очередную лазейку, ну или им просто было наплевать. Хотя стоит упомянуть, что и остальная команда во время совместных посиделок обходила кодекс. Вернёмся к «Костяшкам». Победителями в этой игре всегда являлись оба пирата, просто в последнее время Поручику стало не везти, а потому «ничьих» стало меньше, но возросло количество шуток «не везёт в костяшках — повезёт в любви» — Да как так-то?! — Щиголев снова хлопнул ладонью по поверхности бочки. — Я старше тебя на четыре года! — он отвёл зелёные глаза, испепеляя дверь камбуза. — Это от возраста не зависит! Таким нужно родиться! — с азартом проговорил Ягода, встряхивая в руках стакан с игральными костями, а после снова кинул их на крышку бочки. — Да! Да! Да! — он снова обыграл старшего, тот лишь возмущённо проговорил: — Так нечестно! Ты мухлюешь! Точно мухлюешь! — Я?! — с наигранным недоумением в голосе Лёша приложил ладонь к сердцу. — Да я б никогда! — Я с такими шулерами и шарлатанами как ты, играть больше никогда не буду! — старший скрестил руки на груди. — Ни-ког-да! — Нет, ну ты подожди. — юнга вытянул вперёд руку, жестом показывая остановиться. — У меня есть интересное предложение. Даже очень. — но на эти слова Поручик лишь заткнул уши и отвернулся, смотря в другую сторону. Хотя с младший, кажется, сдаваться не собирался. — Я предлагаю поставить наши с тобой дежурства, в качестве ставки. — тот довольно заулыбался, а Саша вопросительно выгнул бровь. — Ну даваааай. Соглашайся! — Леша пихает друга в плечо. — Если я выиграю — то ты будешь дежурить за меня один день; если ты выиграешь — то я буду дежурить за тебя… — Два! — перебил его Поручик, показывая три пальца. — Что «два»? «Три»? «Два»… Сколько? — юнга в непонимании наклонил голову на бок. А его собеседник посмотрел на свою вытянутую ладонь, после чего, с хитрой усмешкой произнес: — Три! Дня будешь дежурить за меня. — Ты сказал «Два»! — Ягода обиженно надул губы. — Уже три. Я передумал. — произнес Саша, пальцем перекатывая кубик по всей игральной поверхности бочки. — Ты сначала выиграй. — с самодовольной улыбкой проговорил младший, поправив шапочку, а после этого начал накручивать на палец сплетенную в виде косички завязку. — А вот и выиграю! Спорим? — Споры с Пором заканчиваются проигрышем Пора. — хихикнул Лёша. — Спорим. По три дежурства с обеих сторон. — он вытянул вперёд руку, для скрепления сделки, его собеседник пожал её, оставалось найти человека, который разобьёт их спор, поэтому, переглянувшись и сойдясь на одинаковой мысли, подельники бочком попятились в сторону каюту, находящуюся на противоположной стороне корабля.***
Нехотя придя дежурить на камбуз, Балу надел на себя висящий на крюке возле двери кожаный фартук и сменил свои обычные перчатки на те, которые были предназначены для данной работы, закатил рукава и завязал растрёпанные волосы в подобие пучка. Решив приготовить что-то быстрое, блондин достал из запасов вяленое мясо, сразу же поставив варить, и долгохранящиеся овощи, принимаясь чистить. Недолго-долгие минуты отвлечения на полезное дело помогают избавиться от некоторых навязчивых мыслей. Но не обратив внимания, Саша уже витал в мыслях о пленниках, а в частности, о кудрявом. Опять. Но он не спешил себя одёргивать. Это было приятнее всяких других мыслей. Потому что веяло теплом? Этой атмосферой тех мест, где они случайно пересекались. Он такой странный, но милый, как Саша и предполагал. Особенно этот голос, конечно, хотелось бы послушать его в спокойном состоянии, обсуждая какого-нибудь там писателя или деятеля искусств. Но пират сам понимал, как глупо поступил по отношению к кудрявому офицеру. Да, это было сказано на эмоциях. Но он не смог же сдерживать себя. Как он собирается завоевать доверие кудрявого? Явно не такими способами. Решено что-то начать делать, но ничего не получается. Кроме как заученных автоматических движений. Нужно придумать, как начать с ним разговор. О! Книга! Точно! Блондин переводит внимание на буквально кучу почищенных заготовок и почти выкипевший бульон. Поэтому, решив больше не медлить, приступил к самому блюду. Он долил ещё воды, довёл до кипения и закинул заготовки, оставляя готовиться на малом огне. Через некоторое время послышался глухой удар в дверь, а после, звонкое и громкое восклицание «Аааай!». Когда дверь наконец-то отворилась, сначала показались две тёмные макушки, идущие боком, затем Саша сумел разглядеть в них заядлых игроманов, которые, заметив его, неловко улыбнулись. — У нас тут дело возникло… — начал Поручик, но был перебит Лешей, который воскликнул: — Ты можешь аккуратней? Ты меня чуть не прибил! — он почесал свободной рукой ушибленное место, а после также, как и подельник, обратился к блондину: — Балу, выручай. Ты нам нужен. — Чем на этот раз? — тот скептично выгнул бровь и также скептично на на них посмотрел. — Ну… — начал его тёзка, но юнга снова его перебил. — Разбей спор, пожалуйста. — Ягода состроил просящую мордашку, похлопав невинными карими глазами. — А никого другого не нашли? — игроманы обернулись на дверь, после чего помотали головами. Поручик решил ничего не отвечать, потому что знал, что его снова перебьют. Не успел пират об этом подумать, как оно и произошло. — Не-а. Ты ближе всех. — протараторил Лёша. — Ну да. — серьёзно произнес Балу и скептично поднял уголок рта, после посмотрел на дверь капитанской каюты, подумав про Машу и про то, как этим двоим повезло, что они не додумались пойти к ней. А после в голову закрадывается мысль о том, что скоро нужно будет накрывать на стол. Блондин ухмыльнулся проговорив: — О! Как раз вы-то мне и нужны! Хорошо… — после этих слов он разбивает спор и добавляет: — Только с одним условием…***
Пока пираты спорили, веселились и отдыхали. Все. Кроме Маши с Балу; в этот момент и так раздраженные офицеры, стали более недовольны происходящим, особенно после отказа Якова вступать в разговор. — Как «что»? Втереться в доверие! Не понимаешь? — с умным видом спросил Леонтьев, что тоже не вызывало положительных эмоций. — Не слушаю. — скрестив руки на груди, бубнит кудрявый и отводит взгляд голубых глаз. — и не собираюсь втираться в доверие. Чтобы вы там не говорили. — А почему так? — удивленно спросил Андрей, вскинул брови, а после развёл руками. — Это чуть ли не единственный наш шанс! — уже начиная вскпипать, повысил тон светловолосый. — Да потому что нет! Это нечестно! Меня всегда учили быть честным даже с теми…с такими как он.и… — тут кудрявый себя одернул. Слишком много местоимений… Точнее одно, но роковое. Парень почувствовал, как сердце в груди начало быстрее биться. — Ааа. — протянул и кивнул Рене, загадочно чему-то, хотя понятно чему, улыбаясь. — теперь все понятно. — он заговорщически подмигнул квартирмейстеру королевского судна, но тот ничего не понял, поэтому пришлось намекать прямо. «И это они считают сухопутных тупыми!» — пронеслось в голове, темноволосый сдержанно хохотнул. Князев осознал, к чему вёл королевский навигатор и произнес: — А-а… Да-да, все понятно. — он сделал вид, будто действительно понял, но на самом деле парень врал даже самому себе. Князев получил на себе выжидающий взгляд темно-серых глаз высокого, который ждал, что тот подхватит его мысль. Спустя минуту так и произошло, хотя Ренегат от него ничего уже не ожидал: — Ааа… он же тебе и так доверяет, потому что ты ему понравился. — светловолосый усмехнулся, но слова были уже не актуальны, но их хватило, чтобы сбить кудрявого с толку. — Чтоо? Как?.. Впрочем, уже нет… — на этом моменте тот склонил голову, чем и выдал себя.***
В то время как офицеры спорили друг с другом, сердились и пытались поддеть товарища по службе; их капитан сидел задумчивый в полнейшем одиночестве среди бочек рома и пороха, ящиков с инструментами и нужными деталями. Где-то, недалеко от Серого Кардинала, пробежало маленькое мохнатое создание. Он хотел было продумать план, но мрачные массивные стены, давили, словно пресс. А единственный иллюминатор под потолком лишь усугублял положение. Сколько он уже здесь? Час? Два больше? Где сейчас его офицеры? Живы ли они? Казнены ли этими жестокими злодеями? «Проплыть океаны и утонуть в луже, как мило. Тебе ещё не надоело проигрывать?» — прокручиваются в голове слова капитана пиратов. Дядя говорил, что у морских разбойников капитана выбирают общим голосованием. Как они вообще до такого додумались? Взять на судно девушку! Не говоря о том, чтобы сделать ее капитаном! Павел никак не мог этого понять. Что-то не так с ними или с ним самим? Помимо этого офицеру никак не давали покоя мысли о его проигрышах. Казалось бы, таких глупых… Он. Никогда. Не. Проигрывал. Никогда. По крайней мере, в своей сознательной жизни. Может его прокляли? Брр… Он же не верит в эту чушь! Хотя если подумать, то капитан пиратов неплохо дралась по сравнению с женщиной…по сравнению со всеми. А её квартирмейстер был также хорош, но второй проигрыш Павла — это чистая случайность. Оступился…другой причины просто не может быть! От безысходности офицер закрыл лицо ладонями. А всё — это его гордость… Но он этого не признает. Ни-ког-да.***
— Это все во благо. — продолжал уговаривать кудрявого Леонтьев, разведя руками, ведь тот твердил одно и тоже о том, что «его учили быть честным». — Да, ты соврешь, но мы же отсюда выберемся тогда, а потом вытащим капитана… — Если он жив. — мрачно поговорив, перебил его Андрей. — Типун тебе на язык! — цокнул на него высокий, а после снова обратился к Якову. — А потом вытащим капитана, захватим судно и «восстановим справедливость». — В прошлый раз капитан также сказал. — Цвиркунов скептично посмотрел на темноволосого, поджав губы. — Но почему-то всё вышло с точностью да наоборот, и мы теперь даже не знаем: где он и что с ним. — кудрявый развёл руками и опустился на пол, даже несмотря на то, что его чистота не вызывала особого доверия. Всё тот же иллюминатор под потолком, освещал небольшие части помещения, давая возможность увидеть бочки, только с чем — известно одним пиратам. — Вот только тот раз мы были связаны, но сумели сбежать. — никак не останавливался Саша. Эти его энтузиазм, надежда и вера в лучшее очень начинали раздражать и даже злить. Хотелось бы, чтобы он просто помолчал, давая мыслям сконцентрироваться. — Саш, ты можешь помолчать? — проскрежетал сквозь зубы Яков. — Или у тебя словесное недержание? Ты уже очень надоел со своей говорливостью. — Знаешь, обидно. — темноволосый скрестил руки на груди сверху вниз глядя на кудрявого. — Я тоже могу много чего сказать. Особенно про ваше предвзятое отношение ко мне. — Может вы уже наконец помолчите, а? — скептично спросил Андрей, поджав губы. — Вы оба уже надоели… — Кто бы говорил! — в унисон прикрикнули на него остальные офицеры. Но светловолосый продолжал гнуть свою палку и обратился к высокому: — Просто понимаешь, что по-другому то быть и не может. Вы, то есть ваши…сухопутные… ничего не понимают в наших делах. — медленно подытожил квартирмейстер офицеров, скрестив руки на груди. На что Ренегат закатил глаза и на выдохе проговорил: — Если я сначала служил на суше, а потом…у вас… — это не значит, что я не умею критически мыслить! И вообще имею право на нормальное отношение к себе! Поэтому попрошу… начать относиться ко мне с уважением! — Ох, извините меня. Александер… как вас по батюшке? — передразнил его Андрей. — А это… да пошел ты! — демонстративно отвернулся высокий. — Куда? Дверь заперта. Если поможешь выбраться — пойду. Но на это Ренегат уже ничего не ответил. Поэтому Андрей перевел свое внимание на Якова и обратился к нему со словами: — Я попытался. — он указал на высокого, который также демонстративно и нет продолжал дуться. Но, кажется, кудрявый его не слушал и вовсе, поэтому эмоционально всплеснул руками, отвернулся и направился к двери.***
— Каким? — спрашивает Лёша, ведь хоть как-то отвертеться уже не получится; потому что блондин уже выполнил свою часть. Хотя стоит сказать, что Поручик с Ягодой готовы ради споров делать что угодно (кроме того, чтобы дежурить; поэтому остальным от них ничего и не надо), а блондин просто решил воспользоваться моментом. — Вы мне поможете накрыть на стол. — он довольно ухмыльнулся. — Лааадно… — обречённо протянули в унисон подельники. — Что делать вы знаете сами. — после этих слов пираты приступили к делу. Балу откупорил одну из бочек и начал наливать содержимое в кувшин. Поручик насыпал еду по тарелкам, а Ягода, перебрасываясь с ним шутейками, доставлял их на стол, совместно с ложками и прочими столовыми принадлежностями. Когда все было готово юнгу послали за остальными. Он вернулся через некоторое время со словами: — Скоро будут. Я их поторопил, сказал, что скоро остынет. — младший довольно улыбался, пытаясь отдышаться. Так и произошло: через несколько минут дверь камбуза распахнулась, а за ней показался Горшенев старший и в очень даже трезвом виде, но Балу не упустил возможности пошутить над другом: — Так что ты хотел рассказать про дрожжи? — заинтересовано спросил блондин, опершись локтями на рабочий стол. — Да забей. — отмахнулся Миша, проходя вглубь комнаты и усаживаясь на ящик. — Я уже и сам не помню. — соврал он. — Так-так-так теперь нам тоже интересно. — Поручик изучающе на него посмотрел. — Говорю же, не помню. — протараторил Горшок, опершись локтями. — Ой, а где Мышь? — спросил жующий сухарь, который он стащил у Балу, Поручик. — Ой, да с бумажками… — блондин отмахивается рукой, а после осознает, что сказал, и, округлив глаза, продолжает: — Так. Собирайтесь. Идём штурмовать каюту капитана. — Чего? — Лёша непонимающе вскинул брови. — К Маше пойдём обедать, так понятнее? — Балу посмотрел на него скептично и поджал губы. — Аа, — протянул младший. — ага. — Ибо, зная её: она точно не вылезет, пока это все не доделает. — закончил свою мысль первый помощник капитана пиратов, снова меняя перчатки на обычные кожаные, после чего подошёл к обеденному столу и взял тарелки. — А она нас не побьёт за то, что мы будем там есть? — глядя исподлобья, с недоверием спросил Миша, а после начал наблюдать за предметами, которые взял Балу. — Вот и посмотрим. — непринужденно ответил последний. — Тогда помчали, а то животик просит кушать. — Поручик демонстративно схватился за свой «животик». Благополучно переместив всю еду и кувшин с напитком, пираты оказались в каюте капитана и расположились на свободных местах. В то время, Мышь, погруженная с головой в бумаги, даже не заметила открытой двери в всей команды, так ещё и с едой. И очнулась только после того, как перед ее носом оказалась тарелка с обедом. Несмотря на время чуть позднее полудня, в капитанской каюте царил полумрак, поэтому, блондин, словно камердинер подошёл к окну и расшторил его, впуская в помещение яркий свет. Отчего все остальные сощурились и даже поприкрывали глаза предплечьями, ведь пары минут хватило, чтобы глаза привыкли к темноте. — Так-то лучше. — первый помощник несколько раз ударил ладонью о ладонь, в ответ лишь услышав недовольное бормотание: — Нас всего… — недовольно выдохнула девушка, проигнорировав слова подчинённого, а после начала загибать пальцы, считая количество человек в команде. — Пять человек! А бумажек на пятидесятерых! Я отказываюсь это делать! Пусть теперь это делает Пор! — все же не выдержав, она откидывает перо и облокачивается на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Не надолго её хватило. — беззвучно произнес, Балу обратившись к Мише, очень тихо хохотнув. И ему очень повезло, ведь Мышь этого не услышала. — А почему меня сразу?! — эмоционально развёл руками в стороны Щиголев, а после продолжил: — По степени образования я не отличаюсь от этих двоих! — он указывает на Лёшу с Мишей. — Я, конечно, чуть-чуть поумнее буду, но не суть. — те возмущённо открывают рот, но тут закрываю его, кивнув — Он, конечно, поумнее будет, но не суть. — согласился с ним Ягода. — Вот-вот. Вот Балу… — Миша указывает на блондина, продолжая: — ходит в библиотеку, книжки там читает. А эти… — темноволосый показывает на многочисленные книжные полки в капитанской каюте. — они не считаются. — Вы не знаете истинных намерений… — протянул белобрысый первый помощник капитана пиратов. — Кроме того, как книжки читать? — недоумевающе спросил юнга, принимаясь за еду. Но после того, как прожевал, продолжил: — Мм, как фкуфно! Или ты их только крадешь там? — Что бы вы без меня делали. — двусмысленно ответил блондин и, загадочно усмехнувшись, сел за стол. — Ага, входишь с таким пафосным лицом. А потом берёшь и крадешь книги! — с наигранным упреком в голосе воскликнул Горшок, разведя руки в стороны. — Да этим я и занимаюсь. И что? — блондин покачал головой, скрестив руки, после чего также как его тёзка и юнга приступил к обеду. Первым комментарием по поводу приготовленного блюда было: — Не кажется ли вам, что не хватает соли? — все в унисон покачали головами. Взгляд болотных глаз случайно остановился на квартирмейстере пиратов, а их обладатель вспомнил о том, что тот увернулся от ответа в прошлый их разговор. С одной стороны он просто хотел ещё немного посмеяться над другом, с другой — ему было действительно интересно, почему тот привёл такое странное сравнение…с дрожжами. — Кстати, — обратился штурман к другу. — ты так и не ответил. — Ты про что? — Миша нахмурился. — Про дрожжи. — уточнил блондин. — Ты мне всю оставшуюся жизнь будешь напоминать об этом? — темноволосый снова развёл руки в стороны. — Ну как оставшуюся. — медленно проговорил Балу, хитро сверкнув глазами и улыбнувшись. — Я же говорил: «не-пом-ню!» — Горшок недовольно сверлил взглядом говорившего. — Пират пирата не обманывает. Это некрасиво, родной. — блондин поправил перчатки, а после принялся доедать пищу, оставшуюся в тарелке. — Так что, ты разобралась с бумажками? — решив перевести тему и вспомнив о том, о чем говорил блондин, спросил Миша, отвернувшись и надеясь, что первый помощник капитана пиратов решит не продолжать свои расспросы, ведь Горшок уже и сам запутался и правда не помнит, о чем хотел сказать тогда, сравнивая людей с дрожжами. И, о чудо, блондин не стал этого делать, по-видимому, задумавшись о своём. — Все еще не понимаю к чему это. — пробубнил Поручик, ковыряя ложкой в пустой тарелке. — Ну смотри. — Мышь подняла на него уставший взгляд, но, на удивление, говорила она бодро. — Вы их, чёрт знает каким образом, притащили на корабль, и теперь их нужно куда-то девать. Придётся их в ближайшее время театрализовано посвящать их в пираты, если обращаться к кодексу. Иначе… не избежать лишних вопросов. — Ну знаешь, если мы их посвятим в пираты, то вряд ли нас полюбят. — медленно и с некоторым недоверием в голосе проговорил Щиголев. — И они да и другие… — Да и пофиг, мы пираты. Нас и так никто не любит, — махнул рукой Миша. — кроме охотников на пиратов, которые нас тоже не любят. — его слова были услышаны, но не приняты всерьёз, потому что никто не понял к чему это было. Маша попыталась разрядить обстановку, похвалила еду блондина, тот благодарно кивнул. Кто-то из пиратов, а точнее, Леша заметил стоящий около шкафов сундук с бумагами, а после предложил: — О, а давайте выкинем эти бумаги за борт, — Ягода случайно задел локтем сектант, чуть не уронив его на пол, но тут же поймал. — Зачем? — недоуменно спросил Балу, а Миша дал подзатыльник брату. — Просто. — пожал плечами младший, а после прошипел на Горшка, потирая затылок. — всё равно от них никакого толку… — Этого делать нельзя. — строго проговорила капитан. — Забыл про неприкосновенность? — Ой, да кому она нужна. — махнул рукой юнга и получил на себе озлобленный взгляд серых глаз капитана, который быстро сменился на хитрый, а улыбка полная лукавства, появилась на её лице. — У меня есть идея получше. — больше никто вопросов задавать не стал, ведь Мария точно дала понять, что на этом данная тема закрыта. Балу прошёлся по каюте, наливая каждому напиток из кувшина. — А мы их кормить будем? — спросил блондин, подойдя к капитану, которая оперла голову на скрещенные пальцы и задумчиво смотрела на бумаги, сложенные на углу стола, после чего подняла серые глаза на первого помощника и задала вопрос: — А зачем ты это спросил? На этих двоих можешь не готовить. Они перебьются. — видимо, не до конца поняв, о чем шла речь, она кивком указала на подельников и ухмыльнулась. — Да так, просто. Чтоб узнать много ли готовить на ужин. — наполнив стакан до краёв, Балу убрал кувшин и выпрямился. — Ааа… — протянула девушка, только сейчас осознав слова первого помощника. — Да, — коротко ответила она. — за ужином я как раз собираюсь провести с ними беседу. Возможно они все осознали. А ещё вероятнее, они за еду будут готовы на все. — Да кто вообще «за еду готов на все»? — недоуменно спросил Балу. — — Мы! — гордо ответили его тезка и Лёша, после чего переглянулись и захихикали. — Вы вообще сегодня не ужинаете. — серьёзно, но с усмешкой в голосе, проговорил блондин, уже готовый смеяться над реакцией этих двоих.***
Весь день офицеры провели ничего не делая, даже не разговаривая и дуясь друг на друга. Каждый занимался тем, что пришло в голову. Андрей сочинял очередной план побега, все время откидывая варианты. Саша сначала пытался просто сидеть, но это выходило плохо: желудок саднило, а неприятное покалывание по всему телу не давало что-либо делать; спустя время, он встал и начал бродить по каюте, закинув руки за спину; спустя ещё какое-то время, сел на мешок с зерном, принимаясь нервно барабанить ногой; через неопределенное время, ему это занятие надоело, парень прилёг, начиная напевать какую-то старую, давно забытую песенку, которая постепенно изменилась под его только что придуманный лад. От этого Князев, безуспешно пытающийся взломать замок, к слову сказать, светловолосый даже попытался открыть дверь в обратную сторону, оторвался от своего дела и снова начал высказывать свое недовольство высоким. А Яков просто дремал, опершись на стену, не обращая внимания на суету, творившуюся в каюте. Он настолько привык к спорам и возне от этих двоих, что уже даже не слушал их. Луч солнца, попадающий сквозь иллюминатор все выше полз по стене каюты и становился все насыщеннее, пока вовсе не скрылся и комната не погрузилась в полумрак. Смирившись со своим положением, офицеры не заметили, как прошёл ещё один день на этом проклятом корабле. Никто об этом прямо не говорил да и не рассуждал, но каждый из них глубоко в душе думал о том, что хочет отсюда убраться. Только сейчас Леонтьев решил разорвать молчание, обратив на себя внимание сослуживцев, которые по неведомому стечению обстоятельств, обратили на него свое внимание. — Я так больше не могу. Я хочу есть… — Саша поднял темно-серые глаза кверху. — А что ты ещё хочешь? — саркастично спросил Князев, криво улыбнувшись. — Только есть. Ничего больше. — Ренегат видимо был слишком занят личной «трагедией», что не заметил насмешки в голосе собеседника. — А я хочу выбраться! И что? — продолжал рассказывать о «своей трагедии» светловолосый, разведя руки с подобием отмычки в стороны. — А может вы уже замолчите? — раздражённо проговорил Яков, злобно глядя на товарищей по службе. — А чего ты́ хочешь, раз на то пошло? — проигнорировав просьбу кудрявого, спросил Андрей. На что Цвиркунов закатил глаза и громко выдохнул: — У меня есть план. — оба споривших обострили на нем своё внимание. — Но он сработает, только если мы будем работать слаженно…ну и если они пошлют только одного. — Вряд ли они это сделают. — Саша покачал головой и скептично поднял уголок губ. — Вряд ли одного пошлют. — Вполне могут. Кто же их знает. — бодро сказал светловолосый, задумчиво почесав подбородок. После этих слов офицеры услышали звук отпирающейся двери, затем та открылась и кто-то сиплым голосом проговорил: «На выход».***
Для пиратов время прошло незаметно. После обеда они устроили себе тихий час, который был посвящён не сну, а чтению, после чего каждый побрел по своим делам. Маша провозилась с бумагами, наконец-то закончив; Поручик с Лешей снова играли в «Костяшки», только в этот раз к ним присоединился Миша, ведь стоящий посреди океана корабль не требовал ухода; он свободно дрейфовал по волнам, так как был полный штиль и пираты не выбрали направление, куда плыть, потому что сейчас нужно было разобраться с офицерами; один-единственный Балу, дочитав книгу, выдохнул и снова направился на камбуз. Когда ужин был готов, дежурный позвал игроманов, а затем капитана. Буквально через пару минут, на кухне были все, кроме девушки. Поэтому команда снова накрыла на стол и, не притронувшись к еде, принялась ожидать Мышь. — Снова опаздываешь. — лукаво протянул блондин, переведя взгляд с дерущихся на ложках Ягоды с Поручиком на капитана. Эти двое, видимо, совсем заскучали, раз принялись за такое глупое (для них нет) занятие, а здравомыслящие за этим наблюдали. — Потому что капитан всегда немного опаздывает. — проговорила та извиняющимся тоном и пожала плечами. Леша, услышав Мышь, обернулся и посмотрел на неё, приоткрыв рот. Этого момента хватило для финального раунда — удар ложкой в лоб, и Ягода был повержен. — Дуйте за офицерами. — Мария кивком указала на палубу, а после уставилась на юнгу который потирал лоб, переведя карие глаза на обидчика, но после добавила. — Покажем им: какими мы можем быть гостеприимными. Парни, не горя желанием, направились выполнять поручение, но капитан заметила, что не все из них это сделали. — Сашаа… — строго протянула она, глядя на Поручика, который упрямо продолжал сидеть, жуя сухарь. — Я ужин сторожу. — прожевав, ответил тот и, немного подумав, добавил: — Чтоб не убежал…то есть остыл! — Так не остыл или не убежал? — девушка закатила глаза, скептично выгнув бровь, и, не дождавшись ответа, серьёзно проговорила: — Давай, иди. Что-то бормоча себе под нос, Поручик направился за всеми и, через пару мгновений догнал остальных. — Ты всё-таки решил порадовать нас своим присутствием. — Балу хитро сверкнул болотными глазами, усмехнувшись. — Ну, а как вы тут без меня будете? — его тёзка приподнял плечи и неопределённо провел рукой в воздухе. — Вы ж без меня не справитесь. — решив перевести тему, он продолжил: — Оно нам надо? — Что «надо»? — недоумевающе спросил Миша, нахмурившись. — Ну вот это вот все. — Щиголев снова неопределённо провел рукой, после чего уточнил: — Ну идти за этими…офицерами. Вернёмся, скажем, что они не захотели идти и все. Делов-то. — Я хочу увидеть… — начал Горшок, но резко замолчал, поняв, что хотел сказать лишнего или просто не придумал, что сказать. — просто увидеть как они там. — Еду зажал? — снова усмехнулся Балу. Мише повезло, что на его слова не обратили внимания. — Ни в коем случае. — Поручик сделал жест будто бы сдаётся. — Мне не жалко. В этом случае. Особенно в этом случае. — Жааалко… — протягивает Миша, обнажая отсутствующие зубы. — Я с тобой полностью согласен. — произносит юнга, но, получив на себе благодарный взгляд брата, добавляет: — С Поручиком. Мне тоже жалко. — Тьфу ты! — выплевывает Горшок, качая головой. — Етить твою налево! — направляясь в противоположную сторону воскликнул он. — Если бы это услышала Мышь, она бы тебе уши открутила. — серьёзно проговорил блондин. До нужной каюты осталось пройти совсем немного. Квартирмейстер капитана пиратов уже свернул и направился в сторону, где был заперт капитан офицеров. Идти туда не особо хотелось, ведь темноволосый предчувствовал, что тот снова начнёт заговаривать зубы, дабы отвлечь его и снова напасть. Но в этот раз Горшок точно не попадется на крючок, но эта уверенность все равно не придавала желания идти туда. — У Балу ключ — пусть он и идёт. — с какой-то бодростью в голосе произнес Поручик, ухмыльнувшись. — Я и так собирался, но раз тааак, — хитро протянул его тёзка. — то давайте тогда на цу-е-фа. — довольно проговорил блондин, а ухмылка на лице темноволосого сразу куда-то пропала. — А может не надо? — в унисон протянули подельники, вопрошающе глядя на друга. — Надо-надо. — первый помощник капитана пиратов выставил кулак вперёд так, что остальным просто не оставалось выбора, как просто смириться и повторить его жест. Ягода вышел самый первый и сейчас следил за напряжённой битвой между двумя Шурами. Ничья за ничьей, оба были настроены выиграть, и это было видно. Но… Поручику не повезло… Чертова невезучая неделя! Чтоб она скорей закончилась! — А может всё-таки… — начал торговаться темноволосый Шура, но был решительно перебит: — Не-а. Иди. — Балу всучил ключ в руки тезки, после чего развернул его и подтолкнул к двери. В ответ на это Щиголев лишь громко фыркнул, но, смирившись, отпер дверь и открыл её, сиплым голосом проговорив: — На выход! Офицеры, обговорившие план побега, решили не медлить и принялись наступать на пирата с трех сторон, уже собираясь схватить. Но были остановлены негромким: «кхм-кхм». Оказалось, что около Поручика, оперевшись на стену, стоял Балу, проверяя остроту ножа и недобро наблюдая исподлобья за пленниками. Поблизости отмерял шаги юнга, пристально, но при этом, прищурив глаза, глядел на офицеров. Их, а точнее, Якова, план провалился, поэтому, решив не испытывать судьбу, троица офицеров, не сговариваясь, смирились. Хотя казалось, что они с легкостью могли дать отпор. Так как доверие они не завоевали, как хотели некоторые, каждый из пиратов подошел к офицерам и, перехватив за руки, повел в известную только им сторону: Поручик — Князева, Балу — Леонтьева, а Ягода — Цвиркунова. Так, пройдя на палубу, а затем, очутившись на камбузе, сопровождающие пираты освободили от своих хваток пленников и предоставили места за столом, где уже сидела только их капитан и радушно? улыбалась. Это было странно, потому офицеры ждали подвоха. Но девушка неожиданно заговорила: — Ну наконец-то! Где вы там ходите? Я уж грешным делом подумала, что они вас утопили или чего похуже. — Они просто очень медленно ходят. — усмехнулся Поручик, глядя на своего «попутчика». — Не то слово. — потирает где-то ушибленный во время задания, затылок Леша. Мышь переводит взгляд на блондина, думая получить комментарий от него, но тот лишь отвлеченно смотрит в сторону, витая в своих мыслях. Поэтому капитан пиратов переводит тему: — Так. Я не поняла. А где Горшок? — ее команда пожимает плечами и усаживается на свои места, получая недовольный взгляд девушки и недовольное цоканье: — Никакой помощи на этом корабле! — она переводит внимание на пленников и мягко, но сурово проговаривает. — Будьте любезны, присаживайтесь на места, не стойте над душой и не расстраивайте хозяйку. — по непонятным причинам они сразу же повиновались. — Вот так-то лучше. — улыбается девушка — Но. — обратилась она к кудрявому. — Ты можешь пересесть воон туда? — капитан пиратов указывает на свободное место рядом с блондином, получая недоуменный взор голубых и зелёных глаз, а следом невесомый кивок и исполнение просьбы от кудрявого и закатывание глаз от блондина, а затем продолжает свою мысль: — Так где? — она указывает на пустое место отсутствующего квартирмейстера и снова получает лишь пожимание плечами, поэтому продолжает: — Я конечно все понимаю, но… — ее перебивает в этот момент появившийся в каюте совместно со связанным Серым Кардиналом Горшок. И эта странная картина не может не вызвать вопросов. Бывший капитан королевского судна посмотрел на своих офицеров: молча сидели с пиратами за одним столом, уставившись глазами в него и тарелки, к еде они так и не притронулись несмотря на жуткий голод. Стоит сказать, что некоторые из пиратов тоже чувствовали себя неуютно и не горели желанием кушать, хотя Балу с Мышью просто ждали, пока все соберутся, но Поручику с Лешей это, по-видимому, ни капли не мешало, а потому они уже за обе щеки уплетали ужин.***
У Миши дела обстояли почти также как он и предполагал. Завернув в сторону и дойдя до нужной ему каюты, пират отпер дверь и, отворив её, приказным тоном произнес: — На выход! — О, снова вы. — жеманно произносит Павел, оторвавшись от своих мыслей и подняв голову. Серые глаза внимательно посмотрели на оппонента, будто бы насмехаясь над ним. Но тот делал вид, будто бы не замечал этого вовсе. А потому грозно повторил: — На выход. — Зачем? Позвольте поинтересоваться. — офицер говорил медленно, будто бы каждым словом пытался, если не действовать на нервы, так разозлить квартирмейстера пиратов. — Не позволяю. — уже немного раздражённо протараторил Горшок. — И почему же? — проигнорировав слова темноволосого, продолжал свой «допрос» Павел, а после замолчал и выжидающе посмотрел на пирата. Тот все также испепелял его взглядом, но ничего не говорил, тогда офицер снова завел «разговор»: — Капитан запрещает…или наоборот разрешает говорить много лишнего. Да я бы тоже запретил говорить, если был бы женщиной. Но мне очень повезло. — Че? — Горшок нахмурился, но попытался сосредоточиться на мысли о том, что в этот раз он не потеряет бдительности ни при каких обстоятельствах. — Да так, ничего. Просто делаю выводы. — Серый Кардинал поднялся на ноги, после чего начал отряхивать штаны со словами: — Как же у вас тут грязно! Лучше бы капитан занималась женскими делами, а не невесть чем. — пират молчал, но его лицо скривилось, выражая неприязнь и отвращение. А Павел, как ни в чем не бывало, продолжал: — Мне вот единственное интересно: Как вы вообще сюда попали? Ну то есть все вы. Такое странное сборище, так ещё и во главе с женщиной. — Слышь ты, ротик почисть, а? — прорычал Миша, невольно сжимая кулаки. — Увы и ах, ваши дикарские условия не дают. Вы, кстати говоря, так и не ответили на мой вопрос. Вас капитан прислал? Или вы все-таки образумились? И подумали своим умом? Хотя по вашим ответам не очень понятно. — громко топнув ногой, пират разворачивается и выходит прочь из каюты. Через пару мгновений слышится щелчок. Дверь снова заперта. «А это уже интересно, — проносится в голове Павла. — очень интересно». Офицер снова чувствует прекрасный вкус победы. Но с другой стороны досаду… Стоп. Почему? Ну потому что он догадывался в чем была причина визита пирата. Желудок неприятно скребло, а некоторые конечности начинало сводить. Он чувствовал голод и усталость. Но Серый Кардинал пытался, и очень успешно, убедить себя в обратном. Он упрямее, чем они думают. Его очень сложно сломать и тем более переубедить. Ничего, в ближайшее время капитан офицеров осуществит свой план. Поднимет бунт и в очень скором времени сдаст пиратов правосудию. Да. Дядя будет им гордиться. Не успел он об этом подумать, как дверь снова распахнулась, а в неё вошёл квартирмейстер капитана пиратов. В руках он держал верёвки, который натягивал, пока шёл, показывая их прочность. — Мышь меня, конечно, прибьет, и это будет справедливо, — сходу налетел на него Горшок. — но, сука, как ты меня заебал уже! — прорычал он. Усмешка и довольное выражение лица офицера переменилось непониманием и осознанием того, что что-то пошло не по плану. Через пару мгновений он снова оказался связан, а финальным ударом, как по всей ситуации, так и по гордости Серого Кардинала стало то, что ему снова завязали рот. — Чтобы говорил поменьше и молчал побольше. — спокойно выдохнув, довольно проговорил пират. После чего пихнул офицера вперед. — Давай пшел! — тому ничего больше не оставалось, как последовать за ним. Он снова познал поражение…