***
— Добро пожаловать на судно! — воскликнула Мышь, разведя руки в стороны… Наступило утро. Ветер уже сильнее дул с востока и в гавани, где команда пребывала полчаса назад уже поднялась сильная зыбь, а у подножия утесов бились волны. Ослабевшие за ночь от росы, спущенные паруса ощутимо колебались, натягиваясь. А на палубе оставалась ночная влага, блестящая под косыми солнечными лучами. Первым делом, вся команда, включая офицеров, принялась поднимать шлюпки. К слову, сделать это получилось более-менее слаженно со второй попытки, ибо подельники с первых минут скрылись с глаз, аргументируя тем, что «все нужно доставить на камбуз», а не своим нежеланием тягать лодки и заниматься авралом. Закончив с последним на удивление быстро, Горшок с Балу отошли к фальшборту и раскупили трубки, беседуя о чём-то своём, глядя в морскую даль и время от времени оглядываясь за офицеров. Оба пирата были какими-то взвинченными, будто бы нервничали или их волновали королевские моряки. Блондин снова поправлял рукава и перчатки, которые то и дело соскальзывали — стоило лишь немного поднять руки, а потому с курением пришлось «завязать» и он просто высыпал пепел за борт. А его друг также не отличался «нормальным поведением». Темноволосый постоянно переминался с ноги на ногу, всё время елозя и тряся лохматой макушкой, то и дело поглядывая на офицеров исподлобья, останавливая внимание на случайном собутыльнике. Последний делал вид, что ничего не происходит, а не деле перенимал «беспокойство» квартирмейстера пиратов. Заметив это, остальные офицеры тихо фыркали и качали головами, а в ответ Андрей лишь поник и передёрнул плечами. Поднявшееся солнце освещало бескрайнюю водную гладь, судно все отделялось от «места отдыха», оставляя в прошлом. Лёгкий морской бриз кружил над водой, натягивая паруса и взметая лохматые волосы. — Что они собираются делать? — всё же не выдержав, нарушает тишину Ренегат, осматривая палубу и постоянно оглядываясь назад, боясь возвращения подельников, с которыми у них сложились довольно специфические отношения. — Они дали понять, что не собираются нас убивать. — вносит толику оптимизма в мрачное настроение королевских моряков Яков, поджав губы и приподняв уголки рта. — Да как вы не понимаете! Они… — начинает светловолосый, уже полностью перенявший беспокойство пиратов, поймав на себе изучающий взгляд карих глаз. Отчего мысль не была продолжена и просто исчезла. Квартирмейстер капитана офицеров перевёл взор на товарищей, ожидающих того, что он им скажет. А потому пришлось импровизировать: — Они…как бы это помягче сказать… — Князев, прикусив нижнюю губу, сощурил один глаз, глядя в небо, и начал щёлкать пальцами в поисках нужных слов. После чего мысль, как можно «выйти сухим из воды» в данной ситуации, а ещё и выставить не себя виноватым, внезапно «стукнула» в светлую макушку, а её обладатель, довольный собой, проговорил: — Я вам говорил! Только вы… — он кивком указал на собеседников. — меня и слушать не хотели. Так что… — Да не будут они нас посвящать! — Яков эмоционально развёл руками в стороны, после чего тут же убрал их. Ведь своими резкими действиями привлёк внимание пиратов, но темноволосый сразу отвернулся, глядя на морскую гладь, а не сразу блондин повторил его действия, только перед этим ещё пару секунд болотными глазами изучая кудрявого. Последний же так не вовремя начал задаваться неуместными в данной ситуации вопросами. Почему зеленоглазый так по-разному себя ведёт? Ведь там тогда в библиотеке он такой добрый, начитанный, вежливый. А сейчас вроде бы ничего не изменилось, но… Но… Почему он пират?! Этого первый помощник капитана офицерского судна никак не мог понять. Ну вот как человек с такими манерами мог стать пиратом?! Ведь капитан не мог врать, во всех красках описывая злодеяния морских разбойников. А он… Ну что заставило блондина к ним примкнуть? Брр…столько дней прошло, а кудрявый решил задаться этим вопросом только сейчас… Почему? Почему именно тогда, когда Яков с Балу встретились взглядами…? — Ты вообще себя слышал? — из размышлений Цвиркунова вырвал возмущённый голос высокого, обратившегося к квартирмейстеру королевского судна. — Я себя отлично слышу, в отличие от некоторых, которые меня не слушают! — начал ответно наступать последний, но, не рассчитав громкость своего голоса, вновь привлёк к офицерам «лишнее» внимание, но оно почти сразу переместилось на пришедших и пихающих друг друга подельников, которые остановились, поняв, что пропустили что-то интересное. Ведь как только они вернулись, их взору предстала такая же интересная картина: Миша с Сашей, будто только их и ждали, а, увидев утвердительный кивок своего капитана, уже сидящую на первых ступенях лестницы, ведущих на бак и жующую яблоко; перехватили офицеров под руки и подвели к грот-мачте. Те недоуменно переглядывались, не зная чего ожидать от происходящего. Их в любой момент могли скормить рыбам, затащить в трюм, отправить на камбуз, а могли и запереть в каюте капитана или повесить на реях. Неизвестно для чего, но даже думать об этом не хотелось. Все эти версии были прокручены только в головах и не были озвучены и обсуждены с товарищами. Каждый из последних старался не выделяться, боясь даже пошевелиться и как-то шелохнуться, дабы не привлечь излишнего и ненужного внимания к своим персонам. Услышав странные звуки, Ренегат обернулся, заметив не менее странную, по его мнению, картину: старший из подельников насвистывал какую-то незамысловатую песенку, а младший ему подпевал, только он не свистел, а мычал, качая головой в такт. Неожиданно высокий поймал себя на мысли, что слишком откровенно смотрит на подельников, а в особенности на свистящего. Парень покачал головой и бесшумно и облегчённо выдохнул. Если бы подельники это заметили, то, наверняка, не отстали бы от сероглазого, что было бы очень плохо. Но, к его счастью, эти двое были слишком увлечены своими делами и размышлениями над тем, чем же занимались их друзья во время их отсутствия. Думали, что делать с офицерами? Куда ушли подельники? Или вообще говорили об обеде и послеобеденном отдыхе? Обо всём, но по чуть-чуть. После аврала Маша созвала оставшихся на «тайный совет», собираясь в кучку, оставляя растерянных и уставших офицеров у тех самых лодок, переводить дыхание. Внимательно выслушав все детали — по будущей эксплуатации подельников; блондин с темноволосым кивнули, хохотнув, дополняя её идеи. В то время офицеры, тихо перешептываясь между собой, кидая быстрые взгляды на заговорщиков и замечая, как закончив разговор, капитан пиратов скрылась за дверью своей каюты. Но, к сожалению или к счастью, «планы мести» пришлось отложить. Ведь оставшиеся пираты просто сжалились и уже простили пришедших Поручика с Ягодой. Со старших спала суровость и заговорщический вид, сменившийся на сострадание и добродушную ухмылку, стоило лишь Щиголеву достать «подкуп» в виде конфет. Миша с Сашей тут же отпустили офицеров, отвлекаясь на более приятные дела. Но не успели они к ним приступить, как их перебил внезапный вопрос: — Что вы собираетесь с нами делать? — под вопросительные взгляды товарищей подал голос Ренегат. Да что ж всё так случается? Почему он такой «везучий»? Только наоборот. Парень невольно вспомнил недавние слова квартирмейстера офицеров, которые никак не давали ему покоя, потому что высокий в них не верил…не хотел: «Капитан мёртв…посвятить…прошу поверить…» Вероятно, Саша хотел бы поверить, но верится с трудом. Да, он всё это время прокручивал в голове эти слова, даже несмотря на то, что постоянно спорил с Андреем, говоря о том, что тот не прав. А на деле Леонтьев просто не хотел показываться доверчивым и трусом. Хотя…связаны ли эти два случая? Не особо. Он просто не хотел в это верить. Мол, если юноша будет говорить, что это не правда, то на деле это же так и будет? Верно? — Сам узнаешь. — в унисон проговорили подельники, вырывая королевского навигатора из мыслей, пока Мышь, чьё возвращение заметили не все и не сразу, с первым помощником что-то обсуждали, после чего последний, кивнув, направился вниз. — Ещё вопросы есть? — спросила рыжеволосая, обратившись к своей и нет команде, но взор серых глаз вперился в высокого, будто бы только он задаёт эти вопросы. Хотя на деле так и есть. Даже несмотря косые взгляды в его сторону от товарищей. — Нет? Ну будем считать: молчание — знак согласия. — она сложила руки замочком и немного наклонилась вперёд. Но эту идиллию нарушила поднятая рука Леонтьева, обратившего на себя внимание. — У меня. Вы так и не ответили на мой вопрос. — неуверенно протараторил тот. Андрей кинул на него злобный взгляд, как бы говоря о том, что светловолосый уже пытался это донести офицерам. Хотелось прямо сейчас снова напомнить об этом, снова упрекнув в том, что его просто не слушают. А он сам говорит что-то важное, а не какую-то там ересь. Поймав на себе такие же недовольные взоры зелёных и карих глаз, принадлежащих подельникам, Ренегат твёрдо, но все же немного неуверенно произнёс: — Вернее ответили, но не так. То есть никак. Если меня собираются убить, я имею право об этом знать. Мышь, видимо, не ожидавшая такого… такого, немного удивлённо вскинула брови, а затем засмеялась. После чего это сделали и остальные пираты. Кто хохотали громко, кто тише, а кто-то и просто хихикал. Да уж…странная картина вышла однако. — Тише-тише. — она поднесла палец к губам, посмотрев сначала на подельников, стоящих ей по правую руку, а затем на своего квартирмейстера, стоящего по левую. Те сразу же притихли и в ожидании уставились на неё. — Где он там ходит? — спросила Мария, уже нахмурившись. Но не успела она сказать что-то ещё, как из люка показался капитан офицеров, который, мягко говоря, выглядел просто ужасно: одежда стёрлась и кое-где порвалась, круги под глазами заметно увеличились и приобрели более тёмный окрас, поблёкший вымученный взгляд показывал измотанность их обладателя, и так выпирающие скулы, стали острее, а сам Серый Кардинал был бледен, словно смерть. Но при этом горделивая осанка и неприступный вид, который сломать может только…возможно прямой приказ королевы о его отставке или…об этом Сажинов думать даже не хочет. Да уж…данная картина перепугала всех до чёртиков. Миша даже присвистнул, за что сразу же получил подзатыльник от своего капитана. Парень недовольно посмотрел на неё, но тут же, поджав губы, отвернулся, сделав вид, что обиделся. Пока в это время блондин довёл «пленника» до его офицеров. Последние же сразу же выпрямили спины и посмотрели на подошедшего, возвращая такую же гордость только своему виду, тем самым давая пиратам понять, что те на них никак не повлияли. Павел оглядел их, но перемен или просто эмоций на его лице увидеть не удалось. Что было немного обидно, как для офицеров, ожидавших чего-то большего, так и пиратов, которые уже собирались наблюдать за столь интересным, но этого никак не происходило. Балу подошёл к своему капитану, что-то шепнул на ухо, после чего встал возле квартирмейстера пиратов, оглядывая стоящих перед ними и взором болотных глаз цепляя кудрявого, который продолжал немного обеспокоенно следить за Сажиновым, также как и его товарищи. Блондин отвлёкся на окликнувшего его Мишу, который каким-то неведомым образом уже оказался на лестнице, после чего последовал за ним — на капитанский мостик, перед этим оглянувшись на первого помощника капитана офицерского судна. А он не особо-таки изменился. Наверное… Саша потряс белобрысой макушкой, тут же руками начиная заправлять за уши непослушные пряди и сдувать их, глядя куда-то наверх, что выглядело довольно мило. Но мысли снова вернулись к кудрявому офицеру. А голове невольно всплыл образ того парня в библиотеке: милого, обходительного, скромного, застенчивого. Нет, он и сейчас таким остался, только стал более…закрытым что ли? Наверное. Понятно, что в данной ситуации по-другому никак, но…неужели это из-за того, что тот узнал, что Балу — пират? Да нет. Точно не из-за этого. Саша заметил на себе пристальный и изучающий взгляд голубых глаз, тут же отворачиваясь и поднимаясь по ступенькам, кудрявый повторил его жест, но уже оглядел товарищей, внимательно следящих за происходящим и друг другом. Но не успел никто из них о чем-либо подумать, как случилось то, что было вполне ожидаемо, но при этом очень неожиданно.***
Где-то два дня назад. Дверь в последний раз хлопнула и больше не открывалась, вслед за пиратами капитана офицеров покинула надежда на встречу со своими офицерами. Ведь эти мерзавцы собираются их прикончить, а затем «тыкать носом» в его ошибку и напоминать о том, как он облажался и даже не сумел помочь своей команде. Парень оглядел комнату, останавливая свой взгляд на каком-то мешочке и бочонке с водой. Павел усмехнулся своим мыслям. «Да как они посмели подумать о том, что светловолосый прикоснется к этой «грязной» еде! Какие глупцы! — пронеслось в голове. Пусть мечтают! Он никогда этого не сделает!» Серый Кардинал невольно вспомнил события, произошедшие несколько часов назад…с какой жадностью его команда накинулась на еду, будто и вовсе в жизни не ели. Да, они люди, но…порядочные офицеры себя так не ведут! Но Павел никак не мог понять и осознать того, как королевские моряки смогли поддаться искушению прямо на глазах своих врагов, не стесняясь абсолютно ничего. И вроде бы капитан должен был быть им примером…и стал! Только…что же всё-таки с ними не так? С каких пор его офицеры так «раскрепостились»? Никакие догадки не хотели приходить в голову…кроме одной. Вот всём виноваты эти чёртовы пираты! И только они! От одной мысли светловолосого заставляло передернуться от отвращения. Какие же они всё-таки… Брр…нет. Он же капитан корабля Её Величества! И не будет опускаться до такого! В голову резко ударило осознание, будто бы кто-то нарочно пытался сбить его с толку и впасть в уныние. Но это сделать гораздо сложнее, чем кажется! Если его команду так просто «сломили», то его не получится… Несмотря на голод и жажду довольно долгое время проведший без сна Павел незаметно для себя уснул. Устало прикрыв веки, все шумы на мгновение стали очень громкими, а затем резко стихли. Спал он безмятежно и крепко. Ни одна крыса не могла потревожить его сна, но даже там преследующие его мысли всё же догнали парня и одержали верх.^^^
— Что ты снова натворил? — послышался хриплый и твёрдый мужской голос. После чего Паша чувствует удар, жмурясь то ли от боли, то ли от неожиданности содеянного. А говоривший сурово продолжает: — Разве так себя ведут будущие офицеры? — мальчик отрицательно покачал головой, все ещё время от времени прикрывая веки и часто моргая. Нет. Он не плакал. Не мог. Но всё, что происходило сейчас он не… Парнишка не понимал, как за такую простую оплошность, а вероятнее, за то что светловолосый просто покормил голубей зерном. Но не простым, к его сожалению. Это зерно предназначалось для кормежки лошадей гостей во время важных приёмов и его ни при каких обстоятельствах нельзя было трогать! Хотя откуда мальчику это было знать? Неоткуда. Об этом нужно было догадаться самостоятельно. А он этого не сделал. Он облажался…снова…как же стыдно! — Но-н… — промямлил тот самый будущий офицер, все также глядя в пол. — Я был о Вас большего мнения. — снова суровый тон. Паша аккуратно и немного испуганно поднимает взгляд, тут же начиная бормотать и оправдываться. — Я же всего лишь хотел по… — еле-слышно произносит он, но его тут же оказывается перебит, а взор серебра встречается со сталью, отчего первому хочется убежать, как можно дальше отсюда, но он всё равно остаётся на месте, боясь даже пошевелиться и получить новый удар, стоя прямо и выпрямив спину, дабы избежать нового упрека: — Альтруизм в жизни не помогает, а лишь ослабляет и личность и дух. Особенно у таких как Вы! — мужчина указывает на подопечного, после чего направляется к выходу из комнаты, перед этим добавив: — Три дня без еды! Чтобы научился ценить то, что имеешь! — яростно произносит такой же суровый и стальной голос, а затем его обладатель захлопывает за собой дверь, оставляя мальчика наедине с собой. Последний боится пошевелиться, лишь опустошённым взглядом испепеляет дверь, будто бы кто-то сейчас снова войдёт и начнёт ругать мальчика. Но этого не происходило в течение нескольких минут, а потому он, вернувшись в реальность, утёр слезы, выступившие на глазах и подошёл к окну, наблюдая за тем, как к ним в поместье снова кто-то приехал. На лице Паши тут же появилась робкая улыбка, стоило только заметить знакомый взгляд и такую же ухмылку.^^^
Серый Кардинал громко вдохнул, что говорило об окончании сна, и нехотя открыл глаза, оглядевшись в надежде на то, что он сейчас находится не в том месте, где, действительно, находится. Но даже несмотря на это Павел проснулся свежим и бодрым. Голод уже меньше мучил его и не так сильно заботил офицера. Но вместо него сероглазого угнетали мысли, но он быстро одернул себя и покачал головой. Да уж… Этот необычный загадочный факт оказался полезной встряской и принудил мозг работать. Всё равно данная ситуация была такой же не подходящей для «возвращений» в прошлое, как и тот раз с дуэлью. Но…почему он назвал этот факт «необычным» и «загадочным»? Ведь это не совсем так. Хотя светловолосый выразился бы по-другому. «Неожиданный» что ли? Но всё равно. Он вскинул голову и уголок его рта немного приподнялся вспоминая тот самый взгляд серых глаз и усмешку. К сожалению, всё хорошее рано или поздно заканчивается. В голову будто бы ударила реальность и далеко не очень приятная. Гром и молния! Сажинов снова огляделся. Вот до чего он дошёл, а вернее доплыл. Слушая только себя, парень потерял всю команду, «включая самых верных… — слова капитана пиратов внезапно пронеслись в голове, дополняя его мысль. Нет-нет-нет-нет-нет! Павел выберётся отсюда и пока не поздно вытащит свою команду. А после эти морские разбойники узнают, кто здесь главный и кого нужно бояться, как шторма. Да! Им будут гордится. Серый Кардинал вернёт себе былое доверие. И он, стоя в почётных рядах, будет наблюдать за тем, как повесят этих негодяев! Офицер взглянул в иллюминатор. Уверенность в себе почти полностью вытесняла такие вещи как голод и усталость, а потому он сел продумывать план своих дальнейших действий. За тяжёлой мыслительной «работой» капитан почившего судна не замечал, как быстро или медленно течёт время. Об этом давало знать только его состояние, которое всё ухудшалось. Но парень не допускал даже мысли, а потому время от времени ходил по каюте, разрабатывая план. Иногда Павел ловил себя на том, что снова «возвращается» в прошлое. Он помотал головой, в которой всё же невольно «проскочила» мысль, что слишком уж давно пираты не появлялись в каюте. Неужели они поняли, что его так просто не сломить? Парень хмыкнул. Он доказал это и не подвёл ни себя, ни… нет, об этом сейчас меньше всего нужно размышлять. Но всё же интересно получается… светловолосый сцепил руки за спиной, продолжая туда-сюда ходить по помещению ровно до тех пор, пока не почувствовал слабость, что заставила его снова опуститься на пол. Да уж…организм давал о себе знать. Внутри неприятно саднило от чувства голода и будто бы под рёбрами образовалась «чёрная дыра». Прошло уже немало времени и кажется даже больше дня. Неужели его вправду оставили в покое? Сажинов снова перевёл взгляд на оставленные пиратами продукты: вода помутнела, от чего пить её и вовсе не хотелось, а сухари растащили крысы, поэтому в мешке осталось совсем немного крошек. Будто гром, осознание ударило в голову. Он всё понял… Чёртовы пираты! Как он мог так сглупить и сразу не догадаться о том, что задумали эти мерзавцы? По тому, как резко остановился корабль и перестала ощущаться какое-то движение… Якоря! Они спускали якоря! Как он раньше этого не понял, а точнее не придал должного значения. Видимо, дойдя до нужного места, морские разбойники решили избавиться от офицеров на суше. Но зачем? Столько времени уже прошло! Они просто безумцы! Сумасшедшие! Их действия не поддаются никакой логике! А потому попытки узнать их намерения были безуспешными. Нужно срочно выручать своих офицеров! Павел уже собирался действовать, полностью доверившись интуиции, чего он никогда не любит, но тут же сам себя и остановил. Надо было об этом думать раньше…ведь с момента «остановки» прошло немалое время! Скорее всего, оставшаяся часть его команды, тоже покинула его навсегда… Что он наделал? Как же стыдно… Парень медленно скатился по стене, держась за голову. В какой момент всё пошло не по плану? Как же можно было так «оступиться» и просчитаться…? Он опустил пальцы в волосы, пытаясь их оттянут, но по итогу просто сжал череп… Что это? Шаги? Щелчок! Сажинов вскидывает голову и, помотав ей, делает «каменное» лицо, наблюдая за тем, как в каюту входит блондин и облокачивается на дверной косяк, болотными глазами внимательно изучая пленника. Последний также оценивающим взглядом рассматривает вошедшего. Странный однако парень и ещё страннее ведёт себя перед «публикой». Серый Кардинал сразу же вспомнил внимательный взор этого пирата, направленный на кудрявого офицера. Первый помощник капитана пиратского судна ещё раз внимательно оглядел сероглазого, сведя брови на переносице. После чего, подождав ещё немного, блондин достал нож, начиная крутить его в руках со словами: — На выход. Вас ожидают. — скучающим тоном проговорил он. Павел никак на это не отреагировал, продолжая упрямо сидеть на месте, но при этом смотря противнику прямо в глаза. Тот чему-то усмехнулся и повторил, покачав головой: — На выход. Либо самостоятельно, либо за шкирку потащу. — пират тут же стал суровым, и такие же скучающие, но теперь строгие болотные глаза «впились» в капитана офицеров. Но последний лишь отвел взор в сторону, показывая такую же скуку, что присутствовала в образе блондина, который еще немного постоял, постучал ногой, помотал головой, а после, рыкнув себе под нос что-то наподобие: «Надеюсь Мышь меня не убьёт», подошёл к сидящему и поднял того на ноги, заставляя встать и последовать за ним. — Тяжело когда начальник женщина, да? — услышав невольную фразу зеленоглазого, довольным тоном усмехнулся Серый Кардинал, стараясь поддеть сопровождающего, витающего в своих мыслях, так и не убравшего нож. Казалось бы, отличная возможность осуществить свой план, когда всё «подано на блюдечке». Но Павел решил действовать по-другому: не физически, а морально. Точнее офицер отвлёкся на неожиданно появившуюся слабость, заставившую его пошатнуться. — Так ведь не важно, если человек нормальный. — вырвавшись из размышлений вопросом на вопрос ответил блондин, нахмурившись и пытаясь понять, что это была за «придирка». — Вам что? Методички раздали, чтобы так отвечать? — всё никак не унимался капитан офицеров, проговорив это с одышкой в голосе и вскинув брови, а после повернулся к собеседнику. — Какие методички? Что за дичь? — ровным и утвердительным тоном спросил Балу, пожав плечами. И чего этот Кардинал к нему прикопался…а точнее, к Маше. Саша никак не мог понять, как можно быть таким вредным и заносчивым… Пираты тоже особой невредностью не блещут, но по сравнению с этим, они просто паиньки. Блондин искоса оглядел «пленника», что заставило зеленоглазого невольно поёжиться. Ведь это насколько нужно быть упертым, чтобы довести себя до такого состояния? По Сажинову было видно, что он придерживается голодовки с тех самых пор, как попал на корабль. А теперь идёт кое-как и шатается, будто пьяница, хотя на деле ему негде даже было достать алкоголь. Глядя на офицера, Саше захотелось кушать, а желудок предательски буркнул, но, к его счастью, этого никто не услышал. — Ха! — из размышлений пирата вырвал голос Серого Кардинала, который несмотря на то, что пытался держать каменное лицо, тоном выдавал свою надменность. А потому, уже устав от этих выходок, Балу спросил: — Слушай, чё ты от меня-то хочешь? — он немного развёл руки в стороны, хмурясь ещё больше. — У неё и спроси! — выпалил пират, после чего одёрнул себя, осознав, что сказал лишнего. — За одно спрошу, зачем вы убили моих офицеров… — снова надменность слышится в голосе сероглазого. — Опять… — тише и печальнее добавил Серый Кардинал, но его невольный собеседник это услышал, хотя прокомментировать не успел, ведь оказался перебит: — Я же говорил… — почти что прорычал Сажинов, сжав челюсти. Такой тон явно не понравился первому помощнику пиратского судна и даже немного удивил его. — я должен был умереть…первым… — Да не драматизируй ты. — махнул рукой Саша, фыркнув. Такая реакция ещё больше разозлила офицера, а потому он начал наступать, даже несмотря на то, что его самочувствие ухудшалось: — «Не драматизируй»? Вы себя слышали? — повысив тон, спросил Серый Кардинал хриплым от обезвоживания голосом. На что блондин лишь снова фыркнул, закатывая глаза. — Постоянно. — он усмехнулся и покачал головой. Но делал это не от собственной шутки, а скорее оттого, что просто пожалел сероглазого, который всё также продолжал возмущаться, делая вид будто бы ничего не происходит. — Вы убили мою команду! Вы жестокие и кровожадные убийцы! — проигнорировал сказанное пиратом, воскликнул Павел, подходя ближе и тыкая пальцем в грудь собеседнику. — Воу-воу-воу! Полегче! — последний отступил на пару шагов, приподнимая руки в примирительном жесте, в одной из которых всё ещё держал холодное оружие. — И вы…! — вновь начал свою «тираду» капитан офицеров, убирая руку и вскидывая голову. «Он точно чёкнутый. Хуже, чем мои все вместе взятые. — усмехнулся такой аналогии блондин у себя в голове». После чего равнодушно, но при этом немного устало, проговорил: — Да успокойся. — Балу закатил глаза и скрестил руки на груди, скептично оглядывая своего собеседника: — Да как вы вообще смеете! — прошипел Сажинов, немного выгибаясь вперёд и пытаясь морально надвисать над пиратом, которому на это, откровенно говоря, просто наплевать — Живы-здоровы они все. — ещё более устало проговорил блондин, не видя смысла в том, чтобы скрывать состояние подчинённых сероглазого, хотя его собственное оставлял желать лучшего. — Как вы можете так нагло врать? — будто бы и вовсе не думая ни о чем, кроме того, что происходит у него в голове, вновь задал вопрос Серый Кардинал. — Сам убедись! — проговорил Саша, когда парни в тот момент наконец-то вышли на открытое пространство, а вернее на палубу, залитую солнцем. Оба начали щуриться от яркого света, ведь глаза ещё не отвыкли от той полутьмы, в которой они были, буквально, только что. Когда Павел смог наконец-то привыкнуть к данному освещению то заметил офицеров, стоящих около мачт, и облегчённо выдохнул. А блондин, услышавший это, ещё раз искоса глянул на него, удивившись, а голове пронеслось: «Вау, он не врал. Неужели он, действительно, за них так переживал. По его виду вообще не скажешь». Последняя фраза относилась к тому, что Сажинов вновь «натянул» маску спокойствия и абсолютного равнодушия, а после, чуть не заплетясь, поплёлся за своим сопровождающим. Подойдя к своим офицерам…живым. Их капитан гордо вскинул голову, глядя на всё «с высока» будто бы секунду назад не был удивлён такому расположению дел. Пираты, скорчив гримасы, переглянулись и подошли ближе к пришедшим, в то время как офицеры с беспокойством наблюдали за Серым Кардиналом, поражаясь тому, как тот ещё стоит на ногах. Последний же с каждой секундой «опровергал» эти поражения, потому что измотанный организм давал о себе знать. Парень нервно бегал глазами, наблюдая за происходящим, когда звуки на фоне резко стали громче, а после и вовсе сменились на шум в ушах. Воздуха не хватало, будто бы он только что захлёбывался в воде. В глазах резко потемнело, а тинитус будто бы разрывал мозг. В таком состоянии, стоя на ногах, Павел пробыл ещё пару секунд, прежде, чем он полностью погрузился в небытие и упал без чувств…^^^
Офицеры, которые, по счастливому случаю, не были завязаны, тут же бросились к своему капитану, пытаясь привести того в сознание, что выходило из рук вон плохо. Яков похлопал его по щекам, чувствуя холод бледной кожи, а Андрей словно соперничая, убрав руки товарища, обхватил голову капитана и осторожно повернул в бок, дабы предупредить западение языка, пока Ренегат паниковал, пытаясь то ли заткнуть товарищей, которые снова начали спорить, то ли «достучаться» до пиратов, которые занимались своими делами и были настолько отвлечены, что не замечали этой «заварушки». Горшок с Балу, незаметно скрывшиеся за штурвалом, чей уход был замечен только кудрявым офицером, слишком увлеклись управлением кораблем и беседой между собой, но тут же вернулись, обратив внимание на грохот и суету, происходящие внизу, через минуту были тут; дежурившие Поручик с Ягодой оказались на камбузе только тогда, когда услышали возгласы и восклицания офицеров, а Мышь не появилась и вовсе. Где она? И чем занимается? — Известно только ей. Леонтьев вновь перевёл свое внимание на товарищей, которые никак не желали находить компромисс, даже в такой ситуации. А ведь казалось бы, именно сейчас это и стоит сделать. Но этим двоим явно не хватало для ума, чтобы понять, поэтому высокий решил действовать самостоятельно. Первое, что пришло в голову королевскому навигатору — по-настоящему, «достучаться» до пиратов. Тем более, их команда присутствовала вся, кроме капитана. — Вы, что не видите?! Человеку плохо! — громко восклицает Ренегат, эмоционально разведя руки в стороны, при этом указывая на пострадавшего. Подельники переглянулись и, сделав жест, будто бы сдаются, отошли к фальшборту, а Горшок пихнул вперёд курящего блондина под недоуменный взгляд болотных глаз и злобно-вопрошающий тёмно-серых. — Чё ты делаешь? — недовольно шикнул на друга обладатель первых, пытаясь развернуться и направиться прочь, дабы избежать исполнения своих прямых обязанностей. — Почему я? — А кто из нас врач: ты или я? — квартирмейстер пиратов вопросительно изогнул бровь и, скрестив руки на груди, скептично посмотрел на Балу, который всё также недовольно фыркнул, хотя всё же подошёл к «больному», начиная того осматривать. Для начала проверив реакцию зрачка он оттянул веко и невесло произнёс: — Memento mori. — качая головой, проговаривает первый помощник пиратского судна, выпрямившись и закончив «осмотр», скорчив скорбную гримасу и получив порицание со стороны пиратов, усмехулся. Он переводит взгляд на Якова, который стоит с выпученными глазами и смотрит в пустоту, осознавая сказанное. Ведь кудрявый, единственный знал перевод этой фразы, кроме «врача». Остальные, будь то пират или офицер, вопросительно посмотрели на эту «парочку», но ответа на свои вопрошающие взгляды не дождались. Вместо неё Балу произнёс: — Natūra sanat, medĭcus curat morbos. Но в нашем случае это не подходит! — будто бы усмехаясь, махнув рукой, но при этом проговорив это словно неуверенно, дабы «претензий» к нему не возникало, судовой врач продолжил, совершенно не обращая внимания на пострадавшего: — Да жив-жив! — успокоил он, заметив облегчённые выдохи всех, без исключения. — Что с ним? — взволнованно спросил Ренегат, сжав ладони в кулаки и прижав их груди, забыв о больной руке, не так давно укушенной островным кроликом. Сейчас он больше переживал за состояние своего капитана, нежели о том, что там болтает блондин. Хотя что сейчас произошло — он не понимал. И это пугало ещё больше. Мысли высокого тут же перебил голос пиратского квартирмейстера, обратившегося к другу: — Так ты будешь чё-то делать или нет? — спросил кареглазый, скрестив руки на груди и внимательно глядя на Балу, который развёл руки в стороны и раздражённо проговорил: — Почему вы заставляете меня выполнять мои обязанности? — нахмурившись, протягивает он, но всё же злобно посмотрев на Мишу, скептично приподнявшего уголки губ. — К Мыше тащи его. — покачав головой, в заключении выдаёт Саша, перед этим достав нюхательную соль, которую всегда носит с собой и поднеся к носу пострадавшего, который лишь слегка сморщил нос, не просыпаясь. После чего врач уже собирается уйти, заправив склянку в карман и оттряхнув ладони в перчатках, но оказывается остановлен новым вопросом Горшенёва старшего: — Ты будешь мне помогать или нет? — скорее приказным тоном, нежели вежливо «попросил» последний, уперев руки в бока. Яков, как и остальные офицеры, молча наблюдал за этим спором, переводя взгляд с одного пирата на другого и иногда на своего капитана. Последний же никак не хотел приходить в сознание, что, откровенно говоря, пугало королевских моряков и заставляло тревожиться. Голубые глаза первого помощника капитана офицерского судна время от времени останавливал свое внимание на блондине. И много ещё кудрявому предстоит узнать об объекте внимания? За эти несколько дней юноша успел выяснить, что тот не только пират, но ещё и врач на пиратском судне. Поразительно, не правда ли? Да уж. Не парень — а целая загадка. Ренегат постоянно то поднимал, то опускал указательный палец, пытаясь что-то высказать, но никак не мог на это решиться, а потому окинул палубу взглядом, наткнувшись на подельников, которые также следили за происходящим, не понимая, что происходит и что они здесь делают. Но, видимо, заскучав юноши начали играть в «ладушки», чтобы хоть как-то себя занять. Что же делал Андрей в это время? Закончив спорить с кудрявым, при том, что оба офицера остались при своём мнении, так ничего и не решив. Квартирмейстер офицерского судна продолжал сидеть на месте и просто недовольно наблюдал за происходящим. Было ли ему страшно? Да. Но парень этого не признавал, но замечал за собой, что слишком часто кидает быстрые взгляды на Горшка, который, заметив это, переводил карие глаза с блондина на него, недовольно испепеляя и как бы заставляя отводить взор, что немного пугало Князева, но голубоглазый упрямо продолжал свое дело. Хотя кто знает, что творится в голове пиратского квартирмейстера. Может он, ведя спор, параллельно с этим подумывает какой-нибудь план мести. Кому и за что? Знает только Горшенев старший. Увы, светловолосый этого не знает. Поэтому, откровенно говоря, побаивается своего случайного собутыльника. — Ладно! — прошипел Балу, закатив глаза и показательно выдохнув. Затем парни приблизились к капитану офицеров, от чего королевские моряки немного отшатнулись, отдавая полный контроль как над ситуацией, так и над Серым Кардиналом, пиратам. А сами, чувствуя, какую-то неловкость и неуют, приобняли себя за плечи и потёрли, будто бы от холода, но на самом деле от волнения что ли…^^^
Забрав Серого Кардинала «с горем пополам» и под многочисленные возмущения офицеров Балунов и Горшенёв старший отнесли в каюту капитана «пострадавшего» по всем законам правильной транспортировки. Пришедшие на помощь подельники недоуменно следили за всеми этими действиями, не зная как помочь, а потому, просто уселись по-турецки, сначала наблюдая, а затем, потеряв интерес, снова принялись играть в ладушки, неслышно для других. Взволнованные офицеры переводили дух, пока Ренегат все ещё продолжал возмущаться творящемуся вокруг. Разошедшиеся во мнениях Яков и Андрей отвернулись друг от друга и от темноволосого товарища, всем видом показывая свой интерес к обустройству корабля. Ветер поднялся, а волны разбушевались и, ударяясь о корпус, их капли попадали на палубу. Мачты скрипели, слегка покачиваясь. А судно все быстрее отделялось от недавнего места отдыха, о котором напоминали лишь чайки, парящие в воздухе. Внезапно «пленников» прервал возглас Поручика, обратившегося к ушедшим пиратам: — А чё нам с ними делать? — протянул Щиголев, отрываясь от «важного» дела и выгнув бровь. — Да просто к мачте привяжите — небрежно кинул Миша, хохотнув и скрываясь за дверью. — Ну, к мачте, так к мачте — поправив шапку, выдохнул его младший брат, собираясь на поиски подходящих веревок. — Погоди. — остановил его Саша, притянув за рукав к себе. — Для начала… у меня есть идея получше. — довольно протянул зеленоглазый, также довольно потирая ладони и начиная рассказывать план тихо на ухо товарищу. Всё время рассказывания того самого плана в подробностях не заняло и пяти минут. Вот только пираты, оставшиеся на палубе постоянно кидали хитрые взгляды на офицеров, придавая загадочности своим словам и заставляя тех волноваться за свою жизнь. Хоть они и слышали шуточное напутствие темноволосого квартирмейстера, но все же надеялись, что это так и останется своеобразным юмором Горшка. Но с этими двумя, можно поверить, что любую шутку или глупую идею они воспринимают как истину и единственное, что останавливает их от исполнения этой идеи — это желание всё сделать по-своему. А потому, закончив с обсуждением, подельники загадочно переглянулись, подмигнув друг другу и, почти синхронно выудив из неоткуда длинные веревки, направились к офицерам, беспокойно ждавшим своей участи. — Вы ведь не собираетесь этого делать? — нахмурившись, жалобно протянул навигатор королевского судна, протирающий пенсне, дабы хоть как-то занять руки. Но тут же убрал его, немного попятившись назад.***
Холодная и мокрая повязка аккуратно коснулась лба промокательными движениями, будто вытирая. Павел неприятно сощурился и нахмурился, стараясь пошевелиться, что удавалось довольно сложно. Слышался скрип корабля, качание его на волнах, шорохи, топот в комнате, шебуршание и тихое, почти неслышимое напевание. А потому, дабы узнать где сейчас находится и чтобы избавиться от чувства неизвестности, парень попытался приоткрыть веки. И как только ему удалось это осуществить, светловолосый увидел перед собой смутный и показавшийся ему знакомым силуэт его знакомой. Уголки губ на его лице слегка дрогнули от удивления, а сам офицер, промаргиваясь и поддавшись какому-то наваждению еле-слышно спросил охрипшим голосом: — М-Мари? — силуэт не двинулся с места, а потому Павел более жалобно и чуть слышнее повторил: — Мари? — вопрос «Это ты?» застрял где-то в горле. Как только знакомая фигура подошла ближе, от неё повеяло таким же знакомым ароматом летнего сада и свежести. Но стоило лишь неверяще протереть глаза ладонями, как Серого Кардинала застала врасплох «серая реальность», которая оказалась кают-компанией капитана пиратского судна. Послышалась громкая усмешка, что явно смутило старшего. Потому что с одной стороны, он задавался вопросом «Что происходит? И почему он здесь?», а с другой то, что этим «силуэтом» оказалась никто иная как Мышь, которая наклонилась над ним и снова «промокнула» чужой лоб. — Кто? Кто такая Мари? Подружка твоя? — явная усмешка чувствовалась в тоне девушки. А Павел проклинал себя за свою слабость и неосторожность, ведь капитан пиратского судна не будет упускать возможности упомянуть об этом моменте. Этого он и боялся. Какой же он…! Додумать ему не дали, потому что девушка резко встала и подошла к столу, дабы выжать тряпку. — Что ж ты себя так не бережёшь, а? — укоризненно спросила она, качая головой и перебивая неловкость в воздухе. — Мы же целый мешок с сухарями оставили и воду впридачу налили. И каков итог? Ведь крысы ущерб не возместят! — рыжеволосая развела руки в стороны, каплями с тряпки попадая на лицо офицера. — Надо сказать Мише, чтоб…тщ-тщ-тщ… — пиратка поднесла палец к губам и загадочно поиграла бровями, вызывая недоумение у оппонента. — Что здесь происходит? — начал допрашивать светловолосый, немного привставая. — Почему я здесь? Какое право вы имеете держать меня тут? — несмотря на свое ослабленное состояние Серый Кардинал подрывается с места и на шатающихся ногах и с резкой темнотой в глазах направляется к выходу из каюты, цепляя всё вокруг по пути. Серые глаза капитана пиратов злобно и угрожающе глянули на «бунтующего», после чего она приказным и таким же угрожающим тоном воскликнула: — Сядь обратно! — Павел резко остановился, с вызовом и головокружением глянув на девушку. Но почему-то её тон заставил повиноваться. А потому парень безвольно вернулся обратно. — Ну вот. А то совсем себя не бережешь, так ещё и разнес бы мне всю каюту. — более мягко произнесла она, скрестив руки на груди и покачав головой. Затем перехватила стакан со стола и протянула «больному». Последний же лёг софу, повернувшись спиной к Марии, которая неслышно ахнула, разведя руки в сторону, чуть не выплеснув воду, и хотела было что-то сказать, но оказалась перебита вошедшим в кают-компанию своим первым помощником, принёсшим бульон. — Вы уже успели…поссориться? — аккуратно поинтересовался вошедший, переводя взор болотных глаз с капитана офицеров на своего. — Мы только начали. — бодро произнесла последняя, пожимая плечами и убирая стакан обратно на стол. На что «больной» фыркает и показательно качает головой. — Я же говорю. — закатив глаза, произнесла девушка, указывая на фыркнувшего, который услышав это, обернулся. — Вы уже надоели на каждое моё фырканье говорить «я же говорю». — парень передразнил слова рыжеволосой, а затем снова отвернулся к спинке мягкой мебели, больше не произнеся ни слова. Мария лишь закатила глаза на это и вновь покачала головой. Балу понимающе хмыкнул и, поставив тарелку с бульоном на стол, опустился на ближайшее кресло. — Павлик! Тебе кушать принесли! — девушка потормошила лежащего, но тот не подавал никаких признаков «жизни», а потому она решила действовать более радикально и дала сероглазому подзатыльник. — Ты что не слышишь что ли? Я тебя уговаривать должна? — Я не глухой, если вам так интересно. — буркнул Серый Кардинал, оставаясь в прежнем положении. — Этого мало. Помимо того, что ты должен уметь слышать, ты должен уметь ещё и слушать и понимать. — подняв указательный палец уверенно заявила Мышь, кидая быстрый взгляд на блондина, который, нахмурившись, следил за этой пантомимой. — Я никому ничего не должен. — протараторил Павел, «выплюнув», буквально, каждое слово. — И есть я не собираюсь. — А кто из нас грохнулся в обморок: ты и я? — начиная выходить из себя, прошипела капитан пиратов, снова давая подзатыльник капитану офицеров. — Что вы творите?! — в этот раз последний резко подскочил и обернулся, грозно глядя на девушку, на чьём лице были только скептичность и равнодушие. — Я. Не. Собираюсь. Есть! И то, что я «грохнулся» ничего не значит! — на выдохе злобно процедил Сажинов, встречаясь взглядом с серыми глазами, в которых читалась насмешка. После чего их обладательница произнесла: — Неужто он устроил весь этот цирк специально меня? Как мило. — нарочито-умилённо проговорила Мышь, усмехнувшись и кидая быстрый взгляд на Балу, разворачиваясь к другу и указывая большим пальцем на «врага». Первый помощник уже поднялся на ноги, сцепив руки за спиной и, ухмыльнувшись на эту фразу, вопросительно тряхнул головой как бы намекая на желание уйти, а получив насовсем уверенный кивок от рыжеволосой, спокойно направился в сторону двери. Девушка снова перевела свое внимание на старшего. После чего пересела в кресло, где не так давно сидел Балу. Она откинулась на спинку, сложив руки в замок, устало обводя взором комнату, даже не останавливая свое внимание на офицере, присутствующем здесь. — И что мне с тобой делать? Понять и простить не смогу. — Мария положила руки на подлокотники и громко выдохнула. Павел по-прежнему молчал, мысленно укоряя себя за то, что так много наговорил лишнего. Он поднял стальной взгляд, встречаясь с серебром в чужих глазах. Обладательница последних вновь покачала головой, цыкнув, и равнодушно проговорила: — Ладно. Делай, что хочешь. — пиратка взяла книгу со стола, принимаясь читать. Далее повисло гробовое молчание, переходящее в гнетущую тишину. Но последней она являлась только для офицера, а потому парень принялся рассматривать обстановку в кают-компании. Большую часть помещения офицер изучил уже в прошлые разы, а сейчас остановил свое внимание на деталях, в особенности на столе с множеством «безделушек», одними из которых являлись разные флажочки непонятного происхождения с такими же разными вариациями символов: окровавленное сердце, кости, песочные часы и крылья, и даже цилиндр. Стоп…что? Где-то Серый Кардинал это уже видел. Но где именно он не мог никак вспомнить. В голове невольно всплыла та самая фраза пирата про «отварчик для памяти». Юноша помотал головой. Это действие было ошибкой, потому что его истощённый организм, чуть снова не потерял сознание. Внутри саднило ещё больше, будто бы царапая кожу изнутри. Но самым худшим фактором во всем этом был ароматный запах бульона, «растянувшийся» по всей комнате. Светловолосый посмотрел на тарелку, принесенную блондином. Но тут же одёрнул себя. Нет! Он не будет этого делать! Сажинов вновь, но только уже аккуратно, покачал головой, прогоняя лишние мысли и взглядом снова пробегаясь по каюте, в надежде зацепить что-то интересное и тем самым отвлечься от мрачных размышлений. Но, к сожалению, этим «чем-то», а точнее «кем-то» в этот раз оказалась капитан пиратов, увлечённая чтением. Закинув ногу на ногу, девушка одной рукой держала книгу, а второй пальцами барабанила по подлокотнику, время от времени ей же переворачивая страницы. Девушка, по всей видимости, уже полностью погрузилась в чтение, совсем не замечая, что происходит вокруг неё, а возможно, специально играла свою роль. Но если быть честным, а это сероглазый умеет делать, то это немного удивило его и даже… Нет. Ему плевать. Это же пираты! Что они могут найти в книгах? Им только карты подавай — и они пойдут искать клады. Вот и всё! Ничего нового или интересного! Хотя огромная судовая библиотека, говорила об обратном. Что не ускользнуло от внимательного взора капитана офицеров, так это отсутствующая пыль на самых книгах и полках, где они стояли. Следовательно, их частенько доставали и читали. Но…это же не может быть правдой, ведь…дядя же говорил?.. Внезапно всю идиллию, а также мысли пленника, прервал слишком уж громкий протестующий звук желудка офицера. Последний выпучил глаза, тут же отводя из в сторону. А Мышь усмехнулась, но не более того, а потому, даже не подняла взора, продолжая читать или искусно делая вид. Павел был готов проклясть себя. Но лишь фыркнул и закатил глаза на самого себя, будто ничего не произошло, но желудок имел собственные мысли на этот счёт и молчать не собирался. — Ну уж нет! Хоть мы и пираты, но опускаться до того уровня, чтобы морить голодом пленника… это каким извергом надо быть? — всё же оторвавшись от чтения, выдала Мышь, грозно глядя на оппонента и разведя руки в стороны. Тот готов был провалиться сквозь землю или нерационально побить «нарушителя» тишины. Но капитан пиратов пока ничего не предпринимала, лишь продолжала молча испепелять сердитым взглядом старшего, способным плавить металл и взывать к совести, но вдобавок к напряжённой ситуации, рыжеволосая тихо и мягко протянула: — Все ещё не желаешь покушать? А то все остывает. — на последнем слове девушка сделала акцент, получив злобный взгляд в ответ и отрицательное качание головой. А потому она подняла указательный палец вверх и протянула: — А! голодовка! — Мария вскинула брови, поджав губы, после чего продолжила: — Понимааю. Покушай! — более приказным тоном проговорила капитан пиратов, но Павел снова отрицательно покачал головой и не вымолвил ни слова. Так могло продолжаться ещё очень долго, если бы не открывшаяся настежь дверь и не влетевший в помещение Горшок, который с ходу воскликнул: — Ма… Мышь! Ты срочно нужна на палубе! Только посмотри, что они учудили! — парень возмущался, пытаясь отдышаться и постоянно оглядываясь на палубу, для пущей убедительности, указывая в то место рукой. После чего он снова посмотрел на своего капитана, а взгляд карих глаз оказался жалобным, но при этом раздражённым. Темноволосый поджал губы, взором метаясь по каюте. Его даже не смущало присутствие здесь Серого Кардинала, ведь, по всей видимости, на палубе произошло что-то действительно серьёзное. Желая избавиться от этой гнетущей обстановки и распирающего любопытства, девушка чуть ли не сразу направилась вслед за квартирмейстером, нарочито небрежно кинув капитану офицеров: — Когда прийду — чтоб вся тарелка опустела! — проговорила она и скрылась за дверью каюты, тише добавляя свои предложения. — Как будто их там…ну не знаю… Пор с Ягодой обчистили. — усмехнулась Мышь, когда пираты уже оказались на палубе. Девушка подняла взгляд и то, что она увидела было совсем недалеко от её слов. — Ох, ё… — взору пришедший предстала довольно интересная картина. Троих офицеров снова привязали к мачте и вдобавок с такими же затянутыми собственными шейными платками ртами. Двое старших, по всей видимости, уже смирились с таким уже постоянным положением дел, что даже не пытались как-то противостоять, лишь обдумывая как быстрее от этого избавиться. А королевский навигатор, наоборот, всеми силами показывал свое недовольство. Возле него стоял старший из подельников и что-то пытался разобрать в маленькой книжке, что очень не нравилось высокому, который то и дело пытался хоть как-то зацепить тёзку, дабы тот не читал её содержимое. Но это полбеды. Что, конкретно, «поразило» и даже немного шокировало пришедших так это то, что все офицеры были с обнажёнными торсами, а где-то рядом, сложив ноги по-турецки, расположился Ягода и с помощью скин-ду подельника срезал пуговицы и клал себе в карман. Что также бросилось в глаза Мыши: на руке Поручика висел жилет Леонтьева уже «обчищенный» — без единой блестящей вещицы. Как капитан пиратов узнала, что данный предмет одежды принадлежит высокому офицеру — догадаться было не сложно. Ведь не так давно ей пришлось возвращать жилет парню, потому что подельники уже его «похищали». Про старших королевских моряков и говорить нечего. Явное недовольство и пренебрежение к этой ситуации читалось на их лицах, но помимо этого как ни странно, смущение. Кудрявый офицер постоянно кидал быстрые и жалобные взгляды на штурвал и стоящего за ним штурмана будто бы тот мог его «спасти». Балу же делал вид, что ничего не замечает, но на самом деле прилагал огромные усилия, чтобы казаться таким. Но всё, пока этого не видел первый помощник офицерского капитана, кидал на него изучающие взгляды. Почему же он не остановил подельников? Парень пытался…хотел бы попытаться…но тут, как со штормом, лучше переждать. А потому Саша, действительно, решил «переждать» и просто думал о своём, что не поимённо возвращалось к происшествию. С Андреем же всё было немного хуже. Потому что светловолосый, чуть было носом к носу не столкнулся с квартирмейстером пиратского судна, когда тот, витая в своих мыслях, почти что на него налетел. Михаил окинул изучающим взглядом Князева. После чего карие глаза распахнулись, встретившись с голубыми, а оба их обладателя смутились и залились краской. Затем темноволосый громко фыркнул и, что-то бормоча себе под нос, буквально помчался к капитану, оставляя квартирмейстера офицерского корабля в замешательстве. Вернёмся к рыжеволосой. Мягко говоря, она была поражена происходящим. С одной стороны, девушка злилась такой выходке, с другой — хотела расхохотаться, глядя на реакции своих подчинённых и тех, по чьей вине это происходит, а с третьей вообще показать это Серому Кардиналу, громко смеясь и шутя. Но и подельники не остались безнаказанными, а точнее старший из них. Видимо, найдя что-то интересное или забавное, Поручик обернулся, дабы показать высокому, но, смутившись, медленно повернулся обратно с распахнутыми глазами. А Ренегат залился краской, поднимая глаза кверху и пытаясь что-то сказать. Мышь тихо хохотнула и, перевела взгляд на капитанский мостик, откуда Миша, в буквальном смысле, пинками выгонял блондина, который, недовольно топая, спустился по лестнице и направился к своему капитану, по пути случайно задев кудрявого офицера. Балу обернулся, сделав жест, будто бы сдается, собираясь извиниться, но, также как и Поручик, лишь медленно повернулся и направился прочь. А Яков также злился краской, только опустил взгляд в пол. Но веселье тут же сменилось на «немилость» капитана, которая упёрла руки в бока и грозно спросила: — Что за сыр-бор вы тут устроили? — она вопросительно выгнула бровь, скептично оглядывая всех…буквально, всех. Ведь за ее спиной стоял никто иной, как любопытный Серый Кардинал, выглядывающий через её плечо. — Вы чё меня позорите? Сначала лодки… — Мы тут ни при чём! — в унисон воскликнули подельники, оторвавшись от своих дел, тем самым потревожив и остальных. — И сейчас вы тоже ни при делах? — рыжеволосая покачала головой и громко цокнула, оглядев сначала подчинённых, а затем офицеров, тем самым смущая последних. — Не…да! — подняв брови, вновь в унисон проговорили Поручик с Ягодой, после чего переглянулись, поджав губы, прекрасно понимая, что попали и очередного дежурства и добавочного наказания им не избежать. Но, резко вспомнив, кто навёл на них такую мысль, снова переглянулись, но уже с хитрыми усмешками, кивнув друг другу, и посмотрели на Горшенёва старшего, который уже произвёл «рокировку» с блондином и пребывал на палубе, завязывая узлы, дабы хоть как-то занять руки и не привлекать внимание капитана. Заметив обвинение в свою сторону, квартирмейстер пиратского судна развёл руками, случайно взором цепляя квартирмейстера офицерского судна, и тут же отвёл взгляд, опустив его в пол. — Да я в шутку это предложил. — нарочито-жалобным и извиняющимся тоном начал оправдываться Миша, снова разводя руки в стороны, а после прижимая их к себе, «круглыми» карими омутами оглядывая рыжеволосую. — Да я вообще не думал, что эти двое это воспримут так всерьёз! — он похлопал себя по тёмной макушке, а затем кулаком постучал брату по лбу, отчего тот недовольно потёр ушибленное место, складывая в карман очередные пуговицы под злобным взором девушки. — Ты сказал и́м…иих… — замявшись, Мышь неопределённо махнула рукой, указывая на офицеров. Она уже не обращала внимания на капитана королевских моряков, стоящего позади него и наблюдающего за этими «разборками»…пока что. — Нет! — снова громко воскликнул Горшок, вскидывая брови и махая руками в знак отрицания. — Я просто сказал «привязать». Остальное они сами додумали и это полностью их…кхм… заслуга. — парень поднёс кулак ко рту и вновь поднял взгляд на своего капитана, заметив Серого Кардинала, находящегося позади неё. Горшок тихо хохотнул, глядя на недоуменный и отчасти даже шокированный взгляд «предводителя» королевских псов, но, поймав на себе недовольный взор Мыши, тут же отвёл глаза. Та снова грозно посмотрела на подельников, но провинившиеся не унывали и вновь попытались найти кого-то виноватого, лишь бы не признавать собственной вины. И этот «виноватый» всё-таки нашёлся: — А Балу нам помогал. — медленно и тихо произнёс Лёша, но блондин, стоящий за штурвалом, неведомым образом это услышал и, нахмурившись, перевёл свой взор на место, где и происходила эта «заварушка» и как показалось рыжеволосой, даже надул щёки от обиды и ложного обвинения. — В смысле?! — громко спросила Мария. Точно таким же вопросом, но тише, задался её первый помощник. — Он нас не остановил! — продолжал мысль друга Поручик, который уже успел убрать ту маленькую книжку к себе в карман под недовольные возмущения и мычание темноволосого тёзки. — Так всё! Довольно! — рыжеволосая подняла руку вверх, желая прекратить весь этот «сыр-бор». Она громко выдохнула собираясь с мыслями, и соединила пальцы. После чего обращаясь к каждому по отдельности, проговорила, но её нарочито-грозный тон перепугал всех «до чёртиков», а в особенности офицеров: — Вы двое! — пиратка обратилась к подельникам, которые под сердитым взглядом серых глаз поёжились, но следующие произнесённые своим капитаном слова заставили парней возмутиться. Хотя они сразу же передумали это делать, ведь оба поняли, что ни сейчас, ни потом это не поможет: — Взяли пуговицы, иглы, нити в зубы и марш всё зашивать! После этого приказа подельники нехотя поплелись на камбуз, где им предстояло выполнить указание. Пуговицы собирать не пришлось, ведь эти двое чудиков, как только сдирали их с рубашек и жилетов, то сразу же прятали себе в карманы. Дверь камбуза хлопнула под недовольное бурчание пиратов, после чего оставшиеся на палубе переглянулись и обменялись вопросительными взглядами. А Мария уверенно произнесла: — Они скоро всё зашьют и ваша одежда будет, как новая. — она потёрла руки, покачав головой. Но, не сдержав себя, рыжеволосая засмеялась, глядя на вид офицеров, так удачно (или нет) «созданный» подельниками, а за ней последовали и остальные пираты, вгоняя несчастных в краску не за их «положение», а за то, что прямо сейчас на глазах у своего капитана они просто-напросто позорят флот; а Серого Кардинала приводят в ярость, отчего тот стиснул зубы и тихо прорычал от злости. Но хохот не прекратился, хотя стал немного тише. — Тише-тише. — Мышь подняла руку, и пираты тут же притихли. Капитан пиратов неожиданно подошла к кудрявому офицеру, занося шпагу, до этого находившуюся за пазухой, над его головой, отчего Яков зажмурился, ожидая самого худшего. Остальные офицеры встревожились, начиная волноваться. Она рассекла оружием воздух и…пираты прикрыли глаза. Послышался свист, после чего королевские моряки почувствовали свободу от пут. «Пленники» огляделись, понимая, что их просто развязали. — Н-да… — задумчиво протянула Мышь, следя за происходящим, но оказалась перебита квартирмейстером офицерского корабля, который, сняв повязку со рта, тут же принялся высказывать свою гневную тираду: — Что это за безобразие?! — громко воскликнул Андрей, также громко выдыхая воздух. — Я вас спрашиваю! Какое право вы имеете так с нами обращаться?! — Помолчи, а? — недовольно и скептично проговорил Горшок, вопросительно выгибая бровь. — Я не собираюсь молчать! Если ты не понял. И между прочим ты…! — договорить светловолосому не дали. Миша, неожиданно оказавшийся за его спиной, поднёс нож к чужому горлу, прорычав над самым ухом: — Это ты не понимаешь, щенок! — ещё одно резкое движение. Холодная сталь касается нежной кожи на шее королевского моряка, отчего последний задирает голову. Да он так и думал. От этого пирата можно ожидать всё, что угодно. Он же говорил! Этот чёртов квартирмейстер, такой же непостоянный как и ветер! И с одной стороны, это ужасно раздражает, с другой — из-за этого хочется узнать его ещё больше. Следующее действие было для голубоглазого такое же неожиданно, как и всё, в принципе. Горшенёв старший сделал несколько шагов назад, потащив за собой свою «жертву», после чего очень тихо прошипел над ухом: — если у тебя есть какие-то претензии ко мне… — его горячее дыхание, будто бы обжигало кожу. — …то давай решим их сегодня после отбоя. Согласен? — Андрей, не в силах внятно ответить, лишь нервно сглотнул и аккуратно кивнул. Яков, недовольный положением дел, и своим положением, развязал повязку и перекинул её через плечо, переводя немигающий взгляд на штурмана, встречаясь с болотными глазами, которые их обладатель тут же отводит, делая вид, что увлёчен своим делом. Цвиркунову стало немного не по себе от осознания, что он всё это время был объектом внимания своего объекта внимания. Дабы хоть как-то отвлечься от этих мыслей, кудрявый оглядывает палубу, останавливая взор на темноволосом товарище, который безуспешно пытался справиться с галстуком, завязанным слишком туго, постоянно одёргивая раненую руку. Поэтому он решил помочь навигатору. Уж слишком тот выглядит жалобно. Сумев с горем пополам, развязать несчастную тряпку, первому помощнику пришлось слушать многочисленные жалобы, произнесённые в течение одной минуты: — Я, конечно, не хочу соглашаться с Андреем. Но это, действительно, беспрелел! — тараторил высокий, сжав кулаки и громко выдыхая. — Мы не заслужили такого отношения к себе! Да и почему мы должны всё это терпеть?! — он развёл руки в стороны, а затем продолжил, не дав собеседнику вставить своего слова: — Почему, когда я был там и не офицером, было лучше? Не совсем, конечно, но да. — парень поднял указательный палец вверх, делая умный вид. — Там тебе не нравится, здесь тебе не нравится! А что тебе вообще нравится? — тихо и злобно пробубнил кудрявый, но высокий его проигнорировал, а потому также тихо проговорил, а вернее прорычал: — Убил бы их! — Яков распахнул голубые глаза от услышанного, а в то же мгновение на палубе показались счастливые подельники, несущие своё «наказание». После чего пришедшие в тот же миг кинули, а точнее «швырнули» им во всех офицеров. А если точнее — в двоих. Где сейчас находился Князев — знает только он сам и Миша, а потому жилет и рубаха светловолосого просто полетели куда-то на доски. Королевские моряки немного опешили от таких неожиданных действий, прижимая к себе вещи. Во-первых, потому что соскучились по ним, а, во-вторых, парни просто пытались прикрыться, спустя столько времени вспомнив о своём неподобающем виде. Но, немного «отойдя» от этого состояния, они всё же начали аккуратно разглядывать то, что только что им вернули: вновь пришитые пуговицы висели «на соплях», что не могло не разозлить Марию, которая также оценивала работу своих «подчинённых», в миг оказавшись совсем рядом с офицерами. — Это что вы сюда принесли? — она скептично вскинула брови и также скептично посмотрела на темноволосых «проказников». Взяв руки краешек рубашки высокого. — То что ты просила… — уже немного неуверенно ответил за обоих старший из подельников, получая на себе три злобных взгляда серых глаз. Стоп. Почему три? Юноша оглядел их обладателей. Да, последний принадлежал королевскому навигатору, а его недоброе выражение лица не могло не смутить, как минимум, и даже немного испугать? Нет, не испугать. Но поёжиться так точно. — Марш всё переделывать! — Поручика вырывает из мыслей голос Марии. Она, на мгновение прикрыв глаза, повторила действия, совершённые некоторое время назад. — Но… — обречённо в унисон проговорили провинившиеся, но были резко перебиты. — Была бы у меня возможность, я бы вас обоих перебила! — капитан пиратов упёрла руки в бока и, немного наклонившись, недовольно взглянула на говоривших. — Почему нет? — пробурчал высокий себе под нос, скрещивая руки на груди. Но, к сожалению, слова бывшего темноволосого офицера, к которому больше всего эти двое «лезли» и который был недоволен тем, как перешили злосчастные пуговицы и тем более, кражей его «личного» дневника, он произнёс слишком громко даже для самого себя. Все присутствующие, а точнее «ВСЕ», ведь здесь сейчас находились обе команды в полном составе, округлили глаза и вопросительно-недоуменно переглянулись, а после уставились на «выпалившего», отчего последний почувствовал, как холодок пробежал по спине. Но больше всего Ренегата пугал взгляд серых глаз…обоих капитанов. Ну и, наверное, карих и лесных, в которых читалось заинтересованность, задумчивость и тайный посыл вроде: «Тебе крышка». Но наравне с этим высокий также обдумывал план того, как отобрать свою украденную вещь. — Не поняли с первого раза? — эти переглядки прервал женский голос, обратившийся к подельникам. После чего те, ещё пару минут «посверлив» взорами несчастного офицера, вновь направились на камбуз пихая друг друга в бока, перед этим забрав «свою работу»: Ягода «вырвал» вещи у кудрявого и подобрал те, что лежали на досках, а его подельнику их, в буквальном смысле, «впихнули» обратно. А затем оба темноволосых проказников удалились прочь. Мышь приложила ладонь ко лбу, наигранно страдальчески спрашивая саму себя: «За что мне всё это?» Она огляделась и тут же нахмурилась. Ведь в последнее время всё что-то слишком часто стало выходить из-под контроля. То есть и раньше было много «помарок» и «недочётов», но с появлением этих проклятых…нет… Им повезло в этом… офицеров пираты слишком часто стали творить всякие глупости. Да уж. Ладно. Кто, если не она? Тем более ей нужно доказать Серому Кардиналу… Стоп. Зачем? Она и так знает, что прекрасно со всем справляется! Просто это «рок» сыграл свою злую шутку. Выдохнув и покачав головой, прогоняя прочь лишние мысли, рыжеволосая собрала все силы в кулак и твёрдо с толикой угрозы в голосе произнесла: — Так. На чем я остановилась? — спрашивает Мышь, оглядывая присутствующих. Да. Точно! Совсем подельники сбили её с толку со своими выходками. Так ещё и постоянно нужно разбираться с высоким офицером, ведь те никак не хотят оставить его в покое. А его капитан не лучше. Упрямый, как баран! Но обо всём по порядку. — Горшок, ты почему без костюма? — обратилась она к своему квартирмейстеру, который оказался совсем близко к ней, а светловолосый офицер уже стоял за спиной кудрявого. Его выражение лица было довольно странным. Испуганным что ли? Что Горшок уже успел ему сказать? Ладно. С этим надо будет разобраться, но чуть позже. — Дуй отсюда и чтобы без него я тебя не видела! Балу! А ты чего молчишь? Хоть раз бы помог, а? Слово доброе сказал! — в ответ на это блондин лишь пожал плечами. Но на самом-то деле парень спускаться не собирался и подавно. Уж слишком навязчивые и странные мысли лезли в голову, стоило лишь раз взглянуть на кудрявого офицера, который сейчас уже вместо рубахи прижимал к себе маленький кусок ткани, что не так давно служил повязкой для рта. — А ты, Павлик! Ну-ка обратно в каюту зашёл. — пиратка соединила пальцы и, обернувшись, нарочито злобно глянула на оппонента. Последний хотел что-то возразить, но, предугадав, что это будет, проговорила: — Мы ещё не закончили — это раз. Во вторых Тебе никто вставать не разрешал — два. В третьих я очень сильно сомневаюсь, что ты поел. Поэтому марш обратно! — нехотя Сажинов все же смирился и направился туда, куда только что ему указала капитан пиратов, ведь другого выбора не было. Какой позор! Дядя ему не простил бы, если бы узнал то, что он так просто согласился с главой своих врагов, так ещё и с женщиной! — А с вами мы разберемся чуть позже. — Мария обратилась к несчастным «жертвам» шутки. — Пока постройте здесь. Мрачная каюта совсем плохо на вас влияет. Вон бледные какие! — она приложила ладонь к щеке и покачала головой. После чего продолжила, окликнув штурмана: — Балу закрепи штурвал и…ты знаешь, что делать. И это… — девушка начала щёлкать пальцами, пытаясь придумать конец фразы. — Горша тоже с собой возьми. — блондин неохотно кивнул и, выполнив указание, направился на палубу, при этом соблюдая «приличное» расстояние между ним самим и офицерами. Такое странное действие не могло не вызвать вопросительных взглядов, которые были успешно проигнорированы. — Ну вот, как-то так. — удовлетворённо произнесла Мария, потирая ладони и оглядывая оставшихся. — И кстати! — воскликнула рыжеволосая, видимо, вспомнив что-то важное: — Для собственной же пользы рекомендую вам избегать диких сцен на корабле. Сейчас на палубе из всей своей команды девушка присутствовала одна, так что у офицеров появился шанс сейчас всё взять в свои руки и спасти капитана. Но почему-то никто то ли не додумался, то ли не осмелился этого сделать. «Да! Политика «запугивания» прошла успешно! — рыжеволосая усмехнулась своим мыслям, а затем обернулась на Павла, стоящего позади.» Последний недоуменно оглядывая королевских моряков в надежде, что те хоть что-то предпримут. Он бы и сам это сделал, но внезапно появившаяся слабость заглушила это желание, ведь ему не хотелось снова унижать себя. К сожалению Серого Кардинала, офицеры стояли как вкопанные, глупо блымкая глазами. Заметив, что капитану королевского судна стало хуже, Мышь упёрла руки в бока и нарочито грозно проговорила: — Быстро вернулся в каюту и… — «сел доедать!» — хотела проговорить она, но вовремя одернула себя и не продолжила, дабы избежать лишнего внимания, хотя этого сделать не получилось, а потому — лишь насмешек. Поэтому грозно посмотрела на старшего, который, не выдержав давления, скрылся за дверью. Рыжеволосая покачала головой, оглядела палубу, будто проверяя её безопасность, затем цокнула и направилась в свою кают-компанию, Оставив офицеров в растерянности. Андрей с Яковом переглянулись, но их дальнейшие действия были прерваны нервным смешком Ренегата, который, согнувшись в три погибели, облегчённо выдохнул. Распрямившись темноволосый снова выдохнул, получив на себе недоуменные взгляды двух пар голубых глаз, проморгался и принялся объяснять: — Я ниче не буду вам объяснять. — навигатор скрестил руки на груди и заправил выбившуюся прядь. — Но вы только представьте! — он снова хохотнул. — Как она его напугала, раз он та́к безропотно туда направился. Остальные синхронно выгнули брови, но чуть погодя, немного поразмыслив, также усмехнулись, понимая, что это правда. Внезапно громко хлопнула и скрипнула решетка ведущая в трюм, заставляя вздрогнуть, если не подпрыгнуть на месте и оглянуться. «Возможно, это был кто-то из пиратов. — предположили офицеры одновременно. Что примечательно — каждый подумал о разных пиратах». Андрей подскочил от неожиданности, заметив как в месте — источнике звука, мелькнула тёмная и растрёпанная макушка. Парень вскинул голову, нервно сглотнув, после чего аккуратно коснулся кожи, которой не так давно касалось холодное лезвие. Ему даже показалось, что там остался след. Квартирмейстер покачал головой, боясь накликать беду. «…решим их сегодня после отбоя. Согласен? — невольно вспомнил юноша, но тут же разозлился как на себя, так и на пирата.» Как ему быть против, если Андрею чуть не перерезали горло? И с лёгкостью сделали бы это, если бы он не согласился. А что будет потом…после отбоя? Может быть его, действительно, прикончат? Или же…пиратский квартирмейстер… Черт возьми! Светловолосый даже не знает его имени! Ведь не будут же человека звать «Горшок»? Цветочный Горшок… Бр…нет! Что за бред? Юноша снова помотал головой. Ему бы с такой фантазией истории писать! Но всё-таки, может темноволосый помнит ту встречу в баре? И может сегодня они наконец-то будут репетировать, что скажут Серому Кардиналу? Хотя…это будет возможно, только если эти двое снова выпьют вместе. И чего-то покрепче… Только где достать это самое «покрепче»? Об этом голубоглазый решил подумать немного позже, а потому просто сделал равнодушный вид, дабы товарищи ничего не заподозрили, читая по его выражению лица, и уж тем более не начали какой-нибудь там «допрос», плавно переходящий в спор. — Так что вы собираетесь делать? — внезапно опомнившись, также внезапно спросил Яков, вырывая из размышлений. Кудрявый помотал головой, прогоняя свои навязчивые мысли. Какие именно? Сейчас об этом даже лучше не думать…или же… Нет! Точно нет! Потом как-нибудь…или никогда. Ведь такие мысли не подобают первому помощнику капитана королевского судна. — Я лично — ничего. — лениво протянул Андрей, также лениво укладываясь на доски, уже нагретые солнцем, и подкладывая руки под себя. Кудрявый скептично оглядел его, подмечая в голове, что квартирмейстер настолько доволен положением дел, что легко сможет предать как команду, так и свои идеалы и принципы. Хотя…кто знает какие они у него сейчас. Цвиркунов перевёл взгляд с тем же вопросом на то место, где стоял высокий, которого там уже не было. Первый помощник вытянул шею, оглядывая палубу и всё же пытаясь найти товарища. Последний же никак находиться не хотел. Но спустя, буквально, пару мгновений «пропажа» нашлась: Ренегат стоял у двери камбуза, прислонив ухо к стене около двери и к чему-то прислушивался. Что было в голове у этого офицера? Скорее всего, ветер, раз сероглазый так увлёкся разборками с подельниками. Да, вероятнее всего, так оно и было. Он мало чем отличается от Князева. Так ещё и со своей кличкой…полностью её оправдывает. Яков снова мотнул головой и оглядел палубу, ища место, где его ничего не будет раздражать. Тут его взгляд зацепили бочки под лестницей, около капитанской каюты. Забавно, что они там делают? И каково их предназначение? Надо будет спросить у Са… Стоп, что? Он не станет это делать! Во-первых, потому что кудрявый на него обид…то есть он не собирается опускаться до уровня своих товарищей. Он же как-никак офицер и останется им до конца! Но может… О чем он только думает? Ни в коем случае! Внезапно мысли голубоглазого…обоих голубоглазых прерывает звонкий и протяжный возглас «Агаааа!»…