Держим курс Дьяволу навстречу

***

В то время как самое интересное происходило наверху, Балу быстро прошел, если не сказать «пробежал» мимо офицеров, стараясь откровенно не пялиться на кудрявого. Что естественно не удалось. Этот интерес порядком надоел своим постоянным обитанием в белобрысой голове из которой упорно не хотел уходить после стольких раздумий. Хотя кого он обманывает? Саша со знакомства и тем более с появления этого офицера на корабле, частенько стал ловить себя на мысли, а вернее на мыслях о кудрявом. Но это же неправильно, верно? Пират же не должен так думать об офицере? Хотя…он скорее думает о человеке, а не его звании. Опять же. Что насчёт тех встреч в библиотеках? Ведь каждый раз уходя из очередной библиотеки с очередной книгой, блондин же вспоминал о нем? И чем он мог так приглянуться? То есть ещё тогда Саша знал, что Яков — офицер. И это ему не мешало. Да и сейчас, в принципе, не совсем мешает. Просто тот пытается обмануть других, тем самым обманывая себя. А это хуже всего. Первый помощник снова мотнул головой, но лучше не стало. Сейчас в голову полезли философские мысли, наподобие: «Что есть звания, которые их разделяют?» Это же… Так увлекшись этими размышлениями, Балу чуть не налетел на Мишу, стоящего в темноте и пытающегося зажечь фонарь. Хоть до сюда доставал солнечный свет и было кое-как светло, блондин успел различить темнеющую фигуру только тогда, когда услышал чирканье спичек и тихие ругательства в паре метров от себя. Мотнув белобрысой макушкой и отгоняя лишние мысли, Саша непринужденно подкрался к другу и положил руки на чужие плечи, испугав Горшка так, что тот чуть не выронил тот самый осветительный прибор. — Агх! Что за… — темноволосый начал активно мотать головой в поисках того, кто его напугал. Тот самый «пугатель» скрылся из виду, а потому, Миша бубня себе под нос судорожно и наспех зажёг фонарь начиная им также вертеть, после чего наткнулся на любопытный взор таких же любопытных зелёных глаз, обладатель которых оперся на стену, скрестив руки на груди. — Ух ты ж блять! — пригрозил квартирмейстер, махая кулаком и в один прыжок оказался впритык к другу. — А ты чего здесь? От Маши прячешься. — проигнорировав выпады друга насмешливо спросил зеленоглазый, не меняя положения и интонации. — Я не собираюсь это надевать. — медленно протянул Миша, пытаясь скрестить руки на груди, так, чтобы не уронить фонарь и ответил вопросом на вопрос: — А что? — а затем начиная оправдываться, махая свободной рукой, при этом пытаясь выглядеть убедительно: — Да, на самом деле, костюмчик и неплохой, но…без лишних глаз. Чтобы… — Я спросил лишь цель твоего нахождения здесь, а оправдываться ты начал сам себе. — хохотнул Балу, перебив эту тираду, а Горшок злобно рыкнул и сжал челюсти от недовольства, подумав «в чем-то Саша прав и он действительно начал оправдываться перед «самим собой», а потому огрызнулся: — А сам-то че? — немного угрожающе буркнул кареглазый, стабилизируя осветительный прибор. — Маша сказала гамаки повесить. — спокойно проговорил блондин, но слегка дивясь нервному состоянию друга. — И тебя захватить заодно. И, о чудо, ты уже оказался здесь, как миленький. — наигранно удивлённо проиграл роль первый помощник, внимательно следя за собеседником. — Зачем? — недоуменно протянул тот, округляя глаза, снова начиная объяснять, будто Саша и сам не знает: — Они же и так там где надо висят и в довольно-таки в хорошем состоянии. — Да не нам, дурень! Офицерам! — принялся пояснять Балунов словно маленькому ребенку, при этом также равнодушно стоя в своем положении. Было видно как брови Горшка поползли наверх, а он распахнул глаза и отвёл в сторону, восклицая: — Им? Зачем? — квартирмейстер тут же нахмурился, не понимая приказа капитана. — Не знаю она так сказала. — пожал плечами первый помощник, предполагая: — Скорее всего, чтобы сделать их пребывание комфортней. — а затем, от греха подальше, блондин решил перевести тему: — Ты думаешь она и вправду собирается их посвящать? — А ты ду́маешь, я просто так с этим чёртовым костюмом вожусь? — выпалил Миша, чуть не перевернув фонарь из-за того, что слишком резко развел руки в стороны — Кстати в где он? Не могу найти! — парень показательно начал оглядываться, теперь уже уперев руки в бока, немного наклонившись. — Эм… — немного замявшись, протянул Саша, когда карие глаза «приковались» к нему. Но после, покачав головой, штурман поговорил: — Ох, Мих, с огнём играешь. Не зли её. А после грустно выдохнул и добавил: Ей сейчас не легче чем нам. — Да ну? И почему же? — скептично поднял уголки рта кареглазый, выдавая свое отрицательное отношение к этому. — Напомнить по чьей вине? — протараторил Саша, наезжая на квартирмейстера, только сейчас отрываясь от стены и наступая. — Ладно-ладно. Я понял — Горшенёв старший делает жест будто бы сдаётся, снова округляя глаза. — Да, ты прав. — тише добавляет он, осознавая свою ошибку. — Ладно. — соглашается Балу, усмиряя свой пыл и махнув рукой, манит за собой собеседника, с намерением быстрее закончить дело. — Мы со всем разберемся и справимся. Только сначала помоги мне с этими гамаками. — Хорошо. — также соглашается Горшок, ровняясь с другом и освещая путь. Парни направились в каюту по пути беседуя о том, что первое пришло им в головы. Быстро дойдя до нужного места оба покачали головами и выдохнули, после чего переглянулись и тихо хохотнули смеясь с одинаковой реакции друг друга. Но Горшок снова прервал молчание, начиная свою тираду: — Ну оно тебе надо? — жалобным тоном попытался посеять зерно сомнения в дела, предложенные Мышью в блондинистой макушке. — Что надо? — Балу нахмурился, пытаясь переварить идею и вопрос, уходя вглубь себя. — Ну все это. — принялся объяснять его друг, размахивая руками, не беспокоясь о лампе. — Обустраивать комфорт для офицеров который нам не нужен и подавно. — Ну… — протянул Саша, почесывая затылок, задумываясь об офицерах. — Вот и я о том же! — снова перебил его темноволосый, не слушая и вовсе. — Сидели бы сейчас играли бы или курили. — Пора с Лёхой решил в себе включить? — подметил зеленоглазый, беззлобно улыбаясь. — Ой, да ну тебя. — как-то даже расстроенно проговорил Миша, обреченно в последний раз махнув ладонью с фонарем. — А надо. — продолжает свою мысль его собеседник, снисходительно ухмыляясь, глядя на свои предплечья, прикрытые шнуровкой. — Полезная штука. Расслабляет, хотя за такие-то проказы можно и реально отхватить.

^^^

— Да я не могу найти эти чёртовы гамаки! Да где же они? — сердито восклицает Горшок, начиная выходить из себя. Парень резко обернулся, глядя на друга, который уже держал в руках не найденные Горшком вещи. — Ты сейчас серьёзно? — стоящий с гамаками в руках Балу скептично изогнул брови, также скептично глядя на темноволосого, а в голове крутится дилемма: «сказать — не сказать?» — Дай сюда! — последний быстро подошёл к блондину, резко вырвав из рук те самые гамаки, но почему-то оставил один. Что сейчас творится в голове квартирмейстера — целая загадка, даже для него самого. Но Саша на это лишь тихо фыркнул, а после приступил к работе, искоса взглянув на друга, замечая то, что тот уже повесил первый предмет. — Стоп. А это куда? — Горшенёв старший вопросительно посмотрел на первого помощника, приподнимая оставшееся спальное место. Зеленоглазый подошёл к другу, нахмурившись и рассматривая гамак. — Странно… — протянул он, почесав подбородок. После чего осознание будто бы ударило ему в голову, и юноша хлопнул себя по лбу, затем указывая на предмет проговорив: — Это ж для их капитана! — А мы разве возвращаем его сюда? — недоуменно задал вопрос Миша, взъерошив волосы на затылке. — По идее нет. — медленно ответил блондин, поднимая глаза и отводя их, дабы вспомнить: был ли такой приказ. — Но пусть будет. — коротко подытожил штурман, вздрогнув от неожиданных действий друга, который, буквально, впихнул ему этот несчастный предмет. А Балу, закатив глаза, принялся цеплять крюки за балки. Когда не столь тяжёлая, но трудоёмкая работа была выполнена, Горшок с Балу дали друг другу пять и направились искать тот самый потерянный костюм. Повторно проходя мимо лестницы, ведущей наверх, наяривая второй круг в поисках, пираты остановились, дабы внимательнее перепроверить это место. — Че ты такой нервный? — неожиданно спросил Саша, наклонившись и снизу вверх глянул на друга, замечая, что тот немного покраснел, держа перед собой фонарь. Хотя это было свойственно для квартирмейстера лишь в гневе, а сейчас этому чувству неоткуда было взяться. — Я…ну…эм… — замялся темноволосый, начиная трясти головой, прогоняя лишние мысли и пытаясь скрыть ещё больше покрасневшее лицо. — Отговорка с тем, что устал, не прокатит? — Не проплывёт. — хохотнул его собеседник, выпрямляясь, ничего не найдя, после чего вновь, но более серьёзным тоном спросил: — А если честно? — Устал. — на выдохе ответил Миша, всё также не поворачиваясь. Балу лишь цокнул и покачал головой. — Не хочешь говорить — не говори. Но не надо врать. — немного обиженно протараторил блондин, скрещивая руки на груди. Ему сейчас даже не хотелось подколоть друга, потому что на самом деле парню было интересно. А потому дальше пираты шли в полной тишине, погрузившись в раздумья. — Да уж… — спустя какое-то время протянул Миша, желая наконец-то выговориться. Такой энтузиазм со стороны квартирмейстера даже удивил штурмана. Поэтому последний «навострил уши», а кареглазый продолжил: — Прошло всего ничего, а как будто пролетело несколько месяцев. — говоривший выдохнул и покачал головой, но через секунду ухмыльнулся и неожиданно спросил: — Чем же он тебя так зацепил? — Горшок, глядя исподлобья, опустив лампаду, наконец решив заострить внимание на странном поведении друга в присутствии кудрявого офицера. — Не знаю… — застигнутый врасплох блондин подавился воздухом, пытаясь откашляться. Он знатно удивился, что его «интерес» такой явный, а потому смущенно отвернул голову, но затем снова возвращает как зрительный контакт, так и непринужденный вид, резко задавая похожий вопрос: — А ты? Ведь нельзя не заметить такого пристального твоего внимания к тому квартирмейстеру. — А я не могу об этом думать на трезвую голову. — коротко отвечает его собеседник, усмехаясь и приподнимая подбородок, получая на себе хитрый взор болотных омутов.

***

«Внезапно мысли голубоглазого…обоих голубоглазых офицеров прерывает звонкий и протяжный возглас «Агаааа!» Как оказалось, буквально, через минуту, его источник уже удирал к ним громко топая и держа в руке шапку юнги. Вслед за ним шлейфом падали разнообразные безделушки, принадлежащие тому самому юнге, который сейчас вместе со старшим подельником преследовал высокого, но их погоня прерывалась на том, что парни поднимали вещи, восклицая что-то нечленораздельное. Ренегат пулей пронёсся мимо товарищей и, неудачно затормозив, зацепился за Якова, вследствие чего чуть не уронил того, но побежал дальше, постоянно оглядываясь на преследователей. Данная картина не могла не вызвать сперва уйму вопросов, а затем громкий хохот от офицеров. Темно-серые глаза недовольно уставились на последних, обладатель которых находился на краю лестницы держась за перила, без возможности отдышаться. — Тебе крышка! — в унисон воскликнули подельники, вместе взбираясь по одной лестнице из двух. Голубоглазые, увлечённо следя за этим происшествием захохотали ещё больше, но никем не были прерваны. Ведь никому не было до них дел, ибо всё действо и все внимание присутствующих было направлено на верх, где высокий офицер, продолжая убегать от темноволосых «жертв» собственной шутки, продолжая орать им вслед «Заслужили!» Ему повезло, что те не додумались окружить его, а потому, до того, как пираты забрались наверх, Леонтьев успел ступить на противоположную лестницу, но, одно неловкое движение обрекло его бегство… парень запнулся в ногах и кувырком свалился, собирая на своем пути все ступеньки. Подельники победно заулюлюкали и тут же спустились по перилам, но, в отличие от беглеца, очень удачно. И теперь они уже опустились над ним, сначала тыкая пальцами, а после начиная щекотать. За этим последовала незамедлительная реакция: Ренегат начал смеяться и извиваться как гусеница так, что слезы невольно потекли из глаз, пока парень прижимал свой «трофей» к груди. А подельникам было не до хиханек и хаханек. Они слишком злились на эту ситуацию и всеми силами старались отобрать вещь, принадлежащую Ягоде, ещё больше щекоча, но тем самым, ещё больше заставляя Ренегата вцепиться в нее, изворачиваясь. Так как на офицере не было ни рубахи, ни жилета щекотать его было проще простого, но пираты не обращали на это абсолютно никакого внимания. В конце-концов нечеловеческими усилиями подельники как-то подняли офицера, который всеми своими силами упирался, и принялись с остервенением забирать шапку, вцепившись в неё с другой стороны. Так могло бы продолжаться ещё очень долго, если бы один из пиратов не пошёл на хитрость. Ударом «ниже пояса» оказалось то, что старший из подельников, укусил высокого немного выше того места, где это уже сделал тропический кролик, заставляя если не заорать, так громко завопить. Поручик с Ягодой рефлекторно шикнули на него, ведь если Мышь это услышит, то никому из этой троицы просто-напросто не избежать Машиного гнева, что будет очень плохо для всех. Тем временем, у других офицеров даже мысли не промелькнуло, что товарищу нужно помочь, а потому они просто наблюдали за этой вакханалией и из последних сил смеялись. События резко изменились в тот момент, когда обкраденные наконец-то отобрали шапку у Ренегата и теперь боролись между собой не замечая этого. Самым интересным наблюдением из всего этого было то, что восклицаний было несвойственно мало. Ягода как-то изощрился и толкнул своего друга так, что тот упал и отскочил к высокому, который пихнул его, нанеся серьёзную обиду. Следующее действие было интереснее наблюдать, чем весь бой. Этим самым действием оказалась схватка между обессиленными пиратом и офицером, которые дрались на ладонях, продолжая находиться в горизонтальном положении. Поняв, что оба проиграли юнге, Саши одновременно встали и уже мирились на мизинчиках, переводя свое внимание на Ягоду, который победно заверещал «ДА», приподнимая над головой трофей. Эта шапка чудом уцелела, словно с ней совсем ничего не произошло в течение последних десяти минут. Леонтьев тряхнул раненой рукой, недовольно уставившись на тёзку, который лишь пожал плечами и подошёл к подельнику, уже закончившему ликовать и теперь наблюдающему за всем этим абсурдом, прижимая к себе и иногда целуя свою шапку. Поручик дал кареглазому подзатыльник, что-то недовольно пробурчав, после чего оба начали быстро мотать головами, что-то ища. Переглянувшись, пираты направились в сторону камбуза, подбирая около его двери рубашки и жилетки, которые так и не донесли до своего капитана. И перед тем, как скрыться в каюте, дабы снова переделать свою работу, кинули на высокого сердитые взоры, будто бы не юнга, а именно офицер был виноват во всей этой «котовасии». Отчасти это было правдой, но это также было обидно. Громко фыркнул, Ренегат подошёл к товарищам, которые до сих пор продолжали хохотать, но теперь уже глядя только на подошедшего, словно старшие братья, смеющиеся над выходками младшего. Отчего последнему стало неловко и даже стыдно. Но всё ещё прокручивая в голове произошедшие события, сероглазый иногда тихо прыскал. И все-таки…он ни о чём не жалеет. А из мысленного списка, парень может вычеркнуть один пунктик из плана мести этим двоим. Саша вскинул голову и посмотрел на паруса, вспомнив, что некоторые из них даже были записаны в той маленькой книжке, украденной его темноволосым тёзкой. Почему обоим подельникам постоянно всё сходит с рук? Была бы у высокого такая возможность, он бы ещё посмотрел: кто кого. Из размышлений навигатора вырвала хлопнувшая дверь камбуза и слова, произнесённые Андреем: — Ну ты даёшь. — он снова хохотнул, получая на себе скептичный взгляд темно-серых глаз. После чего Саша переводит их на камбуз, где начинается всё самое интересное.

^^^

В это время подельники, уже усевшиеся на лавку около стола, снова принялись за работу — начали штопать рубашки с жилетами, которые сами же и испортили, не понимая что они сделали не так. — Слушай, Саш. — начал Ягода, повернувшись к другу, продолжая пришивать пуговицу. Тот, к кому обращались еще больше отвернулся, пробурчав: — Я на тебя обиделся. — после этих слов Поручик принялся ещё старательнее вдевать нитку в иглу, что выходило…не выходило. — Но я же… — продолжил Лёша, наблюдая за зеленоглазым, который никак не мог справиться со своим делом. — Чёрт возьми! Да вденься ты уже! — будто бы только сейчас услышав и осознав сказанное юнгой, старший все же посмотрел на последнего и обиженно произнес: — Толкнул ты меня тоже не специально? — Ну…нет. — громко ответил Горшенёв младший, вскинув брови и немного наклонив голову, тут же начиная оправдываться: — В смысле, специально...но неосознанно. — он неловко улыбнулся. — Тсссс ай! — зашипел кареглазый, укольнувшись, махнув рукой. Что было примечательно это была та же рука, что и укушенная Поручиком офицерская. — Какой дурак дал мне в руки ножницы? Ах, да, это же был я. — уже давно не обижаясь на друга, а всего лишь делая вид, Саша, наблюдающий за Ягодой засмеялся, приковывая к себе внимание. Младший нахмурился, пытаясь понять, что вызвало такую бурную реакцию. После чего, всё же вспомнив, что ляпнул пару секунд назад, также как и зеленоглазый начал хохотать. Последний резко замолчал и посерьёзнел, погрузившись в раздумья. — Блин! — старший хлопнул себя по колену и отложил работу-наказание на стол. Стоит пояснить, что подельники договорились поделить всё поровну. Хотя это «поровну» для каждого оказалось разным, но юнге пришлось смириться и согласиться с другом. А потому было решено так: Поручик пришивал пуговицы к рубашкам, а его подельник — к жилетам. — Что «блин»? — спрашивает последний, внимательно глядя на Сашу, который задумчиво потирает подбородок, взглядом испепеляя печку. После чего он медленно переводит зелёные глаза на друга, начиная тараторить: — Нам же ещё готовить надо! Но мы не успеваем и мы ничего не успеем! — парень развёл руки в стороны, растерянно указывая на всё вокруг. — И что нам делать? Вот я не знаю, а ты? — А я и подавно. — поддакивает младший, быстро кивая. Его собеседник громко выдыхает, но тут же выпрямляется, к чему-то прислушиваясь. Леша замолкает, ожидая дальнейших слов от старшего, который тут же произносит: — Я придумал как. — заметив как стукнула дверь, а за ней показалась белобрысая макушка, уголком рта проговорил Поручик, улыбаясь и глядя, как его подельник улыбается в ответ. В знак приветствия Балу, вошедший на камбуз и погруженный в свои мысли, лишь махнул рукой. Темноволосые кивнули, продолжая наблюдать за ним. Старший из подельников проводил тёзку хитрым взглядом, что не ушло от юнги, который загадочно улыбнулся, не понимая к чему ведёт друг. А потому, он обернулся также следя за вошедшим. Последний же налил себе воды в стакан и принялся осушать его. Заметив на себе изучающие взгляды, блондин кинул на одного из обладателей такой же, только с ноткой недоумения взор, а после задал интересующий его вопрос: — Вы все ещё зашиваете? — он свёл брови на переносице, получая довольные кивки. Почему они были такими — парню было неизвестно, да и не особо интересно. — Слушай…тут такое дело… — издалека начал Поручик, облокотившись на стол и внимательно глядя на пришедшего, тот вздрогнул от голоса своего тёзки, вырвавшего его из размышлений. — Как ты заметил… — продолжая издалека намекать, протянул старший из подельников. — мы ещё долго будем возиться с этим. — он небрежно кивком указал на вещи и нитки, немного поморщившись. — Что ты хочешь? Говори прямо. — Балу наклонил голову и вопросительно изогнул бровь. — Ладно. — его собеседник пожал плечами, после чего протараторил: — Приготовь, пожалуйста, кушать. — Ну, Балу! Ну, пожалуйста! Ну приготовь! — только сейчас поняв к чему клонит друг, Лёша поддержал его, также быстро тараторя: — Ну мы кушать хотим! Очень-очень! И без тебя не справимся! — подельники синхронно потерли животы, тем самым подтверждая свои слова. Стоит ещё немного пояснить: во время дежурств этих двоих темноволосых «проказников» — ведь дежурят они в основном вместе и почти постоянно, — Поручик с Ягодой придерживаются одного и самого главного из правил, которое, к сведению, придумали сами: Не приготовишь сам — не приготовит никто. — это, пожалуй, единственная их мотивация что-то делать. Ну и ещё угроза, что Мышь их побьёт. Ну, если не побьёт, то…добавит ещё дней к дежурствам. А там хочешь — не хочешь придётся выполнять свои обязанности. Ведь тогда остаётся только два варианта: либо готовить и кушать, либо голодать. Но сейчас им выпал шанс «припахать» блондина. И то, потому что тот прекрасно понимает, что из-за своего «наказания» они не успеют сделать ничего, а потому, никто не поест. Или…ему просто надо отвлечься? В любом случае, это отличный способ мини-шантажа, который по своей сути шантажом не является. — Ну не знаааю… — Балу посмотрел наверх, делая задумчивый вид и поднося пальцы к подбородку. — Ну, Балу! Ну, пожалуйста! — подельники сделали «щенячьи» глазки и вопрошающе уставились на друга. — Ну… — снова протянул штурман, кидая быстрый и хитрый взгляд на сидящих. — Что ты хочешь взамен? — всё же не выдержав, спросил Поручик, поджав губы. Видимо, он был недоволен тем, что пришлось всё-таки «платить» за услугу. — Пока ещё не знаю. Я подумаю. — первый помощник хитро сверкнул болотными глазами, после чего, поставив стакан, собрался уходить, когда был остановлен тёзкой: — Ладно, мы готовы на всё…почти на всё. — поняв, что сказал лишнего, его собеседник тут же исправился, выпрямив спину и выдохнув. — Так бы и сразу. — довольно усмехнулся первый помощник, а хитрое выражение не покидало его лица. Подельники обречённо выдохнули и покачали головами. — Вы уже сами всё решили. — ставя на печку вариться кастрюлю с мясом протянул Балу, оборачиваясь на друзей. После этого блондин заглянул внутрь шкафчика, затем поджал губы и скептично приподнял уголки рта, взглянув на тезку, который, заметив это, усмехнулся, немного сощурив глаза. — Да твою… — начинает штурман, закатывая глаза и смотря в потолок, сетуя на такую судьбу.

^^^

Пятнадцать минут назад. — Я зашью, но перед этим… — протягивает Поручик, как только подельники оказались на камбузе. Парень, как дежурный, подошёл к шкафчику, начиная переставлять переставленные по-балуновски продукты — по своему. Хотя он где-то на периферии сознания понимал, что готовить сегодня провинившимся не придётся, так как они попросту не успеют. Напевая какую-то незамысловатую мелодию себе под нос, Саша принялся за дело. Мыслить о чем-то другом мешала та самая песня и неправильная расстановка, которая его раздражала. Была бы тут Маша, она бы уже пошутила про «двух хозяек на одной кухне». Но раз капитана здесь нет — ему повезло, что он сам может про это пошутить. — Кстаааати — неожиданно протягивает Лёха, перебивая мысли и не давая насладиться шуткой в голове. — Что там вообще в этой книиижке? А то ты её забрал, сам читаешь, а мне даже не показываешь. — юнга обиженно скрестил руки на груди и задал очередной вопрос, хитро ухмыляясь: — Чё, секретики? Поручик немного опешил и округлил глаза. После чего, недовольный таким наездом сразу показал доказательства. На страницах, которые открыл старший, коряво был выцарапан "план мести тем двоим". Те самые подельники недоуменно переглянулись и расхохотались, понимая, что высокому офицеру не поздоровится! — О чем мечтаешь? — спустя время усмехнулся Саша, кивком указывая на юнгу, который сидел приложив палец к подбородку и глядя куда-то наверх. — Представляю, как не буду таскать ковры. — медленно протянул его собеседник, не отрываясь от своих дел. — Так ты и так их не таскаешь. — недовольно буркнул Поручик, уперев руки в бока, но тут же заинтересованно спросил: — Почему это? — Потому что это будет делать он. — Ягода указал на открытую книжку, имея в виду её хозяина. Парни обменялись усмешками и уселись за работу.

^^^

— …Мышь. — закончил свое возмущение Балунов, начиная тихо рычать. Поручик также тихо хохотнул. Но, к его сожалению, блондин это услышал, а потому в следующее мгновение старший из подельников поймал на себе злобный взгляд болотных глаз. Их обладатель оглядел работающих юношей, нахмурившись, видимо, размышляя о чем-то своём. После чего, не говоря ни слова, направляется прочь из каюты. — А ты куда пошёл? — задаёт вопрос Поручик, уперев руки в бока и наклонив голову. То, что он сейчас никак не занимался своей «работой», а вернее парень занимался всем, чем угодно, а не ей, Щиголева никак не волновало. А потому юноша так и не притронулся к рубахам, до сих пор лежащим на столе, в отличие от юнги, который упорно продолжал пришивать многочисленные пуговицы, постоянно зубами перекусывая нить. Но, вспомнив, что где-то в кармане у него завалялся скин-ду друга, Алексей принялся его искать и незамедлительно вытащил холодное оружие, но тут же спрятал, дабы его хозяин не обнаружил предмет. — Секрет. — хохотнул бархатным смехом Балу, уже непринуждённо стоя около двери. — На самом деле, я пошёл за приправами и которых у вас нет — после этих слов говоривший скрылся за дверью под недовольные возмущения Поручика, который, мягко говоря, завидовал.

^^^

Забрав с собой всё необходимое, блондин уже направлялся на палубу, где до сих пор находились офицеры, но в разных её частях. Но до высокого и светловолосого пирату просто не было дела. Его внимание случайно зацепил тот кого он и искал. Кудрявый стоял спиной к фальшборту, расслабленно локтями оперевшись на него, греясь в лучах солнца и наблюдая за чайками. Стоит ли говорить о том как солнце играло с медными кудрями, если это уже приковало всё внимание пиратского штурмана так, что ни о чем другом он думать уже не мог. Стоп…опять? Что за мысли? Блондин тряхнул головой, безуспешно пытаясь прогнать их прочь. Но Безуспешно. Сколько можно? Саша выдохнул, подняв голову кверху, будто ища какой-то знак, но, снова тряхнув белобрысой макушкой, остановился, пытаясь успокоиться и невольно глянул на вещь в руках. Зачем он это все делает? Для чего? Это выглядит довольно странно. Очень странно. Но ведь он так действует по собственной прихоти. Это как-то не очень сочетается с его образом. Но решив, что «жребий брошен» Саша следует к своей «цели». Заметив его, та самая «цель», а вернее Яков оторвал свое внимание от птиц, кружащих над мачтами и перевёл его на подошедшего, не шелохнувшись. Следующие совершенные блондином действия его, мягко говоря, удивили. Пират сделал шаг вперёд, останавливаясь в метре от офицера, выпрямив спину и внимательно глянул тому в глаза, вызывая недоумение на лице кудрявого. Цвиркунов хотел было что-то спросить, но движения подошедшего его опередили: Балу продолжал внимательно испепелять потенциального собеседника, будто бы изучая. Через мгновение он опустил взгляд и резко протянул какую-то ткань, находящуюся в руках. Саша опустил голову, так что волосы закрыли половину лица, а потому нельзя было угадать эмоции, кроме смущения по движениям. Но и э́того, к сожалению, Яков не смог угадать. Или сделал вид, что не смог. Наравне с этим кудрявый немного испуганно переводил взор голубых глаз с пирата на его руки и вещь. Юноша был поражён таким поступком со стороны первого помощника пиратской команды, хотя это не помешало ему робко принять протянутый предмет и буркнуть тихое «благодарю». Получив несмелый кивок от зеленоглазого, который всё также боялся…боялся ли? поднять взгляд, Яков принялся рассматривать ткань. Как оказалось это была большая хлопковая рубаха, которая тут же напомнила офицеру о его…кхм…неудобном и неподобающем положении, заставляя прижать вещь к оголенной груди, прикрываясь и начиная бегать глазами, смотря куда угодно, но только не на собеседника, дабы не смущать того и себя заодно. В этот момент Саша поднял взгляд, в упор глядя тому в глаза. Затем он тряхнул своей шевелюрой, заправляя пряди за уши и ухмыльнулся, возвращая себе прежний нахальный, будто кошачий, вид. Чтобы не смущать кудрявого, ведь по офицеру было видно, как он напрягся, Балу встал рядом и также опёрся на фальшборт, а через пару мгновений уже раскуривал трубку. Солнце играло на блондинистых волосах, заставляя приковать к себе внимание кудрявого. Да уж…это не полутьма, которая вечно царит в библиотеках между длинными и бесконечными книжными стеллажами. Тогда всё казалось блёклым, кроме этого юноши. Если, конечно, воспоминания не лгут. А сейчас этот уже знакомый Незнакомец будто бы светится на солнце, чуть ли не становясь с последним в один ряд, если не вытесняя. Яков снова искоса глянул на собеседника, а в голове промелькнула мысль о том, что он слишком много о нём думает и что это неправильно! И тем более…а вдруг его собеседник умеет читать мысли? Что? Бред какой-то!.. В этот момент парень решил прекратить этот внутренний диалог, а потому тряхнул кудрявой макушкой и быстро накинул рубашку, невольно вдыхая аромат, повеявший от нее. — Скажи честно, что вы собираетесь с нами делать? — дабы скрыть свое смущение и нарушить неловкое молчание, не поворачиваясь к блондину спрашивает кудрявый, вызывая уже откровенный взгляд болотных глаз, на мгновение скрывшийся за табачным дымом. — Честно? Понятия не имею. — отвечает невольный собеседник, который сделал все, чтобы им стать: — Все зависит от капитана. А она у нас загадочная. — усмехнулся Саша, вновь вдыхая табак. — Да? И как она скажет — так и будет? — поддел его офицер, выпрямив и так прямую спину. — А разве у вас не также? — подколол кудрявого в ответ зеленоглазый, покачав головой и оглядывая палубу. — С Серым-то Кардиналом-то! — говоривший ухмыльнулся, а Яков от возмущения открыл, но после закрыл рот, вскинув брови. Такая реакция не могла не умилить. Но голубоглазый будто бы проигнорировал эти слова, а потому снова спросил: — И мнение команды совсем не учитывается? — закончил свою мысль офицер, снова делая равнодушный вид, пытаясь подобать своему капитану, а это действие злило всех пиратов без исключения. — Или у вас одни мысли на всех? — хотя понимая, в каком положении кудрявый находится: он пытается сохранить в себе офицера не видом, так высказываниями, что выходило из рук вон плохо. Поэтому это безусловно сердило, но при этом было потешно. С такими мыслями, да и глядя на такой прикид, нападки Цвиркунова нельзя было воспринимать всерьез, а потому, блондин фыркнул, но собственную роль сыграл: — Оу, как мы заговорили. Я не собираюсь отвечать на столь провокационные вопросы. Это не в моей компетенции. — протянул Саша, вскинув брови, и, приподняв уголок рта, немного покачал головой. — Все же интересно… — начал первый помощник капитана королевского судна, у которого все мысли были уже «сбиты в кучу», а потому, офицер запутался: где правда, а где игра; И есть ли что-то из них вообще… Но продолжить ему в любом случае не дали: — Ладно, еда сама себя не приготовит, а эти и подавно. — Балу хлопнул кудрявого по плечу, чем знатно удивил, а сам кивком указал в сторону камбуза буквально, через мгновение направляясь туда. Не успев осуществить задуманное, на полпути блондин был настигнут возгласом, доносящимся из капитанской каюты. Он вскинул голову, прорычав, после чего поменял траекторию движения, уже следуя к кают-компанию. Парень громко хлопнул дверью, вследствие чего Ренегат, мирно спящий на бочках около лестницы, неожиданно проснулся и в непонятках начал вертеть головой. Глядя на всю эту картину, Яков хохотнул, снова увлекаясь мыслями об этом пирате.

***

Одновременно со своими командами, капитаны, находящиеся в кают-компании тоже не скучали. Вернее, Мышке не давал скучать Серый Кардинал своим поведением и «нападками» при таком плохом самочувствии. В действительности, все оказалось гораздо хуже, но только для него. Повинуясь приказу пиратского капитана, Павел, будто простой матрос, сердито потопал в помещение, чувствуя себя морально ещё хуже, чем физически. Он ни в коем случае не собирался сдаваться и уж тем более, показывать свое «истинное» самочувствие, но это всё равно получалось невольно. От данного обстоятельства сероглазый просто был вне себя на самого себя. Но, решив воспользоваться моментом отсутствия девушки, капитан офицеров принялся рассматривать комнату, дабы найти хоть что-то, что поможет ему «восстановить справедливость». Парень подошёл к столу, где в беспорядке располагались вещи. После чего он окинул взором поверхность и внимание привлекла карта, лежащая под всем этим барахлом, на которой, к разочарованию светловолосого, не было даже пометок; второй вещью был судовой журнал, но он вёлся либо курицей-левшой, либо шпионом. В общем, сероглазый так и не смог разобрать что же там написано. Также от его внимательного взора не ушли и небольшие флаги, которые офицер заметил ещё раньше, но только сейчас у него появилась возможность их рассмотреть. В центре многочисленных и разнообразных кусочков ткани лежал самый большой. Вероятнее всего, это был флаг корабля, ставшего ему и его команде тюрьмой. У каждого капитана должен быть свой авторский дизайн, который Мышь ещё не придумала или, наоборот, придумала, но никому не показывала. Серый Кардинал усмехнулся тому, что стал первым, кто увидел атрибут пиратов. Парень немного удивился несоответствию того, столько лет эти ребята бороздят моря, а она до сих пор придумывает флаг. Покачав головой, Сажинов продолжил поиски. Довольно странной и примечательной вещью были в разной степени сломанные карандаши всех мастей, разбросанные то тут, то там. Странно. Она так нервничает? Это забавно. Неужели от появления офицеров на корабле? Или всегда такая? Скрипнула дверь, Серый Кардинал обернулся и увидел капитана пиратов, которая съежилась и поморщилась, недовольно оглядываясь на скрипучий предмет, видимо, помешавший войти незаметно. Но, спустя пару секунд, Мышь выпрямилась, поправив жилет и мотнула головой, бросив мельком уничтожающий взгляд на офицера, застывшего на месте, словно провинившийся ребенок, который мгновенье спустя вернул себе прежний полный достоинства вид. — Давай я расскажу тебе одну поучительную историю. Однажды… — начала девушка, холодно глядя на пленника. — А можно обойтись без этого? — небрежно перебил её последний, но с места так и не сдвинулся. Хотя парень уже осознал, что ничего годного он так и не нашёл. — Ладно-ладно. — вошедшая чему-то усмехнулась, оглядывая старшего. Её забавлял растерянный вид русоволосого, ведь Мария понимала, что тот пытался найти и что было бы, если бы он внимательнее искал. Но момента съязвить девушка не упустила, а потому продолжила: — Ты наконец-то кушать собрался? Тарелка стоит в другом месте. — она нравоучительно передразнила и кивком указала на то самое место, соединив ладони. — А если не пойду? То что? Убьете меня? — с вызовом тихо задал вопрос Павел, также глядя на капитана пиратов, которая на это лишь закатила глаза. — Не тебя. Твою команду. А вернее… — она приложила палец к подбородку задумчиво смотря наверх. — бывшую команду. Вот заодно и посмотрим, и мы и они узнают, за кого ты их принимаешь: — сероглазая сделала паузу и, немного помолчав, проговорила: — За слуг? Способ выразиться? Или они действительно чего-то стоят? — Мышь вновь перевела свое внимание на оппонента. Последний пытался этого не показывать, но девушка знала, что тот ещё как «печётся» о своих офицерах. Это было достойно уважения, и как капитан она прекрасно всё понимала. — Ладно. — тот выдохнул, выпрямившись. Хотя парень был не согласен с таким проигрышем и до последнего пытался найти что-то, что могло бы ему помочь. — Я сделаю это. Честно. — протараторил светловолосый, отворачиваясь. — Не-не-не! Так не пойдёт. — рыжеволосая вытянула руку и покачала пальцем. — Ты обещай, но лучше поклянись. Ведь тебе доверия нет. — она приподняла уголок губ, исподлобья глядя на старшего: — Что тебе дороже: жизни офицеров или собственные принципы? — насмешливо шепнула Мария, приставив рупором ладонь. — Ладно. — понимая, что выбора как такового нет, Серый Кардинал громко выдохнул и покачал головой, прогоняя мысли. — Я…клянусь… — Честью… — с предвкушением и злобой произнесла собеседница, приподнимая голову. Лучи закатного солнца, проникающие через стекло, играли на медных волосах. Она заметила вопрошающий и умоляющий взгляд, но он был направлен куда-то за неё. Возможно, на палубу, где Павел последний раз видел своих офицеров. Парень выдохнул и снова покачал головой. Какой позор! Снова… Сколько раз за этот день он уже опозорился? Непростительно много, что даже самый педантичный статист сбился бы в своих расчётах. Дядя ему точно этого не простит… Сероглазый прикусил щёку изнутри. Но он слишком дорожил своей командой и…эти дикари могут сделать с ними все что угодно, если уже не сделали. И все по его вине! А может…это хоть что-то исправит? Нет. Точно нет. Но по крайней мере не усугубит ситуацию, если в этих грязных отбросах ещё есть капля чести. — Ладно… Честью… — Прекрасно. — Мышь была готова сейчас начать прыгать и хлопать в ладони, но ограничилась лишь медленным кивком. Честно, она думала, что капитан офицеров всё же сломается, но не так быстро. Неужели и правда королевские моряки ему так дороги? Будто бы в подтверждение её слов, Сажинов тихо проговорил, возвращая себе гордый и невозмутимый вид. — Только…вы тоже поклянитесь, что не станете посвящать моих офицеров насильно в пираты. — на упоминании членов своей команды старший сделал особенный акцент, дабы в будущем не было замашек, наподобие того, что он говорил не о них. Эти слова гулко и мрачно прозвучали в небольшой каюте. — Ты не в том, положении чтобы торговаться, душенька, но ладно. — рыжеволосая качнула головой и скрестила руки на груди, после чего, ухмыльнувшись, сказала: — Клянусь собственным кораблём…извини честь у меня отсутствует как и совесть. — она протянула руку, но Сажинов не собирался её пожимать, лишь недоуменно покосился на девушку. — Ну давай, что тебе мешает? — усмехнулась сероглазая, глядя на реакцию оппонента, который, прекрасно осознавал тот факт, что, действительно, находится не в выигрышном положении, пожал руку и поморщился. — Только…! — неожиданно воскликнула она. Павел хотел было прекратить рукопожатие и вырвать руку, но хватка девушки оказалась «железной», а последняя продолжила как ни в чем не бывало и не отпуская. При этом Мышь спокойно наблюдала за светловолосым, будто попавшим в капкан, но пытающемся «сохранить лицо». — Я не буду их посвящать насильно… но. При других обстоятельствах и если они сами того пожелают, я буду рада принять всех в нашу дружную семью. Возражения не принимаются! — она подняла указательный палец свободной руки, а после наконец-то разорвала рукопожатие. Павлу ничего не оставалось, как смириться с этим фактом и надеяться, что эти «другие обстоятельства» никогда не произойдут. Довольная положением дел капитан пиратов, отступила, указывая офицеру, что тот может расположиться на софе и непринужденно прошагала к столику, где стоял давно приготовленный, но нетронутый бульон. Девушка проверила температуру и расстроенно опустила уголки рта, но просияла, проделав какие-то странные действия с этой тарелкой с спустя минуту уже заботливо протянула дымящийся бульон. Как именно Мария подогрела блюдо — знала только она. И никто больше. Нехотя Павел все же поступил к «трапезе», делая это очень медленно. На удивление, суп оказался до безумия вкусным. Вероятно это было из-за голода. Поэтому хотелось залпом осушить тарелку и не думать о последствиях, но офицер все же думал. Не столько о последствиях, сколько о своей репутации. Стараясь выглядеть сдержанно, он максимально растягивал каждую маленькую ложечку. Ведь дядя научил, что душевные и физиологические метания и победа в них естественных потребностей — это проигрыш самому себе. Мышь, внимательно наблюдающая за старшим и его внутренней борьбой подала сухари, зная, что верх все равно одержит организм, а не моральные устои. — Кстати, — начала девушка, не отрываясь от своего дела. — Я все давно хотела спросить: по-твоему… ой! По вашему, я не справляюсь со своими обязанностями? Так значит? — рыжеволосая немного наклонила голову, скептично выгнув бровь. — Рассказали все-таки. — Павел поднял глаза и спокойно следил за собеседницей. Хотя, если быть честным, то от такого внезапного вопроса он немного опешил и в кой-то веке растерялся. Но собрав силы в кулак, молодой человек снова вернул себе равнодушный вид, внимательно выслушивая то, что ему скажут. — Ну мне, наверное, как капитану должны докладывать про обстановку на корабле. — скептично и с наигранным вопросом в голосе проговорила пиратка. — Хотя, как же я справляюсь? — она развела руки в стороны, вставая и отходя на некоторое расстояние, издалека наблюдая за старшим. — Я же женщина! В мои обязанности входит только убирать и готовить! Так я понимаю? — она снова наклонила голову и приподняла уголки губ, поджав их. На это Павел не ответил ничего, а потому Мария, как обычно, сделала это за него: — Я так и думала. — говорившая громко фыркает, а на её лице отчётливо читается раздражение и обида? Но навряд ли это обида. На что? На правду? Серый Кардинал усмехнулся про себя. Чему именно? Сложно было сказать: своей правоте? Тем что его бессмысленный план сработал, хоть и в другую сторону? Вполне вероятно. — Вы же знаете, как устроен весь мир и что чему должно подчиняться! Знаете, где проходят границы! И неважно какие! Любые! Все! — несмотря на то, что все эти дни Мария сохраняла спокойствие, ничем себя не выдавая, сейчас, будто бы по чьей-то вине, началось то, чего она больше всего боялась: девушка стала высказывать что было у неё на уме. К счастью рыжеволосой, продолжить не получилось, её прервал скрип открывшейся двери. Хотя Павел, кажется, был разочарован, ведь собственный проигрыш не был запланирован. И сейчас не чувствовался так явно как в тот момент, когда парень наблюдал за капитаном пиратов, беспокойно шагающей по кают-компании. Тем, кто открыл дверь, по совместительству, оказался спасением пиратки, был Горшок, который по пути в каюту наспех застегивал все пуговицы того самого костюма, о котором говорила Мышь и который пришлось искать очень долго, прошаря кучу кают и сундуков. Парень что-то бубнил себе под нос. — Проклятая одежда! — выругался он, поднимая голову. Увиденная картина заставила темноволосого немного опешить и на пару секунд застыть на месте, глядя в одну точку. Но, придя в себя, Горшенёв старший помотал головой, прогоняя лишние мысли, и показательно провел руками сверху вниз, как бы прося обратить внимание на свой прикид. — Ну жених. — с ухмылкой замечает капитан пиратов и подмигивает своему квартирмейстеру, отчего тот хмурится, немного смутившись. Странно… Почему это? Действительно, переживает из-за костюма? Обычно ему все равно в этом костюме парень или нет. А тут такая реакция. Ещё и нередкие оглядывания на дверь, будто бы сейчас кто-то зайдёт. Хотя…а разница? Пусть заходит. В голове всё же промелькнула хитрая мысль отвечающая на то, чего, а точнее кого стесняется кареглазый. А потому, девушка подбадривающе произнесла, подходя к другу и начиная поправлять криво надетую одежду: — Не переживай, всё отлично. Ты выглядишь просто превосходно. — она улыбнулась, в то время как Миша, словно отрок перед первым выходом в свет, громко выдыхает через нос и отворачивается глядя куда-то за капитана. Он заметил Серого Кардинала, который, видимо, оторвался от еды и теперь наблюдал за происходящим. Но Горшку было на него наплевать, ведь один вид этого заносчивого офицера раздражал парня и нередко даже вызывал отвращение. Особенно, если припомнить те разговоры Сажинова, которыми он пытался «переманить» Горшенёва старшего на свою сторону. Крайне безуспешно. — Ну вот. — из мыслей темноволосого вырвал голос подруги, которая мило улыбнулась и заботливо заправила шейный платок в жилет, убрав выбившуюся прядь тёмных растрёпанных волос. — А нафига это вообще надо? — спросил квартирмейстер, жалобно глядя на своего капитана, поджав губы. Та повторила последний жест и почти невесомо кивком и глазами указала на сидящего, что говорило о том, что при «лишних» свидетелях лучше не вести беседу. Но все равно встала на носочки и, приблизившись и оперевшись на плечо, неслышно для Павла шепнула на ухо: — Зря ты его надел конечно. — на это она получила недоуменно-сердитый взор карих глаз, а потому продолжила: — Посвящения не будет. Только «тщщ». Это секрет. — сероглазая снова получила озадаченный взгляд. И будто как ни в чем не бывало продолжила, отстранившись: — Надо, Горш, надо. — рыжеволосая стряхнула пылинку с плеча собеседника. — Хотя бы выглядеть посолиднее будешь. Где-то сзади послышалась громкая усмешка, от чего взоры пиратов тут же вонзились в Серого Кардинала, а настроение последнего заметно улучшилось, ведь представление на его глазах не могло не смешить. Но стоило Марии вновь подойти к офицеру, светловолосый сделал равнодушный и незаинтересованный вид. — Господин, на чьем лице бесконечная скука. — произносит Мышь, присаживаясь рядом и переводя взгляд с пустой тарелки на Сажинова. Молчание повисает в воздухе, но спустя пару мгновений прерывается восклицанием капитана пиратов, взявшую старшего за щеку: — Ты ж моя умница! — тот отстраняется и хмурится, с недоумением глядя на рыжеволосую, уже направляющуюся к своему квартирмейстеру. — Потом. Хорошо? — получив кивок, девушка кивает в ответ, а затем произносит: — Ну всё, иди. — на что Горшок лишь что-то буркнул и удалился. Снова тишина быстро окутывает помещение, которое будто и создано только для нее. Ведь все здесь напоминает библиотеку. Даже если отбросить будет казаться, что находишься в одном из лучших лондонских клубов для почтенных господ. Вот только откуда пиратам знать как устроены помещения для аристократов. Поэтому повисшее безмолвие прерывает вопрос светловолосого: — Действительно, для чего вашему квартирмейстеру такой костюм? Праздник какой-то намечается? — в стальных глазах читается равнодушие и тоска. Правильно Мария выразилась некоторое время назад. «Господин, на чьем лице бесконечная скука». Да эта фраза именно про него. А сам парень, глядя на немного недоуменный вид девушки, продолжает свой «допрос»: — Это же не просто так? Собирались посвятить? Я прав? — на этом моменте Сажинов усмехается, чувствуя небольшой и пока немного горький вкус победы, ведь глаза собеседницы начали бегать по сторонам, пытаясь подобрать нужные…пытаясь солгать. — Или собираетесь? Да, так я и думал. Пираты даже клятвы не умеют сдерживать. Для них это так — пустышка. Ничего боле. А свою команду вы тоже постоянно обманываете? Не договариваете? Придумывает отговорки? Странно, что ваше дряхлое судно всё ещё держится на плаву. — хотя это было вполне ожидаемо, Мышь опешила от таких нападок и направилась к своему столу. — И странно, что ваши ребята не сменили его и своего капитана на что-то получше. — да, сейчас офицер выполнял свой видоизмененный план, пытаясь воздействовать на девушку, видимо, довольно удачно? — Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей команде. И ты даже заикаться об этом не смей, иначе… — прорычала Мария. От глаз Серого Кардинала не ушло то, как она пальцами вцепилась в стол. Команда слабое место любого капитана…почти любого, ведь всегда есть те отморозки, которым собственная шкура важнее других, даже несмотря на все пройденные вместе бури, штормы и пути. Но это было не про этих двоих и их команды, хотя именно этим Павел мог бы и воспользоваться. — Иначе что? — не выдержав с вызовом спросил Серый Кардинал, поднимая брови и почти победно глядя на пиратку. Та, к его удивлению, улыбнулась и наклонила голову набок, будто бы играя. — Иначе за борт, на корм акулам пойдёшь. — сероглазая сделала непринуждённый вид и шепнула: — На глазах своей команды. — она усмехнулась, глядя на то, как её собеседник нахмурился и отвёл глаза. — С какой целью? — Павел вопросительно изогнул бровь, смотря скептично. — Снова опозорить тебя и просто потому что ты уже надоел задавать тупые вопросы, Павлик. — Ее настроение быстро переменилось. И она улыбнулась, начиная разбирать бумаги на столе, а затем продолжила: — А наши, знаешь, какой народ? Одни смеются, другие ругаются, третьи всякие шуточные советы дают. — девушка начала загибать пальцы, считая какие-то собственные пункты. — К чему это? — снова задал вопрос Сажинов, не отрывая взора от своей собеседницы и не понимая к чему это клонит. — Ну как «к чему»? — с наигранным удивлением в голосе спросила Мышь, чему-то усмехаясь. — Что за абсурд вы несёте? Что с вами такое? — офицер покачал головой, будто бы этим действием пытался все исправить. Но тщетно. — Ах, да вы ж пираты! Точно! Как я мог забыть об этом? — будь парень хоть капельку эмоциональнее — приложил бы ладонь к сердцу. Но, увы, воспитание не позволяет. — Ничего умнее придумать не мог? — серебряные глаза посмотрели скептично, а их обладательница цокнула и покачала головой. — Пластинка, затертая до дыр. Пираты…пираты…пираты. — она протянула каждое слово. После чего, приложив ладонь ко лбу, задала почти неслышный вопрос: — И почему я до сих пор с тобой вожусь? Павлик. Ведь тут все понятно. За своей дерзостью, пытаясь унизить меня, ты скрываешь свою беспомощность. Только и всего. — Мария развела руками. — А все твои слова — это беспомощные попытки что-то доказать! — девушка победно вскинула брови, серебряными глазами глядя в стальные. Она улыбалась очередной своей победе. А «проигравший», не выдержав абсурда и того, как пытаются его унизить, резко проговорил с наигранным удивлением в голосе: — Прошу прощения, мадам, что отнял у вас столько времени. — Серый Кардинал встал и, поклонившись — ведь терять ему уже нечего…наверное, направился к выходу, еле переставляя ноги.

^^^

В тот же момент Мышь окликнула идущего к камбузу Балу. И как только она его заметила? Вероятно, подсказало шестое чувство или щель в двери, оставленная после Горшка, а может блондин просто первый, кто пришел ей на ум. Тем не менее, спустя десяток секунд, первый помощник капитана пиратского корабля уже находился в каюте, провожаемый взором голубых глаз своего недавнего собеседника. Он выглядел немного раздражённо, будто бы разбуженный с утра пораньше, хотя уже был полдень. Зеленоглазый вопросительно взглянул на девушку, невербально спрашивая цель визита. Та кивком указала на собирающегося уйти Павла, который не предпринял ничего, чтобы чтобы осуществить свой план и лишь огорошено стоял как вкопанный. — И что ты хочешь от меня? — с искренним непониманием в голосе задаёт вопрос вошедший, обращаясь к своему капитану. — Ну как что? Сади его обратно! — рыжеволосая принялась объяснять очевидные вещи, скрестив руки на груди. — Куда обратно? — немного растерянно спрашивает Балу, сведя брови на переносице. — Ну на софу. Я понимаю, если бы Ягода с Пором были на твоём месте, но ты-то! — она махнула рукой, вторую уперев в бок. И что с ним такое? Он, действительно, сейчас себя ведёт как один из подельников. В любой другой ситуации Мышь бы даже пошутила, но сейчас это было абсурдно и не смешно. — А ты почему сама этого не сделаешь? — блондин нахмурился, все ещё пытаясь понять, что от него хотят. — Зачем меня надо было звать? А потом ещё и наезжать. — с детской обидой в голосе произнёс Балу, отвернувшись и скрестив руки на груди. — А я должна это делать? Что за глупые вопросы? Это же э-ле-мен-тар-но. — последнее слово Мышь протянула по слогам, одновременно с ними махая руками в жесте «сосновая шишка", словно итальянка. На это она не получила ответа, первый помощник лишь обиженно отвернулся и направится к двери. — Да стой же ты! — окликнула уходящего Мышь, поднимая голос, звуча также обиженно, как и ее первый помощник. Офицеру, до сих пор находящемуся в прежнем положении, было смешно от этой ситуации, но сейчас ему, действительно, стало интересно, как бы он не хотел этого признавать. Пираты вели себя словно дети, которые что-то не могут поделить и этим «что-то» оказался он сам, но при этом они, наоборот, решали кому его отдать, отчего в некоторой степени Павлу становилось обидно. Сажинов даже не заметил, когда его пихнули, хотя он даже не стоял на пути того, кто это сделал. Хоть через минуту выяснилось, что это была рыжеволосая, которая незаметно подкралась сзади. Сейчас она, ниже почти на голову, грозно смотрела на блондина. Вся эта ситуация, действительно, была из ряда вон выходящей. Как и всё на этом проклятом корабле. — Дел у меня других нет. — злобно пробубнил зеленоглазый, поджав губы и отведя их к уголку рта. — Сделай это, пожалуйста, и я не буду тебя больше трогать. — все же не выдержав, прошипела девушка, сжимая ладони в кулаки и выпрямляя руки. Да, просто замечательно! Теперь Серый Кардинал может со спокойной душой говорить о том, что она не справляется со своими обязанностями… Хотя почему её это должно волновать? Вот именно, что не должно. Серебряные омуты вопрошающе уставились на друга, который, закатив болотные, все же принялся исполнять просьбу: приблизившись к офицеру, блондин грозно глянул тому в глаза и лёгким движением усадил светловолосого обратно на софу, просто не давая другого выбора. Тот недоуменно переводил взор с девушки на её подчинённого, который никак не мог уйти из кают-компании, а теперь стоял, скрестивший руки на груди и обиженный на жизнь, недовольно глядя по сторонам. — Чай? — из мыслей офицера вырвал голос капитана пиратов, неожиданно оказавшейся поблизости. — Спасибо, откажусь. — пробубнил Серый Кардинал, с некоторым непониманием во взгляде смотря на предложившую. Странно…с чего бы такая милость с её стороны? Что-то тут нечисто? Отравить решила? Или правда жест доброй воли? Увы, он не знал ответов на эти вопросы. — После еды обязательно нужно пить чай. — поучающе проговорила Мышь, наклонив голову. — Нет. — резко вздёрнув подбородок, также резко ответил Павел. Парень никак не мог отделаться от мысли, что его, действительно, хотят отравить. Но почему-то он начал сомневаться в собственных догадках, ведь…если бы она хотела это сделать, то подсыпала яд ещё в первое блюдо. Верно же? А ещё девушка согласилась на его условия, хотя у офицера, в принципе, не было возможности торговаться. Да и она вроде как собиралась сдержать обещание… Мысли уже начали путаться, а оправдания и обвинения сливаться в одно. Он совсем запутался. — С капелькой молока. — продолжала предлагать Мария, склонившись словно услужливый торговец. — Нет. — отводя взгляд, пробубнил Сажинов, все еще теряясь в догадках. — Скоро пять часов. — никак не переставала сероглазая, покачиваясь из стороны в сторону. Интересно, она ещё долго так сможет? Ведь кому-кому, а светловолосому терпения не занимать. — Нет. — отрезал последний, отворачиваясь полностью. — Столько ты уже не пил чай? — рыжеволосая хитро усмехнулась. Но этот вопрос показался обоим парням довольно странным и заставил слегка недоумевать. — Если я соглашусь, то вы от меня (4) тоже отстанете? — старший обернулся, посмотрев на собеседницу, которая, улыбнувшись, быстро кивнула. Да, сейчас он уступил. Это же не считается проигрышем, верно? Тем более…парень просто почитает традиции своей родной страны. — Да. — пирата словно пружина резко встала и направилась к первому помощнику, тот незамедлительно последовавшим за ней. «Тогда хорошо. — промелькнуло в голове, а потому он лишь взором проводил уходящих". Офицеру хотелось дождаться, пока те скроются за дверью, а после снова начать «рыскать» по каюте в поисках того, что могло бы ему помочь, но сероглазого резко одолели слабость и лень. Поэтому он устало лёг на софу, повернувшись к её спинке, заведомо зная, что ничего не получится.

^^^

В это время на палубе Мышь снова окликнула уходящего блондина, который нехотя вернулся обратно к ней, недовольно мотая своей шевелюрой. — Ну чего ещё? Мне там еду надо готовить! — он развёл руками и указал на камбуз. Мария выглянула из-за его плеча, глядя туда, куда показывал Балу, словно этим проверяя его слова. — Так ты ж не дежуришь? — она нахмурилась, недоуменно глядя на друга и думая о том, как могла такое упустить. — Нет. Но ты же знаешь, какой я добряк. — юноша усмехнулся и покачал головой, оглядываясь по сторонам. — И тем более… — Да я знаю, что ты тем более, — Маша передразнила зеленоглазого, довольно качая головой. Затем, отвечая на не озвученный вопрос от собеседника, произнесла: — хочешь показаться добряком перед кудрявым офицером. Хотя зачем? — рыжеволосая поднесла палец к подбородку, глядя на паруса и прищурив один глаз. — Так глупо с твоей стороны. Притворяться тем, кем ты и так являешься. — Что? Нет! — Саша вскинул брови, выпучив глаза и смотря на сероглазую, которая хитро ухмылялась. С чего Мышь взяла это? Он же даже…нет, парень даже не смотрел на него! По крайней мере, старался. Но этого не объясняет того факта, как у себя в голове она уже свела этих двоих вместе. Абсурд! Беспредел! Незаконное «влезание» в чужую жизнь! — Ладно. Перейдём к делу. — как же быстро капитан решила перевести тему, но что-то все равно не давало покоя. Юноша ожидал подвоха. И последний неожиданно-ожидаемо тут же случился. — У меня к тебе малюююсенькая просьба. — она пальцами показала объём той самой просьбы, неловко улыбаясь. — Ты можешь постоять тут? Чуть-чуть! А сейчас туда-обратно и назад. — младшая кивками указала траекторию будущего движения. — Ну, Балу. Ну, пожааалуйста! — девушка соединила ладони в просящем жесте. Тот самый Балу вопросительно изогнул бровь, скептично оглядев её, а затем произнес, скрещивая руки на груди: — Ты же сказала, что отстанешь от меня? — недовольно напомнил об обещании блондин. Он снова посмотрел на подругу. Отчего-то Машу стало даже жаль, ведь ещё даже не вечер, а она почти выбилась из сил, а все из-за этого Кардинала. Но себя Саше тоже жалко, потому что за этот день он успел разозлиться, рассердиться, смутиться, снова разозлиться, поиздеваться, пожалеть людей, использовать свои знания, ему напомнили о своих обязанностях и, в конечном итоге, блондину просто испортили настроение, а сейчас ещё разоблачили. Что за день! Что за день! Он надеется, что ночь будет спокойнее. — Ну ты же видишь, как планы постоянно меняются! — пробормотала Маша, опустив глаза. — Ладно. Иди. Я тут постою. — на выдохе протянул первый помощник, качая головой. — Спасибки! — девушка захлопала в ладони, радостно улыбаясь. — Иди скорей, а то передумаю! — наигранно пригрозил белобрысый, ухмыляясь, словно кот. Как только рыжеволосая скрылась за дверью, мысли снова вернулись к прокручиванию этих дурацких событий дня. Может всё происходит так, потому юноша встал не с той ноги? Черт его знает. Может быть что-то ещё. Хотя, если так подумать, если бы не кудрявый, то день прошёл бы иначе. Как минимум, потому что размышления были бы заняты другим. И что на Сашу нашло? Ну, офицер, как офицер. Кудрявый, как кудрявый. Ничем не отличается от своих товарищей…но Балу отдал ему свою рубашку, да, только голубоглазому, никому больше…свою собственную рубашку. Что в этом такого? Просто жест доброй воли…очередной. Только сегодня… Ну Маша же сказала, что он добряк. Вот парень и подобает. Старается, по крайней мере. Мысли роились, пытаясь собраться, но ничего не выходило. Поэтому зеленоглазый потянулся за трубкой оглядывая палубу. Кудрявого нигде обнаружить не удалось. Но, сам от себя не ожидая, Балу раздосадовано выдохнул. После чего перевел взор болотных глаз на что-то темнеющее около бочек поставленных подельниками. Этим «чем-то» оказался высокий офицер, сладко дремлющий на одной из них, откинув голову, и мерно посапывая. Эта картина выглядела забавно, а в голове промелькнула мысль о том, что надо будет обязательно показать это Маше. Кстати говоря о ней. Где она? Да, все-таки Мышь права…в чем-то, но не во всём. И пусть даже не думает, что он с ней согласен! А сероглазая об этом даже и не помышляла, но Маша настолько была погружена в свои мысли, что не заметила подельников, до сих пор пыхтящих над своим наказанием. Те переглянулись и, обречённо выдохнув, и спрятавшись от нее, чтобы не попасть «под горячую руку». Пока капитан заваривала чай, искоса взглянув на место, где были темноволосые, которые заметно притихли. Но разного рода мысли также не давали ей покоя, ведь они то и дело смешивались и переплетались, образуя хаос. Девушка анализировала…пыталась анализировать прошедший день, но вместе с этим она обдумывали слова блондина, сказанные совсем недавно. Ей все же было интересно, что происходит между Балу и этим кудрявым. Ведь их переглядки и косые изучающе друг друга взгляды. Даже слепой мог это заметить, если бы на пару минут уделил бы им внимание. А Саша пытается скрыть то, что и так очевидно. Может это выходит неосознанно и он боится признаться в этом самому себе? Вполне вероятно. Но от этого никуда не деться. Да и допытывать тоже не стоит. Когда чай был готов, Маша переложила чашку поднос, а затем вместе с ним направилась обратно, где все также задумчиво стоял блондин, вертя в руках не раскуренную трубку. — О чем мечтаешь? — все же, не сдержавшись, спросила Мышь, тихо хохотнув. — Да я знаю. Можешь не говорить. — она махнула рукой, хитро улыбаясь. Но и Балу не собирался сдаваться, а потому с довольной усмешкой произнес, указывая себе за спину. — Собирался показать тебе это. — рыжеволосая выглянула из-за его плеча, вставая на носочки. Её взору предстала странная картина: Сложив две бочки рядом и накрыв их каким-то брезентом, высокий офицер мирно спал подложив руки под голову, ни о чем не беспокоясь. И правильно. Ведь подельники сегодня заняты. Даже его рост не помешал парню сгруппироваться и улечься поудобнее. И правильно. А что ещё делать? Тихо хохотнув, капитан тряхнула головой, а затем, «одолжив» у друга небольшой флакончик, выливает все его содержимое в кружку, предназначенную для Серого Кардинала. Саша хотел было заметить, что сероглазая переборщила с дозой, но, опасаясь слишком бурной реакции подруги и того, что она может вылить напиток, решил все-таки тактично промолчать. — Я тут подумал над твоими словами и полностью с тобой не согласен. — чтобы поскорее забыть это примечание, проговорил Балу, возвращаясь к прежнему разговору. — Что? Чем? Ааа. — девушка отдала уже пустую ёмкость и внимательно взглянула на собеседника, нахмурившись. — И почему же? — излучая неподдельный интерес, девушка будто воспрянула, что не могло не обрадовать блондина. — Как я… — придирчиво протянул зеленоглазый, указав на себя — могу быть «добряком» — он передразнил ее тон, покачав головой. — перед ним, если в его глазах я пират. На это Маша ничего не ответила, лишь, Фыркнув, она передала юноше пустой стеклянный круглый флакончик, не больше фаланги пальца. — А теперь… — немного поразмыслив о чём-то своём, начала капитан, внимательно взглянув на блондина. — Последняя просьба. Правда! Точно-точно! — получив скептичный взгляд из-под нахмуренных тёмных бровей, но при этом утвердительный кивок, сероглазая благодарно улыбнулась, а после пояснила, что следует делать зеленоглазому: — Зайди со мной ещё раз в каюту, а то вдруг он начнёт буянить или того хуже… — она поджала губы и вопрошающе посмотрела на собеседника, который закатил глаза и, выдохнув и поправив карман с пустым флакончиком, последовал туда же. Ничего не говоря, Мария поставила поднос на столик около софы, где лежал офицер. Хм…странно. Она ожидала, что светловолосый хотя бы разнесет ей пол каюты, пока девушки тут не будет. А вместо этого Серый Кардинал лежал, повернувшись лицом к спинке мягкой мебели. Пиратка, не касаясь его, тихо и аккуратно позвала: — Павлик? А Павлик? Ты спишь? Или умер? — спросила она, наклонив голову. — К сожалению, ни то, ни другое. — мрачно ответил лежавший, не поворачиваясь. — Жаль. — коротко выдохнула Мышь, но улыбнулась, повернувшись к блондину, который задавался вопросом «что он здесь делает?» и желал поскорее приступить к готовке. — Чай подан. — протараторила рыжеволосая, но при всем желании пихнуть старшего капитана — удержалась. Серый Кардинал сначала обернулся, глядя на говорившую, а затем приподнялся на локте, уже оглядывая кружку с горячим чаем. В нос тут же ударил приятный аромат трав, что заставило его переменить позу и пересесть. Аккуратно взяв чашку на блюдечке в лучших английских традициях, оттопырив мизинец, офицер принялся за напиток. Он почувствовал странный вкус, будто бы готовя этот напиток переборщили с какой-то пряностью. Но решив, что слишком перестраховывается, светловолосый списал этот странный привкус на то, что просто уже отвык или такой сорт. Хотя, буквально, через пару мгновений Сажинов почувствовал небольшое головокружение и резкую слабость. Будто от нехватки воздуха он зевнул, а затем повторил это действие. Также внезапно захотелось спать. И несмотря на желание перебороть ещё одну естественную потребность, офицер все же не смог этого сделать. Буквально, на долю секунды, светловолосый испугался и даже не смог дать себе отчет в том, что проскользнула эта эмоция на лице или нет. Но это его уже не волновало. Последнее, что увидел Павел, была милая улыбка, которая вероятнее всего оказалась наигранной, а её обладательница нарочито-грозно произнесла: — Вы достаточно показали свою эгоистичность, заносчивость и презрительность к другим. Правильно, что хотел отказаться. Неправильно, что не сделал этого. А теперь: Спокойной ночи, мерзавец! — на последнем слове девушка делает особенный акцент, наклоняясь ближе. Павел смотрит равнодушно и сердито, но где-то далеко в стальных глазах читалось недоумение и даже возможный испуг. Серый Кардинал продолжал сверлить капитана пиратов суровым взглядом, на что та лишь ухмыляется. Через мгновение разум погружается во тьму, а в голове успевает промелькнуть мысль: "Опять? Да что ж такое!» — Я его не убила? — Мышь, не ожидавшая того, насколько быстро все произошло, приставляет ладони ко рту и испуганно смотрит на друга, который поднимает руки в утешительном жесте и успокаивающим тоном проговаривает: — К сожалению нет, он лишь будет спать дольше обычного. — также спокойно и с уверенностью в своих знаниях произносит блондин, качая головой. — Фух. — облегчённо выдыхает капитан пиратов и снова улыбается, поворачиваясь к спящему. — Может… — Ему это даже на пользу. — продолжает мысль подруги Саша и собирается уходить, когда его вновь окликают. Сколько уже можно? Будто Миши нет! Кстати, а где он? Возможно зеленоглазый этого не узнает в скором времени, а может быть и наоборот. — Чего ещё? Несмотря на то, что Маша сама позвала старшего, она внезапно решила перевести тему и резко задала вопрос: — А наши «работяги» уже справились с заданием? — параллельно с этим девушка оглядела комнату и показала кавычки. — Ты же только что там была. — это звучало как утверждение, нежели вопрос. А блондин усмехнулся, считая забавным тот факт, что рыжеволосая была так увлечена готовкой чая, что даже не заметила тех самых «работяг, ” которые сегодня вели себя тише воды. Это, буквально, было так, ведь находясь на камбузе, можно было, действительно услышать шум океана, словно приставив к уху раковину. — Хм… — сероглазая поднесла палец к подбородку и задумчиво протянула: — я их не видела. Может они под стол спрятались. Так что? — Ха-ха. Тебе соврать или сказать очевидность? — ответил блондин, наклонив голову и увлеченно поправляя карман на жилете. А ведь эти двое, действительно в её присутствии могли спрятаться под тот самый стол. — Очевидность? — она понимала к чему клонит друг, но решила удостовериться. — Ну… — тот наигранно задумался и посмотрел наверх. — Нет, не справились. И навряд ли скоро это сделают. — Саша тихо хохотнул, вспоминая их напрасные мучения по собственной же глупости. — Ну раз так, то это точно последняя просьба. Точно-точно! Честно-честно! — протараторила Мышь, соединяя ладони в просящем жесте и вопрошающе глядя на старшего. — Какая она по счёту? — наигранно задумался Балу, приподнимая взгляд кверху и поднося палец к подбородку, заметив на себе взор серебряных глаз. — Третья? — не задумываясь, но при этом неуверенно, отвечает девушка, вскинув брови. — Ну значит, три дня ты меня не трогаешь. — с победной усмешкой в голосе, игриво проговорил первый помощник. — Ах ты шантажист! Ну ладно. Воля твоя. — сначала восклицает, но после переходит на спокойный тон его собеседница и делает жест, будто бы сдаётся, а затем, кивком указывая на сундук, продолжает: — Выбери там то, что нормальное и отдай офицерам, а то бедные стесняются. — она приложила ладонь к щеке, жалея тех самых «бедных», хотя при этом она тихо прыснула, прикрыв рот ладонью. Саша, больше не говоря ни слова, подошел к нужному сундуку, тихо передразнивая слова капитана и роясь в вещах: — Я все слышу. — доносится до него недовольный возглас, после чего юноша замечает, что Мышь «с головой» погрузилась в бумаги и уже ничего не замечает, кроме них. Покопавшись ещё немного для вида, зеленоглазый выудил первое, что попало под руку и теперь наконец-то со спокойной душой мог покинуть кают-компанию.

^^^

Выйдя из душного помещения, блондин направился к бочкам, где не так давно видел спящего темноволосого офицера. Последний с того раза не изменился, разве, что немного поменял позу, а так паренёк продолжал мирно спать, совсем не заботясь о том, что его ожидает после пробуждения. Балу аккуратно положил рядом одну из тех вещей, а вернее жилет. Ну извините, что первое попалось под руку, то и дал! После чего зашагал к лестнице, дабы отыскать светловолосого офицера и в надежде увидеть кудрявого. Но последний как сквозь землю…палубу провалился, а потому, печально выдохнув, Саша поплелся дальше. Но стоило немного приподняться по лестнице, как пред ним предстала интересная картина, которой предшествовал возглас: — Не позорь меня! — хриплый и громкий голос Горшка можно было узнать везде, а потому не было сомнений, кто это вещал. Но вот следующая фраза, произнесённая собеседником темноволосого, удивила блондина, заставляя последнего ехидно улыбаться: — А что смущаешься что ли? — тем, кто её сказал, оказался никто иной, как квартирмейстер (4)офицерского судна, который после сказанного выпятил грудь, недовольно уставившись на кареглазого. — Кажется, в той таверне, тебе все нравилось. Ступень под ногой блондина предательски скрипнула, обращая на себя взоры лишних глаз. Саша неприятно поморщился, а после сделал равнодушный вид, будто бы только пришёл и никого не подслушивал. — Ты че здесь делаешь? — недовольно спросил Горшок, видимо, рассерженный тем, что их прервали и подслушали интимный разговор. — Я? Да я уже ничего. — загадочно проговаривает зеленоглазый и кидает своему товарищу ту самую рубашку для офицера. После чего направляется прочь, удостоверившись, что Горшок поймал вещь. Саша ещё раз оглядел палубу, которая ничем не отличалась от своего обычного вида, но того, кого он ожидал увидеть, парень не обнаружил, а потому поник и направился на камбуз.

***

Время близилось к вечеру. Солнце, частично скрывающееся в персикового цвета облаках катилось к закату, волнение в море усилилось, за судном в теплом свете следовали дельфины, почуяв возможные лакомства. А подельники, не видя этого всё также сидели на камбузе и исправляли собственные «проказы», перекусывая. Если бы они, то давно бы принялись подкармливать морских обитателей. Но от такого непосильного труда эти двое успели изрядно устать. О чём они думали? Догадаться несложно. О своей работе, в двух смыслах, и, наверное, немножечко о жизни. Хотя старший из них время от времени ловил себя на мысли, что прокручивал в голове ту фразу высокого офицера: «Почему нет?» С одной стороны он был прав, ведь сегодня именно эти двое пиратов принесли своему капитану немало хлопот. Но с другой — всё же было как-то обидно, ведь подельники не успели учудить чего-то плохого, чтобы вызвать к себе такое отношение со стороны королевского навигатора. Они всего лишь занимались тем, чем занимались обычно! Обычно… обычно парни заняты проделками покрупнее. Их размышления прервала хлопнувшая дверь, а через секунду за ней показался блондин. Вид у него был, мягко говоря, так себе, будто бы он не нашел того, что искал. Подельники переглянулись, обмениваясь усмешками. После чего старший из них, не переставая улыбаться, спросил: — Ну что? Поиски не увенчались успехом? — Поручик облокотился на стол, внимательно наблюдая за тезкой, который снова вернулся к готовке, выудив какую-то банку из шкафа и начиная опускать ее содержимое в кипящую воду. — Что ты подразумеваешь под поисками? — бархатным голосом задал вопрос сегодняшний дежурный, оборачиваясь и скептично выгибая бровь. — Ну… — его собеседник приложил палец к губам, задумчиво глядя в потолок. — тебя так долго не было. — он снова перевел лесные глаза на старшего, который недовольно посмотрел в ответ. А в следующую секунду готовящий поднимает обе руки, держащие сыр и те самые специи, за которым так долго ходил. — Я, в отличие от некоторых, за это время хоть что-то сделал. — в собственную защиту парировал Балу, уже откладывая продукты в руках и окончательно погружаясь в беседу, дабы скоротать время. — Да мы! Да ты! Да знаешь? — начинает возмущаться юнга, откидывая вещи на стол, обиженно хмурясь и поджимая губы. — Да. У нас всё ещё ничего не получается. — пояснил Поручик и развёл руки в стороны, отводя взгляд в сторону и прикусив щёку изнутри. На это блондин усмехается, качая головой: — Это можно было бы сделать ещё несколько часов назад! — с издёвкой проговаривает штурман, продолжая наблюдать за мучениями друзей. — Можно было бы сделать, если бы у нас руки из правильного места росли. — обиженно протараторил старший из подельников, скрещивая руки на груди. — И потому что мы не умеем! — добавляет Ягода, снова возвращаясь к работе, получая на себе грозный взгляд лесных глаз, и грустно добавляет, повторяя слова такого же наказанного друга: — и если бы руки из правильного места росли. — младший выдохнул, пожимая плечами. — То есть вы не умеете этого делать? — с толикой удивления в голосе спросил Балу, вскидывая брови. Подельники в унисон отрицательно качают головами и поджимают губы, а их собеседник решает начать поучительную беседу: — Могли бы отказаться, сказав об этом Маше, и не мучиться сейчас. — логично пояснил первый помощник, перед этим обернувшись и выключая воду в кастрюле, но затем снова повернулся на «проказников». — Во-первых, это слишком просто, — принялся парировать Поручик, взмахивая рукой с иголкой. — во-вторых, ей попробуй откажи. Потом она тебе так «откажет»! — говоривший поежился, а после снова вернулся к работе. — Ну тогда зачем вообще это было делать, если вы понимали, какая участь вас ожидает? — болотные глаза смотрят скептично, а их обладатель переводит взор с предмета наказания на отбывающих то самое наказание и именно здесь. — Да и просто: зачем? — Во-первых мы не думали, что нас заставят шить. — вступил в разговор юнга, повторяющий интонацию Поручика и просто уставший от этого дня. — Во-вторых, мы не думали, что нас заставят ши́ть! И тем более ши́ть. — штурман вопросительно изогнул бровь, а старший из подельников добавил, махнув руками, тем самым чуть не выронив иглу и не задев младшего: — Ты просто представь, что за сколько можно было бы продать эти пуговицы! — воскликнул он, радуясь своим знаниям и воодушевлённо прижимая руки к груди. — Они же из се-ре-бра! — парень покачал рукой в такт последним слогам. — И столько выручки можно получить! — мечтательно заметил зеленоглазый, прижимая к себе одну из рубах. — То есть ни гроша? — Балу усмехается действиям тёзки, ведь у того в руках оказалась именно самая длинная вещь, стянутая с офицера. — Ну… грош хотя бы… — с меньшим энтузиазмом добавляет Лёша, в отличие от друга, снова откидывающий жилет. — Ну это как с коврами… — немного неуверенно проговаривает юнга, подобрав не очень удачное сравнение. — Между прочим очень нужная вещь! — Нужная она только тебе, и тырышь её тоже только ты и только для себя, захламляя корабль. — поучительно поясняет блондин очевидную вещь, махнув рукой, а после он переводит взгляд на вопросительно поднявшего рубахи Поручика и разглядывающего её. — А зачем я тырю с ним ковры? — задаёт вроде бы риторический, а вроде бы и нет, вопрос обладатель лесных глаз, снова разводя руки в стороны. — У меня к тебе тот же вопрос. Или предположение, что ты просто ему потакаешь. — Балу качает головой, вскидывая брови и закатывая глаза — Мы же уже все испортили. — на выдохе проговаривает Лёша, снова жалуясь и театрально откидываясь назад. — Да это так… — разглядывая работу парней протянул штурман, совсем позабыв о своем деле. Но тут же поменявшись в лице, произнес: — Маше и говорите что испортили. Че вы мне жалуетесь? Идите вон Мыше и жалуйтесь! — подельники испуганно переглядываются, боясь что первый помощник, действительно, передаст их слова капитану, а после, одинаково разведя руки в стороны, тараторят: — Не. Мы лучше тебе пожалуемся. — в унисон протянули «проказники». — Знаете что, жалующиеся вы мои? — с толикой упрёка в голосе спросил Балу, усмехнувшись и продумывая в голове план нагружения работой этих двоих. А то сидят тут болтают! И только делают вид, что работают. Получив на себе внимание подельников, юноша продолжил: — Идите-ка вы позовите остальных и… — он задумался, видимо, о чем-то вспомнив. — офицеров! Точно! Их тоже позовите. — А может не надо? — в унисон жалобно попросили темноволосые, также глядя на говорившего, затем юнга добавил: — Нам больше достанется. И тебе больше достанется. — выступил с заманчивым предложением он, широко улыбаясь, будто бы это действие переубедило бы штурмана. — Всё! Идите-ступайте. — Балу начал махать ладонью в сторону дверь, дабы выпроводить этих оболтусов. Чего они только не придумают, чтобы побездельничать подольше. Подельники громко и показательно выдохнули, тем самым высказывая свое недовольство. После чего, улыбнувшись и бросив свои вещи, грустно поплелись к выходу. Отчего произошла такая резкая смена настроения? Да просто потому, что эти двое поначалу обрадовались, что бросили свое многочасовое дело, но затем осознали, что у них появилось новое, а к старому ещё придётся вернуться. Оказавшись на палубе, подгоняемые блондином темноволосые, не сговариваясь, тяжело выдохнули, жалея себя, и направились выполнять то, что должны было сделать, как и в принципе готовить ужин.

^^^

Ягода прошёл вперёд, поднимаясь на капитанский мостик и находя там своего старшего брата за штурвалом, хоть корабль не нуждался в управлении, и лежащего без чувств недалеко от него светловолосого офицера. Миша, услышавший чьи-то шаги и скрип досок, злобно посмотрел на пришедшего, не зная, кто это был, а потому сделал это с опаской. Ведь это могла быть и капитан, которой явно не понравились бы эти события. Но юнга лишь широко улыбнулся и показал одобрительный жест. Лёша — не Маша, а потому пришедший оценил поступок старшего. Если честно, то ему самому не совсем нравился квартирмейстер офицерского судна. Младшему казалось, что тот был каким-то уж слишком серьёзным и вредным. Его брат тоже не лучший квартирмейстер, но он хотя бы участвует в проделках подельников. И именно в те моменты то, что они делают опасно для окружающих, а потому становится только веселее. Да и что-то Миша с ним так странно возиться. Взять к примеру даже этот случай. С тех пор, как пираты подобрали офицеров, жизнь на корабле изменилась не в лучшую сторону. Да и его обитатели тоже… Все… кроме Поручика. — Слышишь где-то крики чаек? — голос Горшка неожиданно вырвал младшего из мыслей. Последний покачал головой, затем задрал её, начав вертеть во все стороны в поисках тех самых чаек. — А что? А где? — он перевёл вопросительный взор на квартирмейстера, который уже смотрел куда-то вперёд, задумавшись. Но также как и младший брат ранее, покачал головой и вернулся к разговору, но уже изменив его тему на более волнующую: — А ты чего здесь делаешь? — карие глаза старшего забегали, а их обладатель вскинул брови, затем нахмурился и упер руки в бока. — У меня есть вопрос получше! А ты что здесь делаешь? — Ягода пародийно отзеркалил его жест, усмехаясь. — Кораблём управляю. Не видно что ли? — Миша сурово посмотрел на брата, затем на штурвал, в конце-концов переведя взгляд на руки, которыми он должен был управлять тем самым кораблём и держать тот самый штурвал. — Так не нужно же? — наблюдая за действиями Горшка, Лёша скептично выгнул брови и также скептично посмотрел на лежащего всё ещё без сознания офицера. — Кто тебе сказал? — недовольно спросил старший, качая головой и поджав губы. — Верёвка привязанная к штурвалу. — немного неуверенно протянул юнга, а после невольно снова взглянул на офицера, вызвав раздражение на лице у брата, который снова спросил: — Так что ты здесь делаешь? — младший невольно оторвал взгляд от лежащего и подскочил, озираясь по сторонам. — Мы кушать собираемся. — ответил тот, видимо, не найдя того, кого искал. — Думаю ещё и этого нужно позвать. — юноша кивком указал на светловолосого, затем добавил: — Но думаю он не услышит. — он приоткрыл рот и, приподняв уголки рта, втянул воздух. После чего, покачав головой на свои мысли, подошёл к офицеру, начиная тащить того за босую ногу. Ведь наряду с рубашками, они с Сашей стянули и обувь. — Что ты делаешь? — повторив жест младшего, шикнул Горшок, скривившись и жалобно глядя на происходящее. — Тащу. — без задних мыслей ответил его брат, пожимая плечами и пытаясь продолжить свое дело. — А…ну… Эм… — замялся Миша, клыками прикусив нижнюю губу. Затем придумав что-то «гениальное» добавил: — Мышь тебя убьёт. — Ничего страшного. — как ни в чем не бывало буркнул Ягода, все силы прикладывая на то, чтобы хоть как-то перетащить бессознательного. — Страшно. — приоткрыв рот и опуская уголки губ, хмурится старший, всем видом пытаясь показать свою правоту. — Почему? — задаёт вполне себе логичный вопрос его брат, повторяя последний жест. Сейчас он искренне не понимал, что же от него хотят. Может быть Миша сам хочет перетащить бессознательного? Или тут что-то другое? Увы, он не до конца понимал, что творится в голове у квартирмейстера. — Эм…ну…а… а че ты меня не слушаешь? — недовольно спросил последний, скрестив руки на груди. Что-что, а это было немного странно. Да, Горшок сам по себе такой и Лёша уже привык к этому, но что-то не так. Неужели это как-то связано со светловолосым? Не, быть такого не может. Наверное, просто голодный. А может и нет… — А должен? И ты что-то говорил? — непонимающим тоном задаёт вопрос юнга, хмурясь ещё больше. — Должен и…говорил. — неуверенно, но при этом с уверенным наездом в голосе бурчит его брат. — Очень серьёзные вещи! — последний разводит руки в стороны, но с места не двигается, лишь продолжает беспокойно переводить взгляд с говорившего на офицера. — которые ты должен был слушать! — Ты только пёкся за этого офицера! — с явным непониманием, Ягода кривиться, уставившись на брата. — Ты только Маше не говори! — неожиданно восклицает последний, немного вытягивая руки вперёд, что заставляет младшего округлить глаза. — Не скажу, а что? — уже с интересом задаёт вопрос Лёша, вскидывая брови и немного подавшись вперёд. — Она ругаться будет. — не придумав ничего лучше, ответил Горшок, изображая на лице знание дела и важность. — На что? — уже с азартом в глазах его собеседник улыбается, думая, что вот-вот расколит квартирмейстера. — На тебя. — Миша улыбается, наблюдая за тем, как ликование на лице юнги сменилось негодованием. — На меня? — Ягода указывает на себя, вновь удивленно вскидывая брови, на что его брат закатывает глаза, а затем спрашивает: — А ты давно со склянками сверялся? — нарочито-указывающе спросил Горшенев старший. — Забыл! — Лёша снова хлопает себя по лбу, тут же подрываясь с места и мчась на нос корабля. Когда младший вернутся, то застал довольно интересную картину: его старший брат сидит, склонившись над офицером и, приложив палец к подбородку, внимательно того разглядывая. Так «внимательно», что можно было бы подумать, что он не пропускал ни один сантиметр. Почувствовав на себе пристальный и изучающий взор карих глаз, Горшок что-то прорычал себе под нос и, быстро перехватив, поднял светловолосого на руках и потащил в сторону камбуза, буркнув громкое и раздражённое: — Пошли уже! — убрав руки за спину, Ягода весело, но при этом с важным видом направился за братом.

^^^

В то время, как юнга направился на капитанский мостик, его подельник поднялся на нос корабля, где обнаружил кудрявого офицера, сидящего на нем. Что первое бросилось в глаза так это то, что тот был в рубахе. Ведь именно благодаря этим двоим королевские моряки были без верхней одежды и обуви. Вероятнее всего: Маша заставила кого-то из пиратов притащить жертвам «розыгрыша», ради выгоды, хоть какие-то вещи. Но все-таки с этой рубашкой что-то было не так. А потому, не медля ни минуты, Поручик с хитрой усмешкой произнёс: — Эта рубашка не похожа на ту, которые нравятся Мышке и которые она ворует, чтобы нас прилично одеть. — офицер начал вертеть головой, оглядываясь по сторонам, а говоривший, заметив завязки и определив, кому принадлежит данная вещичка, снова усмехнулся и игриво проговорил: — Признавайся! Откуда она у тебя? — кудрявый на это ничего не ответил, лишь недоуменно покосился на спросившего, оценивающим взглядом осмотрев его с ног до головы: — Ботинки и рубаху не отдам! Если ты, конечно, по мою душу собрался. — приобняв себя, всё также игриво протянул пират. Чего он добивается? Хочет украсть что-то ещё? Тут офицер заметил, как взгляд зелёных глаз зацепил кулон на его шее, а потому обхватил его ладонями, пытаясь скрыть. Поручик присвистнул и тут же оглянулся на капитанскую каюту, боясь, что Мышь это услышит. — Если вы хотите его забрать, то только через мой труп. — равнодушно протараторил королевский штурман, прижимая драгоценность и злобно глядя на невольного собеседника, собираясь задать интересующий его вопрос: «С какой целью он сюда пришёл?», но был перебит: — Был бы я придурком. — просто ответил пират, чему-то смеясь. Яков искренне недоумевал и не мог понять, что темноволосому от него понадобилось. «Ладно Саша. — пронеслось в голове кудрявого, а сам он вопросительно взглянул на того, кто украл офицерскую одежду, до этого обчистив чужие карманы. Затем зеленоглазый рупором приставил ладонь к уголку рта, все также косясь назад, и громко прошептал: — Двойных пиздюлей получать не очень-то хочется. — парень вскинул брови и покачал головой. Кто-то неожиданно и укоризненно начинает цокать за его спиной, заставляя беседующих подскочить на месте и обернуться. Тем, кто это сделал, был юнга с важным видом, убрав руки за спину, шагающий к другу. Но даже несмотря на это было видно, что он смеялся? Яков понимает, что эти такие же странные как и Ренегат, но их выходки не перестают удивлять. — Знакомая рубашка. — обратился к пришедшему старший, подмигивая и желая ещё немного поиздеваться над офицером, пока у него есть такая возможность. И пока Балу этого не видит. Саша уверен в том, что кудрявый не станет этого рассказывать, ведь это даже звучит глупо! — Ага. — поддакнул Ягода, подмигнув в ответ и широко улыбаясь. — А что ты здесь делаешь? — быстро спросил Поручик, только что осознавший, что юнга должен быть в другой стороне. — А! Забыл! — резко воскликнул тот, стукая себя по голове, а после бегом направился к рынде, бочком проползая около офицера, мешающего ему пройти. — Ай, блин! Склянки забыл! — Ягода снова «проползает» мимо, возвращаясь, но в этот раз офицер уже сам отходит на несколько шагов. Яков снова оглядел подельников, все ещё сердясь на них за их утреннюю выдумку. Юноша сжал кулаки, дабы проучить этих двоих, но тут его мысли были перебиты спорящими пиратами: — А голову ты не забыл? — немного сердито спросил старший из них, уперев руки в бока. — Да вроде нет. — юнга похлопал себя по голове, проверяя её наличие. Затем, убедившись в этом, снова улыбнулся и, смеясь, добавил: — Я же не Балу. — после этих слов пираты расхохотались, вызывая ещё большее недоумение на лице офицера. Балу? То есть Саша? Почему именно он? Версии о том, что речь шла не о первом помощнике пиратского судна, сразу же убралась, ведь никакого другого Саши на корабле не было, по крайней мере, которых офицер знал, и тем более, с прозвищем «Балу». Кудрявый тут же вспомнил, что есть ещё и Ренегат, который Саша, но подельники вроде бы не знали его имени...Не должны были! А он же не дурак, чтобы писать в той книжке свое имя. Хотя кто его знает! Сухопутник же! — УЖИН! УУУУЖИН! — из мыслей первого помощника офицеров вырвал голос младшего из подельников, который, отзвонив, направился обратно, перед этим обратившись к стоящим: — Вы что не слышите? УУЖИИИИН! — повторил он вставая на цыпочки, пытаясь дотянуться до друга. — Ты со склянками не сверился, балда! — Поручик дал ему подзатыльник, после чего взглядом обвел палубу, переместив его на капитанский мостик, где заметил Горшка, странно опустившегося на доски. — А чё там твой брат вытворяет? — спросил он, но тот, кого спрашивали, лишь промчался мимо пирата, продолжая оповещать об ужине. Если бы кто-то сейчас спал на корабле, то уже бы этого не делал. Вероятнее всего. — Ну балда, а? — он повернулся, взглянув на офицера, который снова ничего не ответил, погрузившись в раздумья. Кудрявый вспомнил, как капитан также назвал Ренегата, когда офицеры были ещё на собственном корабле. Что стало с их жизнью? Они покоряли моря, а сейчас пиратский юнга зовёт ужинать, и эту еду тоже готовил пират… Кто-то из них… Может быть даже…кто их знает, этих пиратов! — Я чё пришёл-то… — спустя очень долгое время начал объяснять причину своего визита темноволосый. Яков обратил свое внимание на него, ведь юноше стало интересно, что скажет пират: — Ужинать тебя звать пришёл-то! — он развёл руками, начиная хохотать, после чего снова проговорил: — Пошли уже. — после этих слов офицер нехотя поплелся за сопровождающим, ведь его просто так не оставят здесь, а пират, спустившись по лестнице, указал в сторону камбуза, хотя сам направился к капитану. — Мышь, пошли ужинать. — заглянув в каюту, позвал Поручик, наблюдая за тем как девушка снова роется в бумагах, напевая себе что-то под нос. — Бросай свои чёртовы бумаги и пойдём покушаем! — немного настойчивее попросил старший из подельников, прекрасно зная, что Маше довольно сложно выбраться из этой рутины бумаг самостоятельно. Вот бы был кто-нибудь, кто заберёт у нее эту ненужную работу. Но никто из пиратов не согласится из-за своей лени или незнания. Поэтому, видимо, Мышке так и суждено заведовать этой бессмыслицей, так и не найдя себе преемника. В этот раз рыжеволосая резко обернулась, шикнув на подчинённого и поднося палец к губам, и указала на спящего офицера, что заставило зеленоглазого замереть, а после, не сдержавшись, прыснуть смеясь тому, как Серый Кардинал всё-таки ей подчинился и лёг спать. «И все-таки Лёхина рында не разбудила. — пронеслось в голове темноволосого». А сам он добавил: — Если ты не придешь к нам, мы придём к тебе и даже не будем сожалеть о том, что разбудим этого! — дверь снова резко хлопнула, заставив Марию подскочить и что-то пробурчать себе под нос, пока Саша, довольный собой, весело шагал к камбузу. Но стоило только заглянуть внутрь, увиденное заставило его опешить и замереть, наблюдая за неловкой ситуацией.

***

Невольно поправляя рукава, ведь они оказались не совсем удобными благодаря завязкам, Яков, найдя один единственный путь, добрался до камбуза. В помещении было относительно тихо, исключая еле слышного мелодичного мурчания Балу себе под нос и привычных звуков кухни: булькания, фырчания, шкворчания, нарезания, звона посуды и столовых приборов. Так же здесь царит почти полумрак, освещаемый светом восточного окна и тлеющими благовониями. Кстати, запахи тоже являются одной из особенностей сего камбуза, ибо юноше ни разу не доводилось бывать на судовой кухне офицерского корабля. Поэтому, сам себе не признаваясь, кудрявый любопытствовал, находясь здесь и как губка впитывал, сам не зная зачем, эту атмосферу. Так вот, запахи. Как и в первый раз по камбузу витали ароматы пряностей и специй, как уже было замечено, благовоний и готового блюда. Незаметно подкравшись, первый помощник капитана королевского судна, сел на край лавки, наблюдая за готовившим. Блондин был увлечен своим делом, но по напряженно-расправленным плечам было видно, что юноша напрягся. Якову стало даже интересно, догадывается ли пират кто именно находится с ним в каюте и что же такое заставит его обратить свое внимание на «гостя»? Ведь ни звук шагов, ни скрип открывшейся двери его не впечатлил. В кудрявом проснулся не свойственный ему азарт, но офицер продолжал сидеть на месте, лишь только разглядывая камбуз и «кока». Неожиданно упал нож и сегодняшний дежурный по кухне плавно опустился на корточки и повернулся к кудрявому. Не такого развития событий ожидали оба, но парни не показывали своего сожаления. Саша остановил внимание на пришедшем и, чуть дольше, чем подобает приличиям, задержал на кудрявом свое любопытство и оглядел. Представший перед ним Яков, в его собственной рубашке выглядел необычно притягивающе. С чего бы это? Неет. Это не из-за того, что пирату это нравится или что-то ещё, а потому что… Просто «потому»! Болотные глаза встретились с переливающимися васильковым, в которых читался такой же неподдельный интерес и внимание к его персоне, а потому, чтобы прервать эту неловкую тишину, Балу хмыкнул и проговорил, не сводя взгляда с лица офицера: — Пор прекрасно справляется с поручениями. Во как ты быстро без него добрался. — хохотнул Саша, широко улыбаясь. — Возможно. — решил согласиться Яков, наблюдая за зелёными омутами, в которых виднелся странный огонёк, который сложно было объяснить. Продолжая этот зрительный контакт, блондин, сам не зная зачем, подмигнул и отвернулся обратно к готовке, а вернее, для того, чтобы достать готовое блюдо. Какой же он странный… Ведёт себя так, будто бы они давно знакомы. Возможно, это так, но это не даёт разъяснения его поступкам. Это уж точно! А вот то, что он пират, объясняет абсолютно всё. Но…почему такое предвзятое отношение? В библиотеке оно же было другим! Что изменилось? И снова он задаётся этим же вопросом. Ведь ничего глобального не произошло? Только схватили, чуть не убили, отправили на остров, раздели! Что может быть ещё хуже?! Вот именно, что ничего! Хотя все же осталось по-прежнему. Блондин все такой же добрый… но он же пират! Он не может быть таким априори! Такой…внимательный… к кому? К офицеру? Он пирааат! Яков, очнись! Сними розовые очки! Он мог и может убить с лёгкостью как тебя, так и твоих товарищей! А что с капитаном? Где он? Что они с ним сделали? Может уже убили, пока кудрявый с остальными прохлаждались на палубе и думали о пиратах! Каких-то там… Балу…он думал о Саше… Кто же он всё-таки? Может быть он просто хочет показаться добряком? Он пират! Какой добряк? Яков, ты вообще себя слышал? Стоп, а его призвание — это единственный аргумент? А может быть он не по своей воле? Также как и сам Яков? Все же переборов свои предрассудки, Цвиркунов первый подал голос: — Извините, а у вас случайно нет пресной воды? — вежливо обратился юноша к готовившему. Несмотря на весь сыр-бор, произошедший в его голове только что, и должность блондина, правила приличия никто не отменял. — У нас? — переспросил тот, делая акцент на последнем слове. Но через пару секунд, уже зачерпывал нужную воду из небольшой бочки, продолжая играть свою роль, которую ему предложил кудрявый: — У нас — как посмотреть. И смотря, что вы имеете ввиду. — Благодарю. — проговорил кудрявый, принимая большую деревянную чашку. Балу кивнул, но не отошёл, продолжая изучать его без зазрения совести. Офицер, принял ёмкость и, сделав глоток, остановился, спрашивая: — Что-то не так? — Да не, — его собеседник махнул рукой, задавая свой вопрос, взглядом указав на рубаху, что сейчас была на офицере: — удобно? — Да. — без задней мысли ответил первый помощник офицерского судна, вглядываясь в глаза собеседника. Последний слегка улыбнулся, глядя на то, как голубоглазый мило смотрится в его рубахе и даже ничего страшного, что она чуть великовата. Сама же вещь, мягкая и невесомая, как описывал ее у себя в голове тот самый голубоглазый. Яков, уловив настроение, отзеркалил улыбку, но быстро опомнился, пытаясь восстановить «подобающий ему вид». — Ну и хорошо. — просто ответил блондин, отворачиваясь к плите. — Только я не совсем могу понять, что вами движет? — Цвиркунов нахмурился, голубыми глазами испепеляя спину Балу. В голову внезапно ударило осознание всего диалога и того, что именно Балуновская рубаха сейчас скрывала то, что учудили подельники. А не зря ли он спросил этот вопрос? А вдруг он сейчас начнет новый диалог, который не планировал? И вести который он просто-напросто боится. Но при этом голубоглазым двигает интерес и желание узнать своего собеседника побольше. И… Яков надеется, что тот в библиотеке не притворялся, а просто был самим собой и… Балу заметил заминку на лице офицера и немного упавшие кудри, что мешали бы ему сейчас, если бы парень не находился в своего рода трансе собственных мыслей. Это заставило пирата задуматься. Интересно, о чем он думает? Анализирует события, произошедшие совсем недавно? Или вспомнил прошлое? А может и вовсе размышляет о будущем? Кто его знает! Он такой загадочный и странный: никогда не знаешь, что можно ожидать. Но при этом такой милый и необычный. Хочется наблюдать за ним, изучая и каждый раз узнавать что-то новое и больше открывать его. — А ты где пропадал? — наконец-то вырвавшись из своих размышлений, задал интересующий его вопрос первый помощник пиратского капитана, наконец-то сумев перевести тему. — Что? Где? — спрашивает кудрявый, оглядываясь по сторонам, но останавливая взгляд на зеленоглазом. — Там на палубе. — уточнил его собеседник, кивком указывая на дверь. — Ты искал меня, чтобы…? — Яков не продолжил, ведь другой причины, как, просто его найти кудрявый не придумал, но озвучивать не стал. Потому что…это же не так! Саша не мог пойти и просто так его искать! Это же…глупо как минимум! Зачем?! Ну…чтобы просто найти, наверное, убедиться, что… нет-нет-нет! Ему это не нужно! Вряд ли он интересуется жизнью других людей! Но он же не эгоист и даже, кажется, очень любопытный. От последнего подобранного прилагательного офицер улыбнулся, но тут же наткнулся на взор болотных глаз, внимательно наблюдающих за ним самим. Поэтому юноша помотал головой и поспешил перевести тему: — А что значит потерял голову? — задал интересующий его еще с самого начала вопрос Цвиркунов, который до сих пор обдумывал сказанное тем темноволосым пиратом, из-за которого он, собственно говоря, здесь. — Кто тебе…? — прошипел Саша, но тут же одёрнул себя на том, что если начнет это выяснять так рьяно, то явно наговорит лишнего, что не нужно ни ему, ни его команде. Балу резко подошёл к кудрявому офицеру, опираясь с другой стороны стола, и наклонившись, буквально, надвис над Яковом, собираясь сказать, чтобы тот никогда никому не задавал этого вопроса,. Когда в этот момент юношей внезапно перебил звук захлопнувшейся двери и Поручик, стоящий там. — Всё-всё. — темноволосый поднял руки, сделав жест, будто бы сдаётся. — Не мешаю. — он сделал шаг назад, когда его остановил бархатистый голос. — Нет, подожди. Раз уж пришел. — первый помощник капитана пиратского судна скептично взглянул на друга, собирающегося отсюда по-быстренькому слинять, дабы избежать лишней работы, хотя бы сейчас. Но задание, которое дал ему тёзка, было не сложным, хоть и побездельничать хотелось подольше. — Последи за офицером. Или как-нибудь развлеки, чтобы не скучал. — после этих слов, блондин почти мгновенно оказывается около плиты, быстро доделывая последние штрихи. Поручик с Яковом лишь удивлённо переглянулись, а после уставились на готовившего, но не дежурившего штурмана.

***

Троица уже сидела на камбузе и ожидала остальных, чтобы начать трапезу, но никто так и не появлялся. Странно…почему? Неужели все решили опоздать? Или тут что-то другое? Балу стоял около плиты, рассматривая интерьер каюты, будто бы в первый раз, офицер делал тоже самое, а потому их встречи взглядами было сложно не предугадать, но оба парня тут же отводили свои глаза. Пока Поручик время от времени кидал с одного на другого хитрые взоры, что не могло не заставить видевшего это блондина нахмурится и злобно на него посмотреть. Кудрявый хотел было повторить его жест, но поняв, что тем самым выдаст слишком откровенные поглядывания на блондина, а потому снова вернулся к обстановке. Темноволосый хотел что-то спросить то ли чтобы разрядить обстановку, то ли чтобы, наоборот, смутить и так смущенных парней. Но, к его сожалению и их счастью, сделать это не удалось, ведь в двери вдруг раздалось громкое и звонкое восклицание юнги, чьё лицо показалось первым из пришедших. — Ааай! — воскликнул тот, потирая ушибленное место, но после, проговорил: — Так ударили же не меня! — юнга хлопнул себя по лбу подошёл к другу, вернувшись к пришиванию пуговиц, от которого его оторвали. Пока парнишка это делал, остальные обратили свой взор на квартирмейстера…точнее на обоих. Эта картина заставила опешить всех присутствующих, кроме Лёши, которому на это было все равно и опешить он уже успел раньше. Миша пришёл не один: пират притащил бессознательного офицерского квартирмейстера на…руках? То есть Миша, действительно, его притащил! В какой момент всё снова пошло не по плану и светловолосому не посчастливилось глупо себя повести и… ну остальное пираты и офицер видят сами. Ничего не говоря, Горшок прошёл вглубь каюты и усадил пострадавшего по левую руку его товарища, который, опешивши, кинулся выяснять, что же произошло, но одернул себя, встретившись с болотными глазами, обладатель которых медленно и отрицательно покачал головой, уперев руки в бока. А после, будто бы ничего не произошло, обратился к квартирмейстеру пиратов: — И что ты прикажешь мне с этим делать? — спросил он, уперев руки в бока и наблюдая за другом, который уже стоял в дверях камбуза. — И куда это ты собрался? Тебе сказали: — Ужин. — Ничего с этим не делай. А я собираюсь уйти от ответственности и звиздюлей от Мышки. — в этот момент Миша аккуратно оглянулся за дверь, боясь, будто бы капитан сейчас придёт, если ее назвать. Обычно, это никогда не работает, но именно сейчас, оно сработало как нельзя кстати. Взору карих глаз предстала рыжеволосая, шагающая к камбузу. Вид у неё был замученный, но это не мешало бы ей сделать того, что, буквально, только озвучил её квартирмейстер. — Мышь идёт! — Горшок аккуратно и тихо закрыл дверь, мгновенно оказываясь около блондина, недоуменно наблюдающего за ним. — Балу, пожалуйста, сделай с ним хоть что-то! — неожиданно просит темноволосый, соединив ладони и кинув быстрый взгляд на Князева. У Якова в голове невольно проскочила мысль о том, как же пираты боятся девушки. Ведь даже такой грозный и суровый на вид человек, как этот кареглазый, сейчас просит первого помощника пиратского судна о том, чтобы тот хоть что-то сделал, лишь бы капитан об этом не узнала. «Боится — значит уважает. — невольно промелькнула мысль в голове, но Цвиркунов лишь незаметно мотнул ей и обернулся на товарища, который лежал, опершись на стену". И все бы ничего, можно списать на то, что заснул, если бы не покрасневший лоб, куда, вероятнее всего, пришёлся удар. Но никто не успел сделать абсолютно ничего, как дверь отворилась и парни обратили свой взор на вошедшую. Да…её вид, действительно, оставлял желать лучшего. Эти её бесконечные бумаги, да ещё и этот капитан потонувшего судна! Он в особенности её вымотал своими выходками! Лицемер! Да и только! Мышь оглядела тех, кто находился в комнате, останавливая взгляд на Князеве, отчего её квартирмейстер тихо сглотнул и поджал губы. Но почему-то в этот момент серебряные глаза злобно уставились не на Мишу, а именно на подельников, которые, почувствовав это, одновременно подняли взгляды, сведя брови домиком. — А почему вы этого не привели? — устало спрашивает она, также глядя на шьющих. — Кого? — задаёт интересующих как всех, так и его самого, вопрос Балу, на что Мария кидает на него недовольный взгляд. Тот лишь опустил уголки губ, обнажив зубы, и тихо прошептал: — Упс! Забыл! — взор болотных глаз стал извиняющимся, а капитан ещё немного испепеляет взглядом первого помощника, после чего подрывается с места и уходит. — А я что виноват? — по-детски снова виновато поговорил готовивший, поворачиваясь к Поручику. Последний лишь кивает. — Всегда все помнить должен? — снова кивок от тезки. — А ты вообще молчи! — фыркает на него блондин и возмущённо продолжает: — У меня вообще вон еда, которую я готовлю за вас! Но с завтрашнего дня у меня начинаются выходные. — довольный собой, говоривший возвращается к приготовленному блюду, начиная с ним возиться, дабы подать на стол. — Как?! Почему?! — в унисон воскликнули подельники, осознающие, что дежурить им ещё три дня. Целых три дня! Кошмар! Не, они, конечно, дежурили и пять, и побольше деньков за свои проказы. Но три дня всё равно казались им чем-то огромным и глобальным! — Нужно знать канаты, за которые можно потянуть. — хитро усмехнулся блондин, не отрываясь от дела. Подельники недовольно переглянулись, скрещивая руки на груди. В то время как Миша беспокойно переводил взгляд с Балу на случайного собутыльника. Вздохнув, блондин открыл один из многочисленных шкафчиков и выудил оттуда пару небольших скляночек с чем-то, похожим на нюхательную соль. Саша закатил глаза и, порычав что-то наподобие: «Опять меня заставляют выполнять мою работу!», подошёл к бессознательному, перед этим случайно задев кудрявого. — И сколько он уже в отключке? — обратился зеленоглазый к квартирмейстеру пиратского судна. Тот лишь пожал плечами и пробубнил: — Не знаю. — болотные глаза взглянули скептично, а их обладатель перефразировал свой вопрос: — Сколько раз ты его ударил? — услышанное заставило Якова пожалеть товарища и снова его оглядеть. Да…выглядел он и правда не очень. — Сначала один… — промямлил Горшок и жалобно глянул на блондина. Последний продолжал испепелять друга все таким же скептичным взглядом, а потому темноволосый глянул исподлобья и показал два пальца, повернув ладонь на Сашу. — Точно два? — съязвил Поручик, ведь на дежурстве сам не раз прокололся на этом. — Ну да… я же не ты! — резко и уверенно заявил обвиняемый, скрещивая руки на груди и вскидывая голову. — А я людей не вырубаю. — спокойно, но с усмешкой произносит старший из подельников, не отрываясь от своего дела. — Ага, рассказывай. — вступил в разговор юнга, бывший свидетелем того, как его друг несколько раз вырубал высокого офицера. Тот самый друг шикнул на него под ехидные усмешки остальных пиратов. — А кто этого не делает? — Щиголев разводит руками, оглядывая хохочущих. — Он! — неожиданно восклицает Леша, указывая на блондина, который тут же поднес палец к губам, специально не глянув на кудрявого. — И последний был ножом? — Балу, дабы ничего не объяснять, как друзьям, так и офицеру, внезапно перевел тему. И это сработало, ведь Миша также внезапно отвлекся начиная оправдываться: — Он не хотел затыкаться! — пробубнил Горшок, разводя руки в стороны, уперев взгляд в пострадавшего. — К чему твои оправдания? Все ведь случилось. — спрашивает Поручик, довольно оглядывая получившийся результат на одной из рубах. — Ой, ты вообще молчи! — его подельник вступился за брата, пихнув в бок и выставив иголку. — Может вы успокоитель? — спрашивает первый помощник капитана пиратского судна, оборачиваясь к остальным. — И вообще, уже ужин, а ничего не подготовлено. Горшенёв старший шумно выдыхает, и вставая с места, направляется к кухонному столу, на котором остывает уже готовая, но не разрезанная лазанья. В то время, пока пиратский квартирмейстер подготавливал все к ужину, первый помощник откупорил бутылёк с солью, но перед как разбудить тихо на выдохе добавил качая головой, получая на себе взгляд голубых глаз первого помощника офицерского капитана: — Благо не остриём. - блондин покачал головой, теперь смотря на друга.

^^^

Почувствовав резкий запах, сразу же ударивший в нос, Андрей распахивает глаза, промаргиваясь и, оглядываясь по сторонам пытается понять, где он находится и что произошло. Помещение освещено бледным светом из окна, рядом с ним сидит Яков, который смотрит на удаляющегося блондина, а затем поворачивает голову, взглядом спрашивая «все нормально?» Светловолосый хотел было помотать головой, но резкая боль в затылке помешала ему это сделать. Будто почувствовав это, к офицерам снова подошёл Балу с какой-то тряпкой в руке. Кудрявый недоуменно поглядел, но тот снова подмигнул и принялся заматывать голову пострадавшего. Это явно не нравилось Андрею, который скривившись от влажной и холодной ткани не смог ничего предпринять, но Светловолосый не успел выразить свое недовольство, так как пиратский штурман уже оказался на приличном расстоянии, подойдя к Мише. — Может ты потом бы перевязал? А то Маша увидит. — неслышно для остальных задал вопрос Горшок. — А огромную шишку, что появилась от тебя, она не заметит. — также тихо прошипел его собеседник. Но не успел Миша ничего ответить на это, как в каюту вернулась та самая Мышь. А потому пираты невольно выпрямились и покосились на неё. Как и предполагалось, зашла она не одна. Вид её компаньона невольно зацепил внимание остальных. Ведь выглядел он, мягко говоря, странно…